Записки расхитителя гробниц Глава 22. Загадка

Сказать, что мы были удивлены — это значит, ничего не сказать. Минут пять мы просто ходили по камере туда-сюда. Никто не мог вынести наше снаряжение за такое короткое время. Да и путь от ушной камеры к коридору всего один. Куда можно было унести все это незаметно? Мы смотрели друг на друга, и лица наши были искажены страхом: неприятности настигали нас, как волна за волной. Толстяк испуганно прошептал: "Разве тут водятся не только цзунцзы?" Я отмахнулся: не время обсуждать всякую нечисть. С цзунцзы без дайверского снаряжения мы справимся. Но как преодолеть без кислорода десятиметровую толщу воды над нами? Для тех, кто застрял в подводной гробнице это проблема очень серьезная.

"Ты последним снимал снаряжение, — обратился я к Толстяку, — может, ты просто переложил все в другое место?"

"Конечно нет! — возмущенно ответил Толстяк. — Как я по твоему случайно мог не туда положить восемь здоровенных баллонов и не заметить этого?" Я тоже так думал. Мы тут все были вместе почти постоянно: видели бы, если кто-то перетаскивал эту тяжесть. А за короткое время утащить все это просто нереально.

Постояв на месте несколько минут, Толстяк решил не думать, а действовать, и предложил осмотреться, заявив, что, даже если какой-нибудь злой дух передвинул баллоны, он неизбежно должен оставить зацепки или следы. Согласившись, я побежал осматривать фарфоровые вазы, надеясь, что за ними могут быть спрятаны наши вещи. Понятное дело, что я занимался самообманом: в таком маленьком помещении спрятать что-то невозможно, и в данной ситуации оставалось лишь лечить мертвую лошадь как будто она живая(1)

Мы искали очень старательно, минут пять или шесть. И чем больше я искал, тем сильнее во мне росло чувство, что все это неправильно. Почему неправильно, я не понимал, но чувство было. Оказывается, не только я так думал. Внезапно Толстяк вскричал: "Вот сучий потрох! Нас тут вообще не было!" Я обернулся, увидел освещенный фонарем дальний угол: точно помню, что все углы были пусты, но теперь там была каменная колонна, одной стороной вмурованная в стену, а с противоположной стороны украшенная резьбой в виде сказочных птиц и животных. Да и форма камеры немного отличалась от нашей. Мы осмотрели остальные углы: там все было по-другому. На лбу у меня выступила испарина: тут не просто логика отсутствует — это невероятно.

Я посмотрел на Молчуна, он кивнул: "Толстяк прав, кажется, это другая камера. Гроба детского нет, погребальные предметы расставлены иначе. И посмотри наверх..."

Когда я поднял глаза, то был потрясен: звездная карта инь и ян превратилась в двух гигантских змей, извивающихся на потолке. Они были искусно вырезаны, выглядели так, словно готовы прямо сейчас броситься и укусить. Опустив голову, я спросил: "Как это могло случиться? Мы вошли не в ту дверь?"

"Как такое могло быть? — возмущенно ответил Толстяк. — Очевидно, это дорога через Хуашань(2) в незапамятные времена. Не так тут уж много места, чтобы заблудиться: мы из камеры пошли к гробнице, там нас превратили в ежей, мы вернулись сюда. Все верно? Черт побери, как мы могли ошибиться?"

А я уже начал понимать: возможно, мы столкнулись с той же загадкой, что и третий дядя двадцать лет назад. Только ситуация немного отличается. Я не понимаю, как это происходит. Но главное: дядя тогда не расставался со своим снаряжением, потому сразу выбрался. А я, когда вошел, хоть и знал уже его историю, но не принял никаких мер предосторожности. Но сожаления и самобичевание теперь ни чем не помогут.

"А разве вы, расхитители из Южной школы, не знакомы со структурой древних гробниц? — продолжал искать выход Толстяк. — Ты раньше подобное встречал?"

Конечно, я никогда ни с чем таким не сталкивался, пришлось со вздохом признаться: "Здесь нет посторонних, потому скажу вам правду. Я в гробницы спускался всего лишь два раза: первый — дворец Лу Шан Вана, и второй — сейчас. Я же не сумел распознать механизм ловушки. Я даже не могу правильно назвать все сосуды, лежащие в этой камере. Так что не рассчитывайте на меня."

"Младший товарищ, не пугай меня, — не поверил мне Толстяк, — я очень надеюсь, что ты найдешь выход».

Я криво улыбнулся, не зная, как лучше ему ответить: "Сейчас ситуация настолько странная, что, даже если бы я и был хорош в этом деле, но вряд ли нашел бы выход. Не могу даже предположить, что это за ловушка: ты можешь себе представить механизм, способный за пару минут изменить обстановку в комнате, стены и даже планировку? Этого невозможно добиться с помощью механизма, должна быть другая причина." Молчун слабо кивал, соглашаясь со мной.

Толстяк почесал затылок и спросил: "Не механизм? Тогда заклинание?"

Его слова напомнили мне древнюю легенду: "Как сказать, такое возможно. Я слышал историю, как один расхититель вошел в древнюю гробницу, еще не тронутую другими, роскошную, как дворец императора. Но в главной камере был человек, который наслаждался дорогим вином. Он пригласил расхитителя с ним выпить, а потом дал ему в подарок пояс. Выпив затем еще по чашке, они заснули пьяными. А когда расхититель проснулся, то оказался в гробу, а вместо пояса держал в руках змею. Правда, похоже на нашу ситуацию?"

"Хватит ерунду говорить, — огрызнулся Толстяк, — напился мужик, привиделось всякое. А у нас только вода. С чего бы нас сравнивать?"

Ситуация и правда, совсем другая. Но я все еще не решался рассказать им то, что слышал от третьего дяди. Основная причина заключалась в том, что озарение дяди случилось из-за фотографии Молчуна — об этом ведь тоже придется рассказать, а я до сих пор не знаю его мотивов и целей. Что делать? Если хоть одну фразу лишнюю скажу, могут возникнуть еще проблемы. Поразмыслив, я все же решил рассказать, утаив половину.

Жалея тяжело вздыхавшего Толстяка, я начал рассказ. Но этот негодяй постоянно перебивал меня, приходилось говорить все короче и короче, сбиваться, возвращаться к уже сказанному. В конце концов мне же еще и досталось: "Вот сукин сын! Ты столько знал и ничего нам не говорил. И именно сейчас, когда выхода нет, ты решил выложить все карты?"

Молчун, внимательно слушавший все это время, тронул меня за руку и переспросил: "Прости, что бормотал третий дядя перед тем, как пропал?"

Глядя на его слишком серьезное лицо, я начал заикаться: "Он... он говорил... о "лифтах".

Внезапно Молчун улыбнулся и сказал: "Вот оно как, оказывается..."

Примечания переводчика

(1) 死马当活马医- образное выражение, которое означает не сдаваться до последнего, делать попытки исправить безнадежное положение.

(2) Толстяк ехидничает, сравнивая коридор с горной дорогой, с которой нельзя свернуть, потому что с одной стороны скала, с другой - пропасть. Гора Хуашань расположена примерно в центре Китая, в 120 километрах восточнее города Сиань, в провинции Шэньси. западная гора Пяти великих гор Китая. Фактически гора имеет несколько пиков. Изначально её классифицировали как гору с тремя вершинами, но сейчас принято считать, что у неё пять пиков. Самый высокий — Южный Пик высотой 2 154,5 метров (по другим данным высота 2 160 метров). Известна своей единственной тропой к вершине, "тропой смерти" — прямой, но очень опасной. Сейчас это туристический маршрут, оборудованный перилами и страховкой, но в древние времена, естественно, никаких перил не было: вместо ступенек — металлические штыри, вбитые в скалу, и тонкий деревянный настил.

Окончание главы