Записки расхитителя гробниц Глава 37. Сообразительность Толстяка

Понятия не имею, что это за зверушка такая. Кажется, большая рыбка. Вроде бы таких ловили и готовили в моей родной деревне, но эта, кажется, покалечена. А еще фонарик, при виде которого я невольно вздрогнул: тот самый, с которым я нырял здесь в первый раз.

Несомненно, его взял с собой Толстяк. Приглядевшись, я заметил веревку, которой этот фонарь привязали к рыбке. Неужели это очередная практичная идея Толстяка?

Стоило мне вспомнить обо всех ноу-хау, которые он предлагал, я понял, в чем дело. Ничего странного и необъяснимого, Толстяк, вероятно, хотел, чтобы тот, кто приплывет сюда, заметил эту рыбешку.

Должно быть, они оба попали в ловушку, и таким образом пытаются подать сигнал тем, кто их будет искать?

Однако, насколько я помню, свет от этого фонаря был обычным, голубовато-белым. Вот же засада! Почему он теперь зеленый?

Так, спокойно, мне надо расслабиться. Похоже, я был прав: у них тут приключилось что-то. Но, кажется, они оба все еще живы, просто не могут выбраться из какой-то ловушки и вынуждены звать на помощь. Возможно, здесь есть помещения, где остался воздух.

Не знаю, через какие испытания прошли под водой Молчун и Толстяк и как они попали в ловушку, но неплохо было бы добраться до них и спасти! Они должны остаться в живых!

Странная логика Толстяка всегда помогала ему найти выход из любого положения, думаю, эта рыбка с фонарем — его подсказка о том, где их искать. И рыбку надо поймать. Вот только я — не рыба, быстро плавать и двигаться в воде не умею. Боюсь, мне не удастся посоревноваться в скорости с мелкой рыбкой, это сильно огорчает.

А еще, похоже, эта рыбка хищная: вон какая пасть зубастая. И голова очень большая. Боюсь, мне долго придется извиняться перед своими пальцами за то, что им пришлось пострадать.

Но все это неважно! Я просто обязан попробовать, сделать все возможное.

Подняв штык, я осторожно поплыл к рыбке, стараясь двигаться как можно незаметнее. Но когда оказался в метре от нее, эта тварь водоплавающая взмахнула хвостом и, словно молния, метнулась прочь, сразу оказавшись метрах в шести-семи от меня. За секунду она пересекла коридор и оказалась возле противоположной стены, застыв на фоне каменной кладки.

Ах ты ж стерлядь недобитая! Даже если у меня был бы нормальный гарпун, боюсь, она все равно окажется шустрее. А мне предстоит ловить ее голыми руками в воде, которая является ее родной стихией. К счастью, рыба кажется довольно мирной, не нападает и не кусается.

Я решил попробовать еще раз и снова стал медленно приближаться. На этот раз я был невероятно близок к тому, чтобы ухватить ее за хвост, но стоило мне чуть сильнее шевельнуть ладонью, как эта рыбная зараза снова быстро уплыла от меня.

Понятно: поймать эту дрянь под водой невозможно. В этот раз я почувствовал мощный поток от движений ее хвоста. Даже если получиться схватить, вряд ли я смогу удержать ее.

Счетчик кислорода замигал, подавая сигнал тревоги, и я заторопился, оглядываясь вокруг и ища, что бы использовать в качестве орудия для рыбной охоты. Но рядом ничего не было, только железные статуи. Они тяжелые, даже думать не стоит, чтобы их поднять. Да и что ими делать? Швырять в рыбу?

Я снова посмотрел на штык. Толку от него — ноль без палочки, это скорее моральная поддержка. За все время я ни разу им так и не воспользовался.

И вообще-то я не хочу причинять вред этой рыбке. Она ведь тоже живая. Но сейчас в моем сердце царило смятение, и чужие страдания перестали меня волновать. Когда человек тревожится, принципы милосердия становятся просто пустыми словами.

Я снова поплыл за рыбой. Не обязательно убивать ее, достаточно нанести травму, из-за которой она не сможет быстро плавать.

Рыбка застыла рядом с железной полкой. Казалось, она прилегла отдохнуть на кладке из синего камня. Я, затаив дыхание медленно плыл, старательно прикидываясь дрейфующим трупом. Оказавшись на расстоянии согнутой руки от нее, медленно, как актер на кадрах замедленной съемки, я поднял штык, принял удобное положение и хотел ударить.

Блин, эта рыба мысли читать умеет?! Словно поняв мое намерение напасть, она промелькнула в паре сантиметров от моего лица. Но я был жесток, и все же сумел воткнуть штык ей в хвост.

Даже эта небольшая часть ее тела оказалась слишком сильной. От боли хвост свернулся и тут же выпрямился, почти сорвавшись с попавшего в него штыка. Я почти догнал рыбу и попытался схватить фонарь, привязанный к ней. Но человеку двигаться в воде сложно. Еще раз сильно дернув хвостом, рыба сломала его, избавившись от штыка, и снова пересекла коридор. Ее движения были похожи на полет птицы. Но в этот раз я был настороже и сразу последовал за ней к противоположной стене.

Без хвоста скорость рыбы стала значительно меньше.

Я старательно шевелил ластами, чтобы догнать зловредную рыбину, пару раз даже пальцами скользнул по чешуе, но был слишком неуклюж в воде. Всякий раз она выскальзывала из моих рук в тот самый момент, когда я был уверен, что добился успеха. Кроме того, я уже слишком долго находился под водой, и силы мои были на исходе.

Захватив губами получше мундштук акваланга, чтобы не выронить его, я уже без особого желания преследовал рыбу, которая внезапно изогнулась сверкающей дугой и исчезла в небольшой дыре между камнями кладки. Просунув туда руку, я коснулся фонаря, но все никак не мог его ухватить.

Должно быть, рыба тоже зацепилась за что-то, спрятавшись за стеной.

Наконец мне удалось обхватить рукоять фонаря ладонью. В отчаянии я изо всех сил ударил ногой по кладке и всем весом своего тела рванулся назад. Фонарь отцепился от рыбы, зато все статуи, лежавшие рядом, попадали со своих полок.

Отплыв назад и приняв удобное положение, я взглянул на свою добычу. Нейлоновая веревка, привязанная к фонарю, была той самой, что Толстяк вытащил из своего рюкзака.

Я посветил фонарем в дыру: рыба была внутри и не желала выплывать наружу. Впрочем, меня она уже не волновала. Я осмотрел свою находку. На рукоятке фонаря было вырезано несколько слов: "SOS! Следуй за сифоном."

С другой стороны рукояти тоже была нацарапана строчка, но буквы такие мелкие, что я не смог ее прочитать.

Окончание главы