Записки расхитителя гробниц Глава 10. Сесть и поговорить

Услышав это, я на мгновение опешил. Это уже ни в какие ворота не лезет(1). На мгновение я потерял дар речи, в голове помутилось, и сердце бешено заколотилось: прозвучали эти слова жутковато.

Но я даже не успел сообразить, что к чему, как Молчун бросился следом за стариком и, догнав его, схватил за рукав: "Почему ты так говоришь? Ты меня знаешь?"

Отец Паньма взглянул на него равнодушным взглядом, но не ответил. Вместо этого он расстегнул рубашку Молчуна, затем обнажил верхнюю часть своего тела и посмотрел так, словно отвечал на его вопрос.

Черные татуировки на телах этих двоих четко выделялись на светлой коже. Кажется, что это не люди, а два цилиня стоят друг против друга. Взгляды этих двоих казались мне очень странными.

После недолгого молчания Паньма застегнул одежду и без каких-либо эмоций на лице прошел мимо Молчуна.

Я не могу описать то чувство, что испытал в этот момент. Все выглядело как-то нереально. Если в двух словах, то мне казалось, что я вижу сразу двух Молчунов, но из разного времени и пространства. Словно два человека из разных миров неожиданно столкнулись лицом к лицу и тут же разошлись в разные стороны.

Мне пришла в голову странная мысль: "Наконец-то Молчун встретил достойного противника." В другое время я бы даже поиронизировал. До сих пор мне казалось, что в мире нет более сложного человека, чем Молчун. Оказывается, я ошибался. И, возможно, это даже к лучшему, ведь подобное лечится подобным(2).

Молчун не стал догонять старика, просто стоял и смотрел, как Паньма уходит. Прошло всего несколько секунд, а у меня уже пропало ощущение хаоса во времени и пространстве.

Агуй был в растерянности. Он смотрел то на меня, то на уходившего прочь Паньма, то на Молчуна. На лице его отражалась целая буря разных чувств. Очевидно, он никак не мог взять в толк, как теперь ему вести себя с нами. Я боялся, что он навыдумывает себе что-нибудь этакое, поэтому ободряюще похлопал его по плечу, затем подошел к Молчуну и попросил не переживать так. Если Паньма хочет говорить только со мной — пусть так и будет. А потом я вернусь и все расскажу.

Молчун задумчиво кивнул, продолжая смотреть вслед Паньма. Выражение его лица было странным, я не мог понять, что у него на уме.

Мне казалось, что за эти короткие мгновения его взгляд как-то неуловимо изменился. Словно что-то пропало из его души. И мне показалось, что я уже когда-то видел такой взгляд.

Наверно, когда они стояли друг против друга, что-то произошло. Заявление Паньма явно имело какой-то важный смысл. Этот старик может что-то знать. Нет, он должен знать, кто такой Молчун на самом деле. Более того, мне кажется, что между этими двумя есть какая-то связь. Похоже, мы все-таки нашли какую-то зацепку.

Мне не терпелось все выяснить.

Зайдя в дом Паньма, мы с Агуем сели за стол, я размышлять по поводу сказанного. И еще мне никак не удавалось придумать стратегию общения с этим стариком: я понятия не имел, чего от него можно ожидать.

"Если вы останетесь вместе, то рано или поздно один из вас убьет другого."

Такое заявление хоть кого в тупик поставит. Он ведь простой охотник и не стал бы так шутить. Значит, ему точно что-то известно. Вот только его отношение... сразу видно, что мой друг пришелся папаше Паньма не по нраву.

Но что он хотел сказать? Смысл его фразы буквальный? Или это метафора какая-то? Я старался себя убедить, что метафора. Может быть, папаша Паньма имел в виду, что я слишком слабый и бесполезный, а Молчун слишком опытен и всегда оберегает меня. Поэтому когда-нибудь из-за меня он пострадает. С другой стороны, следуя обычной логике, предупреждал Паньма меня, значит, имел в виду, что именно я — тот человек, которого убьют рано или поздно.

Неужели Молчун способен меня убить? Без него я был бы одним из тех цзунцзы, что бродят в темноте гробниц. Если бы он хотел убить меня, то сделал бы это давным давно. Мне такой вариант казался бессмысленным.

Сын Паньма принес воды, чтобы мы умылись. Заметив рану на спине отца, он занялся ею. Старик же, сев, закурил кальян, заправив его желтым табаком, который выращивают в племени яо(3).

Принюхавшись, я заметил, что запах этого табака мне знаком: так пахли те листья, что иногда жевал Молчун(4). Похоже, в курительной смеси Паньма были такие же ингредиенты. Мне пришло в голову, что обсуждение табака можно использовать, чтобы немного разрядить гнетущую атмосферу, но я все равно не знал, с чего начать.

Небо затянуло тучами, казалось, снова пойдет дождь. В Гуанси такая погода — привычное дело. Невестка Паньма закрыла окна, но ветер все равно задувал в щели, и в доме стало чуть-чуть прохладнее. Следуя местным традициям, Паньма предложил мне кальян, я затянулся и кивнул ему в знак благодарности.

Пока мы обменивались любезностями, я смог получше рассмотреть старика. Черты его лица были резкими, кожа покрыта глубокими морщинами, как у всех горцев. Обычное, ни чем не примечательное лицо. Вряд ли он был писаным красавцем в молодости. И эти простые черты лица не имеют ничего общего с идеальной внешностью Молчуна, эти двое точно не родственники. Почему-то при этой мысли я испытал облегчение.

Агуй в это время рассказывал о моем желании поговорить, делая акцент на том, что я — государственный служащий. Паньма внимательно посмотрел на меня и что-то коротко сказал. Агуй перевел: "Папаша сказал, что он догадывается, кто ты. И он давно ждал, что кто-то вроде тебя придет с расспросами. Поэтому спрашивай, что хотел, и уходи, чтобы больше его не беспокоить."

На мгновение я опешил: в этих словах словно звучал тонкий намек. Кажется, он неправильно понял или перепутал меня с кем-то, и теперь относится ко мне предвзято.

Но я не мог понять, чем вызвал недоверие. Хотелось сразу прояснить недопонимание между нами. С другой стороны, выясняя отношения, я могу все испортить. Лучше сделать вид, что я ничего не понял, прикинуться дурачком. Выяснить, что он обо мне думает, я всегда успею.

Собравшись с мыслями, я сделал лицо попроще и обратился к нему: "Я хотел расспросить об археологической команде, где вы работали проводником. Думаю, вам есть, что рассказать. Но сейчас меня больше волнуют слова, которые вы сказали мне недавно. Что вы имели в виду, говоря, что один из нас убьет другого?"

Паньма глубоко затянулся, выражение его лица неуловимо изменилось. Качая головой, он произнес несколько слов. Агуй перевел: "Папаша говорит, что смысл его слов предельно ясен. Ты считаешь этого человека другом, но понятия не имеешь, кто он. Если останешься рядом с ним, тебя всегда будут преследовать беды."

"Ты его знаешь? — нетерпеливо спросил я. — Почему ты так говоришь?"

Папаша Паньма долго смотрел на меня, потом сказал: "Я не знаю его, лицо мне не знакомо. Но я узнал запах. Его тело пахнет мертвецом."

Примечания переводчика

(1) В оригинале 这没头没尾的 (дословно "это без головы и хвоста") пошарила по справочникам — точного значения так и не нашла. Но интуитивно чувствую, что "ни в какие ворота" ближе всего по смыслу.

(2) В оригинале использовано другое выражение: 果然很多时候需要以毒攻毒，以闷打闷 (дословно "нейтрализовать яд ядом и побеждать скуку скукой").

(3) Не могу точно сказать, что за табак такой. Но полагаю, что такое возможно. Яо по большей части земледельцы, а производство табака в Китае довольно хорошо развито. Вполне возможно, что малый народ выращивает табак для продажи.

(4) Напомню: Молчун не жевал табак. По этому поводу шутил Толстяк, а Молчун всего лишь из листьев табака сделал лекарство для ран.

Окончание главы