Записки расхитителя гробниц Часть 2. Глава 22. Сопровождающие императора в загробный мир

Если бы не падение с огромной высоты, то я первым бы предложил сходить и все осмотреть. Но сейчас смелости у меня не хватило. Толстяк не понял причин моей неуверенности: "Тебе же интересно, куда направляется эта процессия и какова их конечная цель? Пошли посмотрим, не думаю, что этот ров очень уж длинный."

Паньцзы покачал головой, не соглашаясь: "Сейчас мы не можем тратить на это время. Молодой господин ранен, если что-то случится по дороге, он даже убежать не сможет. И у нас уже есть поставленная третьим господином задача, а мы до сих пор не знаем, что означают его загадочные слова. Чем искать на свою голову новые проблемы, не лучше ли подумать об уже имеющихся. Например, попытаться понять, где же находится вход в подземный дворец, упомянутый третьим дядей. Тем более, кажется, странные птички-мозгоклюйки уже перестали летать."

Это было именно то, что я хотел сказать. Кивнув и закашлявшись, я заявил, что серьезно ранен. Шуньцзы промолчал, предпочитая держать свое мнение при себе, а Толстяк выглядел очень смущенным. Он посмотрел на нас, пожал плечами и буркнул: "Забудьте!"

Шуньцзы помог нам выбраться из канавы с фигурами, и мы вернулись к месту моего падения. Паньцзы достал из рюкзака портативную горелку(1) и разжег ее. В этот момент я вспомнил, что уже почти сутки ничего не ел, и, когда почувствовал тепло, то мой желудок прямо взвыл, требуя пищи. Сев вокруг горелки, мы вчетвером перекусили сухим пайком. Когда готовили еду, сделали весьма неприятное открытие: оказывается, большая часть припасов осталась в рюкзаках группы Чэнь Пи. Той, что оставалась у нас, было явно недостаточно, особенно если учесть аппетит Толстяка. Ему весь наш запас — на один перекус всего-то. Зато экипированы мы были лучше — нам осталось почти все высококлассное снаряжение.

Паньцзы, проверяя рюкзаки, сказал: "Похоже, Чэнь Пи тщательно обдумал, как распределить снаряжение. Оборудование отдал нам, еду — своим людям. Так никто не смог бы сбежать. А я и не заметил этого трюка."

Толстяк рассмеялся в ответ: "А ты вообще что-нибудь замечаешь? Каждый раз, когда встречаюсь с вами и вашим третьим дядей — все время что-то идет не так. Я ожидал такого подвоха еще после заварухи на вокзале."

Паньцзы сделал глоток из бутылки и сказал: "Больше молчи, за умного сойдешь. Ты тоже прям монашек просветленный. Если от тебя неприятностей не будет, я могу называться Амитабхой."

Шуньцзы, опасаясь ссоры, перебил их: "Господа, если вам хватает сил ругаться, почему вы не пытаетесь решить ту загадку, что подкинул вам ваш дядя?"

Я тоже похлопал Паньцзы по плечу, стараясь успокоить, и спросил проводника: "Расскажи еще раз поподробнее о вашей встрече с третьим дядей. Те слова, которые он передал, слишком непонятны, я даже не представляю, где искать вход в гробницу."

Услышав мой вопрос, Толстяк и Паньцзы успокоились и внимательно посмотрели на Шуньцзы. А тот нахмурился и ответил: "Это было около месяца назад. В то время я тоже водил туристов на гору. Недалеко водил, заснеженные горы туристы предпочитали осматривать издалека, не поднимаясь. В одной группе оказался человек, который во время ночевки отозвал меня в сторону и таинственно сообщил, что собирается в одиночку подняться на гору. Попросил меня никому не рассказывать, куда он пропал, даже дал немного денег. А потом он сказал, что я должен дождаться человека по имени У Се примерно через месяц и отвести его на эту же гору. Когда приведу вас, то он обещал еще заплатить. Прося передать тебе ту фразу дословно, он сказал, что сказать ее надо именно тебе — только ты сможешь понять."

"Вот прям так и сказал?" — удивился я.

Шуньцзы, улыбаясь, кивнул.

Я чувствовал себя неуверенно. Слова дяди, казалось, содержали какой-то двойной смысл, понять который могу лишь я. И что в моей голове такого особенного? Ведь, как и для других, сообщение дяди для меня остается загадкой.

"А как ты догадался, что нельзя нам все рассказывать при Чэнь Пи?" — спросил Толстяк.

Шуньцзы снисходительно улыбнулся. Выражение его лица было не таким простецким, как раньше: "Думаешь, я деревенский дурачок? Ваш третий дядя сказал мне, сколько вас будет, и уточнил, что если число людей в группе будет другим, то надо быть осторожным. Но даже без его слов я бы догадался. Как только увидел вас, сразу почувствовал, что в группе не все так гладко. Казалось, вы не просто разные люди, а почти враги. Правда, я не сразу догадался, чем вы занимаетесь, потому пришлось дурачком прикидываться. Я все-таки получил за это деньги, должен был отработать."

Глядя на проводника, я чувствовал сильное удивление. Этот человек всю дорогу до этого места притворялся? Меня смущал тот момент, что, чем дальше мы уходим, тем спокойнее он становится, хотя обычный деревенский проводник должен был испытывать беспокойство. Оказывается, это не странность, а его настоящий характер.

Паньцзы все еще не доверял проводнику: "Не все так просто. Как ты понял, кто мы?"

Слабо улыбнувшись, Шуньцзы ответил: "Я служил здесь до того, как вышел на пенсию, горы эти знаю, как свои пять пальцев. Мои родители жили в этих горах, но на той стороне границы. Я бежал сюда из Северной Кореи во время беспорядков и долгое время прятался в горах, потому знаю все местные легенды, которые передаются местными из уст в уста с древних времен. Конечно же, исходив все тропы, я встречал много странного, видел подозрительных людей, которые поднимались в горы не ради стремления покорить очередную вершину. Естественно, я многое знаю. Ваши странные разговоры, особое снаряжение сразу подсказали мне, кто вы и зачем идете в горы, — он сделал многозначительную паузу, посмотрев на меня. — И поверьте мне. Если бы не просьба вашего третьего дяди, вы не ушли бы дальше того ущелья, где сошла лавина. Я никого никогда дальше не водил."

Паньцзы, потеряв дар речи, посмотрел сначала на меня, потом на Толстяка. Помолчав немного, достал сигарету, протянул ее проводнику и сказал: "Брат Шунь, я не знал что ты так хорош, словно горное божество. Теперь, когда мы оказались на одной стороне, давай выкурим по сигарете."

Шуньцзы сигарету не взял, подняв глаза вверх: "Ерунду не говори, я обычный человек. И я вовсе не на вашей стороне. Ваш третий дядя предложил мне столько, что за две сотни лет не потратить. И я обещал, а свое слово всегда держу. Поэтому я отведу вас, куда сказано, несмотря ни на что. Но ваше дело — разобраться, что значит фраза, которую передал вам третий дядя."

Паньцзы смутился, закурил и, криво улыбаясь, покосился на меня.

"Тогда повтори еще раз в точности слова третьего дяди," — попросил я.

Тщательно припоминая каждое слово, Шуньцзы повторил: "Когда прибудет У Се, скажите ему, что вход в подземный дворец находится возле Черной черепахи, отторгающей грехи . Когда я спросил его, что это значит, он ответил: "Скажи ему, что только он может это понять."

"Ничего нового!" — в отчаянии воскликнул я. Хотя, кажется, ключ ко всему — это я. Но я абсолютно не понимаю, какое это имеет ко мне отношение. Третий дядя уже достал со своими тайнами, гроботорчатель загадочный! А может быть, он снова издевается надо мной?

Заметив, что на меня все смотрят с надеждой, я покачал головой и вздохнул.

Видя, что в моей голове пусто, Толстяк решил помочь: "Не может быть, чтобы совсем ничего на ум не приходило. Подумай, вдруг это что-то, связанное с историей вашей семьи. Что-то такое, о чем могут знать только члены семьи У."

"Не могу сказать ничего определенного, — ответил я. — Хотя я хорошо знаю, как привык рассуждать третий дядя. Он не из тех людей, которые будут придумывать сверхсложные головоломки. Если он сказал, что смысл переданной фразы будет мне ясен, значит, так оно и есть. Вот только где-то я ошибся. Если подумать, то в его фразе зашифровано что-то такое, что можем знать и понимать только я и он."

"Вот и подумай, что между вами может быть общего, что непонятно остальным," — сказал Паньцзы.

Не будучи уверен в своих умственных возможностях, я все же сложил руки и задумался.

У меня с третьим дядей не так много общего. Ну, мы оба мужчины — это исключается, ведь Паньцзы — тоже мужчина. Еще у нас общая фамилия У, принадлежность к семье? Но Паньцзы тоже имеет прямое отношение к нашему клану. Секрет точно в чем-то другом. Еще у нас обоих сложные отношения с женским полом... блин, что за мысли мне в голову лезут?! Еще мы оба живем в Ханчжоу... и еще много чего! Стоп! Меня внезапно посетило озарение, словно молния сверкнула в голове...

"Сюань У Цзюй Ши"(2) — так звучит фраза, которую передал мне дядя... Ханчжоу... Я должен понять...

Точно! Я понял, что именно обозначают эти четыре слова на самом деле!

Примечания переводчика

О названии главы. Оригинальное название 殉葬渠 можно перевести очень кратко, "погребальный ров" или "погребальная процессия на дне рва". Но первый иероглиф 殉 имеет очень точное, хоть и многословное значение, "предавать погребению вместе с покойником живых людей или их изображения, имущество умершего. Мне показалось важным передать полное и точное значение названия этой главы, пусть даже в ущерб краткости.

(1) Вот сколько не читаю, не могу понять, какого типа горелки в походе используют герои: газовые, на твердом топливе, ветровые. Одно могу сказать точно, эти горелки могут давать как освещение, так и тепло, значит, ветровые отпадают, ими сильно не согреешься. Хотя в тексте чаще упоминаются именно ветровые.

(2) Специально оставляю фразу такой, как она звучит на пунтухуа, так как это важно. Секрет фразы будет раскрыт в следующей главе.

Окончание главы