Записки расхитителя гробниц Глава 5. Аукцион

Я был смущен, но любопытство сильнее скромности, поэтому я спросил, почему встреча невозможна. Старик хлопнул по бедру, предлагая им ответить. Нехотя, но один объяснил. Оказывается, их клиенты не только занимаются антиквариатом, но также имеют довольно высокий статус в нашем бизнесе. Эти два посредника знали только, что к ним обратилась женщина по фамилии Хо, которую ее представитель уважительно называл "госпожа Хо", но никаких подробностей больше не рассказал. Эта личность достаточно известна и вокруг нее и ее семьи ходят легенды. Ее прозвали Хо Сянгу(1), Божественная дева Хо, но ее никто и никогда не видел.

Старик, очевидно, слышал об ней. Он вздохнул и сказал: "Да! Это большой человек! Единственной женщиной среди старейшин девяти семей Чанша была старая госпожа Хо(2) из Байшацзина(3). У нее был сын, который уехал на Тайвань с Ляо Цзяном(4). Во время культурной революции девяти семьям пришлось трудно, а семья Хо вообще исчезла. Однако позже мне довелось быть представленным Хо Сянгу, это третья дочь старой госпожи Хо. Видимо, это судьба, — говоря это, он достал из кармана визитку. — Надеюсь, вы можете передать ей это и сказать, что Чжэн Фучжун из Сишаня(5) просит о встрече."

Оба посредника кивнули: "Если вы знакомы, то можно попробовать. Мы передадим ваши слова." Закончив разговор, они ушли так быстро, словно не желали ни на минуту оставаться в нашем обществе.

Меня рассмешило такое старомодное поведение старика. Стоило ли так важничать? Даже визитку передал, он думает, что я — юнец зеленый?

Старик ответил мне, то эта женщина — не последний человек среди старейшин девяти семей, с новичком в этом бизнесе просто так разговаривать не будет. Поэтому мне придется смириться с необходимостью посредничества. Этой Хо Сянгу сейчас лет восемьдесят, ее муж — очень влиятельный чиновник, поэтому работать ей нет необходимости, и ничего не остается, как заниматься антиквариатом. "Я должен напомнить тебе, молодой человек, что между твоим дедом, Старым Псом У(6) и третьей госпожой Хо в прошлом были довольно близкие отношения. Не знаю, чем все закончилось, но на всякий случай постарайся не говорить лишнего."

Я знал об этом, но не придал значения предупреждению. История похождений деда мне напоминала сюжет средневекового романа, это показалось смешным, словно я в фильм попал. Старик сказал, что ему трудно будет сопровождать меня на встречу: "Но ты будешь представлять семью У, надо, чтобы все выглядело достойно. Тебе придется найти несколько человек, которые будут сопровождать тебя, чтобы показать статус семьи. Если пойдешь один, то выставишь себя перед Хо Сянгу полным дураком и испортишь репутацию семьи."

В том, что сказал старик, есть смысл. Хотя я уже не раз спускался в гробницы, но сердца людей гораздо более зловещи, чем демоны и призраки. Правила этих "рек и озер" мне мало знакомы, действительно, в одиночку мне не справиться.(7)

Но, честно говоря, у третьего дяди осталось слишком мало людей, к которым я мог обратиться, об этом даже думать не стоило. У меня в подчинении есть только Ван Мэн, но этот пацан еще хуже меня, от него одни проблемы. Кроме того, он никакого отношения к нашему семейному бизнесу не имеет, незачем тащить его в это болото.

Лао Хай с Горы Героев? Нет, этот старичок себе на уме, он точно не будет ввязываться в такое рискованное предприятие без крайней нужды.

Самый лучший кандидат в сопровождающие — Паньцзы, но он решил уйти от дел. После стольких лет между жизнью и смертью он имеет право на спокойную жизнь, которую я не собирался портить.

Хотя есть еще один подходящий человек.

Однако он слишком ненадежен. И если взять его с собой, миром дело не кончится. Очень не хотелось рассматривать этот вариант, но другого у меня не было.

Я обсудил это со стариком, и он сказал: "Человек, которого ты упомянул, довольно известен в Пекине. Я не думаю, что это плохой вариант. Все знают о его плохом характере. Если что-то пойдет не так, ты можешь списать на его вспыльчивость. Тем более, что он не связан с девятью семьями. В качестве сопровождающего он — неплохая кандидатура. Однако, ты уверен, что сможешь получить его согласие?"

Старику я не ответил, но подумал, что это же Толстяк — зачем у него согласие спрашивать? Я просто сразу позвонил ему: он согласился, даже не раздумывая, заявил, что лучше него для переговоров мне никого не найти, обещал сделать все, чтобы я выглядел достойно и сохранил свое лицо. А потом спросил, когда встретимся: он хочет первым пригласить меня выпить.

Разговаривая с ним, я чувствовал, как кошки на душе скребут: из всего, что он говорит, верить можно только половине. А если вспомнить, что он творил в прошлом, то дело плохо.

Но я первый ему позвонил, назад пути нет, разве что отказаться от своей затеи.

Короче говоря, Хо Сянгу дала согласие на встречу через три дня, которые пролетели очень быстро.

Три дня спустя мы с Толстяком встретились в Пекине, на улице Ванфуцзин(8), и я с удивлением увидел рядом с ним Молчуна. Оба были в костюмах и выглядели странно: один высокий и худой, второй — толстый и низкорослый, но я был рад встрече.

Однако, я привык видеть их в другой одежде, и чувствовал себя неловко. На фигуре Молчуна хорошо будет сидеть любой мешок, но костюм ему непривычен и это было очень заметно. А вот Толстяк напялил на себя костюм явно на размер меньше, чем надо, а галстук формой и цветом напоминал лепешку.

"Это так ты собираешься сохранить мое лицо? — беспомощно спросил я. — В каком магазине тебе этот костюм продали? Скажи мне адрес, я его сожгу!"

"Не трогай магазин. Это твой Толстяк в последнее время с выпивкой переборщил и немного опух. Год назад этот костюм сидел отлично, — ему на самом деле было неудобно в тесном пиджаке, видимо, он чувствовал себя, как туго спеленутый младенец. — Не забывай, что мы живем в свободном государстве. А свобода — это возможность носить ту одежду, которая нравится. Даже если я надену детский пиджачок, старушка обязана меня впустить, потому что это тоже костюм."

"Обязана?! Но в чем-то ты прав. Только пойдешь первым." У меня не было сил обсуждать его глупости. Я все больше убеждался, что моими руками сегодня будет разрушена репутация семьи У.

Место, где Хо Сянгу назначила встречу, оказалось отелем Синьюэ(9), в котором располагался старинный ресторан, известный еще в старом Пекине.

Сначала я думал, что это обычное место, но Толстяк сказал мне, что любой, кто связан с антиквариатом в Пекине, знает: здесь встречаются настоящие ценители и коллекционеры. Большие аукционы проходят на третьем этаже ресторана. В прошлом здесь сделки совершались в основном с иностранцами, которые предпочитали соблюдать дипломатический этикет, поэтому до сих пор сохраняется традиция посещать отель только в парадной одежде. Как бы ты не был богат, но без "двойки"(10) сюда не пустят.

Я никогда не был здесь и, впервые оказавшись в таком престижном месте, чувствовал себя неуверенно. Мы зашли в вестибюль, поднялись на лифте на третий этаж. Я обратил внимание на интерьер: резные окна, раздвижные двери и ширмы(11).

Толстяк шел уверенно, явно знал дорогу. Он поздоровался с мужчиной у дверей и представил меня: "Молодой господин семьи У из Чанша."

Мужчина был в очках, на вид ему лет шестьдесят. Он какое-то время безучастно меня разглядывал, затем сказал: "Вы можете пройти, но вам придется подождать. Хотите ждать здесь или спуститесь в вестибюль?"

Толстяк спросил меня, на какое время назначена встреча. Я взглянул на часы: оставалось полчаса. Я собирался обратиться к мужчине в очках, но он почему-то уставился на Молчуна, лицо его при этом странно изменилось.

Я подумал, что он знаком с моим другом, но, не успев задать вопрос, понял, что смотрит мужчина на человека, который следовал за нами и сейчас стоял за спиной Молчуна. Этот парень был одет в черный костюм, на фоне которого странно выделялась розовая рубашка. И галстука у него не было. В общем, для такого пафосного места одет он был неправильно. Однако, когда он подошел, мужчина у дверей вежливо спросил: "Молодой господин, вы хотите на свое старое место?"

Парень ничего не ответил, но, когда взглянул на меня, на мгновение задержался. Когда он ушел, я вдруг сообразил, что он мне показался очень знакомым.

Примечания переводчика

(1)仙姑, Сянгу, фея или божественная дева.

(2) В этом предложении старик называет госпожу Хо поцзы (старая женщина). Но это выражение в китайском языке неоднозначно. Если переводить на русский точно, то значение поцзы ближе к русскому "старуха, баба". В китайском значение не столь эмоционально окрашено, однако, старик использует не самый уважительный эпитет, который ближе всего к выражению "бой-баба" (бой не в смысле "мальчик" а та, что коня на скаку и избу тушить, что в Китае женщинам делать было не положено). И еще, если я правильно поняла, речь идет не о Хо Сянгу, а о ее матери.

(3) Байшацзин — город в провинции Гуандун.

(4) Увы, не нашла, кто такой Лао Цзян. Байда подсказала трех человек с таким именем: литературный персонаж, знаменитый фотограф-флешер из Тайваня и не менее известный художник. Но о них даже в байде информации я нашла маловато.

(5) Сишань, 西山, с таким названием есть несколько мест в Китае: 1. горы на северо-западе Пекина, на которых расположено множество буддийских построек и храмов; 2. один из семи районов префектурного города Куньмин, столицы провинции Юньнань на юго - западе Китая; 3. город в автономном округе Бама-Яо, Гуанси. Полагаю, старик родом из Гуанси, потому что вряд ли будет называть своей родиной горы или городской округ.

(6) Многие так переводят имя деда У Се — У Лаогоу. Но на самом деле это, скорее всего, прозвище, Старый Пес.

(7) У меня не получилось красиво перевести этот абзац. Но не могу не сделать заметку: здесь У Се сравнивает правила светского общества со сложностями работы в гробницах. И сравнение не в пользу человеческого общества, которое он называет "этими реками и озерами".

(8) Ванфуцзин — улица Пекина, расположенная в районе Дунчэн (Восточный город). Одна из самых известных торговых улиц в Пекине. Иногда её называют «первая улица в Китае» . Большая часть улицы пешеходная и закрыта для проезда автомобилей и других транспортных средств. Длина не превышает 1000 метров. Ванфуцзин — родина около 280 известных брендов Пекина, таких как Магазин головных уборов Шэнсифу, Магазин обуви Туншэнхэ, Чайный магазин Уюйтай, жареная утка Цюаньцзюйдэ. Ночной рынок Ванфуцзе называют рынком экзотической еды или Улицей закусок. Здесь можно встретить жареных насекомых, скорпионов, традиционные морепродукты и блюда из них, традиционные китайские закуски — шашлычки «чуань» или сладкие «Тан хулу». В общем, Ванфуцзин — доволтьно продвинутый китайский аналог московского Арбата.

(9) Вот и добрались до знаменитого отеля всех даому. 新月, Синьюэ означает "новолуние" или полумесяц", но новолуние — более точный перевод. Название интересное. С одной стороны Луна в китайской философии символизирует темное начало Инь (кстати, если не ошибаюсь, фамилия семьи, владеющей рестораном — тоже Инь). Но в другой стороны, новолуние символизирует начало новой жизни. Весьма интересный дуализм.

(10) Двойка — профессиональный жаргон модельеров, классическая мужская пара "пиджак-брюки".

(11) У Се намекает на пафосность стиля в убранстве отеля: старинные детали интерьера в современном Китае встречаются только в специфичных местах — театры традиционной оперы, рестораны национальной еды. Крупные отели редко так отделаны, если только не имеют многолетнюю историю не являются архитектурными памятниками.

Окончание главы