Записки расхитителя гробниц Глава 40. Дыра в стене

Эта дыра в стене должна стать самым важным моментом в нашем исследовании гробницы, ведь именно на ней заканчивались воспоминания Молчуна о событиях двадцатилетней давности. Что случилось дальше: куда ведет этот проход, что там такого важного, как выбрался Молчун, живы ли те, кто был с ним? Все это оставалось загадкой, у нас были лишь домыслы, ни чем не обоснованные.

Я внимательно осмотрел эту дыру: можно было сказать лишь одно — этот проем сделали не расхитители, но вот зачем он тут? Смысла делать здесь проход не было, разве что для ведения тоннельной войны(1), но тогда он должен вести наружу. Стены сложены из обычных кирпичей, ничего примечательного в нем не было: такие же дыры в большом количестве я видел на угольном заводе в Шаньси, они использовались, как внутренние кирпичные печи для изготовления угля. Но здесь гробница, зачем тут такое, понятия не имею. Кроме того, как я помню, все гробницы имеют симметричное строение, редко когда проход или комната не имеют такой же пары по другую сторону оси симметрии, если только хозяин не большой оригинал. Я мог предположить лишь два логичных варианта...

Первое, о чем я подумал: это помещение, в котором пытались скрыть какую-то особую погребальную утварь или другой секрет. В заметках моего дедушки были упоминания о подобных скрытых комнатах, но они обычно хорошо замаскированы или оснащены хитрыми ловушками. Тут же нет никаких подвохов, а зеркало, закрывающее проход — это как-то совсем уж про-детски.

Второй вариант касался соответствия с общей концепцией гробницы. Дело в том, что зеркало по принципам фен-шуй является односторонней преградой. Другими словами, с помощью зеркала можно создать поток энергии, который будет односторонним, например, что-то свободно пропускать внутрь и не выпускать обратно, или наоборот. Своего рода односторонняя дверь, клапан. Это младший фен-шуй, который сильно отличается от древнего старшего фен-шуй так же, как хинаяна отличается от махаяны в буддизме(2). Младший фен-шуй создает узконаправленный метод или способ, призванный исправить частные недостатки старшего фен-щуй, общей концепции. Мне всегда методики младшего фен-шуя казались более практичными, а потому интересными, в этом я разбираюсь лучше, чем в старшем фен-шуй.

Я прикинул, куда должна вести диагональ отражения зеркала, если его установить в изначальное положение, и пошел искать какие-нибудь подсказки. Этот зал выглядел точно так, как описывал Молчун, его вид не изменился за двадцать лет: все так же только четыре стены освещены ночными жемчужинами, точно так же скрыт в темноте макет Небесного дворца, точно те же теневые картины на стенах. Используя фонарь, я попытался рассмотреть детали теневой резьбы, которые привлекли мое внимание.

Я уже описывал содержание этих четырех картин, но только со слов Молчуна, а красноречием и точностью его рассказ не отличался. Теперь, глядя на все своими глазами, я понимал, насколько реалистичны были эти рисунки. И, если смотреть внимательно, можно увидеть много такого, что было упущено при беглом осмотре.

Во-первых, я сразу понял, что заснеженные горы, вероятно, являются склонами Чанбайшань в провинции Цзилинь(3). Не то, чтобы у меня была потрясающая память и я хорошо разбирался в географии, но главные вершины Чанбайшань очень самобытны, и каждый, кто побывал там хоть раз, сможет их узнать даже не схематичном рисунке. Во-вторых, я заметил, что на второй картине люди из похоронной процессии носят одежду эпохи Юань(4). Значит, хозяин гробницы должен быть аристократом или видным чиновником этой династии. При этом тут встречаются черты архитектуры и традиций династии Мин(5), получается, что Небесный дворец мог быть построен либо в конце эпохи Юань, либо в годы смены династий. В те смутные времена у аристократии еще были возможности возводить такие огромные гробницы, стало быть, хозяин этой подводной гробницы — человек очень не простой.

Третье — то, что меня больше всего удивило. Все участники похоронной процессии — это женщины. Это очень странно. Я не слишком хорошо знаком с особенностями монгольских церемоний захоронения, но чтобы похороны совершались только женщинами — весьма сомнительно.

Были и другие странные мелочи, подобные этой. Вот только я не мог понять, подсказки это или просто особый стиль художника и его фантазия.

Но одно я уже хорошо понимал. Даже с теми подсказками, которые я нашел, легко будет отыскать Небесный дворец. Надо будет лишь пригласить местных жителей, хорошо знакомых с ландшафтом Чанбайшань. Загадочный дворец несколько сотен лет был погребен под снегом, замерзшая почва очень не стабильна и, если копать без должной осторожности, можно спровоцировать лавину и навсегда остаться погребенным под снегом.

Но все это не имело никакого отношения к дыре в углу. Я проверил остальные зеркала в зале и стены позади них — ничего примечательного там не было. А мне-то казалось, что, когда я попаду сюда, то сразу найду ответы на все свои вопросы. Я вернулся к дыре в углу. Молчун все еще задумчиво смотрел на нее, в его глазах сквозила неуверенность, словно он делал трудный выбор. Увидев меня, он сказал: "Возможно, мне придется пойти туда снова."

"Ни за что! — уверенно возразил я. — Ты смерти нашей хочешь? Или снова потеряешь память еще на двадцать лет — тогда все наши старания не имеют смысла."

Его ответ показался мне каким-то легкомысленным, словно ему было наплевать на все и всех, кроме себя: "Я отличаюсь от вас. Для вас это просто странный жизненный опыт, но для меня это огромный узел в сердце. Если я не развяжу его, то мне будет только хуже, даже если память останется со мной."

Услышав это, я забеспокоился и не мог подобрать слов для ответа. На самом деле, я в некоторой степени понимал его. Но сейчас мы находимся в ситуации, которая не допускает отклонений от выбранного пути. Мы должны думать лишь о том, чтобы выбраться отсюда как можно скорее. Иначе, даже если я узнаю все секреты этого мира, воздух все равно закончится, мы задохнемся, и от всех этих секретов не будет никакого толка. Я вслух высказал свои опасения, его ответ быть странным и противоречивым: "Насколько ты уверен, что мы сможем выбраться?"

И тут я вспомнил, что еще не осмотрел потолок этого зала, и поднял глаза.

Во всех источниках, которые я читал, свод гробниц эпохи Мин описывается как очень прочная конструкция, так называемые семь горизонтальных и восемь вертикальных опор(6). По-моему, для того, чтобы противостоять давлению воды, свод должен быть арочной формы с самой высокой линией в центре, и спускающимся сводом по обе стороны. Но в этой гробнице архитектор, кажется, следовал традициям подземных гробниц и сделал крышу плоской. Тогда не имеет значения, в каком месте пробивать отверстие для выхода.

Свод находится на высоте более десяти метров от нас и здесь нет ничего, что позволило бы забраться наверх. Хотя можно попробовать взобраться по одной из колонн, пробивая в ней опорами от зеркал отверстия для ног. А добравшись до потолка, разбить кладку не составит большого труда. Можно даже слишком не осторожничать: просто подождать, пока поток воды сверху затопит зал, и выбраться наружу. Самое главное: просчитать правильно время, если разрушить свод по время прилива, то нас просто снесет мощным напором воды вместе со сводом.

Я изложил свои расчеты Молчуну и подчеркнул, что у нас вполне приличные шансы выбраться наружу. Конечно, как только мы выберемся таким способом, гробница будет полностью затоплена. Но она же никуда не денется. Никто не мешает нам тщательно подготовить оборудование и вернуться сюда через некоторое время, чтобы осмотреть все, не торопясь. Он кивнул, видимо, я убедил его. А Толстяк, как всегда, заторопился: "Так чего же мы ждем? Давай прямо сейчас возьмем эту колонну приступом. Я буду торопиться изо всех сил."

Я взглянул на часы: времени у нас еще много, около шести часов. Покачав головой я остановил Толстяка: "Мы сейчас очень устали, ничего не ели. В таком состоянии лезть наверх неосмотрительно. Надо немного отдохнуть. Тем более, что мы не знаем обстановку наверху: может быть, катер уже ушел, не отыскав наших следов. А обессилев, мы даже до ближайшего рифа не сможем доплыть. Глупо было бы утонуть после того, как выберемся."

Толстяк оценил мои доводы, печально почесал затылок и сказал: "Вот черт, опять надо ждать? Хотя... ничего страшного. Ведь хуже будет, если я от усталости засну в процессе работы, так ведь?"

Я нашел место, где можно было передохнуть, но мой мозг не желал останавливаться. Я продолжал вести расчеты. Допустим, морская вода хлынет внутрь через отверстие в своде. Наличие узких проходов может привести к возникновению водоворотов, которые могут помешать нам выбраться наружу. Тот проход, по которому мы пришли, ведущий к каменной стеле, закрыт, пусть не герметично, но вода туда будет проходить очень медленно. А вот дыра в углу меня беспокоила больше: она открыта, и я не знаю, куда она ведет. Если проход за ней соединяется с другими помещениями или просто очень длинный, то водоворот образуется обязательно, и не маленький, способный засосать нас внутрь.

Я смотрел на эту дыру и придумывая, как ее заблокировать. Можно собрать вместе часть моделей Небесного дворца и забить ими проем. Пока я рассчитывал размеры дыры и моделей, возникло странное чувство, словно в темноте этого прохода есть какая-то сила, влекущая меня к себе. Воздействие было сильным и компульсивным(7). Я хотел отвернуться, но не мог пошевелиться или хотя бы отвести глаза. Мое беспокойство трудно было описать. Это было похоже на ощущения человека, который очень голоден, но боится разорвать пакет с едой. И это беспокойство росло вместе с желанием пойти и посмотреть, что там.

Все это произошло почти мгновенно. Молчун и Толстяк почувствовали, что со мной не все ладно, но слишком поздно: я оттолкнул их и бросился в проход. Молчун пытался удержать меня, но не смог: я опередил его на несколько шагов, оказавшись в темноте, даже не осознавая, что делаю. Я просто хотел бежать вперед, чтобы увидеть, что там такое. И я бежал, не зажигая фонаря, не глядя под ноги, не обращая внимания, пытается ли кто-нибудь меня догнать.

Добраться до конца я не сумел: сначала сзади что-то просвистело, затем вспыхнула острая боль в левом колене, подвернулась лодыжка, и я с разбегу упал на землю.

Падение было ужасным, я разбил лоб, из носа текла кровь, а голова раскалывалась от боли. Однако сразу же исчезло навязчивое желание бежать вперед, я словно очнулся от странного сна. Прислушиваясь к себе, я пытался понять, что за наваждение приключилось со мной. Что за сила есть в этой темноте, которая заставила меня потерять рассудок. Я попал в очередную ловушку? Оглянувшись, я увидел приближавшихся Молчуна и Толстяка, последовавших за мной, а рядом валялся фонарь: наверно, они швырнули его мне в ноги, чтобы остановить.

Эти двое подошли и, не говоря ни слова, попытались поставить меня на ноги. Но колено болело сильно, я не мог стоять. Подхватив меня под руки, товарищи повели меня к выходу. Но проход был слишком тесным для нас троих, да еще темно. Тогда Толстяк включил фонарь, засунул его под мышку, обхватил меня руками, и потащил, двигаясь спиной к выходу. Каждый шаг давался ему нелегко, о моем комфорте он тем более не беспокоился, но это немного привело меня в чувство. Поскольку ногами мне двигать не надо было, я мог внимательно рассмотреть пространство, освещенное фонарем. В какой-то момент мне показалось, что я увидел человека, сидящего на корточках в темноте.

Свет фонаря был неясным и постоянно дергался, я не мог рассмотреть фигуру четко, но был уверен, что это именно человек. Вспомнив о третьем дяде, я закричал: "Стой, там впереди кто-то есть!"

Толстяк, услышав меня, остановился, направил свет вперед, но нам удалось увидеть лишь спину убегавшего неизвестного. Теперь мы точно знали, что это человек, но вот кто? Молчун соображал быстрее всех и с криком "Быстро, догоняем!" скрылся в темноте. Толстяк побежал следом, стараясь не отставать. Я тоже попытался идти за ними, но едва мог стоять на ногах и лишь медленно ковылял в ту сторону. Молчун к этому времени уже ухватил за руку убегавшего, следом Толстяк набросился и повалил его на землю, светя фонариком в лицо и удивленно восклицая: "Это же А Нин!"

Я тоже подошел, хромая, и был поражен ее видом: грязное лицо, разорванный гидрокостюм, от тела исходил неприятный запах, нос и губы в крови. Даже представить не могу, что с ней случилось. Правда, мы тоже выглядели не лучше, особенно Толстяк, сплошь покрытый ранами и ссадинами. Когда он узнал женщину, тыча ей пальцем в лицо, начал безбожно ругаться. Но его остановил Молчун, сказав: "Погоди, с ней явно что-то не так!"

Примечания переводчика

(1) Подземная война, иногда еще называемая минной, по-английски tunnel warfare — обобщающее название для военных действий, ведущихся в тоннелях и других подземных полостях. Включает строительство подземных объектов в целях нападения или обороны и использование существующих подземелий естественного (пещеры) и искусственного (катакомбы, городские коммуникации и тому подобное) происхождения для военных целей. Целью таких действий является захват или уничтожение вражеских укреплений, неприступных для наземных атак, или же укрытие своих войск от вражеских обстрелов.

(2) Хинаяна, т. е. «узкая колесница» или «узкий путь спасения», обычно рассматривалась как наиболее ранняя форма буддизма. Хинаяна — резко выраженный монашеский буддизм. Строго говоря, получить религиозное спасение, согласно учению хинаяны, может только тот, кто практически порвал все семейные, имущественные, вообще мирские связи, ушел от треволнений обычной земной жизни в уединение монашеского бытия. Только аскетическое уединение монаха, живущего подаяниями мирян, создает якобы необходимые условия для накопления высоких нравственных добродетелей, ведущих к полному отказу от всех жизненных интересов, подавлению всех чувств и желаний, к состоянию святого, архата — существа, преодолевшего закон бесконечных перевоплощений в мире страданий. Для последователей хинаяны характерен субъективизм, личное спасение и полное равнодушие к окружающему миру. Грубо говоря "моя хата с краю"

Махаяна, т. е. «широкая колесница» или «широкий путь спасения», обычно считается более поздней формой буддизма, хотя многие характерные для нее черты можно найти в ряде положений, приписываемых Будде. В отличие от хинаяны важнейшим моментом в махаяне становится не личное спасение ушедшего от всего мирского монаха, а активное религиозное влияние монахов на мирян, соответствующее интересам классовой верхушки феодального общества, идеологией которого для большинства буддийских стран Азии и стала махаяна.

(3) Чанбайша́нь — вулканическое плоскогорье в составе Маньчжуро-Корейских гор, расположенное на территории Китая и частично КНДР. Это плоскогорье уже вспоминал в одной из предыдущих глав Толстяк.

(4) Эта эпоха (1279— 1368 гг.) вмещает в себя, вопреки хронологическим рамкам, монгольское нашествие на Дальний Восток, частичное завоевание Китая (XIII в.), возникновение монгольской династии Юань (1271 г.) и период её владычества в Поднебесной.

(5) Великая Минская империя — государство, образовавшееся на китайских землях после свержения власти монгольской империи Юань. Существовало с 1368 года по 1644 год. Соответственно, в хронологическом порядке эпоха Мин следует за эпохой Юань.

(6) Не совсем поняла, что именно за свод описывает У Се. Но, если представить себе форму описанного в романе зала прямоугольной (квадратной), речь идет о восьми вертикальных опорах (в данном случае восемь колонн из нанму, которые у свода соединяют шесть горизонтальных распоров (четыре, соединяющих попарно противоположными колонны и две, соединяющей ряд из четырех колонн) и один несущий горизонтальный распор, расположенный в центре по всей длине зала. Если же зал округлой формы, то схема распоров будет немного иной: по три распора, последовательно соединяющие четыре колонны с каждой стороны и один центральный распор. Но, полагаю, форма зала была все же прямоугольной, так как речь идет о четырех стенах и углах, в которых стоят зеркала. Не уверена, что использую правильную терминологию, и вообще не уверена, что "семь горизонтальных и восемь вертикальных — это то самое. За подсказки буду благодарны.

(7) Компульсивное воздействие — навязчивое, принуждающее, похожее на гипнотическое внушение.

Окончание главы