Записки расхитителя гробниц Часть 2. Глава 39. Единственный выход

Путь к гробнице уходил вниз почти вертикально. Мы с Толстяком осветили проход, но даже намеков на конец пути не было, внизу сгущалась тьма.

Я немного занервничал. Мы и так глубоко спустились вглубь горы. Если продолжим путь, куда попадем? К центру Земли?

Но даже если в конце этого прохода центр Земли, нам все равно надо туда, потому что знак Молчуна указывает туда, значит, он тут прошел. Это еще один шаг к истине. У нас нет другого выбора, кроме как, собравшись с духом, снова идти вниз.

После двадцати минут спуска Толстяк сказал мне: "Младший У, а ты заметил, что в этом проходе становится все теплее?"

Я кивнул: "Может быть, наша цель находится в зоне вулканической активности, где лава и горячие источники очень близко к поверхности. Тогда повышение температуры — естественный процесс. Интересно, куда прокопался Ван Цзанхай, пока был в плену?"

Толстяк ничего не ответил.

Спустившись еще немного, он снова спросил: "Скажи мне честно, у тебя какие-то особые отношения с нашим младшим братом?"

Я чуть не поперхнулся. Что за бедлам у него в голове? Потом сообразил, что бедлам у меня, я неправильно понял смысл вопроса, Толстяк совсем не то имел в виду, о чем я подумал.

На самом деле все происходило так быстро, что я и сам еще не успел разобраться. Толстяк задавал свой вопрос, потому что не знал, что моя кровь уже в Циньлине проявляла такие же свойства, что и кровь Молчуна. Впервые реакцию насекомых на меня Толстяк увидел лишь здесь, но спрашивать сразу не стал, чтобы не привлекать внимание А Нин к этому феномену. Теперь, когда нас никто не слышит, он решился. Но то ли подшутить надо мной хотел, то ли проявилась его косноязычность, но прозвучало это весьма двусмысленно. На самом деле его интересовало, почему у нас с Молчуном кровь действует на всякую нечисть одинаково.

По словам наставника Ляна, эта особенность является признаком "крови цилиня", которую я умудрился съесть, пытаясь справиться с высохшей мумией во дворце Лу Шан Вана. Проблема в том, что я не помню, ел ли я тогда хоть что-то. И даже сейчас я не мог ничего конкретного сказать Толстяку. Да, каменные многоножки шарахнулись от меня, но я не уверен, что дело в моей крови. Может, они просто испугались моего падения или упавшего со мной трупа большеголовой твари.

Толстяк, приняв мое молчание за согласие с его выводами, продолжил рассуждать: "А вдруг Молчун — это твой давно потерянный брат, младший или двоюродный. У твоего отца ведь мог быть внебрачный сын. Тогда понятно, почему у вас способности одинаковые, это наследственное."

"Не говори ерунды, — выругался я. — У моего отца не было внебрачных детей, я — единственный. Для него моральные принципы всегда были на первом месте, и если я узнаю, что у него есть внебрачные дети, то совсем не смогу доверять людям."

Толстяк выглядел задумчивым, явно собирался спросить еще что-то. Но у меня совсем не было желания обсуждать с ним свои семейные дела, потому я четко дал понять, что разговор закончен.

После долгого спуска мы, наконец, добрались до конца прохода. Выбравшись оттуда, я ощутил дуновение ветерка, теплого, но освежающего. Включив фонарь, я огляделся: мы оказались на каменном скальном выступе. Он был похож на на тот, куда мы спустились, проломив ледяной купол. Выступ выдавался далеко вперед, казалось, парил в воздухе над пропастью. По обе стороны от выхода на выступ возвышались колонны, а в центре стоял огромный бронзовый треножник, одна из опор которого провалилась разлом между каменными плитами пола. Казалось, этот треножник вот-вот упадет. Плиты выступа выглядели весьма ненадежными, похоже, передвигаться тут надо очень осторожно. С обеих сторон выступа была голая скала, уходившая наверх в непроглядную темноту.

"Ну почему всегда так?... — заворчал Толстяк. — Дошли до конца, дальше дороги нет. Но саркофаг-то должен быть внизу. И где Ваньну спрятал свое последнее пристанище?"

"Странно не это, — ответил я. — Мы пришли сюда по знакам, оставленным Молчуном, это очевидно. Но нет ни следа того, что тут побывали люди. Он дошел сюда, обнаружил тупик и вернулся? Или... — я неуверенно посмотрел в темноту, — или улетел?"

Мы подошли к краю выступа и запустили сигнальную ракету. В этой непроницаемой темноте она вспыхнула, как маленькое солнце, осветив пропасть внизу.

Мы находились внутри огромной расщелины внутри горы. Выступ, на котором мы стояли, примостился на одной стороне расщелины, а в двухстах метрах впереди, на противоположной скале тоже был выступ. Такое ощущение, что я попал в Африканскую рифтовую долину(1). Я не мог сдержать возглас восхищения.

Сигнальная ракета, постепенно падая, осветила дно расщелины, и перед нами возникла впечатляющая картина. Бездонную трещину внизу пересекало множество бронзовых цепей, толстых, диаметром с большую чашку. Они тянулись от скалы к скале, словно сшивая расщелину. Начинался этот гигантский "шов" в двадцати метрах от нас, я даже не мог сосчитать, сколько там протянуто цепей. Они висели очень близко друг к другу. А в глубине казалось, что на цепях висели какие-то предметы, смутно напоминающие огромные колокольчики. Но что это на самом деле, отсюда было не рассмотреть.

Толстяк обнаружил на краю выступа страховочную веревку, свисающую вниз до ближайшей цепи, прочно закрепленную там. Он нахмурился: "Не слишком простой вариант спуска. Похоже, наш младший брат очень настойчив. Может, нам последовать за ним? Но придется взять пару уроков у обезьян, чтобы совершить такой спуск."

"Смотри, сколько цепей внизу, — ответил я. — По ним, должно быть, можно легко передвигаться. Но что это за место? Почему тут все так странно? Неужели саркофаг Ваньну на дне расщелины? Больше ему негде быть, но как в те древние времена огромный саркофаг смогли спустить на такую глубину?"

"Сложно представить, — кивнул Толстяк. — Но древние весьма изобретательны и не устают нас удивлять своими технологиями. Как думаешь, нам самим спуститься или стоит вернуться и рассказать лаоваям о том, что мы нашли?"

"Если спустимся сейчас, не известно, сможем ли вернуться, — решил я. — И вообще, я к ним в следопыты не нанимался. Надо позвать их сюда: снаряжения и опыта у них больше. Кроме того, наверху остался Паньцзы. В любом случае, третьего дядю мы нашли, торопиться нам некуда."

Толстяк вспомнил атлетическое телосложение Кирка и согласился со мной. На обратную дорогу ушло чуть меньше времени: мы уже знали, каким путем идем, не отвлекались и двигались быстро.

А Нин и остальные ждали нас с нетерпением, решив уже, что с нами что-то произошло. Их лица, когда мы выбрались из потайного проема, казались радостными. Паньцзы дал мне воды. Сделав пару глотков, я рассказал об увиденном внизу.

Услышав про бронзовые цепи, А Нин протянула мне снимок фрески, где были изображены воины Восточного Ся с луками и стрелами за спиной, спускающиеся по скале. А внизу, под ними было нарисовано множество линий, так похожих на виденные мною цепи. Очевидно, эта фреска изображала обследование расщелины, в которой мы только что побывали.

"Похоже, что эти цепи были протянуты не чжурчжэнями. И им тоже было интересно, что находится в разломе."

"Интересно другое, — задумался Толстяк. — Цепи натянули, чтобы не дать спуститься вниз посторонним? Или же, наоборот, назначение их — не дать выбраться кому-то наверх? Помните, на одной из фресок были изображены черные существа, похожие на моллюсков."

"Это возможно, — кивнул я и обратился к А Нин. — Эта фреска какая по счету? Что за сюжеты следуют за ней?"

"Согласно порядку, эта фреска шестая с конца, следом идут еще пять... — ответила А Нин и разложила последние пять фотографий.

На пятой от конца фреске был изображен жестокий бой. Множество воинов в одежде чжурчжэней стреляли из луков, стрелы летели почти непрерывно. Вот только там не был нарисован их враг. И тут я подумал о том странном летающем существе, что сбросило меня с моста. Я тоже не смог рассмотреть его, даже когда падал, задетый его когтями. Может быть, внизу есть такие же летучие твари?

Следующая фреска описывала момент, когда из скалы появляется множество злых духов. Я все еще не видел связи между этими сюжетами, но какие-то смутные ассоциации крутились у меня в голове.

"Супер У, — ехидно отвлекла меня от созерцания А Нин, — ты увидел что-то важное?"

Я скорчил смущенную мину и засмеялся: "Да что я могу увидеть?! Если учесть последовательность фресок, можно предположить, что нас может поджидать на пути вниз. На первой изображен спуск по скале к цепям, затем бой. Думаю, внизу не все так просто. Предлагаю тем, у кого есть оружие, держать его наготове."

Похоже, даже люди А Нин уже признали меня за неформального лидера. Услышав мои слова, Кирк прижал к себе свою шестнадцатую эмку(2). Мы собрали свои рюкзаки и начали спуск к расщелине.

Я шел в самом конце, чтобы следить за состоянием дяди, который все еще был без сознания. Даже представить боюсь, какие ужасы он тут видел. Видя мое беспокойство, Паньцзы пообещал, что даже ценой своей жизни дядю он вытащит из этого дьявольского места.

Исследовать гробницу — это уже стресс. А когда вокруг куча народу, и каждый по-своему дерганый — совсем хреново. Мне люди А Нин с их явным беспокойством уже сильно действовали на нервы. Но именно мне пришлось взять руководство на себя! Лучше бы на моем месте был третий дядя или Чэнь Пи, им эта роль больше подходит. С другой стороны, чувствовать себя главным и самым опытным приятно. Вот только я не уверен, что смогу всегда принимать правильные решения. А что если я веду людей на верную смерть? Думая об этом, я снова почувствовал нерешительность.

Вскоре мы добрались до выступа, Толстяк запустил еще одну сигнальную ракету, чтобы показать присутствующим впечатливший нас пейзаж. Затем мы с Паньцзы подготовили стали готовиться к спуску. Это было рискованное дело, но иного пути я не видел.

Плохо то, что я не знаю, с кем имею дело. Люди, вроде А Нин, весьма ненадежны. После того, как мы все приготовили, я отозвал Толстяка в сторону и посоветовал быть крайне осторожным. Пока они нуждаются в нашем опыте исследования гробниц, все будет гладко. Но когда мы доберемся до цели, надо быть внимательными, чтобы эта мерзкая женщина снова не показала нам свою истинную сущность и не предала.

Толстяк похлопал меня по плечу многозначительно подмигнул. Я все еще беспокоился, тогда он приподнял край одежды: к его поясу были привязаны десять тротиловых шашек с детонаторами.

Мы попробовали веревку, спущенную Молчуном, на прочность. Паньцзы, как всегда, пошел первым. Добравшись до цепи, он завис на ней, цепляясь одними руками, раскачался и легко спрыгнул вниз, на следующую цепь. Так легко он перепрыгнул пять-шесть цепей, спустившись метров на десять, и, остановившись, показал мне пальцами знак "ОК".

Снаряжение команды А Нин было гораздо лучше, чем у нас. Кирк перед спуском надел на голову налобный фонарь и практически превратился в двигающийся световой ориентир. Он спускался, а мы легко могли следовать за ним, не упуская из виду свет фонаря. Постепенно все добрались до бронзовых цепей и стали спускаться по ним еще ниже, словно погружаясь в этакое бронзовое море.

Эти цепи были протянуты так близко друг от друга, что лазать по ним было просто. Не знаю, зачем их тут натянули, но сейчас они для нас были удобнее лестницы. Я даже почувствовал себя Человеком-пауком. Два десятка человек, наверно, со стороны были похожи на стайку паучков, совершающих променад по паутине. Прочность цепей поражала, и ничего из ряда вон выходящего не происходило по дороге. Мы уже добрались до той глубины, куда сверху не проникал свет фонарей. Те самые "гигантские колокольчики", которые я не мог рассмотреть сверху, были совсем рядом.

Я не представлял, что это такое, потому свистнул, чтобы Паньцзы и Кирк остановились, забрал у А Нин бинокль ночного видение и посмотрел вниз. В тусклом зеленом цвете были четко различимы человеческие силуэты. Там висели люди, привязанные к цепям за шею чем-то вроде черных веревок, которые мне напомнили пряди волос, растущих из шейного отдела позвоночника. И этих висельников тут было очень много.

Я вспомнил переведенные записки Ван Цзанхая. Он упоминал существ с птичьими телами, которых нельзя увидеть в полете. Они становятся видимыми лишь на земле. Он писал, что эти человеко-птицы предпочитают подвешивать добычу на ветвях и сушить ее, а не есть сразу. Там, внизу столько подвешенных тел. Может быть, это логово летающих тварей?

Теперь я понял, что Молчун был прав, когда не советовал спускаться. Но мы-то его не послушали, и другого пути у нас теперь нет. Обратный путь не менее опасен. Я подавил гнездящийся в глубине души страх, сделал остальным знак быть начеку и продолжил спуск.

Раз уж мы добрались сюда, даже если внизу настоящий ад, другой дороги нет. Придется собраться с духом и двигаться только вперед.

Примечания переводчика

(1) крупное рифтовое образование рельефа, простирающееся от северной Эфиопии до центрального Мозамбика в Восточной Африке. Ширина долины составляет от тридцати до ста километров, глубина — от нескольких сотен до тысяч метров. Вообще рифт — это крупный тектонический разлом в земной коре, который может достигать протяжённости на многие сотни и тысячи километров.

(2) M16 (официальное обозначение — Rifle, Caliber 5.56 mm, M16) — американская автоматическая винтовка калибра 5,56 мм, разработанная и принятая на вооружение в 1960-х годах.

Окончание главы