Записки расхитителя гробниц Глава 46. Подводя итоги

Я проверил приборную панель в рулевой рубке, вроде все выглядело нормально: "С управлением все в порядке, не похоже это на несчастный случай или аварию. Может быть, их заметила береговая охрана и забрала?" Толстяк покачал головой: "Береговая охрана бы сняла экипаж на свой борт, а катер отбуксировала бы следом. Получается, что катер брошен без присмотра, и это не дело рук пограничников. Но могу сказать, что этот район редко посещается официальными судами, тут могут бывать всякие темные личности. Пойдем проверим трюм: если груз пропал, значит, это были пираты."

Я знаю о пиратах. По пути сюда капитан мне много о них рассказывал, но чувствовалось, что в его словах мало правды. Когда Толстяк их тоже упомянул, я был удивлен: "Это район совсем не далеко от берега и границы. Разве пираты могут тут свободно заниматься своими темными делами?"

Толстяк посмеивался надо мной: "Какой ты наивняшка(1)! Думаешь, Народно-освободительная армия всемогуща и вездесуща? Иногда и тигры дремлют(2), хочу тебе сказать, что в этом море ходят еще и вьетнамцы, японцы, малазийцы. На первый взгляд они тоже соблюдают международные морские законы, а на самом деле тут даже войны бывают. Ты даже представить себе не можешь, какой тут оборот наркотиков и контрабанды, грабежи — обычное дело. И у всех есть оружие. Так что я не удивлюсь, если катер ограбили, а экипаж увели."

Спустившись в трюм, мы сразу почувствовали запах свежезаваренного чая. Толстяк, идущий впереди, осмотрел все внутри и снаружи: груз был на месте. Даже наши вещи оставались на тех местах, где мы их оставили перед погружением. На столике я увидел чашку, потрогал ее: "Чертовски странно, она еще теплая."

Толстяк беспомощно улыбнулся: "С нами все время случаются какие-то странности. Сегодня их чересчур много. Неужто весь экипаж унесли призраки?"

"Из этой чашки сделали всего несколько глотков, — заметил я, — и закрыли крышкой, значит, не торопились и не паниковали. При каких обстоятельствах ты бы ушел в спешке, но не забыл о всяких мелочах, например, закрыть чай, чтобы он не остыл?"

Толстяк пожал плечами и ответил, что не знает. Я пытался проследить за логикой пропавших, но все равно не мог представить, что здесь произошло. Продолжая размышлять об этом, мы вернулись в рубку. Толстяк нашел рацию и несколько раз пытался вызвать помощь, но либо наш сигнал никто не принимал, либо рация была сломана и не давала возможности получить ответ. Я нашел радио, включил его, и сразу услышал предупреждение о приближающемся тайфуне на волне Тайваньской рыболовной радиостанции.

Мы выглянули на палубу: чувствовалось, что ветер крепчает, но были сумерки, и небо на горизонте было уже плохо различимым. В передаче рыболовной станции я не смог разобрать все, но четко слышал предупреждение, повторяющееся несколько раз: " Пожалуйста, укройтесь в ближайшем порту!"

Мы с Толстяком помрачнели. Когда мы поднялись на поверхность, нас вообще ничего не волновало, только бы добраться до катера. Но теперь, когда мы оказались на опустевшей палубе, один на один с надвигающимся тайфуном, стало как-то не по себе. Бог, действительно, великий шутник.

Толстяк посмотрел на часы и сказал: "Кажется, нам тут не стоит оставаться. Если этот маленький катер разобьется, нам всем прямая дорога на небеса. Если успеем выйти в открытое море, я справлюсь с тайфуном. Но здесь везде подводные рифы, даже небольшая волна просто расколет это корыто. Иди якорь поднимай."

Сказав это, он закурил сигарету и похлопал по приборной панели. В его действиях чувствовалась уверенность, но это же Толстяк, я все равно сомневался: "Ты совсем головой поехал? Это чудо, что мы вчетвером выбрались из гробницы. Теперь ты хочешь накормить нами рыб?"

Толстяк улыбнулся мне и сказал, что у него есть много талантов. Что катер, что самолет: все это можно завести с помощью пары трюков.

Говорил он вполне серьезно, но я продолжал сомневаться. Тогда Толстяк успокоил меня, сказав, что он разбирается в корабельных двигателях. Ему доводилось быть бригадиром производственной группы в рыболовной бригады, правда, не на море, а в артелях горных деревень. Что речной, что морской катер — их двигатели мало чем отличаются. Это основы, которые должен знать каждый образованный человек. А уж он, Толстяк, лучший представитель образованной молодежи, все это умеет делать. Кроме того, по дороге сюда он внимательно наблюдал за действиями капитана и команды, видел, как надо пользоваться всеми этими приборами. Потому не видит проблемы, кроме шторма, чтобы добраться до берега.

Лишь потом я узнал, что все его руководство рыболовной бригадой заключалось в управлении бамбуковым плотом во время рыбалки в горной реке. Но тогда я этого не знал. Толстяк вел себя так, что я успокоился и, ободренный, побежал поднимать якорь.

Запустив двигатель, Толстяк с важным видом сказал не беспокоить его: мы находимся в районе рифов и, чтобы не угробить наш катер, ему надо сосредоточиться. Лицо его было серьезным, на лбу выступили капельки пота, я решил не мешаться под ногами и вернулся на палубу.

Молчун массировал руки А Нин, пытаясь восстановить кровообращение. Выглядела она немного лучше, чем когда мы затащили ее на катер, но лицо ее все еще было бледным, дыхание поверхностным и неровным. Я спросил, будет ли с ней все в порядке, и Молчун кивнул, полагая, что проблем быть не должно.

Отыскав сухой паек, я сразу съел несколько порций, накормил остальных. После стольких переживаний, я наконец оказался в знакомом месте и, несмотря на вероятность шторма, расслабился, чувствуя накатывающую сонливость. Решив немного вздремнуть, я переоделся, завернулся в одеяло и свернулся калачиком на своей кровати.

Вообще-то я собирался поспать всего пару часов, а затем присоединиться к Толстяку, чтобы помочь. Но, когда проснулся, то обнаружил, что проспал почти сутки, даже не мог сразу понять, утро сейчас или полдень. Волны за бортом были довольно высокие, несколько морских птиц следовали за нами и летели они очень низко. Небо было сплошь затянуто облаками, наплывавшими друг на друга, казалось, вот-вот пойдет дождь. Здесь не было высоких зданий, визуально уменьшающих пространство, в поле зрения были лишь бесконечное небо и море, в котором отражались облака. В такой обстановке человек обычно чувствует себя маленькой беспомощной песчинкой, и это угнетающее чувство, не знакомое городским жителям, ни с чем нельзя сравнить.

Заглянув в рубку, я нашел Толстяка спящим в углу. Он от души храпел, сотрясая стены, а у руля стоял Молчун. Что-то в этой ситуации мне показалось неправильным, но сейчас мне было все равно, я снова отправился спать и проснулся лишь к полудню, когда меня разбудил Толстяк: "Товарищ наивняшка, возьмите свои палочки для еды и отправляйтесь к столу."

Еще не открыв глаза, я уже почувствовал запах вареной рыбы и понял, что Толстяк готовит рыбный суп. Он уже сидел возле котелка и держал палочками дымящийся кусок. Суп был светлым и горячим. И рыба в нем мне была знакома: это тот самый окунь, которого так берег капитан катера. Я улыбнулся: Толстяк долго уговаривал капитана поделиться, но тот отказывался, заявляя, что собирается продать отборную рыбу отелю на побережье. Однако, окунь не избежал загребущих рук этого любителя покушать.

Толстяк посыпáл суп зеленым луком и перцем, вылавливал ароматные кусочки и выглядел опытным поваром. Улыбаясь, я спросил: " Толстяк, а есть что-то, чего ты не умеешь? Где ты готовить научился?"

"Когда я работал в горной деревеньке, — самодовольно ответил он, — у меня не было ни матери, ни жены, ни кого, кто бы кормил меня. Поэтому я должен был все делать сам. Магазинов там тоже не было, поэтому приходилось рыбачить и готовить самому. Впрочем, это не особенно трудно, это всего лишь простой рыбный суп."

Я поднял большой палец вверх: "Толстяк, брат Толстяк, я редко хвалю кого-то, но ты чертовски хорош. Мне стоит у тебя многому поучиться."

"Прекрати свою чертову лесть, — Толстяк не купился и предпочел ругаться, — Если хочешь есть, то ешь быстрее. А если не хочешь, то не занимай место и мое внимание: мне же больше достанется. И не капай слюнями в котелок!"

Да чтобы я от еды отказывался: в моих палочках сразу оказался солидный кусок рыбы, и за двадцать минут мы съели не только трех огромных окуней, но еще и суп выпили до последней капли.

Наевшись, Толстяк отправился сменить Молчуна. У катера было автоматическое навигационное оборудование, и лодка могла бы сама плыть по заданному маршруту, но мы не знали, как этим пользоваться. Сытый толстяк выглядел очень довольным: одной рукой держа руль, он достал ночную светящуюся жемчужину и, любуясь ею, напевал себе под нос: "Красавица, что живет у моря в бамбуковой хижине, разгонит холодную тьму, подобно ночной жемчужине..."(3)

Напевая, он обернулся в мою сторону и, заметив, что я просто сижу без дела, отдыхая после обеда, сказал: "Хватит бездельничать. Лучше помоги мне, попробуй прикинуть, сколько стоит эта драгоценность?"

Я осмотрел жемчужину, взвесил ее в руке: "Подделка! Это точно не светящийся жемчуг."

Толстяк резко повернулся ко мне всем телом и уставился на меня, вид у него был достаточно грозный, чтобы я поспешил его успокоить: "Не переживай, такие подделки тоже достаточно ценны. Конкретно этот камень называется "рыбий глаз"(4). Он не такой редкий, как ночной жемчуг, но тоже попадается не часто. Главное — это найти покупателя. А о том, что это подделка, я знал сразу. Сам подумай, сколь богат должен быть владелец гробницы, чтобы украсить потолок таким количеством ночного жемчуга. Ван Цзанхай, хоть и знаменит, но всего лишь архитектор, мог ли он собрать такую коллекцию? Самые могущественные императорские семьи могли за несколько поколений накопить таких камней не больше десятка, а тут весь потолок отделан."

Толстяк почувствовал себя спокойнее, когда услышал о возможности продать подделку, но все равно ругался: "Ты можешь не трепаться попусту? Смотри, одышка замучает. Просто скажи, можешь цену назвать?"

Я действительно не имел дел с продажей камней, поэтому мог только предположить "ценовые ножницы"(5), но Толстяк не был удовлетворен моим ответом. Он заявил обиженно, что рисковал жизнью, чтобы добыть жемчужину. И если хорошую цену не дадут, то он лучше оставит ее у себя в качестве ночника. Вздохнув, я предложил: "Ничего страшного, прошлый раз в Цзинане я встретил крупного скупщика. Когда вернемся, я поговорю с ним. Думаю, не будет сложно обменять твое сокровище на небольшую виллу, так что не заморачивайся."

"Уж будь добр, позаботься обо мне, — шутливо поклонился мне Толстяк. — Я и моя вилла рассчитываем на тебя. Черт побери, я как чувствовал, что надо потратить еще несколько минут и выковырять вторую жемчужину. Тогда я мог бы купить маленький самолет, как богатые американцы, верно?"

Поняв, что мечты Толстяка уже достигли неба, я перестал обращать на него внимания. Он убрал жемчужину в карман и перевел тему: "Кстати, твоего третьего дядю мы так и не нашли. Что планируешь делать дальше? Я так понимаю, закончить на этом ты не собираешься, будешь искать дальше?"

На самом деле я планировал, когда вернемся, навестить дом дяди и перевернуть там все вверх дном, чтобы понять, что он за человек такой. Но Толстяку об этом знать не обязательно: "Какие у меня могут быть планы? Вернусь и продолжу работать в своем магазинчике. И уж точно не решусь больше спускаться в гробницы после этого путешествия. Да, расхитительство гробниц приносит деньги, но может и жизни лишить. Считаю, что это не выгодно."

Толстяк засмеялся и ничего не ответил.

Через несколько часов мы прибыли на остров Юнсин. Там все суетились, готовясь к приближающемуся шторму, рыбаки укрывали свои лодки. Мы собрали вещи и убрались подальше от этого хаоса, оставив катер в порту. Толстяк нес А Нин на спине: сначала мы занялись ею, отправив в местный военный госпиталь, затем нашли гостиницу для себя. В сезон ветров туристов тут мало, рыбаки обычно остаются на своих лодках, поэтому гостиница была практически пуста.

Мы пробыли на острове до возобновления авиа перелетов, около семи дней и за это время успели в спокойной обстановке обсудить все, что произошло, подвели итоги.

Прежде всего, мы все согласились с тем, что подводная гробница принадлежит Ван Цзанхаю и даже спроектирована им самим. Но вот является ли взорванная мумия его телом или нет — на этот вопрос ответа не было. Смущало то, что мумия могла двигаться: Ван Цзанхай, конечно, был странным, но не думаю, что таким уж злым, чтобы воскреснуть в виде цзунцзы.

Во-вторых, Небесный дворец, скорее всего, находился на горе Чанбайшань. Неизвестно только, кто там похоронен. Можно предположить, что это был монгол, вероятно, женщина, имевшая довольно высокий социальный статус.

В-третьих, бронзовые рыбки со змеиными бровями были найдены и во дворце Лу Шан Вана, и в подводной гробнице, как и бронзовые колокольчики. Вполне возможно, что рыбка и колокольчики как-то связаны. Мы точно знаем, что Лу Шан Ван был расхитителем гробниц, а Ван Цзанхай — архитектором. Их объединяло только то, что оба могли вскрыть одну и ту же гробницу: первый — специально, второй — случайно, во время строительства. Вот только где была эта неизвестная гробница?

Четвертый момент нам пояснил Молчун, напомнив весь наш путь в подводной гробнице и нарисовав ее план. Он обратил наше внимание на зону между ушной камерой, через которую мы вошли, и погребальной камерой с бассейном внизу. Судя по довольно большому пространству, там могли быть еще помещения, структура этой гробницы чем-то напоминала императорские гробницы Сражающихся царств, где среди потайных комнат иногда встречалась одна, в которой хоронили редких птиц и животных из зверинца императора(6). Возможно, в подводной гробнице тоже была такая комната.

Я был поражен, услышав это предположение: "Ты хочешь сказать, что Ван Цзанхай держал цзинь-по, демона засухи и морскую обезьяну в качестве домашних зверушек, а потом утащил их с собой в могилу? Кажется, для его статуса это было сделать сложновато, разве нет?"

"Ну, он не был первым. Подобные гробницы были у Шан и Чжоу, в том числе гробница Первого императора. Ван Цзанхай был хорошим архитектором, скорее всего, знал об этом. А еще он был очень самолюбив, мог и попытаться уподобить себя императорам."

В свободное время я вынимал свой ноутбук и забивал запрос в интернете, пытаясь побольше узнать о Ван Цзанхае. Но в сети информации было мало, я лишь нашел сведения, что он проектировал поселение Макао, причем, это не лучшая его работа, он просто скопировал план другого города(7). Следующие несколько дней были до смерти скучными, из-за сильного ветра нельзя было даже выйти на прогулку. На четвертый день все телефонные линии были оборваны. Мы с Толстяком весь день резались в китайский покер. Молчун к нам присоединиться отказался: улегся на кровать и смотрел в потолок, достучаться до него у меня не получилось.

Странная белая плесень на спине Толстяка больше его не беспокоила, даже следа не осталось, если не считать ссадин. Я стал думать, что моя слюна действительно обладает какими-то лечебными свойствами, но сначала лень было обдумывать причину чудесного исцеления, а потом я вообще забыл об этом. Хотя уже тогда надо было понять, что со мной что-то не так, но я выбрался из смертельной передряги — остальное меня не интересовало. Еще я пытался расспросить Молчуна о его прошлом, но он, похоже, даже не слышал мои вопросы. Своей способностью притворятся глупым и глухим он превзошел даже А Нин.

На пятый день телефонную линию восстановили, и я продолжил поиск в интернете. За время информационного бездействия я много думал о жизненном опыте Чжан Цилина, и внезапно меня настигло озарение. Если его память постепенно восстанавливается, то, возможно, живы другие, и они тоже что-то могли вспомнить. Думая об этом, я начал с его имени, забив в поисковую строку, но информации именно о нашем Чжане нигде не было: только его полные тезки, которых нашлось огромное количество. Я просмотрел несколько ссылок — все не то!

Поскольку так найти ничего не получилось, я объединил в поисковом запросе имена Цилина и Саньшена. Сразу нашлось объявление о пропавших без вести. Я чуть не задохнулся от волнения: к объявлению была прикреплена та самая старая фотография, которую группа третьего дяди сделала в день отплытия на риф. Точнее, даже не сама фотография, а ее скан. Ниже были перечислены все участники группы по именам. Я пробежал список глазами и в самом конце увидел предложение, которое заняло все мои мысли. Там было написано всего три слова: "Рыбка у меня"

Примечания переводчика

(1) 天真无 переводится, как "наивный", но меня очень зацепило прозвище У Се, которое ему дали фансаберы. Думаю использовать его в переводе и дальше, тем более, что наивность главного героя — это сюжетообразующая черта его характера.

(2) идиома, имеющая значение "время от времени", "иногда".

(3) 竹楼里的好姑娘，光彩夺目像夜明珠啊,, дословно "Хорошая девочка в бамбуковом здании, ослепительная, как жемчужина ночи." Не знаю, является ли это отрывком из существующей песни, или Толстяк сам придумал эти строки. Но я рискнула сделать свой рифмованный вариант.

(4) Толстяк надеялся, что добыл флюорит (судя по зеленоватому оттенку, хлорофан, спектральная разновидность флюорита) — именно так в минералогии называется светящаяся жемчужина. Его отличительные особенности: способность светиться после облучения ультрафиолетом, рентгеном или радиоактивными частицами, а также при нагревании. Кроме того. Флюорит тяжелее стекла. И его, как правило, использовали в качестве материала для подделок изумрудов и сапфиров, оттенки которых флюорит идеально имитирует. Скорее всего подделку У Се определил по весу: существует еще один минерал, который способен светиться в темноте, флуорапофиллит (фторапофиллит, рыбий глаз) – его флюоресценция гораздо слабее и он плохо выдерживает нагревание, распадаясь при этом на тонкие пластины. Но внешне очень похож на флюорит.

Название "рыбий глаз" он получил за светящуюся полоску, которая возникает при определенном угле освещения. Оба минерала не являются ценными из-за физических свойств, как алмаз, сапфир, рубин или аметист, их ценность связана с редкостью и сложностью обработки: камни встречаются в природе только при сочетании нескольких важных факторов, часто в районах с повышенной радиоактивностью, обрабатывать их сложно из-за хрупкости минералов, тогда как ценится именно округлая, "жемчужная" форма.

(5) Линейка цен от минимальной до максимальной, так называемая приблизительная цена.

(6) Ничего не нашла о похожих гробницах в Китае. Захоронения периода Сражающихся царств достаточно однотипны и на дворцы похожи лишь изнутри в общих чертах, но архитектура их гораздо проще. Да, животных тоже хоронили с хозяевами, для них даже выделяли отдельные камеры, но сложной многоуровневой структуры там не было. Хотя ходят легенды о сложном строении гробницы Цинь Шихуанди, но этот факт научно не подтвержден. Насчет зверинцев в императорских дворцах информации больше (возможно, я неправильно перевела, и автор имел в виду не гробницу, а дворец). К примеру, загон Шоуцюань, входивший в известный сад Шанлиньюань.

В Шоуцюане содержались и разводились дикие свирепые животные (тигры, львы, вроде бы крокодилы). Не могу сказать точно, но скорее всего, в этом зверинце были и комнаты. Но в целом это было больше похоже на привычный зоопарк. Однако, в Китае известны сказки и легенды о потайных комнатах в императорских дворцах, где содержали свирепых животных и чудовищ (для коллекции, устрашения пленников и еще чего-то подобного). Но точнее ничего сказать не могу.

(7)Мака́о (Аомы́нь, 澳门) — специальный административный район Китайской Народной Республики. Бывшая португальская колония. Древнейшие обнаруженные следы южнокитайской культуры датируются 4—2 тыс. до н. э. на о. Колоан — 3 тыс. до н. э. Со времени династии Цинь (221—206 до н. э.) территория Макао входила в состав её провинции Гуандун. По меньшей мере с V века торговые корабли, плававшие между Гуанчжоу и Юго-Восточной Азией, использовали этот район в качестве промежуточной стоянки.

В 1277 году в Макао нашли убежище представители китайской династии Сун и их последователи, которые бежали на юг от монгольского завоевания. Они образовали первое постоянное население территории и сумели закрепиться на ней. В это время был построен старейший храм Ванся, посвящённый буддийской богине Гуаньинь. В последующем интерес к Макао как к торговому центру южных провинций проявили китайцы хакка. В эпоху династии Мин (1368—1644) в Макао переселялись рыбаки из различных районов провинций Гуандун и Фуцзянь. Они построили храм А-ма, от которого происходит название «Макао». Другое китайское название «Аомынь» напоминает о двух возвышавшихся холмах — Наньтай и Бэйтай.

Окончание главы