Записки расхитителя гробниц Часть 2. Глава 14. Пройти по тайному проходу

Мы уже слишком долго оставались в бездействии у входа в подземный тоннель, обсуждая возможные опасности. За это время Чэнь Пи даже успел внезапно умереть и так же внезапно воскреснуть. Что это было, мы так и не поняли, а четвертый господин объяснять не торопился, его больше интересовал тайный проход.

Теперь же все наши разговоры касались конкретных проблем, с которыми мы можем столкнуться, если спустимся туда. Вообще для расхитителя гробниц спелеологические исследования достаточно знакомы, но обычно гробницы, с которыми мы работали, строились на равнинах. Здесь же горы, причем, гробница и проход построены в условиях многолетней мерзлоты, которая сильно отличается от равнинных грунтов и минералов. Нам надо учесть слишком много факторов и просчитать свои действия на несколько ходов вперед.

Видимая часть прохода уходила вниз под углом около сорока градусов на достаточно большую глубину. Толстяк, который только что побывал там, не имел возможности зацепиться за что-нибудь, и только катился вниз, рассчитывая лишь на закрепленную сверху страховку. Если так спускаться будут несколько человек сразу, то запросто друг друга покалечат.

Паньцзы бросил люминесцентную палочку вниз. Она быстро покатилась вниз, освещая стены, но, достигнув определенной глубины, просто исчезла, словно резко погасла.

Если утверждение Хуа Хэшана верно, то этот проход должен иметь форму латинской "V", сначала тоннель уходит вниз, затем ведет наверх. Обе горы, которые может соединять проход, относятся к одному горному хребту, ущелье между ними находится довольно высоко над уровнем моря, значит, тоннель, ведущий вниз, не должен превышать пяти километров, а поворот прохода находится как раз под ущельем.

Хотя в то время чаще тайные проходы рыли в форме латинской "Z", тогда нам тут делать нечего. Но такой проход в этом месте не практичен.(1)

Если учесть, что над проходом поработали люди, значит, с воздухом проблемы быть не должно, кислорода точно хватит. Обсудив все технические нюансы, мы решили, что первым спустится Паньцзы. На этот раз он уже будет вооружен. Если мертвец все еще внутри и представляет опасность, то Паньцзы самый опытный из нас, кто сможет с ним разобраться. Тем более, что ему до сих пор было стыдно: его же так легко утащила какая-то мертвая баба. И Паньцзы горел желанием восстановить свою репутацию. Он поплевал на ладони, бросил вниз свободный конец веревки, обвязанной вокруг талии Толстяка, и спустился первым. Через несколько минут донесся его крик: внизу все было спокойно, мы могли тоже спускаться.

По очереди мы следовали за ним. Стены прохода были почти не обработаны, из них торчали острые камни и выступы, которые больно кололи тело. Медленно спускаясь, я внимательно осматривал породу: это был вулканический базальт, содержавший множество пустот. Видимо, лавовая трубка формировалась очень быстро, образовавшиеся внутри лавы пузырьки воздуха не успевали схлопнуться и оставались внутри после затвердения. Теперь такая порода очень нестабильна: с одной стороны сам базальт довольно твердый, но при ударах и вибрации может легко трескаться из-за пустот внутри. Понятия не имею, как тут вообще можно было что-то обрабатывать.

Мы следовали друг за другом, Толстяк был замыкающим. Добравшись до конца склона, мы собрались все вместе, пытаясь отдышаться после трудного спуска. На стенах было много черной жижи, должно быть, из мертвеца натекло. Но самого его тут не было: сбежал или свалился ниже по проходу.

Как и все вокруг, стены тоннеля были покрыты тонким слоем льда. Узкий проход, дойдя до поворота, изменил направление, став почти горизонтальным и более широким. Казалось, дальше его размеры только увеличивались, но точно утверждать это мы не могли из-за густой тьмы, которую не могли рассеять слабые лучики наших фонарей.

Сначала я решил, что широкий тоннель под землей вырыт специально. Такие тайники назывались "голубиными комнатами", которые использовались как естественные резервуары для воздуха и схроны. Строительство "голубиных комнат" требовало опыта и знаний: требовалось выкопать достаточно большое помещение, чтобы как минимум два человека могли свободно развернуться, а вот вход туда должен быть максимально неудобным и незаметным.

Но стоило нам сделать освещение более мощным, как мы застыли в удивлении: впереди был тупик. Широкий проход резко переходил в такую узкую щель, куда с трудом смог бы протиснуться очень худой человек, да и то только боком. Словно огромный меч вонзили в скалу — и теперь осталась глубокая рана в камне.

"Вы же говорили, что это тайный выход строителей гробницы? — удивленно спросил Паньцзы. — Они проход заделали, оставив тоненький шов? За этой щелью проход продолжается, или все, конец пути?"

Хуа Хэшан задумался, потом, словно вспомнив что-то, сказал: "Думаю, эта щель — естественное образование в вулканической пещере. Такие образования, как этот проход, часто встречаются в горах, где продолжается вулканическая активность. Горы, подобные пикам Чанбайшаня, могут быть испещрены изнутри такими лавовыми трубками и пещерами, как паутиной. Длина лавовых трубок может достигать тысячи километров, извиваясь в разных направлениях. Возможно, между этими двумя горами пролегала такая лавовая трубка, и щель — часть ее. А строители гробницы просто использовали уже имеющийся естественный проход."

"Тогда почему бы нам не пролезть в эту щель? — обрадовался Толстяк. — Все в порядке. Правда, я там могу задохнуться." Еще в подводной гробнице он собирался начать худеть. Но с того времени ничего не изменилось, его фигура все еще была далека от спортивного идеала.

"Не стоит об этом беспокоиться, — ответил Хуа Хэшан. — Все эти вулканические пещеры чем-то напоминают дендриты(2), узкие проходы короткие и обязательно ведут к пространствам с большей площадью. Геологи такие тоннели называют подземными коридорами, которые могут быть очень запутанными и занимать огромные площади, создавая уникальные подземные экосистемы. Думаю, эта щель впереди снова расширяется, потому что она образуется в результате давления скопившейся лавы, которая впоследствии оставляет после себя лавовую пещеру."

Мне не очень верилось в то, что сказал Хуа Хэшан, но и причин опровергнуть его слова не было. Мы передохнули немного, и полезли в щель, причем, Толстяк был первым.

Внутри темно, как в смоляной закупоренной бочке. От фонарей большого толка не было, угол светового луча был слишком велик(3). Европейцы такие подземные коридоры называют дорогами в ад, тибетцы тоже считают подобные пещеры и проходы обиталищами демонов и предпочитают не входить туда. Я уже не в первый раз оказываюсь в таком месте, но, сделав первый шаг в узкую и темную щель, почувствовал, как начинает тревожно трепетать сердце.

Втянув животы, боком, словно крабы, мы протискивались вперед. На стенах тут отсутствовали следы деятельности человека, невозможно было повернуть голову, чтобы смотреть прямо перед собой. Зато взгляд вперед открывал поистине прекрасные картины в зоне видимости: словно покрытые глазурью выступы, похожие на каменные цветы, карстовые капельные наплывы радужных оттенков, все это покрыто кристально-прозрачным инеем или корочкой льда, застывшего прямо в движении, когда вода еще текла.

Я немного изучал геологию в университете, в памяти оставались некоторые смутные воспоминания. Вероятно, этот проход — вулканическое образование, сформировавшееся когда-то очень давно в процессе извержения, такое же, как и лавовая пещера, в которой мы укрывались от снежной бури. Такие лавовые трубки и пещеры отличаются от обычных вулканических пещер. И те, и другие формируются в результате давления раскаленной лавы на горные породы: лава пробивает себе путь, образуя как узкие проходы, так и просторные пещеры. Но лавовые трубки никогда не образуют лабиринты, как пещеры, они относительно прямые и длинные.

Вначале проход был очень узким, наши движения напоминали танец брейкеров(4). Минут через пятнадцать я не просто устал: болела каждая клетка моего тела. Наверно, тем мастерам, которые спасались из запечатанной гробницы, тоже пришлось не сладко. Но, как и предполагал Хуа Хэшан, постепенно проход начал расширяться, наконец, можно было развернуться и просто шагать вперед.

Здесь было все так же темно, но теперь можно направить фонари на стены. Отражая свет, они переливались всеми цветами радуги, создавая магический завораживающий эффект. Почти вся площадь стен была покрыта лавовыми шипами, целыми и сломанными, сверху над нами нависали сталактиты, уходившие основаниями во тьму и прекрасные до головокружения.

Здесь мы обнаружили следы человеческой деятельности: брошенные ржавые орудия труда и старые кострища. Но ничего странного, такое ощущение, что побывавшие здесь до нас все тщательно убрали за собой. Спустя шесть часов мы достигли широкого коридора, о котором говорил Хуа Хэшан, в котором были следы обработки горной породы. В одном месте были высечены простенькие ступени, ведущие прямо вверх. Хотя ступени — это слишком громко сказано, на самом деле это были просто выступы в горной породе. Причем, Толстяку с его огромными ногами по этим узеньким выступам не подняться, боюсь, он через несколько шагов такого подъема упадет.

Мы остановились, чтобы отдохнуть. Я подсчитал пройденное расстояние с момента спуска в проход: получалось, что сейчас мы находимся ниже снеговой линии, скорее всего, уже под ущельем между горами. Если бы мы добирались до соседней горы по поверхности, это заняло бы не меньше восьми часов. Получается, время сэкономили, этот тайный проход оказался приятным сюрпризом.

Если идти дальше по проходу, который имел небольшой уклон вниз, наверно, можно было бы добраться до центра Земли. Но эти простенькие ступени в стене, должно быть, ведут в Небесный дворец или в его таинственную подземную часть.

Короткого перерыва всем оказалось достаточно, азарт будоражил кровь, поэтому мы сразу же продолжили путь. Однако, теперь дорога оказалась не такой гладкой.

Обвязавшись веревками для страховки, мы изо всех сил старались держаться подальше от края каменной лестницы, осторожно поднимаясь наверх. Вначале все было хорошо, но в какой-то момент я почувствовал себя скалолазом. Зря я это сделал — высота всегда доводила меня до паники.

Как я и предполагал, ступни Толстяка оказались слишком большими, у него не получалось поставить ногу целиком на каменный выступ, поэтому уже через несколько шагов ноги у него дрожали от напряжения, и он бормотал под нос молитвы Амитабхе.

Мы все двигались так осторожно и медленно, что со стороны, наверно, наша вереница на стене напоминала медленное движение нити, которую аккуратно ведет по вышивке женщина-рукодельница. Все выше и выше, внизу под нами оставалась темная бездна, высоту, куда мы забрались, уже невозможно было определить точно. У меня кружилась голова, когда я случайно опускал глаза. Если бы эта дорога не вела наверх, ее точно можно было назвать путем в ад.

Подъем по стене длился уже несколько часов, многие потеряли чувство пространства и времени в этой темноте и на такой высоте. Но никто не предлагал остановиться и передохнуть. Не знаю, что нас заставляло двигаться дальше: естественная жадность расхитителей гробниц или тревожное ощущение, что мы зависли в центре бездны. Представьте, что одной ногой стоите на узком каменном выступе, а другая нога висит над пропастью глубиной в десять тысяч футов. Какой тут может быть отдых?

Неожиданно я понял, что слышу звук текущей воды, и, включив фонарь, заметил, что по стене с одной стороны бегут ручейки разного размера и напора. От них поднимался пар, наверно, это вода из горячего источника. Сложно сказать, где он находится, но, судя по тому, что шум воды быстро усиливался, скорее всего, недалеко.

Толстяк предложил притормозить и умыться, чтобы чуток освежиться. Ближайший небольшой поток был на расстоянии вытянутой руки от него. На самом деле мы все очень сильно устали, а воспоминания об отдыхе возле горячего источника делали предложение Толстяка очень заманчивым. Но Шуньцзы покачал головой: "Нет!" Он указал на камень, выступавший рядом с потоком воды. Сначала никто не увидел в нем странностей, но присмотревшись, я оторопел.

Я знаю, что горячая вода в камне может постепенно создавать невероятные рисунки, потому сначала решил, что это обычный естественный узор, образовавшийся в результате водной эрозии. Но, когда присмотрелся получше, мои волосы зашевелились на затылке. Это были не узоры: на поверхности камня друг на друге лежало множество каменных многоножек толщиной с руку. Цвет этих тварей полностью сливался с вулканическим базальтом, потому их невозможно заметить сразу. Осмотревшись, мы обнаружили, что все камни вокруг сплошь покрыты многоножками, которые совсем не двигались, словно были мертвы.

В оцепенении мы все молчали, лишь Толстяк прошептал: "Что происходит? Мы добрались до логова многоножек?"

"Живые существа, обитающие в снежных горах, очень чувствительны к теплу, — тихо ответил Шуньцзы. — Не удивительно, что эти собрались поблизости от горячего источника. Поэтому не мечтайте о комфортном отдыхе возле горячей воды, такой источник будет полон многоножек. Здесь горячая только вода, а температура воздуха достаточно низкая, потому многоножки спят. И, если нет сильного раздражителя, то они не проснутся. Надо поскорее пройти это место, тогда мы будем в безопасности."

Все заторопились продолжить подъем, но Толстяк схватил Шуньцзы за ногу и спросил: "А какой раздражитель для них считается сильным?" Шуньцзы не ответил на его вопрос, но махнул нам рукой, давая понять, что надо остановиться.

Никто не понимал, что случилось, но все послушались совета проводника и замерли, глядя на него. А Шуньцзы, не отрываясь, смотрел в темную пропасть под нами. Через минуту мы услышали странный шуршащий звук, словно множество ног терлось о камень, приближаясь к нам.

"Выключите свет," — прошептал Шуньцзы.

Когда наши глаза привыкли к темноте, мы увидели... черти порватые!... вся скала вокруг в поле нашего зрения была покрыта мелкими пятнами зеленоватого света, их число было огромно, как отражение звезд в море. Миллиарды маленьких светящихся светляков, а мы словно посередине бесконечной звездной вселенной. Такое великолепие нельзя описать словами. Я глянул вниз — и понял, что рядом с нами еще не вся вселенная. Внизу, в черной пустоте словно извивалась зеленая светящаяся галактика, будто какой-то сумасшедший художник разбрызгал кистью мерцающую краску по черному бархатному занавесу, падающему в безбрежную темную бесконечность. И это усыпанное звездами небо не имело ни конца, ни края.

Широко раскрыв рот, я все еще не мог поверить в увиденное: количество многоножек вокруг нас, вероятно, исчислялось сотнями миллионов.

Мы были все еще потрясены увиденной сказочной картиной, когда из скопления зеленоватых огоньков внизу полыхнули несколько крупных красных вспышек, словно кто-то внезапно зажег мощные светодиодные лампы. И эти вспышки передвигались между зеленоватыми светляками, иногда пропадая и снова появляясь, как будто ныряли в черную пустоту, а потом выплывали обратно на поверхность. Очевидно, что некоторые многоножки внизу не так уж и малы...

Примечания переводчика

(1) Если честно, то я даже представить не могла себе проход в таких условиях в форме Z. Разве что в форме перевернутой на бок Z. Иначе этот проход должен вести глубоко под соседнюю гору. Ну дальше видно будет.

(2) гетерогенная популяция антигенпредставляющих клеток костно-мозгового происхождения. Морфологически дендритные клетки — крупные клетки (15-20 мкм) круглой, овальной или полигональной формы с эксцентрически расположенным ядром, многочисленными разветвлёнными отростками мембраны.

(3) Своими словами попробую пояснить. Чем шире луч, тем на меньшую глубину в узком пространстве он светит. Широкий фонарь в узком тоннеле вообще может ослепить, даже если направлен вперед.

(4) Речь идет не о брейке в целом, а о конкретном стиле локинг (от английского слова lock – замок). Танец выглядит так, словно исполнитель заперт в стеклянном кубе и постоянно натыкается на его стены. Движения должны быть мягкими, с постоянной фиксацией. То есть сразу после движения следует пауза, во время которой локер на секунду застывает. Затем движение вновь продолжается.

Окончание главы