Записки расхитителя гробниц Глава 9. Янши Лэй

Лю Лисунь, возможно, даже не понял, что его вырубила стальная труба, пролетевшая метров сорок и точно угодившая в голову.

Я был уверен, что Молчун пробежит эти сорок метров, сбивая с ног тех, кто встанет у него на пути, а затем, словно призрак, окажется прямо перед врагом. Но он, видимо, решил сэкономить время и силы.

Расстояние слишком большое, я понятия не имею, как можно так точно попасть в цель тяжелой трубой, да еще нанести столь сильный удар. Мне такое кажется невозможным. Лю Лисуню повезло, что удар пришелся в лоб немного по касательной. Если бы труба ударила прямо в затылок, то пробила бы голову насквозь.

Люди Лю Лисуня не сразу поняли, что произошло, пока стоявшие рядом с ним телохранители не закричали в панике. Драка прекратилась, нападавшие на нас остановились в растерянности, наблюдая, как телохранители поднимают босса с земли и уводят его к машине. Остальные, осознав поражение, отступили, злобно ругаясь, забрались в машины и уехали.

Через минуту поле боя опустело, лишь в стороне все еще толпились зеваки, разглядывая нас. Лицо Толстяка было залито кровью. Наш автомобиль выглядел жутко: сплющенный капот, развороченный багажник, на дверях вмятины от ударов трубами. Земля вокруг была усыпана осколками стекла, среди которых почему-то валялось несколько ботинков.

Я смотрел вслед уезжавшим фургону и Тойоте, это было похоже на сон. Но постепенно меня привела в чувство сильная боль в спине, я даже чуть не упал.

Толстяк расстегнул рубашку, вытер лицо, похлопал меня по плечу и облокотился о дверцу машины: "Нам тоже не стоит задерживаться. Девушка, твой кучер все еще может управлять своей повозкой? Если нет, то нам надо вызвать такси. Среди зевак вполне могут оставаться хэбэйские соглядатаи Лю Лисуня."(1)

"Машину я вести могу, но меня первый же патруль остановит," — ответил водитель. Он был бледен, а под глазами уже наливались синяки.

"Такси, автобус... что угодно. Я, Толстяк, не хочу иметь дело с ментами(2)." В таких делах я предпочитал довериться Толстяку, ему виднее.

Хо Сюсю все еще разговаривала по телефону, стоя в сторонке. Закончив разговор, она обратилась к водителю: "Сяо Ли, оставайся здесь, разберись с машиной." Затем она повернулась к нам и коротко приказала: "Следуйте за мной."

Толстяк засунул стальную трубу за пояс, достал из-под сидения нефритовую печать... и когда только спрятать успел? Мы пошли за Сюсю через толпу, зеваки расступались в стороны. Свернув в проулок, мы прошли дворами на соседнюю улицу.

За нами упорно следовали люди, даже не пытавшиеся скрыть слежку, и я чувствовал себя раненой зеброй, рядом с которой кружат стервятники. К счастью, на соседней улице нас ждала еще одна машина с красным флагом, припаркованная на обочине(3). На этот раз впереди и позади ее сопровождали два джипа, окрашенные в цвет, который позволяет людям чувствовать себя в полной безопасности.

Мы торопливо сели в машину, и Толстяк спросил: "Девушка, а почему мы сразу не воспользовались этим способом?"

"Я не ожидала, что люди Лю Лисуня будут действовать так открыто и агрессивно." Сев на переднее сидение, она съежилась и теперь казалась совсем маленькой девочкой, ее трясло. Едва сдерживая слезы, она достала пару салфеток и протянула их Толстяку, продолжая объяснять: "Кроме того, мы с бабушкой не можем без повода привлекать военных."

"Лю Лисунь знает, кто твоя бабушка?" — спросил Толстяк.

Девушка кивнула. Я в это время стирал кровь с шеи Толстяка, и он морщился от боли, продолжая рассуждать: "Этот старик осмелился пойти на такой риск и выступить против девяти семей. Кажется, ему очень нужна эта штука."

"Может быть, он просто хотел вернуть ее владельцу отеля?"

"Лю Лисунь настолько богат, что совести у него нет совсем. Если он хочет что-то получить, то в ход идут любые средства. Он на аукцион заявился с твердым намерением перекупить печать. И сейчас у него нет другого выбора: если ты отдашь печать кому-то из девятки, Лю Лисуню не видать ее, как своих ушей, сколько бы он не предложил." Хо Сюсю заинтересованно посмотрела на нефритовую печать, которую Толстяк прятал в карман пиджака: "Чем она так ценна, если такой человек, как он, делает все, чтобы ею завладеть?"

Двадцать минут спустя мы въехали в строго охраняемые ворота. На территории была автостоянка, заполненная машинами с красными флагами, в глубине несколько корпусов. Мы вышли из машины и сперва отправились в амбулаторию, чтобы сделать перевязку.

У меня на спине уже наливался крупный кровоподтек, а место, куда пришелся удар трубы, было покрыто темной кровью. Голова Толстяка была разбита, выглядел он жутко, но оказалось, что ничего страшного: это была просто царапина от острого края трубы. Рану промыли и залепили пластырем.

Когда врач закончил свою работу, Хо Сюсю забрала нас. Мы прошли через двор: эта закрытая территория была огромной. Свернув в длинный проулок, мы продолжали идти, здания тут были красивые, дворы имели искусно созданный ландшафтный дизайн. У меня было ощущение, что я попал на территорию уединенного храма. Не ожидал, что в самом центре Пекина существует такое прекрасное место, словно маленький город, спрятанный внутри большого.

Не дойдя до конца проулка, мы вошли в неприметную дверь, за которой был большой внутренний дворик. Там, за столом сидела старушка Хо и спокойно пила чай. Очевидно, она приехала сюда гораздо раньше нас и скучала в ожидании.

Во дворе росла хурма, рядом находился старый, но ухоженный колодец, кругом росли дорогие садовые растения. Это было похоже на дом богатой семьи. Когда мы вошли, старушка, игнорируя нас, в первую очередь обратилась к Хо Сюсю и спросила, не ранена ли она. Девушка вкратце описала произошедшее, и только тогда старушка посмотрела на меня: "К счастью, никто из семьи Хо не пострадал, иначе мне пришлось бы содрать с тебя кожу. Присаживайся, поговорим."

Я усмехнулся: "Надеюсь, мне не нужно будет снова зажигать небесный фонарь, если я сяду?" Старушка сердито покосилась на меня: "Я глава семьи Хо, мне хватит ума не проделывать один и тот же трюк дважды. И вообще, о чем ты говоришь? Мне незачем вредить тебе, потому что я готова признать поражение. Если поступлю иначе, пострадает моя репутация. Поэтому я позабочусь, чтобы ваши головы остались на ваших плечах."

Я обреченно посмотрел на друзей. Твою ж мать, эта старушка думает, что мы попали в серьезную переделку, она вполне может попытаться использовать это, и медлить не будет. Но каждый должен получить то, что хотел. Сейчас я хотел закончить дела с этой старой извращенкой побыстрее, поэтому сразу перешел к делу: "Значит, вы готовы рассказать мне все?"

"А разве ты не хотел узнать лишь причину, по которой я готова заплатить высокую цену за чертеж Янши Лэй?" Старуха встала и сделала знак следовать за ней. Но, заметив, что со мной вперед шагнули Толстяк и Молчун, остановилась и строго сказала: "Эта информация не предназначена для посторонних ушей. Я не должна вообще говорить об этом. Но ты — тоже потомок старых девяти семей, значит, не посторонний. А вы двое, пожалуйста, останьтесь здесь."

Пафосно прозвучало, но в чем-то она права. Я подмигнул Толстяку и Молчуну, они кивнули в ответ, и я в одиночестве проследовал за старухой в маленькую боковую дверь. Войдя, я оказался в комнате, заставленной антиквариатом. Правда, никакого украшательства и пафоса, только ряды полок и стеллажей, похоже на библиотеку в старом доме. Но, оказавшись внутри, я почувствовал легкое покалывание на щеках: статическое электричество. Видимо, здесь термостатом поддерживалась постоянная температура и влажность, как в музеях.

Все коллекционные предметы были завернуты в газетную бумагу. Старушка провела меня к самой дальней полке, вдоль которой была натянута стальная проволока, на которую обычно вешают картины и каллиграфию. Но здесь были развешаны чертежи.

Всего я насчитал семь, и между двумя листами было пустое место. Очевидно, одного чертежа не хватало. Вероятно, там должен быть тот, что нашел я.

"Это чертежи восьми этажей Янши Лэй," — пояснила старушка. — Думаю, ты знаком с Янши Лэй и понимаешь, что это такое."

Янши Лэй я знаю отлично. Каждый из семи чертежей является проектом одного этажа многоэтажного здания.

Изучив особенности проекта каждого этажа, я понял, что это здание не является многоэтажным в прямом смысле. Оно разделено на восемь уровней, расположенных друг над другом, но в целом больше напоминает пирамиду Солнца древних майя(4). Насколько мне известно, в древности редко строили такие высокие сооружения. Судя по чертежам, этажами можно назвать только нижние три, остальные — это уже башенные конструкции.

"Эти чертежи датируются двадцать пятым годом правления Даогуана(5), автором проекта является Лэй Сыци(6)," — сказала госпожа Хо. — Здесь у меня семь чертежей первого, второго, третьего, четвертого, пятого, шестого и седьмого этажей. У тебя чертеж самого нижнего этажа."

"Это здание какое-то особенное?" — спросил я. На первый взгляд, в этих проектах нет ничего необычного, разве что все они имеют такое же ограниченное естественное освещение, как и на моем чертеже.

"Возможно, для других этот проект просто историческая реликвия. Но для меня он имеет особое значение, — старушка бережно перебирала пальцами старые листы, словно играла с ними. — На этих чертежах создан проект терема семьи Чжан. В семидесятых годах разрозненные чертежи стали продаваться на аукционах за границей. Я скупала их и возвращала в Китай. Тебе известно, что семья Лэй занималась только заказами императорской семьи. Но на этих чертежах проект частного дома. Очевидно, существует какая-то связь между теремом семьи Чжан, императором Даогуном, который был на престоле в то время, и семьей Лэй. Над этой загадкой работала моя дочь. Она служила в Министерстве Культуры, и тогда в ходе исследований она натолкнулась на проект этого здания. В конце 1978 года была организована экспедиция в Гуанси, где нашли этот дом. Помню, как сейчас, это было 15 января, моя дочь собиралась в Гуанси для участия в археологических раскопках. Это была ее первая экспедиция, она собиралась пробыть там несколько месяцев."

Старушка обернулась и угрюмо посмотрела на меня: "Я хотела воспользоваться моментом и поговорить с ней по душам об истории девяти семей. Но не ожидала, что она вернется совершенно другой, словно ее личность подменили."

Услышав о тереме семьи Чжан, я сразу же вспомнил о древнем здании на дне странного озера. Мне хотелось поделиться своей информацией, но я не знал, с чего начать. Однако, последние ее слова оказались шоком, пришлось сделать судорожный вдох.

"Подменили?" Я был очень удивлен.

"Да, она изменилась. Раньше это была веселая, общительная жизнерадостная девочка, но после возвращения из Гуанси, ее характер испортился, она стала мрачной и грубой, постоянно запиралась в своей комнате и что-то рисовала там."

Я подумал, что такое случается с молодыми девушками, когда они влюблены. Может, она рисовала своего возлюбленного.

Но госпожа Хо продолжала: "Сначала я тоже подумала, что всему виной юношеская влюбленность, но позже поняла, что это не так. Однажды она была в отъезде, и я зашла в ее комнату. Увидев рисунки, я поняла, что с ней произошло нечто посерьезнее неразделенной любви, — госпожа Хо сделала небольшую паузу и добавила, — Это были наброски ручкой, везде было изображено одно и то же здание, но с разных ракурсов. Очень странное здание."

Примечания переводчика

(1) Точнее, Толстяк говорит о двух разных группах людей: 琉璃张, 琉璃赵 (Лю Личжан, Лю Личжао). В обоих случаях на первом месте имя и фамилия Лю Лисуня. 张 (чжан) имеет значение "всматриваться", значит, целиком словосочетание можно перевести, как "соглядатаи Лю Ли"; 赵 (чжао) — так называют этническую группу, проживающую на территории современного Хэбэя (напомню, что один из бандитов говорил на хэбэйском диалекте)

(2) 雷子, лэйцзы — жаргонное словечко с нейтрально-эмоциональной окраской, так в Китае называют представителей МВД. По-русски аналог — менты, по-английски — копы.

(3) Сделаю пометку по поводу семьи Хо. Судя по возможностям, госпожа Хо Сянгу — не просто наследница старой династии расхитителей, она управляет семьей, имеющей еще и политическую власть. С красным флагом раскатывать по Пекину может только человек, имеющий отношение в государственным органам и коммунистической партии. Кроме того, в дальнейшем получается, что дом семьи Хо расположен в районе отеля, предоставляющего услуги представителям дипломатических миссий. К тому же вторую машину для Хо Сюсю сопровождают джипы, (漆着让人非常有安全感的颜色) окрашенные в цвет, который позволяет людям чувствовать себя в полной безопасности. Сама Сюсю тоже намекает, что ее семья имеет возможность пользоваться услугами военных подразделений. Так что семейство Хо — весьма непростые и очень серьезные люди.

(4) Пирами́да Со́лнца — крупнейшая постройка города Теотиуакан и одна из самых крупных в Мезоамерике. Она располагается на Тропе Мёртвых между пирамидой Луны и Цитаделью в тени массивной горы Серро-Гордо и является частью большого храмового комплекса. Пирамида находится в 40 км от столицы Мексики — Мехико, в северо-восточном направлении. Высота пирамиды 64,01 метра. Имеет два надземных уровня с дополнительными надстройками (в настоящее время сохранился только один уровень, второй разрушен), и несколько подземных уровней, исследование которых затруднено.

(5) Император Даогуан - восьмой маньчжурский император династии Цин, правил под девизом «Даогуан» (Целенаправленное и блестящее) (道光). Второй сын Айсиньгиоро Юнъяня, правившего под девизом «Цзяцин».

(6) Лэй Сыци (雷思起) (1826-1876), был третьим сыном Лэй Цзинсю (шестое поколение Янши Лэй). Вместе с отцом участвовал в строительстве Динлин (мавзолей Сяньфэн) по проекту своего деда.

Окончание главы