Записки расхитителя гробниц Часть 2. Глава 27. Новый знак

Я не могу точно вспомнить, как выглядели латинские буквы в подводной гробнице. Но те, что мы видели здесь, пока еще оставались в памяти. И я уверен: один из символов на последней метке изменился.

Толстяк и Паньцзы вообще не знают английские буквы, лишь могут пару фраз сказать, для них этот знак — всего лишь набор черточек на камне. Но я-то учился в университете, экзамены сдавал. Хоть мои оценки не были лучшими, но, по крайней мере я точно знаю, что встреченные нами надписи — это два разных слова.

До сих пор я не задумывался над значением этих букв, считал, что это нечто простое, вроде надписи "идти туда". Но если это просто указатель, то символы не должны были меняться. К тому же надо учесть психологическое состояние человека, который оставлял их. Его внимание полностью сосредоточено на окружающей обстановке, этот человек, скорее всего, действовал в спешке. Некогда ему было менять вид метки.

И сейчас, когда я заметил, что вид указателя изменился, то пришел к выводу, что важен не только факт наличия указателя, но и его значение.

Вопрос в том, что означают эти несколько букв? Возможно, это даже не иностранное слово. Обычно, увидев латинские буквы, мы сразу вспоминаем английский, но это может быть и немецкий, и французский, или вообще пиньинь. Только букв слишком мало, чтобы определить, какой именно это язык.

Те символы, которые мы видели раньше, указывали безопасную дорогу. Теперь символы изменились, и, вполне возможно, предупреждают об опасности.

Толстяк сообразил, что я не просто так завис, пытаясь разобраться с новым знаком. Он и остальные стояли поодаль и ждали, не решаясь действовать опрометчиво.

Мы и так уже далеко забрались, и практически не понесли потерь — это серьезное достижение. Сейчас не имеет значения, разберусь я со значением знака или нет. Ведь, если бы не было непонятного указателя, нам все равно пришлось бы делать довольно сложный выбор. В подземном дворце чем ближе к центру, тем осторожнее надо быть на каждом шагу. Ловушки для расхитителей никто не отменял. Потому надо продумывать каждое действие на несколько шагов вперед, предполагая самое худшее.

"Молодой третий господин, — обратился ко мне Паньцзы, — мы тут все не знаем иностранных языков. И если даже ты озадачен, то перевести не удастся. Может, сделаем по другому? Ты прочитаешь нам эти знаки, используя пиньинь, и мы попробуем угадать, что значит эта надпись?"

Паньцзы совсем не знает английского и, вероятно думает, что принцип этого языка такой же, как и в пунтухуа. Но один китайский иероглиф означает как минимум одно слово, а в европейских языках буква — всего лишь звук. Заниматься сейчас ликвидацией безграмотности не время, я решил сделать иначе: "Если хотим узнать что-то, лучше подумать, кто мог оставить эти знаки. Если догадаемся о цели его пребывания здесь, сможем узнать и значение его указателей."

Толстяк удивился такому моему решению: "Допустим, мы узнаем, кто оставлял знаки. Но зачем знать его цель? Разве эти метки не для нас оставлены?"

Я покачал головой: "Раньше я тоже так думал. Но, если это действительно знаки для нас, то почему мы не можем их интерпретировать? Сейчас мне кажется, что знаки эти оставлены совсем не для нас. Нам же случайно повезло наткнуться на чужие указатели."

Паньцзы задумался и, решив, что сказанное мной имеет смысл, спросил: "И кто эти чужие, для которых знаки оставили?"

"Компания, на которую работает А Нин, могла снарядить сюда не одну экспедицию. И даже сейчас здесь может быть не одна их группа. Ходят тут толпами и оставляют друг другу метки-указатели, " — предположил Толстяк.

Я кивнул, заявив, что это возможно. Но истину нам сейчас не узнать: "Могут быть и другие группы, сотрудничающие с А Нин. А могут быть другие расхитители, о которых мы вообще не знаем. Об этом сейчас гадать бесполезно."

Больше всего меня беспокоит информация, которую содержит этот знак. Существует международная система картографических обозначений, которую используют исследователи. Этими обозначениями помечаются даже мелкие тропы в джунглях, среди них есть знаки, обозначающие степень опасности данной местности. Например, если в реке есть бегемот, то на карте рисуется знак, обозначающий бегемота.

То, что условный знак изменился, скорее всего означает, что изменились условия на пути. А вдруг, эти черточки говорят, что в этом направлении мы можем столкнуться с цзунцзы? Было бы печально.

Вдруг я вспомнил о наклейках на внедорожниках "Осторожно! Медведи!" Если этот символ обозначает что-то вроде "Осторожно! Цзунцзы!", может, мне потом наклеить такой себе на машину? Ни у кого такой нет, я буду оригинален.

Паньцзы не мог знать ход моих мыслей, но зато предложил свой вариант: "Мне кажется, твои выводы неверные, и этот знак не предупреждающий. Чтобы знать об опасности впереди, человек, оставивший эту метку, должен был пройти вперед, столкнуться с проблемой, решить ее, вернуться и оставить предупреждение. Тебе это не кажется сложным и не логичным? Сдается мне, этот символ обозначает, что наш предшественник просто выбрал этот путь. Но вряд ли он знал, что ждет его впереди. Скорее всего это система обратной маркировки(1)."

Я никогда не слышал о таком, Толстяк, видимо, тоже, потому он спросил: "А что такое система обратной маркировки?"

"До войны во Вьетнаме я служил спасателем в джунглях, — ответил Паньцзы. — Там и познакомился с методами маркировки местности. Отправляясь по неизвестному ранее маршруту, надо правильно обозначать свои действия на местности для тех, кто пойдет следом. Мы для этого использовали специальную систему опознавательных знаков, по которым можно было найти обратную дорогу. Или же спасатели, отправившиеся следом, по этим знакам смогут не только определить, где искать пропавшего, но и будут знать о его состоянии в данном месте в определенное время. Например, поел — оставил символ обозначающий, что питания у команды достаточно. Кто-то в команде погиб — оставляется другой знак. Говорят, эту систему изобрели американцы."

"И ты выучил эту систему маркировки? Значит, можешь объяснить, что нам тут написали?" — обрадовался Толстяк.

Паньцзы покачал головой: "У нас был свой код, и он отличается от того, что встретили мы. Я не могу сказать, что именно написано здесь. Но если это система обратной маркировки, то нам ее переводить не нужно. Изменение символа может означать, к примеру, что наш предшественник тут ногу подвернул."

Толстяк грустно вздохнул: "Хреновато получается. Если это действительно система обратной маркировки, значит, наш предшественник не знал, куда идет, готовил себе путь к отступлению. А то и вообще не был уверен, что вернется живым, и оставлял метки своим спасателям."

"Верно! — подтвердил Паньцзы. — Значение этих надписей не имеет практического значения для нас. Более того, эти метки могут нам помешать. Наша задача — найти третьего господина. И мы точно знаем, что знаки оставлял не он. А значит, не обязательно он шел именно этим путем. Если будем точно следовать чужим указаниям, можем и не найти третьего господина. Нам надо следовать собственным путем и думать своей головой. Мы не в первый раз в гробнице, неужели сами не справимся без чужих подсказок и не найдем нужную дорогу?"

Аргументы Паньцзы пришлись Толстяку по душе. Он согласно кивнул: "Старина Пань, ты заговорил, как знаток своего дела. Есть правда, один недостаток: нам придется разделиться на две группы. Мы с Шуньцзы пойдем по левому коридору, вы — по правому. Посмотрим, кому повезет. Тот, кто обнаружит, что зашел не туда, вернется назад и пойдет следом за более удачливыми. Заблудиться тут не получится, коридоры явно прямые. Не стоит мешкать, пошли!"

Но мне решение Толстяка показалось не слишком удачным: "Все верно сказал, а о главном не подумал. По главному коридору гробницы не так-то легко пройти. Посмотри на плиты, вмурованные в пол. Ты уверен, что там нет скрытых механизмов, активирующих ловушки. В итоге одна группа точно может погибнуть, не дойдя до конца коридора. Как только разделимся, можно прощаться навсегда."

Толстяк только рассмеялся: "Если тебя послушать, так сюда вообще идти не стоило. Если тебя так беспокоят ловушки, то что ты тут вообще делаешь? Но раз уж залез в подземный дворец, то такие мелочи тебя волновать не должны."

Я подумал, что действительно от всего сердца хочу идти вперед. Хотя всего несколько месяцев назад пределом моих мечтаний была спокойная жизнь законопослушного гражданина с достаточной суммой в кармане. Но этот год перевернул всю мою жизнь. Меня чуть не сожрали цзунцзы. Теперь я этих облезлых мертвецов не боюсь, но это не значит, что надо нестись вперед, сломя голову и не глядя под ноги. Это вроде называется осторожностью?

Паньцзы, рассуждая так же, как и я, обратился к Толстяку: "Молодой третий господин прав. Назову тебе всего лишь одну причину из многих. Люди из группы А Нин могут быть поблизости. Они вооружены лучше, их больше. Если мы разделимся, и всего двое столкнутся с ними — нам конец. Лучше идти всем вместе."

Шуньцзы, до сих пор сохранявший вежливое молчание, поддержал нас: "Что бы ни случилось, я должен сопровождать господина У."

Толстяк поднял руки, показывая, что сдается: "Вы двое прямо какой-то культ личности семьи У устроили. Я один против всех, что мне остается? Делайте, что собрались, я последую за вами, и умрем все вместе."

"Давайте сначала пойдем в ту сторону, куда знак указывает, — предложил Паньцзы. — Если этот путь неверный, вернемся. Это будет правильно — идти вместе и быть максимально осторожными."

Мы кивнули, соглашаясь. Но в глубине души я считал, что осторожность тут не играет серьезной роли. Как бы хорошо мы все не продумали, в гробнице многое зависит от удачи.

Паньцзы вытащил складную трость и пошел вперед, простукивая каждую плиту, прежде чем ступить на нее.

Я изо всех сил старался идти осторожно. На самом деле мне надоело бродить по подземельям, где просто шагать-то нелегко, а еще приходится ждать подвоха от каждой ступеньки. Я даже не знаю, найдем ли мы выход отсюда. Но я не мог упустить такую возможность, иначе все, что я уже пережил, было напрасно.

Мне казалось, что нам предстоит довольно долгий путь по коридору, не меньше получаса. Но, вопреки ожиданиям, всего через двести метров коридор стал шире и привел нас к огромным нефритовым вратам.

С первого взгляда я понял, что это вход в подземную гробницу, потому что сделан был он из отличного камня. Нижняя часть взорвана, очевидно, внутрь уже проникли люди, А Нин или кто-то еще.

В душе я был рад, что мы на правильном пути. За этими вратами находились главные залы подземного дворца. Я стал припоминать планы и схемы других известных мне гробниц. Хотя эта была построена народом Восточного Ся, но традиции ханьцев они тоже использовали, значит, и план ее не будет сильно отличаться. Интересно, что я увижу, когда пройду внутрь? Я не мог успокоиться: как будет выглядеть последнее пристанище Ваньну? Будет ли это простой гроб или многослойный саркофаг?

Скорее всего эти нефритовые врата имели какой-то механизм-ловушку. Возможно, каменные стены по обе стороны полые, заполненные ядовитым порошком. Такие ловушки обойти практически невозможно, если только вы — не мастер, создававший их. И вряд ли существуют какие-то письменные источники, скрывающие этот секрет.

Но сейчас эти врата взорваны, и, даже если ловушки там были, то, вероятнее всего, они уже повреждены, так что не стоило об этом беспокоиться. По очереди, согнувшись в три погибели, мы прошли внутрь. Толстяк на всякий случай зажег фальшфейер, чтобы сразу как следует рассмотреть место, куда мы попали.

За нефритовыми вратами нам открылась картина, от которой пропал дар речи. Мы застыли на месте, не в силах сделать ни шага больше.

Примечания переводчика

(1) Система обратной маркировки — не совсем то, что описывает дальше Паньцзы, но суть примерно та же. Опытные спелеологи и лесники использую систему меток, когда идут неизвестной дорогой. Для маркировки используются как графические метки мелом или углем, так и выделяющиеся на местности предметы (красные ленты, клочки бумаги, любой предмет, который может привлечь внимание). Цель такой маркировки многозначная. В первую очередь такие метки исследователь оставляет для себя, чтобы не заблудиться на обратном пути (отсюда и название "обратная маркировка"). В систему обратной маркировки входят так же символы с дополнительной информацией, например, оставленная пустая бутылка может рассказать спасателям или следующим за первопроходцем группам, что он делал в конкретном месте (бутылка — значит, пил и ел, коробок спичек — требуется освещение и т.д.) Если учесть, что Паньцзы рассказывает о системе обратной маркировки в условиях боевых действий, то в этом случае военные используют общепринятые топографические символы.

Окончание главы