Записки расхитителя гробниц Часть 2. Глава 17.20. Врата императорской усыпальницы

Сказать, что Шуньцзы был удивлен — значит, ничего не сказать. Все остальные тоже были потрясены, не понимая, чем руководствовался Чэнь Пи, принимая такое решение.

Я даже подумал, что четвертый господин специально отвлекает нас, чтобы убить проводника. Но это невозможно. Во-первых, ему все-таки уже девяносто лет. Даже если он собирается напасть со спины на бывшего опытного солдата, вряд ли справится. Во-вторых, мы еще в середине пути, убивать в это время проводника, знания которого могут еще понадобиться, невероятная глупость.

Не понимая ход мыслей Чэнь Пи, я ограничился напоминанием им обоим об осторожности. Не знаю, осознавал ли Шуньцзы, насколько может быть опасен четвертый господин. Он лишь взглянул мельком в нашу сторону и послушно последовал за ним. Мы же продолжили идти вперед по каменной тропе. К счастью, тяжелое снаряжение осталось наверху, ничто не мешало нам двигаться быстро.

Шэнь мэнь, божественный путь к гробнице, как и положено, проходил через шесть каменных ворот, которые символизируют шесть реальностей ханьского буддизма(1). Религия чжурчжэней в целом была более близка к шаманизму, но черты буддизма встречались очень часто из-за сильного влияния соседей-ханьцев.

Я шел так быстро, что уже чувствовал легкое головокружение. Беспокоило не только это: кожа под одеждой постепенно чесалась все сильнее, очевидно, воздух тут действительно был наполнен ядовитыми парами. Однако, свет тут распространялся лучше, чем в тесных лавовых пещерах, освещая полуразрушенные стены черных каменных строений. Вскоре впереди появился алтарь, за которым шестьдесят(2) полуразрушенных каменных ступеней вели в главный зал императорской гробницы.

Многие путают мавзолеи и гробницы. На самом деле это разные архитектурные объекты. Мавзолей — это наземное строение, которое используют для жертвенных церемоний и погребальных обрядов. Гробницы всегда находятся ниже уровня земли, их архитектурный план может сильно отличаться от мавзолея, где проводился погребальный обряд. Более того, гробница не обязательно будет рядом с мавзолеем. Так, например, мавзолей Чингизхана построен посреди пастбищ Ордоса(3) во Внутренней Монголии, но никто не знает, где расположена его гробница.

Небесный дворец должен иметь три уровня. Тот дворец, который мы видели на теневых картинах в подводной гробнице — мавзолей-кенотаф, символическая усыпальница. Здесь же должны быть два уровня: собственно подземная гробница и зал, где покоится тело императора. Трехуровневая архитектура гробниц символизирует три тысячи миров(4) и перерождение в них императора Ваньну.

Архитектурный стиль этой гробницы напоминает усыпальницы династии Мин. Тогда величие императоров старались передать масштабностью строительства, массивностью зданий. Здесь тоже использовался черный камень, который со стороны выглядел впечатляющим и загадочным, поражал воображение своим размером и монолитностью. Но, как только мы вошли внутрь, все эти чувства исчезли, в глаза бросалась унылая атмосфера запустения и тлетворного влияния времени. Если бы не руины храмоподобных построек, нас постигло бы разочарование, ведь тут не было ничего, что могло бы нас заинтересовать.

Внутри отсутствовала циркуляция воздуха, влажность его была совсем не большой и, естественно, не было солнечного света. Другими словами, тут нет условий для естественной эрозии, значит, внутренние помещения гробницы должны были сохраниться в отличном состоянии. Почему же тут все в таком плачевном состоянии?

Поднявшись на массивные ступени, по которым с десяток колесниц могли проехать, мы оказались у главного входа, ведущего в императорскую гробницу. Створки ворот отвалились и лежали на ступенях, остались лишь дверные косяки, из которых торчали гвозди и часть дверных петель. Мы прошли в ворота.

Главный зал гробницы — это первый уровень, дворец четырех драконов. Отсюда начинается путь усопшего в сопровождении девяти бессмертных духов к Желтому источнику(5). Добравшись сюда, я уже плохо себя чувствовал: нос чесался, во рту была ненормальная сухость. Я напомнил остальным, что задерживаться здесь не стоит.

Зал этот был размером с пару баскетбольных площадок, по обе стороны от каменной тропы возвышались две бронзовые императорские колесницы, а в глубоких нишах справа и слева от разрушенных ворот виднелись две черные статуи, покрытые вековым слоем пыли. Лица у этих изваяний казались отвратительно-бесчувственными, холодными, они были похожи на шаманские тотемы. Стропильная система наверху была частично разрушена, часть потолочных плит валялась на полу. К счастью, под землей не бывает дождей, иначе здесь все было бы затоплено.

Видя, что тут нет ничего особенно привлекательного, мы хотели пройти через этот зал и направиться в центр императорской гробницы. Но через несколько шагов Толстяк неожиданно потерял равновесие, словно наступив на что-то скользкое. С криком он упал навзничь, задрав кверху ноги и руки. Пол здесь был усыпан расколотой плиткой, потому падение было настолько болезненным, что он, не стесняясь, застонал сквозь зубы.

Мне это падение показалось странным. Споткнуться тут легко. Но пол сухой, влаги тут нет, как можно было поскользнуться? Видимо, Толстяк тоже осознавал эту странность и, держась за ушибленный зад, вернулся к тому месту, где заскользила его нога, чтобы посмотреть, что стало причиной падения.

Но на полу остался только след в пыли. То скользкое, на что он наступил, исчезло без следа. Он осмотрел след, перевернул несколько плиток, лежавших рядом, но ничего не нашел.

"Тебе призрак подножку подставил? — спросил Паньцзы.

Толстяк покачал головой и замер, словно что-то почувствовал. Поманив нас к себе, он присел на корточки и осмотрел подошвы своих ботинок: там, в каучуковых шипах застряла пуля.

Это уже серьезный повод для беспокойства. Паньцзы взял пулю, попытался понюхать, потом вспомнил, что на нем противогаз. Но и без запаха его вывод был неожиданный: "Пуля горячая, стреляли только что."

"Нас кто-то опередил?" Я был ошеломлен. Может быть А Нин и ее команда настолько хорошо подготовлены, что все-таки опередили нас?

Но зачем стрелять-то?

"Дайте свету побольше, — попросил Паньцзы, — надо посмотреть, что тут может быть."

Хуа Хэшан тут же зажег фальшфейер. В зале царил хаос и разрушение. Мы разошлись, осматривая каждую мелочь, и вскоре нашли колонну, покрытую пулевыми отверстиями, цепочка которых уходила наверх.

"Похоже, что кто-то спускался по этой колонне, а сверху его обстреливали."

Паньцзы подошел, посмотрел на пулевые отверстия, поковырялся в одном из них и покачал головой: "Нет, наоборот, пули входили под острым углом, стреляли снизу, направив ствол вверх."

Толстяк осветил колонну фонарем, наверху мы увидели черную тень, словно зависшую на конце луча от фонаря. Судя по положению тела, это был мертвец, похоже, из команды А Нин, потому что я четко разглядел автомат Тип 56(6), свисавший у него с плеча.

Мы замерли в шоке, не сразу осознав, что этот человек уже мертв. Свет фонаря осветил его лицо, закрытое маленьким противогазом с мощным фильтром — штука куда более продвинутая, чем те средства защиты, что имели мы. Я только слышал о таких, воочию видел впервые. Судя по форме глаз, этот мертвец был европейского происхождения, но выражение лица было не рассмотреть, все скрывал противогаз. И невозможно было понять, от чего он умер.

Казалось, что тело было подвешено на балке, но расстояние слишком велико, чтобы понять, привязан он веревкой или подвешен каким-то другим способом.

Хуа Хэшан и Е Чэн хотели сразу забраться наверх, но их остановил Паньцзы, которому этот труп показался странным. В это же время Толстяк похлопал меня по плечу и указал в другую часть потолка, говоря: "Он там не один."

Приглядевшись, мы увидели шесть или семь тел, словно зависших под потолком, как призраки. Все они были одеты, как альпинисты, и вооружены такими же автоматами. Это действительно было странно. Тип 56 имеет хорошую убойную силу, шести автоматов достаточно, чтобы сразить цзунцзы, которому дюжины пуль хватит, чтобы сдохнуть. Так что же их убило? А если это была просто перестрелка между ними, зачем они на потолок полезли?

Чем больше я об этом думал, тем хуже себя чувствовал. Здесь нельзя оставаться надолго. Я поманил остальных за собой и пошел вперед, к следующим воротам. Это место таит в себе зло.

Добравшись до ворот, я обернулся и обнаружил, что Толстяк пропал. Пошарив светом фонаря, я увидел, как он уже стоит на голове одной из статуй и пытается взобраться на колонну.

"Ты что делаешь? — взволнованно крикнул я. — Спускайся!" В такой странной ситуации лезть наверх... я не понимаю, чем он думает.

Толстяк проигнорировал меня. Он двигался очень быстро и за несколько мгновений оказался наверху, перемахнул через балку и, свесившись оттуда, спросил: "Что такое? Толстяк не трехлетний ребенок. Если тут что-то случится, я просто спущусь обратно." И сразу же направился к ближайшему мертвецу.

И тут я понял: у Толстяка была конкретная цель, автомат на плече мертвеца. Он, видите ли, чувствует себя голым, если не имеет ствола. А тут такое шикарное оружие. И о дисциплине Толстяк даже в спокойной ситуации редко вспоминал. Мне пора уже привыкнуть к этому: можно часами сотрясать воздух, но пока этот человек не добьется своего, сделать ничего нельзя.

Толстяк осторожно подбирался к телу, балка под его весом заметно раскачивалась, издавая тревожный треск, сверху уже летели щепки. Мы на всякий случай отошли в сторону, опасаясь, что Толстяк свалится нам на голову вместе со стропильной конструкцией и трупами, на ней висящими.

Паньцзы отряхнул пыль со штанов и выругался: "Слышь, колобок поролоновый, ты там шевелись потише, а то запросто нас всех тут похоронишь."

Толстяк извинился и полез дальше. Первым делом он отцепил автомат, проверил магазин, сбросил его Паньцзы. Затем забрал запасные магазины и, закрепившись на балке, начал осматривать тело.

Я наблюдал, как Толстяк осторожно снимает противогаз с трупа. Под ним оказалось лицо европейца средних лет, посиневшее, с искаженными чертами и широко открытым ртом, словно он кричал, когда умирал. Вряд ли его смерть была мгновенной.

Особенно меня беспокоил цвет лица, и я крикнул: "Не трогай его голыми руками, цвет лица странный, он мог был отравлен, и яд все еще на теле."

Толстяк кивнул, надел перчатки и занялся веревкой, на которой висело тело. Определенно этот мертвец не сам себя подвесил так. Мы все хотели знать, что к чему.

Однако Толстяк не торопился с выводами, а лицо его казалось смущенным.

"Что ты видишь?" — горя от нетерпения, спросил я.

"Кажется, это волосы... " — растерянно ответил он.

"Волосы?" — я был удивлен.

Толстяк кивнул: "Длиннющие охрененно густые волосы. Неужели это все женщины? — он слегка повернул труп. — Нет, мужик. И волосы у него из шеи растут вроде. Как можно так жить и не бриться? Эти лаоваи такие волосатики!"(7)

Сказав это, он вынул нож, собираясь срезать и сбросить тело вниз, чтобы мы смогли его осмотреть. Но даже после двух прицельных ударов эти волосы даже не надломились, они казались жесткими, как металлическая проволока. Толстяк достал зажигалку, надеясь поджечь их.

Я чувствовал, что совсем не хочу изучать это тело, поэтому крикнул: "Забудь, меня трупы не интересуют. Заканчивай там копаться и спускайся побыстрее. Вдруг этот труп ядовитый — потом еще с тобой возиться придется."

Толстяк подумал, отложил зажигалку и ответил: "Подожди еще немного, я быстро!" Он добрался до другого тела. Этот мертвец вцепился в автомат так, словно даже после смерти не собирался его отдавать. Но выглядел он безобидно, потому останавливать Толстяка я не стал. Он, как и в первый раз, отцепил автомат, бросил его мне, потом начал искать запасные магазины. И тут я увидел, как двигается рука мертвеца.

Вот теперь точно что-то не так. Толстяк уже собирался снимать противогаз с трупа, и я поспешно крикнул: "Подожди! Кажется, он живой! Не снимай противогаз!"

"Чё, правда? — удивился Толстяк и попытался прощупать пульс. Теперь его лицо выражало искреннее удивление. Он поджег волосы зажигалкой, тело сорвалось с балки, мы с Хуа Хэшаном поймали его и положили на землю. Хэшан надел перчатки и осмотрел шею: "волосы", на которых до сих пор висело тело, на самом деле росли из шеи и спины. Хуа Хэшан приподнял веки, осмотрел зрачки и покачал головой: "Еще не мертв, но уже почти при смерти. Зрачки расширены и на свет не реагируют."

"Можно его спасти?" — китаец он или нет, мне уже было не важно.

Хуа Хэшан снова покачал головой: "Спасти мы его не сможем. Можно продлить ему жизнь на какое-то время, но он будет мучиться. А кроме того, мы должны и о себе думать: заботиться о нем, значит, создавать проблемы себе."

"Но он же еще жив. Нельзя его просто здесь оставить," — настаивал я.

Хуа Ххэшан снисходительно улыбнулся и снова покачал головой. Наверно, я казался ему смешным и наивным. Он вытащил нож из-за пояса, и мне стало не по себе: "Что ты собираешься делать?"

"Он отравлен. Смертельно отравлен, и смерть его будет мучительной. Я собираюсь перерезать артерию, чтобы он умер быстро и безболезненно."

Мой разум отказывался понимать такое решение. Что за бесчеловечная логика? Я собирался бороться за жизнь этого человека, когда тот внезапно затрясся в конвульсиях и схватил Хуа Хэшана за руку. "Мертвеца" били непрерывные судороги, но теперь глаза его были открыты.

Хуа Хэшан испугался, отбросил руку и отступил назад. Мужчина мутным взглядом посмотрел на меня, потом на Хуа Хэшана, очевидно, медленно приходя в сознание. Он резко встал и тут же закричал, словно от сильной боли. Казалось, он что-то пытался сказать, но слов в этом крике было не разобрать. Я и Хуа Хэшан пытались его успокоить, но наших сил не хватало, чтобы справиться с ним. Мужчина катался по земле, дико крича, его рот раскрывался все шире и шире. Человек не может так широко открыть рот. Да еще шея вся раздулась, от мужчины сильно пахло рыбой. И тут изо рта хлынула струя мутной жидкости с резким рыбным запахом.

Паньцзы не выдержал, вскинул автомат и выстрелил короткой очередью, отшвырнув страдальца назад. Видимо, я уже привык к тишине в этих подземельях, от звука выстрела у меня заболели уши. Паньцзы попал прямо в сердце, одежда человека быстро пропитывалась кровью из раны, он еще пару раз дернулся и затих.

"Что он кричал? — спросил Хуа Хэшан, вытирая холодный пот со лба. — Кто-нибудь понял его слова?"

"Это диалект хакка(8), но я его плохо понимаю, — ответил Е Чэн. — Кажется, он повторял "сзади, сзади."

"Точно, на спине. У него на спине что-то странное?" Хуа Хэшан перевернул тело и стал разрезать одежду. Глядя на обилие крови, я почувствовал головокружение и отвернулся.

Чтобы отвлечься, я решил помочь Толстяку спуститься вниз. Он все еще сидел на балке, снисходительно глядя на нас и собирался курить, вертя сигарету в пальцах. Увидев, что я повернулся к нему, он сразу ответил: "Не торопись. ты такой суетливый, прям как моя мама. Клянусь именем председателя Мао, что сам спущусь после того, как выкурю эту сигарету."

Я хотел спросить, как он собирается курить в противогазе, но слова застряли у меня в горле. На несколько мгновений я застыл в шоке, затем заорал от ужаса, шагнул назад, оступился, упал.

За плечом Толстяка маячило странное белое лицо, пристально смотревшее в мою сторону. Пока я стоял, застыв, как изваяние, смог рассмотреть, что этот странный человек практически лежит на спине Толстяка. Но тот, казалось, совсем не замечает своего соседа по балке.

Услышав мой крик, подбежали остальные, но, увидев происходящее, сразу сдали назад. Е Чэн резко вскрикнул, Паньцзы машинально схватился за автомат, прицелился, но стрелять не стал.

Странно, но я никогда не слышал, чтобы в цзунцзы стреляли. Вроде как это было не принято, но я не знаю, почему. То ли это древнее правило, оставленное нам предками, или же у кого-то был негативный опыт. Позже я спрашивал Хуа Хэшана об этом. Он сказал, что причина очевидна. Тело цзунцзы заполнено ядом. Если выстрелить, то этот яд выплеснется наружу и попадет на стрелявшего. Кроме того, звуки выстрелов в гробницах могут привлечь всякое разное и странное, не только цзунцзы. Но истинной причины такой традиции он тоже не знает.

Толстяк в это время соображал, как засунуть в рот сигарету, не снимая противогаз и был очень удивлен, наблюдая сверху за нашей суетой, даже не догадываясь, что произошло. Но, когда увидел направленный на него ствол автомата в руках Паньцзы, догадался, что тот не спроста целится в своего товарища. Почуяв неладное, он повернул голову, посмотрев через плечо. И оказался нос к носу со странным белым лицом. Глаза Толстяка расширились, сигарета выпала из руки и осталась лежать на балке.

Человек, лежавший на спине Толстяка, выглядел каким-то съежившимся и никак не отреагировал на его движение. Так они и смотрели друг на друга, словно два приятеля, случайно встретившиеся на улице.

Откуда появился этот человек?! В моих мыслях царил полный хаос. Мы только что обшарили светом фонарей весь потолок — и ничего не видели. Такому большому человеку невозможно было спрятаться. Получается, его не было в зале, когда мы пришли, он появился сейчас, внезапно, привалившись к спине Толстяка?

Может, это человек из команды А Нин? Но что они тут делают? Или это проклятая душа умершего неудачливого расхитителя гробниц?

Я уже успел повидать много странных вещей, но сейчас, в этой мрачной подземной гробнице мои волосы дыбом встали. Я бы не смог не почувствовать, что кто-то улегся мне на спину. Даже просто глядя на эту картину под потолком, я чувствовал себя неуютно.

Лицо Толстяка было бледным, на лбу выступили капельки пота. Кажется, это все же был человек, но Толстяк не осмеливался пошевелиться. Я увидел едва заметный жест, который, судя по всему, предназначался Пан Цзы: Толстяк просил стрелять.

Паньцзы в ответ махнул рукой, показывая, чтобы тот повернул голову, чтобы удобнее было целиться. Но тут Хуа Хэшан поднял обе руки и прошептал: "Подожди, давай убедимся, что это не живой человек."

"Живой сможет сидеть так неподвижно?" — шепотом ответил ему Паньцзы.

Хуа Хэшан приложил палец к губам, призывая к молчанию, и направил свет фонаря на того, кто прислонился к плечу Толстяка. На свет он отреагировал сразу, повернув к нам голову. Это было неописуемое зрелище, все лицо словно провалилось внутрь черепа, вместо носа одна большая дыра, обе глазницы сильно деформированы, но что-то внутри них отражало свет фонаря. Рот был широко раскрыт. Почему-то мне это лицо напомнило сову.

Паньцзы колебался, опустив автомат, он обернулся к нам: "Что здесь делает эта охреневшая сова?"

Действительно, как такое может быть... Воздух здесь не пригоден для длительного пребывания, тут вообще живности никакой нет, даже многоножек, совам здесь точно не выжить. Да и великовато это существо для совы. Но лицо чертовски похоже на совиное. Совы летают беззвучно, неужели эта крупная птица залетела сюда с черепичной крыши, по которой мы спустились сюда, и выбрала Толстяка в качестве насеста? Но все равно странно, что Толстяк сразу ничего не почувствовал.

Пот градом катился по его лицу. Он все еще одной рукой жестом просил стрелять, а другую осторожно тянул к поясу, где висел нож. Видимо, заметив, что мы никак не реагируем на его просьбу, он пытался сделать хоть что-то. Я, стараясь не шуметь, жестом попросил его не двигаться. В ответ он скорчил такую рожу, что я понял: будь он рядом, дал бы мне в зубы.

Неожиданно, существо на его спине проявило признаки раздражения, впалое лицо перекосилось, голова откинулась назад, а рот стал открываться все шире и шире. Вот же птичка-обломинго! Рот этого существа был заполнен острыми клыками длиной дюйма два. Это определенно не птица. Но и не человек, так широко открыть рот не сможет ни одно живое существо.

Дело плохо, Толстяк в беде! Паньцзы вскинул автомат к плечу, прицелился, собираясь выстрелить. И тут же раздался странный свист, мимо меня словно порыв ветра пронесся, а в ворота влетел предмет, попав точно по стволу автомата в момент выстрела. Пули оцарапали ухо Толстяку и он испуганно заорал: "Бля-а-а, смотри, куда стреляешь!"

Я обернулся: в воротах появились Чэнь Пи и Шуньцзы, четвертый господин на бегу кричал Паньцзы: "Опусти ствол!"

Тварь наверху уже укусила Толстяка за шею, тот в ответ со всего размаха ударил ее затылком в лоб. Тварь отшатнулась, Толстяк, улучив момент, попытался развернуться, чтобы отбросить ее от себя. Но эта гадость словно прилипла к его спине, он не мог ее стряхнуть, только орал благом матом: "Бля-а-а, кто-нибудь собирается мне помочь?!"

Е Чэн, вытащив нож, хотел подняться, но я остановил: "Нет! Балки вот-вот рухнут! Толстяк, прыгай!"

Но он меня не слышал, продолжая кричать: "Ребятки, совести у вас нет! Поторопитесь!"

Чэнь Пи вскинул руку, и стальной шарик ударил Толстяка по ноге. Возмущению его не было предела, но он мог только орать и падать: его нога, дернувшись от удара, соскользнула с балки, которая и так уже, треснув, падала вниз.

Высота этого зала не была большой, но это не значит, что падать сверху будет приятно. К счастью, на нижней балке висел еще один труп, за который Толстяку удалось зацепиться и немного замедлить падение. Он вместе с мертвецом упал в щебень, лежавший на полу, подняв облако пыли. Мы подбежали на помощь и застыли в удивлении: твари на его спине не было...

Тут я вспомнил о пулевых отверстиях в колонне, и все понял. "Эта тварь не упала! — крикнул я. — Остерегайтесь нападения сверху!" Прежде, чем я закончил, темная тень со скоростью молнии пронеслась над моей головой, не задев меня, но следом Шуньцзы покатился по полу, зажимая рукой три кровоточащие длинные раны на левом плече.

Я схватил автомат, но он оказался тяжелее, чем мне казалось, я не мог сразу прицелиться. Толстяк отобрал у меня оружие и начал стрелять, почти не целясь. Осколки камня с треском падали вниз. Когда пыль осела, мы направили все фонари наверх, но там ничего не было. Неизвестно, куда делать эта тварь.

"И что это за падла трисучковая?" — Толстяк пытался шутить, но в его глазах застыл страх.

"Нашел, кого спрашивать. Оно на тебе лежало. Что ты курил такое, если не чувствовал эту тварь у себя на спине? — ругался в ответ Паньцзы.

Толстяк был в ярости и уже собирался сцепиться с ним не только в словесной схватке, но, бросившись к Паньцзы, вдруг остановился, как вкопанный. Точно, падла! Это странное лицо уже выглядывало из-за плеча Паньцзы, молча таращась на нас. И Паньцзы нечего не замечал!

Мы все немедленно замахали руками. Паньцзы, увидев нашу не совсем адекватную на его взгляд реакцию, позеленел и заорал: "Совсем охренели?!" Не дожидаясь, пока он обернется, существо за его спиной разявило пасть, обнажив клыки.

Толстяк поднял автомат и выстрелил. Половина клыкастой головы взорвалась, обдав нас вонючей зеленой жижей.

Я уже решил, что все кончено, когда в остатках чудовищной головы увидел очертания еще одного лица!

Я услышал, как рядом тихо выругался Шуньцзы, затем что-то врезалось в Паньцзы, сбив его с ног. Но он, удержав равновесие, перекувырнувшись, не упал, резко развернулся, уже держа обратным хватом в руке нож. И этим ножом он нанес удар по тому, кто должен быть за его спиной.

Вот только там уже никого не было. Точнее, вместо твари за спиной Паньцзы оказался наш проводник, только что сбивший его с ног. Удар ножа чуть было не пришелся по нему, к счастью Шуньзцы среагировал быстро, перехватив руку с ножом, выкрутил ее и закричал: "Кто только что стрелял?"

Толстяк вскинул руку: "Я!"

"И я!" — поднял руку Паньцзы.

Шуньцзы нахмурился, его лицо выражало непривычную нам решимость. Он махнул рукой: "Те, кто стрелял, остаются на месте. Остальные — бегите! Бегите, не останавливаясь! И ни в коем случае не оглядывайтесь!"

Я прикинул расстановку сил... упс, все мои люди остаются, а мне теперь что делать? Последовать за Чэнь Пи, значит, послушно ждать, когда он мне горло, как свинье на бойне, перережет? И я решительно поднял руку: "Ой! Забыл! Я тоже стрелял!"

Е Чэн и остальные не знали, как реагировать на происходящее. И в этот момент послышался звук трескающейся черепицы на крыше зала. Казалось, по ней бегал кто-то, И этих бегающих было очень много. Творилось что-то невообразимое, люди были растеряны, не понимая, что происходит.

"Не мешкайте, — кричал Шуньцзы, — еще минута промедления, и бежать будет поздно!"

Чэнь Пи взглянул на нас, махнул своим людям рукой: "Пошли!" И все трое быстро выбежали из зала.

У меня было странное чувство нереальности происходящего, но раздумывать было некогда. Сверху сыпались обломки балок и камней. Толстяк бросил добытые у трупов запасные магазины Паньцзы, они оба, держа автоматы наготове, встали вместе со мной в круг. "Что за хрень происходит наверху? Что нам делать?" — обратился Толстяк к Шуньцзы.

"Не знаю," — ответил тот с торжественным видом.

Паньцзы вытаращился на него, как баран на новые ворота: "Тогда зачем ты приказал остальным бежать?"

"Это не имеет к происходящему отношения, — спокойно ответил Шуньцзы. — Я хотел избавиться от старика. И это не моя идея. Мне так приказал ваш третий дядя."

Вот это поворот! Теперь мы все трое удивленно уставились на проводника. Что он сказал? Так приказал третий дядя? "Ты кто такой?" — попытался начать допрос Паньцзы.

"Слишком много вопросов, — не меняя спокойного тона, ответил Шуньцзы. — я отведу вас к третьему дяде, у него лично спросишь все, что тебя интересует."

Я не мог справиться с любопытством и хотел спросить: неужели третий дядя тоже здесь, в этой гробнице? Но над головой треск внезапно усилился, черепица и обломки падали теперь непрерывно, словно шел каменный дождь. Мы посмотрели наверх: в пятне света от фонаря мелькало множество теней, которые были похожи на ту тварь, что напала на нас только что.

"Звуки выстрелов донеслись до мертвого леса и потревожили то, что обитает там, — объяснил Шуньцзы. — Теперь они все направляются сюда."

"Тогда почему бы нам тоже не свалить отсюда? — Паньцзы напряженно прислушивался к звукам, которые издавали мелькавшие наверху твари. — Или мы будем ждать смерти здесь?"

"Мы ждем, пока остальные убегут подальше," — Шуньцзы посмотрел вслед сбежавшим. Кажется, Чэнь Пи с его людьми был уже далеко. Подождав еще немного, он повернулся к нам и быстро сказал: "Уходим!" И сам бросился к выходу, а мы последовали за ним.

За воротами мы увидели Зал Перерождений(9), через который вел длинный белый мраморный арочный мост, укрепленный двадцатью сводами(10). По перилам с обеих сторон вились два спиральных дракона, вырезанные из странного материала, который я не смог распознать. Вроде бы цвет напоминал нефрит, но я не видел зазоров между частями резьбы. Казалось, драконы сделаны из цельного куска камня, а такого размера нефрита я никогда не встречал. Под мостом располагался ров, но был ли он наполнен водой, я не знал.

Пробежав по мосту несколько шагов, я почувствовал спиной движение воздуха, словно за нами кто-то гнался во всю прыть. Мы притормозили, упав на землю, и перекатились в стороны. Толстяк сделал несколько выстрелов в темноту. Послышалось тихое шипение, кажется, часть преследователей свалилась в пропасть под мостом.

В темноте за нами ощущалось какое-то движение. Вроде бы эти твари умели летать или хорошо прыгать, преодолевая большие расстояния по воздуху. Но мечущиеся лучики наших фонарей не выхватывали из тьмы движущиеся объекты.

Поднявшись на ноги, мы снова побежали вперед. Теперь мне казалось, что нечто летает у меня над головой. Толстяк поднял ствол автомата вверх и снова выстрелил. Мы уже добрались до конца моста, когда я почувствовал что-то позади, совсем близко, цепляющееся за одежду. Меня словно парализовало, я даже не успел обернуться. Толстяк отреагировал быстрее: ударил прикладом автомата то, что было у меня за спиной, больно задев при этом мое ухо. Но это сработало: тварь убралась с моей спины. Оглянувшись, наконец, назад, я увидел лишь, что черная тень пыталась подняться. Паньцзы выстрелил в нее, и тварь словно развалилась от выстрела на две половинки. Затем Толстяк выпустил очередь вверх, след трассирующих пуль на мгновение осветил пространство вокруг, и мы увидели бесчисленное множество теней, парящих у нас над головами.

"Что это за мозгоклюи?" — ошеломленно спросил я.

"Их слишком много. Как с ними драться? — возмущенно заявил Паньцзы и сразу же обратился к проводнику. — Где третий господин? Куда нам идти?"

Впереди нас ждал второй зал четырех Драконов, и там мы вполне можем столкнуться с Чэнь Пи. Честно говоря, его присутствие в нашей команде действует мне на нервы. Но теперь меня ждет встреча с третьим дядей. Не могу дождаться, чтобы спросить его, что за дела тут творятся.

"Ваш третий господин должен быть в зале Спокойствия, в подземной части гробницы," — ответил Шуньцзы.

"Подземный дворец? — Толстяк сбил прикладом подлетевшую тварь. — Все отлично, кроме того, что сейчас мы в полной жопе, набитой неопознанной летающей фигней. И где вход в этот подземный дворец?"

"Я не знаю," — скромно ответил Шуньцзы.

Вот это номер! Мы удивленно уставили на проводника, но, судя по выражению его лица, это была не шутка. "Ты вообще что-нибудь знаешь? — возмущенно заорал Толстяк. — Ты сказал, что отведешь нас к третьему дяде. И где мы будем искать вход в подземный дворец? Эта гробница такая большая!"

Вообще-то, по правилам вход в подземную часть гробницы должен находиться в третьем зале четырех Драконов, вероятно, под бронзовой курильницей или алтарем. В основании этой гробницы более 70 рядов кирпичей синего гранита, залитых расплавленным железом. Наверно, хорошо укомплектованный корпус инженерных войск больше недели провозится, чтобы вскрыть этот вход. Теоретически должен быть секретный проход, где-то внутри второго уровня императорской гробницы, в центре. Тайный вход в гробницу Цыси, как считалось, находился у стены в "немом" дворике за центральной башней. Но у нас вообще нет времени копать ни основной вход, ни тайный.

Шуньцзы никак не отреагировал на наше беспокойство и ровным тоном ответил, обращаясь ко мне: "Ваш третий дядя сказал мне, что будет ждать возле Черной черепахи, отторгающей грехи(11). Он просил передать вам лишь это. Он сказал, что вы знаете, как туда добраться. Подумайте об этом."

Когда я услышал о Черной Черепахе, то вспомнил: в теории фен-шуй это самое неблагоприятное место в мире, где собраны все человеческие грехи. Существует также самое лучшее место, Девять спиральных драконов в цветах. Но это все теория, сомневаюсь, что подобные места есть в реальном мире. Потому, надеясь на подсказки, я спросил: "Он правда сказал только это? Точно больше ничего?"

В книге Го Пу сказано: "Хоронить следует в месте с Лазурным Драконом слева, Белым Тигром справа, Красной Птицей впереди и Черной Черепахой сзади. Черная Черепаха свешивает голову; Красная Птица парит в танце; Лазурный Дракон извивается; Белый Тигр приседает вниз. Если контуры и особенности не соответствуют этому, будет разрушение и смерть. Поэтому говорят, что не присевший Тигр держит труп в своей пасти. Свернувшийся Дракон, как считают, завидует жизни. Черная Черепаха, не свесившая голову, не примет труп. Красная Птица, которая не танцует, улетит прочь."(12)

Шуньцзы огляделся и как-то слишком быстро ответил: "Нет, больше ничего не сказал. Когда мы встречались, мне показалось, что он прятался от кого-то и очень спешил. Но это он устроил нам встречу в деревне и поручил отвести тебя в горы. Тогда же он мне и сказал передать тебе эти слова."

Слушая его, я вдруг словно дар речи потерял. Если тут установлена Черная Черепаха, отторгающая грехи, то потомки похороненного здесь будут несчастны в течение многих поколений. Неудивительно, что здесь каждый уголок словно заполнен злом. Неужели Ван Цзанхай и Ваньну были врагами?

Но, по словам Чэнь Пи, тут должен быть просто отличный фен-шуй. Как же в таком месте могла оказаться Черепаха, отторгающая грехи?

Я вдруг остро пожалел, что не уделял достаточно внимания изучению фен-шуй. Тогда бы я мог с первого взгляда определять многие знаки, которые пока были недоступны для моего понимания.

Толстяк, в отличие от меня, был более сведущ в этих вопросах, и теперь выглядел крайне озадаченным: "Чушь! Это невозможно! В императорской гробнице не может быть Черной Черепахи, отторгающей грехи!"

Паньцзы, расстреляв пару спикировавших на него тварей, обернулся к нам: "Нет ничего невозможного. Фен-шуй написан для людей. Разве вы не слушали, что говорил Хуа Хэшан? В этой гробнице могли быть похоронены нелюди. А для нечеловеческих гробниц самый плохой фен-шуй может оказаться превосходным."

Я понимал, что сейчас Паньцзы говорит, не думая. Нищее Царство Восточное Ся все силы и ресурсы вложило в создание этой гробницы. Единственный человек, который мог себе позволить такое — император Ваньну. Историки считают, что его влияние в тот период было весьма сильным. Возможно, его даже считали равным богу. Или даже Богом. Но чтобы он на самом деле не был человеком?

Хотя записи, зашифрованные в рыбке, прямо говорили, что цари Восточного Ся были чудовищами, поднявшимися из-под земли. Но все равно не думаю, что это надо понимать буквально. В противном случае информацию, скрытую в бронзовых рыбках, надо тщательно скрывать. Подсказки могут быть в тех двух рыбках, что попались мне.

Так переговариваясь, мы добрались до конца мраморного моста. Пройдя по мраморной платформе, традиционной для императорской гробницы, в темноте мы увидели очертания двух каменных стел, знаменующих окончание пути по дороге духов, частью которой был мраморный мост. Высота этих стел была более десяти метров, одна из них сломана. Между стелами, чуть впереди стояла огромная биси(13). Тень от нее скрывала все, что было дальше.

Я знаю, что это были знаки окончания пути в императорских гробницах. Здесь заканчивалась дорога духов, которая вела в Зал Перерождений, где находились врата в потусторонний мир. Считается, что тут проходит граница между миром живых и мертвых, поэтому после похорон проход в Зал Перерождений для живых был закрыт, и никто не ступал за пределы, ограниченные этими двумя стелами.

Сломанная стела, тень за гигантской каменной черепахой: эта мрачная картина вызвала у меня зловещее предчувствие, словно в тени нас ждало нечто смертельно опасное, что не позволит нам выбраться отсюда никогда, навеки похоронив в императорской гробнице.

Пока я прислушивался к своим предчувствиям, опередивший нас Толстяк внезапно остановился и расставил руки, не пропуская никого дальше. Я подался вперед и увидел, что конец мраморного моста обвалился. Между нами и пограничными стелами оказалась пропасть шириной около трех метров. В свете фонарей казалось, что внизу плескалась вода, насколько глубоко там было, не понять.

"И что делать?" — я робко посмотрел на Паньцзы, который даже думать не собирался. Повесив автомат на плечо, он заявил: "А что тут еще можно делать? Прыгать по очереди. И поторапливаться!"

Прикинув расстояние для прыжка, я нервно сглотнул. Спортсмены могут прыгнуть на длину в восемь метром. Три метра для тренированного человека — плевое дело. Но я-то не тренированный, мне и метровую трещину не перепрыгнуть.

Толстяк, не долго думая, отдал свой автомат Шуньцзы, отступил на несколько шагов, разбежался, резко подпрыгнул на краю пропасти, пролетел по воздуху, болтая ногами, и приземлился на другой стороне, перекатившись вбок. Шуньцзы бросил ему автомат, потом свой рюкзак, разбежался и тоже прыгнул. Паньцзы, всегда предпочитавший роль замыкающего, сказал мне прыгать следующим. Я снова глянул в пропасть и осознал, что до смерти боюсь. Потом крикнул Толстяку, чтобы тот ловил меня. Он пообещал, даже руки расставил, приготовившись. Я сделал несколько шагов назад, разбежался, подражая предыдущим прыгунам, и уже собрался оторваться от земли, когда услышал крик Паньцзы: "Стой!"

Вот только остановиться я уже не мог: ноги по инерции оттолкнулись от края пропасти, и я полетел вперед. Уже в воздухе машинально оглянулся, недоумевая, что Паньцзы хочет мне сказать. И сразу понял, о чем он предупреждал: слева сверху ко мне спускалась огромная черная тень. Я слушал звук выстрела, одновременно тварь схватила меня за куртку когтистой лапой и потащила в сторону. Мама дорогая! Я же не умею рулить в воздухе, как птица! Хватка когтей ослабла, и я, кувыркаясь, полетел в пропасть.

В голове сразу стало как-то пусто, перед глазами мир вертелся... нет, это было похоже на кадры замедленной съемки. Я видел, как Толстяк бросился вперед, пытаясь схватить меня, но его пальцы лишь скользнули по воротнику моей куртки. Потом я увидел Паньцзы, стреляющего куда-то вверх, видел, как летят пули. А затем упал в темноту, из моего поля зрения пропал даже свет фонарей моих товарищей.

Падение было быстрым. Кувыркаясь в воздухе, я думал о том, что ждет меня внизу? Вроде там должен быть ров. Насколько глубокий? Есть ли там вода? Я разобьюсь насмерть? Или упаду в воду, насыщенную кислотой и растворюсь до самых костей?

Прежде, чем я додумал ответы на свои вопросы, моя спина ударилась обо что-то, похожее на железную цепь. Казалось, что меня переломало пополам, а глаза от боли чуть из орбит не вылезли. Было такое ощущение, что я обернулся вокруг этой цепи колечком, затем снова полетел вниз и ударился о другую цепь. Но, видимо, первый удар снизил скорость падения, и второй уже не был таким болезненным. Я попытался ухватиться за цепь, но промахнулся и продолжал падать.

От боли в спине у меня голова закружилась, я уже не мог удерживать позу эмбриона, которую пытался принять с самого начала. Меня развернуло в воздухе лицом вверх, а затем я грохнулся на землю. Мне казалось, что я слышал, как ударялись внутри тела мои кости друг о друга, в ушах звенело так, что я не слышал звуков вокруг.

Примечания переводчика

О названии главы. В оригинале эта глава разбита на три части. Но, как и в предыдущем случае, я решила объединить их в одну.

(1) Шесть миров, также «шесть лок», «шесть реальностей», «шесть путей» — в буддизме шесть возможных перерождений в сансаре. Шесть миров называют «шестью путями перерождений», «шестью путями страданий», «шестью уровнями», «шестью низшими реальностями». Миры представляют шесть возможных путей жизни разного качества, попадание в тот или иной мир зависит от деяний (кармы) и состояния сознания на момент смерти. Буддийская психология рассматривает шесть миров не только как места, куда попадают после смерти, но как и состояния сознания, меняющиеся в течение жизни: наслаждение — мир богов; власть — мир асуров; страстное желание — мир претов; злоба, ревность, зависть, агрессия — ад; невежество, постоянная жизнь сиюминутными потребностями (неустроенность, голод) — животные. Люди отличаются возможностью принимать решения сознательно.

(2) В Китае это циклическое число, символизирующее шестидесятеричный цикл, известный в прошлом на Западе как китайский цикл. Взаимодействие чередующихся Десяти Небесных Стеблей и Двенадцати Земных Ветвей строится таким образом, что цикл завершается на шестидесятый год, когда исчерпываются все комбинации, а затем повторяется снова. Шесть циклов примерно равны тропическому году.

(3) Мавзолей Чингисхана (кит. 成吉思汗陵) — памятник-кенотаф в хошуне Эджэн-Хоро-Ци во Внутренней Монголии. Кенотаф — памятник, считающийся надгробным, но находящийся там, где не содержатся останки покойного, своего рода символическая могила. Хошун — административно-территориальная единица в автономном районе Внутренняя Монголия (Китай). По своим административным функциям соответствуют уездам. Эджэн-Хоро-Ци (伊金霍洛旗) — хошун во Внутренней Монголии, находящийся под управлением городского округа Ордос Китайской Народной Республики. Название хошуна в переводе с монгольского означает «Священная гробница», и связано с находящимся здесь Мавзолеем Чингисхана.

(4) три тысячи миров — концепция существования Вселенной в буддизме, Сахасра — космология, описывающая расположение миров по горизонтали. Четыре неба Сферы чувственного Камадхату занимают ограниченное пространство на вершине горы Сумеру. Три мира Брахмы простираются до горной стены Чакравады, заполняя всё небо. Вся система миров, начиная от мира Великого Брахмы до самого дна воды составляет законченную систему мироздания (вселенную). Эта вселенная существует одну Великую Кальпу (махакальпу) и завершает своё существование, сгорая в огне.

Над миром Великого Брахмы находятся миры Абхасвара. Они простираются вширь и содержат в себе тысячи отдельных вселенных, каждая со своей горой Сумеру, стеной Чакравада, Солнцем и Луной и четырьмя континентами. Вся такая полная система миров с 1000 вселенными называется малым килокосмом. Вселенная малого килокосма существует 8 махакальп и завершает своё существование, погружаясь в воду. Над миром Абхасвара находятся мир Шубхакритсна, объединяющий 1000 малых килокосмов, а всего миллион обычных вселенных. Эта большая вселенная называется средним мегакосмом. Эта вселенная существует 64 Великие Кальпы и завершает своё существование от ветра. Точно также над миром Шубхакритсна существуют миры Шудхаваса и Брихатпала, они охватывают тысячу таких мегакосмов или миллиард вселенных, такой мир называется «великим гигакосмом».

(5) Не уверена в точности перевода. 四道龙楼盘宝殿，九尾仙车入黄泉. Но мне кажется, что тут описывается подобие гробницы императрицы Цыси: "Тоннель,который вел к их гробницам, был облицован белым мрамором. К усыпальнице, построенной в форме восьмигранника, можно было пройти через четыре мраморные двери. На куполообразном потолке сверкали девять золотых драконов." (из описаний очевидца раскопок усыпальницы императрицы). Дальнейшее описание подземной гробницы в общих чертах похоже: залы четырех драконов (четыре мраморные двери), использование белого мрамора для обустройства моста во втором зале и девять драконов, сопровождающих усопшего.

(6) китайский автомат, являющийся лицензионной копией автомата Калашникова.

(7) Лаоваи — разговорное название всех иностранцев европейской внешности. А вот "волосатики" — прозвище в основном для русских, исторически сформировавшееся и носящее негативную эмоциональную окраску.

(8) 客家话 — диалект китайского языка (по классификации, принятой в КНР и России) или отдельный язык в составе сино-тибетской семьи (по классификации, принятой на Западе). На слух непонятен носителям стандартного китайского языка, отдельной письменной формы не имеет. Из всех китайских диалектов хакка фонетически наиболее близок среднекитайскому языку. На хакка говорят в основном на юге Китая представители ханьского субэтноса хакка или их потомки, составляющие диаспору в Восточной и Юго-Восточной Азии, а также по всему миру.

9) 衍生殿 – не уверена, что такой зал или помещение существуют в реальных гробницах. Но такой термин точно есть в ролевых компьютерных играх.

(10) Арочный мост — тип моста, в котором основными несущими конструкциями являются арки (криволинейный брус, у которого поперечный размер меньше высоты) или своды (криволинейный брус, у которого ширина сечения значительно больше высоты). Судя по тому, что мост построен внутри помещения, его несущими конструкциями должны быть своды, хотя в оригинале и говорится об арках.

(11) 玄武拒尸. Надо немного пояснить. 玄武 — черная черепаха или черный воин. один из четырёх китайских знаков зодиака, соответствующий группе из семи созвездий в северной части неба. Иногда он называется Чёрным воином Севера. Черепаха, перевитая змеей, изображалась на северной стороне погребальных сооружений (эпоха Хань). Чтобы понять значение следующих двух иероглифов, надо знать даосскую легенду: тот, кого называли Сюань У, был князем Китайской империи. Однако он не интересовался троном, а выбрал путь постижения Дао. В 16 лет он покинул родителей в поисках просветления. Говорят, что он достиг божественного статуса и почитается как бог северного неба.

По легенде, чтобы достичь божественного статуса, Сюань У должен был вычистить всю «человеческую» плоть из его тела (это значение тех самых двух иероглифов 拒尸, "отторжение тела"). Поскольку с рождения он ел мирскую, «человеческую» пищу, его желудок и кишечник были всё ещё людскими. Отторгнутые, они приняли форму черепахи (желудок) и змеи (кишки). Выйдя из тела Сюань У, они стали демонами, преследующими людей. Сюань У, став богом, начал убивать демонов из своего прошлого. Но черепаха и змея раскаялись, и он не убил их, а отпустил совершенствоваться под его присмотром и искупать их злодеяния. Так они стали олицетворением избавления от грехов после смерти.

(12) В оригинале приведена дословная цитата из "Книги похорон" Го Пу. Я использовала слегка отредактированный перевод Валентина Огудина.

(13) 赑屃, сказочная исполинская черепаха, создающая впечатление огромной мощи; каменное изваяние её обычно устанавливали в основании или у подножия стелы.

Окончание главы