Записки расхитителя гробниц Часть 2. Глава 6. Добро пожаловать в Ад

Я долго не мог отвести взгляд от ключа и записки с адресом. Толстяк был прав, я и сам уже понял: человек, приславший видеокассеты, хотел, чтобы я нашел этот ключ. И, раз мне прислали обе кассеты, то дверь, которую можно открыть этим ключом, находится по указанному в записке адресу. А еще это значит, что меня там никто не ждет. Пригласивший меня хочет, чтобы я обследовал все сам, в полном одиночестве?

Вдруг у меня возникла странная мысль: может быть, это дом младшего брата? Он мог знать, что не вернется из Небесного дворца, и попросил доверенного человека прислать мне ключ. Типа, наследство мне там оставил?

Если это так, то, может быть, отправившись туда, я смогу узнать что-то о прошлом Молчуна. Хотя почему-то эта идея казалась мне невозможной...

Интересно, спрятано ли что-нибудь в кассетах, которые привезла А Нин?

В ту ночь я долго ворочался, безуспешно стараясь заснуть. Но не смог, поэтому сел, свесил ноги с кровати и закурил. Обычно пара затяжек поднимала мне настроение, но сейчас и это не сработало, я все равно чувствовал сильный дискомфорт и тревогу.

С того момента, как я получил посылку с видеокассетами, прошло несколько месяцев, которые я провел в покое, несмотря на то, что посылка оставалась для меня тайной. Теперь я обнаружил странное содержимое кассет, но это событие только запутало и усложнило все.

То, что было адресовано мне, я нашел. Но сами записи не выходили у меня из головы. Это явно не подделка. Допустим, отправитель посылки не знал содержания записей, взял первые попавшиеся для прикрытия. Но где он их взял?

Я был уверен, что существуют и другие подобные записи. На одну такую видеокассету может быть записано около восьми часов реального времени. Пустая кассета могла содержать запись, которую удалили перед пересылкой. Со второй кассеты точно запись удаляли. А еще могут где-то быть другие видеокассеты. Возможно, они хранятся по указанному в записке адресу.

На записи Хо Лин и "я" отлично знают о съемке. И, кажется, это делалось не для развлечения.

Больше всего меня беспокоили записи, которые привезла А Нин. Последнее время я ощущал себя третьим лишним, который случайно оказался в одном деле с третьим дядей. В первый раз я сам по глупости увязался за ним во дворец Лу Шан Вана, второй раз меня вынудили обманом отправиться в подводную гробницу, посчитав опытным специалистом, в третий и четвертый раз сам не понимаю, как меня снова занесло в горы. И каждый раз я имел возможность отказаться, потому что это все меня лично не касалось. Но не отказывался.

За ужином Толстяк прямо сказал, что я привык все усложнять. Кажется, это особенность моего характера. Нормальный человек сначала обдумает все, прежде чем соглашаться и лезть не понятно куда. Я же сразу создаю себе проблемы, а потом старательно ломаю голову, как от них избавляться. Если бы я проще смотрел на мир, моя жизнь, возможно, не была бы такой опасной.

Я много думал, а потом вспомнил о том, что Ли Чэньчжоу(1) сказал мне в тот день. Он считал, что это дело имеет ко мне самое прямое отношение. "Подумай о том, как третий дядя намеренно обманывал тебя, — говорил он. — Если он не хотел, чтобы ты вмешивался в это дело, почему позволил тебе подняться на Чанбайшань?"(2) Слова Ли Чэньчжоу на самом деле не лишены смысла.

Я снова и снова вспоминал свое прошлое: там не было ничего, что могло быть связано с происходящим сейчас, совсем ничего. Когда я был маленьким, мой отец ничем не отличался от обычных граждан, хороший и ответственный семьянин, соблюдавший положенные традиции. Мой дед был главой семьи, державший все в своих руках, но не более. Мой второй дядя скупой и серьезный, но тоже самый обычный. Мой третий дядя привык играть людьми и отличался упрямством и взбалмошностью, но тоже не казался мне плохим человеком. Это все, что я помню из детства. Хотя мои родные очень разные люди, но все они были добры ко мне... Даже второй дядя иногда улыбался, глядя на меня.

Не то, чтобы у меня было самое счастливое детство — обычное, как и у многих других, ничего особенного.

Лучше всего я помню университетские годы, но там все было обыденно и прозаично. И уж точно не было случая, чтобы я ползал по полу в заброшенном доме, напоминая умирающего.

Я так и не смог заснуть, пролежав в кровати без движения, и все еще таращился в потолок, когда забрезжил рассвет. Мне казалось, что меня накрыло сетью: я видел небо и землю сквозь бесчисленные дыры, но выбраться не мог.

Кажется, все дело в моем характере: я слишком нерешительный и безвольный, но люблю все усложнять. Может быть, мне пора перестать быть пассивным участником событий. Не надо ждать подсказок от других, потому что не факт, что эти подсказки будут верными. А если и будут, то до меня они дойдут слишком поздно.

Подумав об этом, я внезапно нахмурился, вспомнив совет, который дал мне мой друг, когда мы уходили из ресторана в Цзилине. Он сказал: "Причина, по которой твоя жизнь так усложнилась, в том, что ты всегда одержим желанием что-то узнать от своего третьего дяди. Ты получишь ответ, но подумай: в первый раз он солгал тебе, возможно, из лучших побуждений. Ложь порождает ложь — он уже не сможет рассказать тебе всю правду до самого конца. Чем больше ты спрашиваешь, а он отвечает, тем больше ты запутываешься. Информация, полученная от него, не может быть достоверной. Ты должен сам понять цель своих поисков и искать ответы самостоятельно. Например, сейчас: вместо того, чтобы спрашивать у третьего дяди о количестве членов экспедиции, лучше поискать эту информацию самому — так она будет более достоверной, а ты не будешь мучиться вопросом, соврал тебе дядя или нет."

Думая об этом сейчас, я понял, что он был прав.

Пусть будет так! Раз уж дерьмо, в которое я вляпался, все еще имеет ко мне какое-то отношение, я больше никому не верю. И на этот раз я никому не сообщу, что отправляюсь в Голмуд. Может быть, там я смогу узнать, что за фигня творится.

Примечания переводчика

(1) Вот ни с того ни с сего новое имя. Но по контексту, кажется, так звали того друга, который заметил, что в экспедиции было одиннадцать человеке, а не десять.

(2) И в самом деле: третий дядя, утверждая, что звал туда только Паньцзы, "забыл" о том, что странный Шуньцзы получил указание узнать именно У Се. И послание, оставленное Шуньцзы, было адресовано именно У Се, потому что никто другой, в том числе и Паньцзы, не знал диалект Ханчжоу.

Окончание главы