Записки расхитителя гробниц Глава 9. Папаша Паньма

Старик очень худ, рысь на его плечах выглядела вдвое больше, чем он. Но если присмотреться, то можно было заметить тугие мышцы на его сухопаром теле, которые в напряженном состоянии казались выкованными из железа. Кажется, в молодости он был похож на могучего бога. Глаза старика блеснули в лунном свете, вызывая у меня неописуемый трепет, смешанный с восторгом.

Он убрал охотничий нож в ножны за поясом, снова посмотрел на меня, переложил рысь на другое плечо, а затем на местном диалекте приказал мне следовать за ним.

Стебли травы вокруг все еще покачивались, скрывая оставшихся участников кошачьей охоты, но старик не обращал на это больше никакого внимания и просто зашагал вперед, неся на плечах убитого им могучего хищника. Вскоре волны на траве стали слабее, кажется, прятавшиеся там хищники отступали. Чуть погодя из глубины леса донеслось утробное недовольное рычание. Охотничьи группы рысей собираются лишь на время вокруг самого сильного и опытного охотника. Если он погибает, группа сразу же распадается. Семейству кошачьих свойственная крайняя степень осторожности. И если рысь осознает возможный риск, то никогда не пойдет напролом, даже если голодна.

Ориентируясь на голоса людей, старик шел в направлении древней могилы. Оттуда в нашу сторону блеснул луч фонаря, слабый, постоянно мигавший, но четко нацеленный на нас. Только сейчас я осознал, что преувеличивал доброжелательность Агуя: кажется, он даже не пытался спуститься вниз, чтобы спасти меня.

Когда луч фонаря приблизился, мы выкрикнули слова приветствия. Это был Молчун, и выглядел он очень встревоженным, но увидев, что со мной все в порядке, казалось, почувствовал облегчение. Затем он заметил старика.

Руки Молчуна были по локоть испачканы в крови, в правой он все еще сжимал охотничий нож Агуя. Заметив татуировку на теле старика, Молчун удивленно вскинул брови, но старик даже внимания на него не обратил. Не замедлив шаг, он прошел мимо.

Мне подумалось: "Вот же дьявольщина! Старик просто неподражаем. Татуировка такая же, и ведет себя точь-в-точь как Молчун. Может, это его отец?"

Но кажется, сам Молчун родню не признал и собирался догнать незнакомца, чтобы спросить о чем-то. Но я остановил его и сказал, что старик, кажется, себе на уме, да и вроде как говорит только на местном диалекте. Сейчас его бесполезно расспрашивать. Надо вернуться, успокоиться, а расспросы подождут.

Проходя мимо места моего падения со склона, я увидел на земле труп рыси. Шея была жестоко выкручена: очевидно, что это очередной боевой шедевр Молчуна. Старик жестом приказал Молчуну подобрать труп хищника, тот повиновался. И они вместе стали подниматься на гору, неся на плечах двух огромных хищников. Навстречу нам подбежали люди и с удивлением уставились на старика с татуировкой.

Он заговорил с ними на местном диалекте. Но я ни слова не понимал, потому обратился к Юньцай за помощью с переводом. Меня мучило любопытство, что это за старик такой?

"Тот, кого вы искали, — ответила девушка. — Это папаша Паньма, кто же еще?"

"Это и есть папаша Паньма?!" Я был удивлен, хотя мельком такая мысль мне приходила в голову, но казалась невероятной. Хотя рассказывали же мне, что он — самый опытный охотник в деревне, и лишь ему под силу справиться с таким хищником в одиночку, даже несмотря на преклонный возраст. Но это все равно удивительно. Ведь рысь — сильный хищник, способный в одиночку сразиться даже с огромным тибетским волком. Хищные кошки, даже если не отличаются крупными размерами, опаснее многих, так как способны планировать охоту, устраивать засады и просчитывать риски, в этом с ними никто не сравнится. И человеку не справиться с этим опытным хищником, если досконально не изучить все его привычки и повадки.

Должно быть, на папашу Паньма напала рысь в лесу, он сбежал от нее, а потом затаился и ждал удобного случая. Черт, я бы погиб, если бы он не убил этого зверя. Даже Молчуну, наверно, не удалось бы сделать это так виртуозно. Меня передернуло, когда вспомнил, что был всего лишь в шаге от смерти.

Агуй сначала осмотрел мои раны, потом представил нас друг другу. Но папаша Паньма, казалось, совершенно не заинтересовался мной. Он лишь коротко поздоровался и начал вытирать грязь со своего тела.

Пока он занимался собой, я сумел лучше рассмотреть его. Татуировка на его теле выглядела жутковато, вся в потеках крови. И она была на самом деле очень похожа на татуировку Молчуна. На спине папаши Паньма зияла огромная свежая рана, видимо, результат схватки с первой рысью в лесу.

Несколько человек робко переговаривались, обсуждая происшествие и внезапно найденную могилу, расспрашивали охотника о том, что с ним приключилось. Я понимал их через слово, частично домысливая непонятные фразы или переспрашивая Юньцай. Мои предположения оказались верными. Он действительно ушел в горы, чтобы перепрятать старый кусок железа и предотвратить сделку своего сына. И он не ожидал, что столкнется в лесу с рысью. К счастью, у старых охотников привычки доведены до автоматизма, и папаша Паньма, как обычно, взял с собой палку, закинув ее за спину. Вроде и не оружие, но ее можно использовать в качестве трости, а также обороняться от случайного нападения. Эти правила соблюдались всеми охотниками в старину, но папаше Паньма за всю жизнь еще ни разу не пришлось воспользоваться таким примитивным оружием. Однако сегодня это спасло ему жизнь: напавшая рысь смогла лишь ранить его, но палка на спине не позволила вцепиться зверю в шею жертве.

Жители деревни перешептывались, что этих хищников давненько никто в окрестностях не видел. Возможно, их выгнал из глухих мест сильный дождь, ливший непрестанно несколько дней. Или большие кошки решили поохотиться на горных крыс, которые предпочитают селиться поближе к человеческому жилью, питаясь остатками еды.

Сейчас вся невозмутимость папаши Паньма куда-то пропала, он словно вспомнил, что уже старик, а не юный охотник. Я подумал, что расспрашивать его сейчас неуместно. Агуй крикнул односельчанам, что надо поторапливаться. Раны, которые получили я и папаша Паньма, не опасные, но глубокие, их надо обработать как можно скорее.

Несколько человек разложили костер, чтобы сжечь тела убитых рысей. К этому времени на востоке небо уже стало светлеть. Когда все было закончено, мы затушили костер и немедленно отправились обратно в деревню.

Мех рыси бесценен, и я не мог понять, к чему такая расточительность. Но Агуй сказал, что так надо: если прознают, что в окрестностях появились рыси, сюда со всего Гуанси съедутся браконьеры меньше, чем через неделю. А эти люди ненасытны. Если не найдут рысь, будут охотиться на все, что попадется. Жителям деревни придется голодать.

Сказать в ответ мне было нечего. Весь обратный пусть мы прошли в полной тишине, и вернулись к рассвету. Несколько деревенских старейшин не спали всю ночь, ожидая известий. Когда небо стало светлеть, они собрали еще людей и отправились вслед за нами. Мы встретились на выходе из ущелья.

В доме, где располагалась деревенская администрация, нам предложили завтрак: блины и яичная каша. Я был так голоден, что умял сразу две большие миски. Наше возвращение вернуло жителям душевное равновесие, и теперь они безудержно радовались и заваливали нас вопросами.

Мое прокушенное плечо сразу после завтрака осмотрел местный врач, промыл рану, продезинфицировал, сделал укол от столбняка и наложил повязку с отваром лекарственных трав. Папаше Паньма пришлось накладывать швы, так были глубоки его раны на спине. Но шустрый босоногий врач справился с этим довольно быстро. Склонившись над спиной охотника, он зашил его в два счета, словно это не человек был, а обычное одеяло, которое прохудилось, и его требовалось заштопать. А папаша Паньма за все время даже не поморщился ни разу: слушал рассказы односельчан, отвечал на их вопросы.

Нам далеко до этого старика. Чувствуя себя утомленными, мы собирались вернуться домой и отдохнуть, а позже снова навестить папашу Паньма. Но неожиданно, когда врач ушел, он жестом подозвал меня и предложил проводить его.

Мы с Молчуном переглянулись. Сердце подсказывало мне, что старик совсем не так прост, как мне казалось. И мы пошли следом. Выйдя на улицу, папаша Паньма обернулся, покачал головой, указывая на Молчуна, и что-то сказал.

Я не понял ни слова, поэтому обратился к Агую, шедшему за нами. Мне показалось, что Агуй отлично понял сказанное и удивился, поэтому переспросил охотника. Тот ответил резко и решительно, а затем быстро пошел прочь.

Не понимая, что происходит, я смотрел на смущенного Агуя, который словно дар речи потерял. Пришлось еще раз спросить, что же такого сказал папаша Паньма. Наконец, Агуй ответил: "Он сказал, что если ты хочешь что-то спросить, то должен прийти один. Этот с тобой идти не должен."

Я нахмурился. Этот...? Что это значит? Растерянно глядя на Молчуна, Агуй продолжил: "Он еще сказал..."

"Да что такого он сказал? Не тяни уже!"

"Он сказал, что если вы останетесь вместе, то рано или поздно один из вас убьет другого."

Окончание главы