Записки расхитителя гробниц Часть 1. Глава 16. Затонувший корабль

Если бы не повреждения носовой части корабля и лестницы, эта картина поражала бы своим великолепием, словно дворец подводного царства. Но сейчас все было покрыто белым морским налетом и выглядело безжизненно, особенно лестница, покосившаяся в сторону градусов на сорок. Казалось, тронь ее пальцем — сразу упадет.

Тем не менее, третий дядя и Ляньхуань чуть не задохнулись от восхищения. Такое и на земле найти сложно, а тут подводная гробница. Интересно, кто же в ней похоронен?

Присмотревшись, третий дядя смог оценить величину нефритовых ворот: вросшие в риф, они были огромными, высотой в два человеческих роста, по ширине в них могли пройти два человека, расставив руки в стороны. На пилонах(1) врат по обе стороны под толстым слоем налета угадывались барельефы, изображающие богов-хранителей, каждый рукой держал за загривок тигра со свирепой оскаленной мордой. Саньшен узнал их, но не смог вспомнить имен. Часть лестницы, еще не поглощенная рифом, имела навес с карнизом, черепица с которой давно вся осыпалась.

Врата были приоткрыты, в них легко могли пройти два человека. За ними клубилась темнота, казалось, там ничего нет, словно это вход в никуда. Танцующие мертвецы подплывали к вратам и исчезали за ними в этой густой тьме, которая словно поглощала их без остатка.

Се Ляньхуань не остановился и поплыл внутрь. Третьему дяде ничего не оставалось, как прибавить скорости, энергично двигая ногами, и следовать за ним.

Сразу за вратами обнаружился длинный коридор, ширина которого позволяла пройти шеренге из шести-семи человек. После бездонной морской глубины замкнутое пространство словно сдавливало, зато свет фонарей здесь казался ярче, а вода не была такой холодной. Внутри гробницы третий дядя почувствовал себя немного увереннее, здесь все было знакомо. Отчаяние и страх, захлестывавшие его на глубине, здесь отступили.

Проплывая по коридору по привычке третий дядя внимательно осматривал стены, пол, потолок и обнаружил, что его окружают сказочные барельефы. В конце коридора из темноты появилась лестница, ведущая наверх. Развернувшись спиной к ступеням, он проплыл вдоль них, и внезапно его голова оказалась над водой.

Первые минуты третий дядя не мог прийти в себя. После сорока минут погружения на большую глубину вдруг вынырнуть — это так неожиданно. И странно, что в гробнице есть воздух. Перевернувшись лицом к ступеням, он стал карабкаться на четвереньках наверх.

После долгого пребывания в воде собственное тело казалось ему очень тяжелым, как будто к спине был привязан чугун… хотя на спине вместо чугуна были кислородные баллоны, которые тоже весят немало. Преодолев несколько ступенек, третий дядя чуть не свалился обратно в воду, но сжал зубы и полез дальше. Добравшись до конца лестницы, он обнаружил, что Се Ляньхуань уже снял акваланг и, тяжело дыша, осматривает то место, куда они попали, беспорядочно светя фонарем во все стороны.

Саньшен чуть не выругался: вот же тупая башка. Если бы здесь не было кислорода или, что еще хуже, присутствовал метан или углекислый газ, он бы сразу умер(2). Но Ляньхуань все еще дышал и чувствовал себя нормально, значит, с воздухом все хорошо. Поняв это, третий дядя сел на верхние ступеньки и позволил себе тоже снять водолазное снаряжение, расслабил уставшие мышцы, включил фонарь и огляделся.

Лестница привела их в погребальную камеру, стиль которой точно соответствовал династии Мин. Стены были выложены из каменного кирпича, невысокие, чуть меньше человеческого роста. Если бы не арочный потолок, пришлось бы ходить с опущенной головой. Высотой этот потолок был в семь кирпичей и с семью ребрами усиления(3). Между кирпичами был заметен раствор красноватого цвета, явно с примесью железа, сами кирпичи были уложены очень аккуратно, почти впритирку, ровно, без единого выступа и пустот. Снизу казалось, что свод идеально ровный, как отполированный.

Вдоль коридора в два ряда были расставлены сине-белые фарфоровые светильники, каменная дорожка между ними вела в самую глубину гробницы, погруженную во тьму. В самом центре камеры возвышался огромный железный чан цилиндрической формы. Железо потемнело от времени, став почти черным. Для чего он тут, Саньшен не знал, но этот чан загораживал весь обзор.

Прикинув размеры погребальной камеры, третий дядя был в недоумении. Он повидал много гробниц, судя по обстановке в этой похоронен обычный человек, ну, возможно, очень богатый. Но построить гробницу такого размера под силу только императору или кому-то из его родни. Для таких масштабных работ потребуется лет десять и привлечение для работ солдат и рабов. Разве обычный человек может себе такое позволить, даже если он очень богат?

Третий дядя сразу вспомнил о Шэнь Вансане, знаменитом богаче династии Мин.

Он подумал, что встреча с Се Ляньхуанем была благословением, ведь найти подобную богатую гробницу — удача, которая не всегда сопутствует обычному расхитителю. В волнении он осматривал стены гробницы, на которых нашлось множество фресок. Их сохранность была просто удивительна: практически нет видимых повреждений, цвета яркие. Это редкость даже на земле, а тут, под водой большая вероятность повреждения росписей от влаги. Хотя уже во времена династии северная Сун существовали способы защиты красок воском или яичным белком. Скорее всего, создатель этой гробницы использовал похожий метод, потому что цвета и линии на фресках казались какими-то мутноватыми, вероятно, из-за нанесенного защитного слоя.

Содержание фресок третьего дядю никогда не интересовало. Он взглянул мельком, ничего особенного сразу не заметил, решив, что они совсем не отличаются от обычных, и пошел к Се Ляньхуаню, на ходу спрашивая, не случился ли у того азотный наркоз(4). Родственник выглядел измученным, все еще тяжело дышал и растерянно оглядывался, очевидно, совсем выбился из сил. Третий дядя говорил с ним достаточно громко, но тот словно не слышал: то ли на самом деле очень устал, то ли все его внимание привлекала гробница.

Когда третий дядя на большой глубине понял, что напарник его собирается бросить, то был взбешен настолько, что собирался голову ему оторвать, когда момент подходящий будет. Но сейчас, оказавшись в таком интересном месте, он чувствовал, как злость медленно покидает его.

Оказавшись внутри, они какое-то время были в полной растерянности и забыли обо всем на свете. Саньшен уже успел успокоиться и решил осмотреть снаряжение перед тем, как идти в гробницу. Проверяя наличие кислорода, он понял, что дела обстоят не лучшим образом. У него еще оставалось воздуха, чтобы вернуться, а вот Се Ляньхуань практически полностью использовал свой запас.

Опытные дайверы знают, как экономно расходовать под водой кислород, регулируя интенсивность и глубину дыхания. Если дышать глубоко и часто, расход кислорода увеличивается почти вдвое. Третий дядя не считал себя опытным, но основные правила дайвинга знал и соблюдал, а Се Ляньхуань, видимо, напрочь забыл об этом. Теперь у него не осталось запаса кислорода для возвращения.

Поразмыслив, третий дядя решил, что проблема выеденного яйца не стоит. Поднимется кто-то один, а потом вернется с запасными баллонами за оставшимся.

Се Ляньхуаня эта проблема, кажется, вовсе не интересовала, он уже направлялся в гробницу. Третий дядя последовал за ним. Подходя к железному чану, он собирался осмотреть его, но его напарник, даже не взглянув в сторону странной утвари, двигался вперед.

Железный чан навскидку весил около пяти тонн, на нем было много выгравированных надписей. Должно быть, это что-то вроде жертвенного алтаря. Ножки чана были глубоко вдавлены в синий кирпич пола. Внутри чан был пуст, на дне виднелась отлитая фигурка рыбы, похожая на ту морду зверя, что была на дне печи для пилюль.

Третий дядя хотел повнимательнее изучить надписи на чане, надеясь, что сможет их перевести, когда услышал восклицание Се Ляньхуаня.

Обернувшись к нему, он увидел, что тот добрался до конца коридора и стоит возле трехступенчатого постамента, на которой возвышается саркофаг черного цвета, украшенный резьбой.

Саркофаг был высоким, чуть ниже человеческого роста. Черный цвет казался таким насыщенным, что просто ослеплял. Кажется, дерево, из которого он был сделан, тщательно отполировано и покрыто лаком, может быть, поэтому саркофаг казался таким ослепительным. Резьба на нем была не сплошная, и это были не рисунки, а птичий чжуань(5). Эта находка была слишком неожиданной для Се Ляньхуаня, он отступил на пару шагов, явно напуганный.

Саркофаг выглядел очень величественно, должно быть, именно тут покоится хозяин гробницы. Но утверждать это точно, не заглянув внутрь, нельзя.

Третий дядя читал о разных саркофагах: бывают простые, из красного дерева, но встречаются и оригинальные, например, из цельного ствола агарового дерева, такой дяде довелось видеть однажды. Но из какого материала сделан этот черный саркофаг, он понятия не имел. Теперь ему стало интересно, он забыл о странном чане и подошел поближе.

Приближаясь, он уже определил, что постамент саркофага имеет форму лотосового диска(6) и выложен из желтого кирпича, скрепленного обычным известковым раствором. Позади постамента виднелась широкая стела, сплошь заполненная текстом, вероятно, эпитафия(7), описывающая жизнь усопшего. Взглянув на саркофаг, Саньшен понял, что так напугало Се Ляньхуаня, у него самого холодок по спине пробежал.

Сверху, на крышке саркофага лежал "человек".

Примечания переводчика

(1) Пилон — элемент архитектурной композиции, опорный столб квадратного сечения (в отличие от круглой колонны или плоской пилястры), парные пилоны обрамляют вход, а также служат опорой арок и сводов, оформляют пропилеи и порталы. Пилоны служат опорой перекрытий, мостов, в том числе несущих тросов висячих мостов.

(2) Опасения Саньшена не беспочвенны. В пещерах на морском дне (а гробницу можно сравнить именно с пещерой) нет хорошего воздухообмена, количество кислорода там строго ограничено. За тысячу лет он вполне мог участвовать с медленных процессах гниения (гробница все-таки) и преобразовываться в метан. Углекислому газу там, конечно, взяться неоткуда, людей-то не было… хотя, может, и боли, кто знает.

(3) Не совсем поняла устройство сводчатого потолка этой камеры. В оригинале написано,, что его толщина примерно в "семь спиц и семь кирпичей" (七輻七券), причем, иероглиф "фу" имеет значение "спицы колеса. А потолок описывается именно арочный ( 呈現拱形 ), а не купольный. Поэтому перевод делала не дословный, а так, как описал подобные своды в гробницах знакомый спец по архитектуре. Погребальная камера, по его мнению имела прямоугольную форму, соответственно, так называемый цилиндрический свод (половина цилиндра).

В своде использовалось по семь кирпичей от каждой стены (высота свода от метра до двух в зависимости от толщины кирпича), свод был укреплен ребрами усиления (поперечные арки на равном расстоянии друг от друга, то, что названо "спицами"), которые тоже можно было выполнять из кирпичей. Вопрос только в том, что ребра усиления обычно делаются не изнутри, а снаружи. Но, возможно, было применено двойное усиление и снаружи и изнутри, так как в расчет принималось давление воды. Кстати, арочные своды (цилиндрические) — типичная черта гробниц династии Мин.

(4) Азотный наркоз происходит у дайверов при погружении на глубину более 50 метров. Основной причиной возникновения азотного отравления является использование дайверами кислородной смеси при погружении, во время которого наблюдается токсическое влияние на мозг человека. Увеличение глубины погружения более чем на 45 метров может вызвать приступ эйфории или беспричинного волнения и паники, а также галлюцинацию и бреда. Третий дядя еще в воде замечал, что Се Ляньхуань действует слишком импульсивно и опрометчиво, потому и предположил вероятность азотного наркоза

(5) Птичий чжуань (鳥篆) — древний стиль иероглифического письма, которые часто находят на предметах царств Чу и Юэ (южный Китай), царств Цзинь и Янь (северный и западный Китай). Речь идет о знаках, тонкие и стилизованные линии которых напоминали следы лапок и клювов, оставленных бегущей птицей.

(6) Форма, схожая с восьмиконечной звездой, но концы немного закруглены, ка лепестки.

(7) Эпитафия — изречение (часто стихотворное), сочиняемое на случай чьей-либо смерти и используемое в качестве надгробной надписи; художественное жизнеописание, высеченное на могильной плите. Также эпитафией называется поминальная речь.

Окончание главы