Записки расхитителя гробниц Часть 3. Глава 4. Тихая долина

Мы посмотрели вверх и обнаружили, что сигнальный дым вдалеке становится все тоньше. Не знаю, случилось ли там что-то или просто не хватило дымовой шашки. Но для нас это проблема: мы не успеем добраться туда, пока дым еще виден.

В джунглях этот столб дыма для нас — единственный ориентир, без него даже не представляю, как мы будем искать дорогу. Мы спросили Паньцзы, как теперь поступить? Он взобрался на дерево, выбрал объектом для вычисления азимута положение сигнального дыма, а северным ориентиром странные камни на утесах, окружавших долину. Теперь, запомнив величину азимута, можно было идти по компасу, даже если дым погаснет. Однако, эти заросли джунглей сильно снижают видимость, и небольшая погрешность в десять метров может оказаться критичной, мы просто не заметим нужное место, даже если пройдем рядом. Поэтому надо подойти как можно ближе до того, как дым погаснет.

Откладывать больше нельзя. Мы наскоро проверили свою готовность, еще раз сориентировались по компасу и пошли в болото в направлении сигнального дыма.

Днем передвижение вброд по окраине болота оказалось не таким уж и трудным. Хоть там и было глубоко, но вода оказалась проточной дождевой, а потому прозрачной. Мы даже видели камни на дне, где можно было встать, а где плыть. За несколько минут мы далеко ушли от места нашей ночевки и добрались до настоящего болота.

Это относительно редкий вид тропических лесов, где заболоченные участки не слишком глубоки, поэтому корни деревьев выступают над водой(1), образуя подобие островов, под которыми скапливается толстый слой ила. Издалека даже кажется, что воды там вообще уже нет.

Однако, попав в этот лес, мы обнаружили, что солнце нам больше не светит: его лучи не могут пробиться сквозь густую крону деревьев. А корни деревьев спутаны так, что неизвестно, как тут вообще можно передвигаться. У меня до этого была идея сделать каноэ, чтобы не брести то вплавь, то вброд. Но, глядя на обстановку в заросшем деревьями болоте, я понял, что с каноэ нам тут не проплыть. Тут можно только мелкими шажками через переплетения корней перелезать.

Робко заглядывая в глубину этого леса, мы повсюду видели эти ужасные толстые мокрые корни, которые оплетали спускавшиеся сверху лианы и сплошь покрывал густой зеленый мох. Воздух был сырой и затхлый, вокруг царил зеленоватый сумрак. Обстановка сама по себе не лучшая. Да еще мы несколько раз умудрились соскользнуть с корней вниз при попытке перебраться через них. Такое ощущение, что мы забрели в гигантскую заросшую деревьями пещеру.

Паньцзы шел впереди, срезая лианы, преграждавшие нам дорогу. Постепенно стало понятно, что это переплетение лиан и корней нам даже на руку. Приноровившись, можно было не перелезать через них, а идти по ним, выбирая самые толстые прочные и устойчивые.

Странно было одно: такой густой лес — и вокруг ни звука. Кроме звука наших шагов, мы больше ничего не слышали. И эта тишина напрягала.

"Место Сиванму для своей столицы выбрала зловещее, — заявил Толстяк, продолжая идти. — Тут вообще птицы-то есть?"

"Птицы? Кажется, здесь вообще ничего нет," — подумал я. Эта тишина была ненормальной. Создавалось впечатление, что мы тут единственные живые существа. Ну, кроме деревьев.

"Может быть, всех птиц съели змеи?" — предположил Паньцзы.

"И что теперь эти змеи едят?"

Вспомнив о змеях, мы занервничали. Но, что удивительно, змей тут тоже не было.

Намотав нервы на кулак, мы продолжили идти вперед и вскоре увидели среди деревьев древние архитектурные сооружения. Некоторые вросли в стволы деревьев, другие наполовину были погружены в воду. Возраст этих изваяний был столь велик, что сейчас они казались просто камнями различной формы, покрытыми мхом и опутанными лианами. Понять, что эти камни — творение рук человеческих, можно было лишь оказавшись рядом, издалека они полностью сливались с окружающим ландшафтом.

Должно быть, это верхняя часть городских зданий или стен, которые все еще выступают над поверхностью воды. Поскольку нижние уровни этих сооружений под водой не видно, я не мог представить себе эту архитектуру в целом. Но, кажется, они похожи на простые башни, которых очень много, и все разной высоты и размера. Мне это напомнило таллинское кладбище, где хоронили монахов(2).

До сих пор мне не попадались материальные свидетельства существования царства Сиванму, но сейчас я, наконец, увидел их и испытал облегчение. До этого меня преследовало опасение, что мы идем не в ту сторону. В конце концов, у входа в каньон не было никаких следов древнего города вроде указателя "До столицы западного царства Сиванму осталось 2 км, выключите свои мобильные телефоны". Было бы смешно зайти в самую глубь болот и обнаружить, что там ничего нет.

Задерживаться и внимательно осматривать эти сооружения у нас не было времени. Не сбавляя шаг, мы быстро добрались до них. Но, несмотря на то, что не собирались изучать странные камни, дорога была извилистой и запутанной, и многое удалось рассмотреть на ходу. Они точно были созданы не менее тысячи лет назад, однако неплохо сохранились. Но самое странное: все они были сплошь покрыты отверстиями с квадратным сечением, тщательно отшлифованными, вероятно, еще на стадии строительства.

Эти дыры не были большими, человек точно не пролезет. А вот змеи или мелкие животные — запросто.

Толстяк тоже заинтересовался странными дырявыми камнями и, проходя мимо, заглянул внутрь, посветив шахтерским фонарем, но ничего не увидел. Изнутри лишь эхом отдавался шум воды, вроде бы снизу. Наверно, эти отверстия куда-то ведут, но куда, я не мог представить.

Паньцзы вообще не обратил на это внимания, только напомнил, что надо поторапливаться. Толстяк понимал это и задерживаться с осмотром не стал.

Площадь этой долины, окруженной скалами Гоби, невелика. Чем дальше мы заходили, тем меньше было ила на дне, вода уже не была стоячей, и под ней можно было различить очертания древних строений и статуй. Странное, но захватывающее зрелище. Глубина воды в этом месте лишь иногда достигала трех метров, на скрывая разрушенных от времени стен и статуй, оплетенных вездесущими корнями и лианами, словно они сроднились за тысячу лет. От этого древнего свидетельства целой эпохи меня отделял всего лишь небольшой слой воды.

Только сейчас я осознал, что вхожу в древний город, судя по этим руинам, весьма процветающий в свое время, которое, однако, никого не щадит. Даже город богини теперь покрыт водой и слоем ила.

От волнения я перестал смотреть под ноги и чуть не упал. Надо быть осторожнее, здесь слишком много неустойчивых корней, на которых запросто поскользнуться и ноги переломать.

Обогнув ствол огромного дерева, Толстяк вдруг резко вскрикнул. Слева в десяти метрах от нас из густой листвы выглядывало странное лицо статуи размером с кабину грузовика. Огромные глаза, высокий нос точно такие же, как у статуй в гротах на выходе из каньона. Но эта статуя, покрытая пятнами зеленого мха и оплетенная лианами, была огромной.

Толстяк включил шахтерский фонарь: оказалось, что часть этой каменной скульптуры скрыта водой, над поверхностью которой осталась только голова. Из-за мха, покрывавшего ее, она сливалась с окружающей листвой. Сквозь воду была видна странная поза этой человекоподобной птицы, словно она, присев, собирается расправить крылья или, как кошка, готовится к прыжку. Основание статуи на самом дне было трудно рассмотреть, но я заметил там какую-то тень, как будто там что-то затонуло.

Мы посмотрели друг на друга, припоминая свои рассуждения возле гротов. Если там статуи были предупреждением для посторонних, что они проникли на территорию столицы царства Сиванму, то здесь каменное изваяние просто огромное. И что это может означать? Явно не приглашение на обед, скорее, последнее предупреждение.

Я неуверенно огляделся, с опаской поглядывая на стену деревьев за статуей. Что-то мне подсказывало, что там нас ждет серьезная опасность, ибо мы — незваные гости.

Примечания переводчика

(1) У Се описывает мангровые болота с ходульной корневой системой у деревьев. Мангровые болота на самом деле образуются в районах с соленой водой, поступающей из расположенного вблизи моря или океана. Для тропических оазисов такое болото - действительно явление редкое. С другой стороны, в Гоби много солнчаков, а также упоминается, что вода в болоте соленая, так что подобное явление вполне возможно.

(2) Не знаю, какое именно кладбище Таллина (塔林) У Се имеет в виду. Но, используя внешние ассоциации (башни и статуи разных размеров и высоты и много высоких деревьев) вспомнить могу только Сизелинна, знаменитое кладбище, объединившее православных, католиков и лютеран. Правда, хоронили там не только монахов. Как вариант, могу предположить еще кладбище Пирита и, с большой натяжкой, Рахумяэ. Другие кладбища Таллина больше похожи на парки и не имеют множества статуй или башен.

Окончание главы