Записки расхитителя гробниц Глава 45. Войти туда, где спрятан механизм

Мы сняли дохлую свинью, вымыли железную пластину и пол водой. Вскоре вновь послушались глухие звуки снизу, железные цепи снова пришли в движение. Появившиеся из ниш камни медленно стали уходить внутрь, железная пластина несколько раз дернулась и снова начала свое вращение.

Цветочек и я собрали в рюкзаки холодные фонтаны(1), обрезы, фонари, пару бутылок с рисовой водкой — все, что могло пригодиться для выживания и самообороны. Потом приподняли железную пластину и закрепили ее стальным шестом, открыв отверстие трубы под ней.

Меня беспокоила рана Цветочка. Внизу может быть хитрая ловушка, сейчас ему опасно спускаться туда.

Сначала мы, как на рыбалке, бросили вниз веревку, спустили ее как можно глубже, но ничего не произошло.

Цветочек закрыл спину и грудь железной одеждой, сгруппировался и полез в трубу первым. Двигался он очень быстро. Я видел, как стремительно отдалялся свет его фонаря: когда он достиг дна, то стал совсем тусклым, а затем пропал.

Я не смел заговорить с Цветочком, рубашка, намокнув от холодного пота, прилипла к спине. Подождав минут пять, я увидел, как фонарь зажегся снова и мигнул пару раз. Мы договаривались, что это будет сигнал о безопасности.

Собравшись с духом, я сбросил вниз рюкзаки, затем осторожно просунул голову в отверстие и попытался протиснуться в трубу.

Похоже, я более толстый, чем Цветочек, и спускался дольше. Дотянувшись до цепей, я аккуратно карабкался по ним и, наконец, добрался до дна. Здесь было очень тесно, я даже не мог привстать, пришлось сесть и опустить голову.

"Машинное отделение"(2) внизу было устроено настолько сложно, что я не возьмусь описывать его. Но, пока спускался, я в целом понял принцип действия этого механизма.

Внизу вал железной пластины был вставлен в шестерню с большим количеством зубьев, которые цеплялись за железные кольца соответствующего размера, а те в свою очередь, были соединены с железными цепями. Я не мог пока понять, как вся эта конструкция соединяется с соседними помещениями, откуда выдвигались каменные части барельефа.

Могу предположить, что количество колец, соединенных с шестерней пластины, различно, последовательность активации цепей при вращении тоже отличается, как и натяжение. Соответственно, этот механизм может активировать различные процессы.

В нижней части каменной камеры находится что-то вроде водяного колеса(3), вставленного в основание скважины, расположенной внизу. Оттуда под напором постоянно поступала вода, видимо, из размытой дайки(4). Это колесо, соединенное с шестерней, приводит в движение вал железной пластины, обеспечивая непрерывное вращение в течение многих лет.

Оглядевшись, я не смог понять, что могло нанести Цветочку такую глубокую рану, лишь странные штуки, похожие на вату, висевшие на цепях. Сами цепи, казалось, покрыты качественной смазкой, нанесенной очень давно.

Вся эта камера была похожа на колодец, только дно слишком широкое. Здесь пахло кровью, но ее следов нигде не было видно. И я не заметил никаких странностей, о которых упоминал Цветочек.

Но если я чего-то не вижу, не значит, что его тут нет. Я присел на корточки и стал внимательно осматриваться. Но сколько мы не озирались, не увидели ни следа присутствия кого-то живого.

Может, причиной ранения была какая-то деталь механизма? Я подумал, что мы в чем-то ошиблись, Цветочек тоже выглядел озадаченным. Но оба вздохнули с облегчением.

Я вопросительно взглянул на Цветочка, он в ответ показал фонарем куда-то в сторону. Там, на стене колодца обнаружились три трещины, внутри их высота доходила до пяти метров, туда легко мог протиснуться человек. Железные цепи были разделены на три группы и уходили прямо вглубь этих трещин.

Мы направили туда свет фонарей: глубина казалась большой, но протиснуться туда будет сложно. Я посмотрел наверх: там, на высоте трех метров, закрепленные цепями, висели камни разных размеров. А внизу под ними валялись глиняные горшки, похожие на те, что я видел в Тамуто.

Это может быть той самой ловушкой. Если мы в чем-то ошибемся, один из камней может упасть, разбить горшки на земле, а оттуда выберутся короли трупоедов, и нам придется не сладко.

Я заметил несколько уже упавших камней, а рядом с ними разбитые горшки, откуда торчали черные "волосы". Должно быть, это произошло в прошлый раз, когда сюда пришел кто-то, по ошибке активировавший механизм неправильно.

В глубине трещины висит бесчисленное множество таких камней, а на полу столько же аккуратно разложенных горшков. Не представляю, сколько их там, но даже та куча, что была мне видна, заставляла мое сердце болезненно сжиматься, а в горле пересохло от волнения.

Две другие трещины были точно такими же, а цепи, тянущиеся к ним от вращающего механизма, казались щупальцами какого-то чудовища.

"Судя по тому, что я вижу, этот механизм состоит из трех частей. Даже если мы разберемся с одним, это не поможет. А если будем искать подсказки, то надолго тут застрянем. Если сравнить высоту цепей, то можно начать с тех, что расположены ниже всего, — сказал я. — Там может оказаться тот самый ключ от замка, который мы ищем."

Теоретически, в конце этой трещины с самыми низко расположенными цепями должна быть та камера, куда надо попасть сначала. Мы должны пройти там.

Создатель этого механизма весьма изобретателен. Я заметил, что в стены трещин везде вбиты бесчисленные медные скобы, позеленевшие от патины. На первый взгляд кажется, что они использовались для удобства передвижения вместо ступеней. Но все эти скобы имели странную форму, и я задумался, не окажутся ли они рычагами, активирующими еще какую-то ловушку.

Однако, расположение этих железок очень удобное именно для передвижения, их легко использовать. Более того, когда мы пойдем, трудно будет их не задевать. Даже Цветочек, когда был здоров, вряд ли смог бы пройти между ними и не задеть. Да и трюки его в таком узком пространстве использовать не получится.

Я спросил его: "Укун, что нам делать?"(5)

Цветочек не ответил, озираясь вокруг и пытаясь оценить наши возможности. Но, кажется, ничего нового не увидел. Он внимательно рассматривал медные скобы, и я решил пока не думать об этом. Надеюсь, он придумает хороший способ.

Глядя на висящие над головой валуны, каждый из которых, наверно, весил целую тонну, я понял, что цепи, держащие их, очень прочные. Интересно, сможем ли мы пройти под ними без проблем?

Цветочек направил туда свет фонаря и прищелкнул языком: "Кажется, пройти здесь очень просто. Назначение медных скоб понятно, но надо учесть еще и эти каменюки. Понятное дело, что нельзя потревожить горшки на полу. Во всем этом есть какая-то хитрость. Люди, которые все здесь устроили, не похожи на простаков. Скорее всего видимая простота прохода по скобам обманчива. Не может быть, чтобы нам предоставили такое простое решение задачи."

"Если ты не умеешь ходить по потолку, то должен будешь либо воспользоваться скобами, либо топать по горшкам. Другого пути нет." Я задумался и предположил: "Перед нам три дороги, но может быть, тут еще и сквозь стены ходить можно?"

Цветочек боком протиснулся в трещину, чуть наклонился вперед, держась за скобу, присел на корточки подобрал один из разбитых черепков и вернулся обратно.

На внутренней поверхности было много черных пятен — следов разложения человеческой плоти. Он положил черепок на пол и предложил мне наступить на него, что я и сделал. Глиняный осколок легко треснул под моим ботинком. Похоже, с производством керамики тут не заморачивались, горшки очень тонкие и хрупкие, их можно повредить, просто задев ногой.

Цветочек сделал вывод: "Хреново, похоже, этот проход не рассчитан на людей. Скорее наоборот: сделано все, чтобы там никто не ходил."

"Как же тогда тут все строили? Должен же быть хотя бы потайной ход для мастеров. Вдруг сломается что, и надо будет починить."

"Видимо, сервисное обслуживание этого механизма не было предусмотрено. В древности все детали делали из камней и железа, они очень прочные и долговечные. Если не произойдет какого-нибудь катаклизма, вроде землетрясения, то других способов повредить такие механизмы попросту не существует. Если здесь есть проход, то только по этим скобам. Осталось выяснить, какие из них безопасны. Но их так много, что велик риск совершить ошибку, — Цветочек помолчал и добавил. — Архитекторы, создававшие это, не обычные люди, и на простые решения нам лучше не рассчитывать."

Я никогда раньше не испытывал таких чувств. Механизм передо мной не казался сложным и таинственным, но его вид заставлял меня осознавать свою беспомощность. По сравнению с хитрыми ловушками Ван Цзанхая, здесь все было просто, но этот механизм эффективен, практичен и, на первый взгляд, лишен каких-либо недостатков. Его спроектировал настоящий мастер, его творение заставило меня разочароваться в своих аналитических способностях.

Хорошо бы здесь с нами был Молчун. Вспомнив о нем, я вдруг понял, что постоянно надеяться на его помощь эгоистично. Вообще-то я уже многие задачи решал самостоятельно, а два моих друга и так слишком часто вытаскивали меня из неприятностей. Пора принять тот факт, что я здесь один.

Пока я занимался самоанализом, Цветочек торжественно вздохнул и обратился ко мне: "Не вижу иного способа, кроме как положиться на удачу. Я попробую, и посмотрим, есть со мной благословение предков."

Сказав это, он достал из рюкзака моток веревки с карабинами, бросил мне ее конец, другой перекинул через плечо. Затем достал маленькую лиловую бутылочку размером со свисток. Внутри было что-то похожее на песок. Отвинтив пробку, он нанес на ладони черный порошок. Даже через противогаз я почувствовал знакомый запах традиционного лекарства.

"Что ты собираешься делать?" Меня мучило нехорошее предчувствие.

"Это угольный пепел, приготовленный по древнему рецепту. Действует, как тальк, поглощая пот, но еще является хорошим стимулятором, — ответил он. — Я хочу проползти по горшкам."

"Ты псих! — сообщил ему я. — Эти кувшины слишком хрупкие, слегка заденешь — и они развалятся. Не говори, что я тебя не предупреждал. Ты смерти себе ищешь?"

"Одно дело наступить и раздавить. Но если лечь и распределить свой вес правильно, то давление будет меньше. Чем крупнее тело, тем больше точек для распределения веса, тем меньше давление в каждой из этих точек. Я могу так даже по лампочкам из тонкого стекла проползти. Правда, придется хорошенько постараться," — объяснил он.

Закончив говорить, Цветочек снял обувь и лег на спину.

Я думал, что он собирается ползти вниз животом, но не ожидал увидеть его в таком положении. Еще больше я удивился, когда заметил едва различимые движения мышц спины и ягодиц: казалось, он просто перетек в трещину по полу, сжавшись до ее размера.

Это перемещение с помощью незаметных движений мышц спины и плечевого пояса мне знакомо, похоже на аштанга-виньяса(6). Но Цветочек двигался так быстро, что был похож на змею. Я могу лишь предполагать, насколько сильны его мышцы, способные так плавно переносить по земле тело взрослого мужчины. Это огромная физическая нагрузка. А ведь он такой худой, этих мышц и не видать на первый взгляд. Однако, должен признать, что со стороны такие движения выглядели некрасиво.

"Ты уверен в том, что делаешь?" — спросил я. У него ведь нет глаз на спине, он на самом деле полагается только на удачу.

Он остановился, посмотрел на меня и ответил: "Я не уверен, что ты сможешь тут проползти."

Я покачал головой и криво ухмыльнулся. Его взгляд стал каким-то пустым, кажется он некоторое время медитировал, затем сделал несколько глубоких вдохов и, пробормотав что-то, двинулся вглубь трещины.

В тот момент, когда Цветочек оказался рядом с первым горшком, мы оба на мгновение замерли. Я отчетливо слышал, как он опустился спиной на горшок, раздался шуршащий звук трения глины о землю. Ожидая громкого треска, я задержал дыхание и смотрел, как он медленно и плавно двигается вперед, шуршание стало непрерывным. Но Цветочек не останавливался и вскоре накрыл горшок своим телом.

Только сейчас я понял, что мой хребет полностью онемел от бегавших по спине мурашек. Мне повезло, что, пережив столько трудностей, я научился не замечать момент паники и обращал внимание только на сильное напряжение. Затаив дыхание, я наблюдал за каждым движением Цветочка.

Вскоре он оказался очень далеко от меня, в слабом свете фонаря были видны лишь едва заметные движения, но его силуэт расплывался. У меня возникло странное ощущение, словно мы пытаемся сбежать из древней тюрьмы по тайному подкопу. Двигаясь вперед, он тянул за собой веревку, по которой впоследствии я смогу пройти тем же путем.

Минут за пять он прополз около тридцати метров, свет его фонаря почти пропал, кажется, он направил свет перед собой. Из трещины до меня доносилось много странных шуршащих звуков, когда они усиливались, я вздрагивал, но все это была ложная тревога. Потихоньку я стал успокаиваться. В какой-то момент я услышал звук тяжелого дыхания и крикнул: "Не торопись, нам некуда спешить. Не мне давать тебе советы, но если ты устал, то отдохни."

Какое-то время он молчал, тяжело дыша, а потом выругался: "В этой жопе мира только отдыхать!" Говоря это, он направил свет фонаря наверх и осветил валуны, висящие под сводом. "Если эта хрень упадет, у тебя будет много фарша для котлет."

"Я знаю, что ты в хорошей форме и очень сильный. Но если будешь спешить, то может наделать непоправимых ошибок, — начал оправдываться я. — А эти штуки так просто не упадут."

"От меня сейчас не требуется больших физических нагрузок. Но, если я буду просто лежать, но перестану концентрироваться на основной задаче и начну обращать внимание на боль в спине, а это чревато проблемами, — объяснил он. — Еще я опасаюсь, что здесь не все так просто. Некоторые горшки уже имеют трещины, но выглядят целыми и развалились лишь тогда, когда я надавил на них. Не знаю, было ли в них что-нибудь. Короче, тут все от удачи зависит. Буду я двигаться быстрее или медленнее — никакой разницы. Но я предпочел бы не останавливаться."

Его голос был очень спокойным, я вспомнил, что часто в экстремальной ситуации вел себя точно так же. Не знаю, насколько объективно его объяснение, или это просто уникальное качество таких людей, как мы. Но я сразу почувствовал, как он похож на меня.

"Тогда я мало чем могу помочь тебе. Разве что буду читать мантры, стоя здесь."

"Нет, подожди, пока я вляпаюсь в неприятности. Тогда будешь мне песенки петь, чтобы помочь успокоиться и снять напряжение," — ровным тоном ответил он.

Эта шутка не показалась мне смешной. Кажется, несмотря на внешнее спокойствие, он все же взволнован. Это вполне естественно, он же нормальный человек, а не бог или демон, у него такие же эмоции и слабости, как и у меня. В такой ситуации он должен испытывать хотя бы легкое волнение, это нормальная реакция.

"Не волнуйся, я не смогу отсюда уйти, даже если ты умрешь. Так что успею спеть тебе песню по дороге на тот свет," — крикнул я ему.

Цветочек больше ни слова мне не ответил. Еще бы, мне легко болтать, у меня спина не болит от напряжения. Задыхаясь, он продолжал ползти вперед. Я понимал, что ему в такой ситуации явно не до разговоров, поэтому дальше старался держать рот на замке.

Свет фонаря продолжал удаляться. Через какое-то время я даже силуэта не видел, только дергающийся огонек, а из трещины доносилось лишь эхо тяжелого дыхания. Эти мрачные звуки казались мне реквиемом, я постепенно терял самообладание и не мог уже концентрировать внимание на происходящем.

Через некоторое время я услышал его голос: "Не успеешь песню спеть. Младший У, думаю, ты попадешь в рай, а мне придется уйти в другом направлении. Так что, если я умру, просто уходи, я не буду тебе мстить, став призраком."

Я понимал, что ему нелегко приходится, но какого хрена он такую чушь несет? Господин Яма видит, как мне трудно оставаться добрым, это была последняя капля. Но прежде, чем я успел гневно ответить, услышал его удивленный возглас: "Да ну?!

"Что-то не так?" Ко мне сразу вернулась способность мыслить здраво.

"Здесь не камень висит, " — ответил он и направил свет наверх. Но с такого расстояния я не мог рассмотреть, что он там увидел. Я даже его самого разглядеть не мог.

"Что там?" Я занервничал.

Какое-то время он молчал, видимо, изучал то, что увидел, затем ответил: "Слишком высоко, мне плохо видно. Но, кажется, это шкура какого-то животного. И это определенно не хорошо." Говоря это, он пытался сфокусировать луч фонаря на странном предмете, и я услышал стук горшков друг о друга. Видимо, он задел их неосторожно, и я немедленно потребовал: "Будь осторожнее! Успокойся, ты уже задыхаешься. Для начала постарайся дышать ровнее и медленнее. Не бойся тысячи бед, бойся лишь одной неожиданности.(7)"

Мой голос подхватило эхо, а Цветочек молчал. Казалось, он был чем-то удивлен. Все еще рассматривая хреновину наверху, он спросил: "Задыхаюсь? Я нормально дышу. Разве это не ты так тяжело дышишь?"

Я ответил: "Не скажу, что я совсем не дышу. Но я ж тут не двигаюсь, с чего мне тяжело дышать?"

Он помолчал некоторое время, а потом направил свет фонаря в мою сторону и мигнул им один раз. Я не выдержал: "Не шути так, собака сутулая, тут и так страшно!"

"Мне не до шуток," — его голос звучал напряженно и тихо.

Я следил за лучом его фонаря, понимая, что у нас начинаются проблемы. Мы оба замолчали, я даже вспотел, прислушиваясь и пытаясь понять, откуда доносится звук тяжелого дыхания.

Однозначно, звук шел из этой трещины, даже эхо его перехватывало. Именно поэтому я и решил, что это Цветочек дышит. Но если это не он, тогда кто?

Примечания переводчика

(1) Дословно переводится, как холодные фейерверки. Но они слишком длинные, думаю, для походов больше подходят сценические холодные фонтаны — то же самое, только занимает меньше места.

(2) 机关消息空间 — если перевести максимально дословно — пространство, где располагается вращающий механизм. По-русски проще сказать "машинное отделение" — все равно в кавычках, значит, точность перевода не требуется. Словосочетания этого выражение встречаются при обозначении офисных помещений, отсеков электростанций и кормовых помещений на корабле.

(3) Водяное колесо — механическое устройство для преобразования энергии падающей или текущей воды в энергию вращения, чтобы колесо могло активировать соединенные с ним механизмы.

(4) Дайка — образование в толще скальной породы, по сути трещина, заполненная магматическим расплавом. Такой расплав быстрее поддается эрозии и может образовывать что-то вроде пустотелых жил внутри камня, по которым течет вода.

(5) Называя Цветочка Укуном, У Се сравнивает его с царем обезьян.

(6) В оригинале говорится о 松的瑜伽, свободная йога. Правильно такая йогическая практика называется аштанга-виньяса (поток восьми конечностей), суть которой заключается в плавной последовательной смене асан с ограничением дыхательных циклов в каждой асане. Хотя в индуистской практике есть более сложный вариант — крийя. Кстати, техника управления суставами, которую практикует Цветочек, тоже есть среди йогических методик — инь-йога. Китайские методики работы с телом немного отличаются от йоги. Сюй Лэй, рассказывая о госпоже Хо, говорил о "мягком кунг-фу", но мне кажется, она тоже практиковала не кунг-фу или цигун, а именно виньяса и инь-йогу.

(7) 不怕一万，就怕万一 , довольно распространенная идиома, которую У Се немного перефразировал, не изменив смысл: 不怕一万只怕万一

Окончание главы