Система Будды и монах который хотел отказаться от аскетизма. Глава 358

Глава 358 — Ребёнок.

Белка продолжила вглядываться вдаль, перед тем как, покачать головой: “Там только голубое небо и белые облака. И больше ничего.”

“Всё верно, там и вправду, больше нет ничего. И вот теперь, составь из этого всего, одну сцену и добавь в неё Учителя. А затем, посмотри на неё, ещё раз. Сделал? Если да, то скажи мне. Какое ощущение тебе выдаёт, эта изменённая тобой сцена?” — На эти слова Красного Мальчишки, Белка подняла взгляд. И затем: прошла минута, две минуты, три минуты...

Красный Мальчишка потерял всякое терпение и испросил: “Ты в этой сцене, ну хоть что-нибудь увидел?”

“Младший Брат, после того как, я настолько долго поднимал голову, у меня затекла шея. Помоги пожалуйста...”

Красный Мальчишка: “@#%…"

Ну и после массажа затёкшей шеи Белки, Красный Мальчишка спросил: “Ладно, теперь скажи мне. Что ты увидел?”

“Да ничего я не увидел. Это всё казалось так... Как если бы Учитель уснул.”

Красный Мальчишка: “#@$…"

“Ай-йа-йай! Младший брат, ты ведь знаешь, что я туповат. Быстро, расскажи мне. Что за тайна крылась, за всем этим делом?”

Красный Мальчишка вздохнул: “Ты не можешь этого понять, не так ли? Валун находится посередине ручья, точно так же, как гора Каменной Колонны Дичжу стояла посреди Жёлтой Реки! Позади него находится водопад и на вершине водопада, так же находится валун. По сторонам от валуна располагаются странные, но при этом, старинные деревья. И сейчас, отсюда можно увидеть лишь несколько облаков, на голубом небе. И теперь, когда монах молчаливо сидел на валуне, с чётками для медитации в руке, разве ты не находишь всю эту сцену: наполненной Дзэном?”

“Ох, кажется, что это и вправду так? Но, какой от этого всего, вообще прок?” — С наивностью спросила Белка.

Красный Мальчишка посмотрел наверх и затем, он выразил свои глубинные познания: “Да, от неё есть огромный прок! Подобная сцена, невероятно полезна!”

“Тогда, для чего она была полезна?” — Поинтересовалась Белка.

“Для позирования!” — Красный Мальчишка проговаривал каждую букву.

Белка: “@#$…"

Ну и по факту, Фанчжэн и действительно позировал. В общем: он подражал человеку из древности, по имени Цзян Цзыя [1]. Но, в отличии от Цзян Цзыя, который и вправду впечатлил Короля Вэня, Фанчжэн решил так поступить, ради того, чтобы впечатлить группу обычных смертных.

Фанчжэн находился в медитации и, хотя, Красный Мальчишка и чувствовал, что Фанчжэн сейчас лишь позировал, как ученику, ему придётся помочь своему учителю, в его позировании. Ну и поэтому, Красный Мальчишка подошёл к валуну Фанчжэна и затем, он сел рядом с ним, в позу лотоса. Тем не менее, он не стал в медитации размышлять над Дзэном, вместо этого, он впал в сонный ступор.

Белка села на крошечный камень подле Красного Мальчишки, и она так же начала имитировать действия Фанчжэна. Сперва, она хорошо справлялась с этой работой. Но уже вскоре, с её стороны послышался тихий храп...

Красный Мальчишка тут же очнулся и посмотрел на храпящую белку и затем, он закатил глаза, когда его взгляд наполнился презрением!

“Брат Мэн, а куда мы бежим?” — Линь Лэй, что сейчас испытывал постоянный страх, бежал хвостиком за Се Мэном и при этом, он продолжал доставать его вопросами. К тому же, он держал в руке Линь Цзычэня, что всё еще находился в форме рябчика. Однако же, он держал его таким безразличным способом, что он не особо то и задумывался о его состоянии и его действия доставляли Линь Цзычэну, лишь невыносимую боль. И сейчас Линь Цзычэн чувствовал, что ему, вот-вот и оторвут нафиг крылья! Ну и когда он проклинал Линь Лэя своим рябчиковым голосом, его тут же били по голове и только потом, после нескольких ударов, он наконец-то понял, что Линь Лэй не понимает то, что он говорит. И после того, как он несколько раз испытал физическое насилие, он больше не осмеливался издавать и ни звука.

И в какой-то момент, Се Мэн внезапно остановился и проговорил: “Этот таинственный человек, пришёл именно отсюда. А что до того, куда он отправился после встречи с Босом Линем, то сперва, я об этом не знал. Но теперь, я это понял.” — И когда он говорил, Се Мэн посмотрел на Фанчжэна, что сидел на валуне! С этого угла, вся его группа смогла увидеть Фанчжэна, сидящего на валуне под водопадом и весь этот пейзаж, выглядел так, как если бы Фанчжэн слился с небесами. Позади Фанчжэна находилось солнце и его лучи падали именно на Фанчжэна, освещая его спину, да так, как если бы он купался в Буддийском свечении. Из-за игры света и тени, они никак не могли увидеть черты лица Фанчжэна, но, с такой обстановкой в округе, с солнечным светом и с его белым одеянием... Это всё трансформировалось в живописную сцену Дзэна.

“Монах?” — Линь Лэй был изумлён.

Глаза Линь Ин тут же загорелись. Она смотрела на эту живописную сцену, с другого угла, и она заметила, что данный монах, был довольно симпатичный. Нет, он и вправду был красивый! К несчастью для неё, его глаза были закрыты. Она не имела ни малейшего понятия, какая диспозиция* будет у этого монаха, когда он откроет глаза. Однако же, этот наполненный Дзэном пейзаж, уже тронул её юное девичье сердце. У неё разыгралось любопытство, насчёт того: кем был этот монах и почему он тут находится. И естественно, она еще сильнее хотела узнать у монаха о том, видел ли он её брата – Линь Цзэцюаня, или же нет.

*Манера поведения: я часто использую для описания bearing – а именно то, как ведёт себя человек – слово диспозиция. Ибо это литературный текст и тут предписывают поведение персонажей.*

Однако же, существом, с сильнейшей реакцией на происходящее, в этом месте, был, естественно, Линь Цзэюань. Оно тут же узнал Фанчжэна! Личность, которая смогла превратить его в рябчика, посредством мысли, точно не являлась человеком! Это был бог, а именно – живой Будда! И если он хочет трансформироваться обратно, в человека, то ему нужна помощь этого монаха! Ну и поэтому, ему нужно постараться изо всех сил, чтобы сбежать из лап Линь Лэя, чтобы таким образом, он мог отправиться к Фанчжэну, дабы попросить у него, о превращении его обратно в человека.

Однако же, Линь Лэй сжимал его очень и очень сильно. И когда он начал вырываться из его хвата, он лишь закончил тем, что его лапы и крылья, перемотали и завязали верёвкой. И сейчас, он был в полушаге от полного связывания, по клюву, лапам, крыльям и хвосту, прямо как какой-то раб, в извращённых играх. В тот же момент, он оказался слишком глубоко, чтобы плакать. Его крик был беззвучен, и он чувствовал беспомощность и отчаянье.

Се Мэн же, отличался от его сотоварищей. Он был уверен, что данный монах, был тем самым человеком, которого он и искал! Этот монах точно не был обычным человеком. Ведь он смог беззвучно разоружить и раздеть Линь Цзычэня и он смог уговорить Лян Цзэцюаня отказаться от охоты, всего лишь за пару слов! Ну и поэтому, Се Мэн плотно сжимал штык за пазухой, когда он подходил к Фанчжэну и когда он посмотрел наверх, чтобы что-то спросить: “Почтеннейший, вы видели кого-нибудь, кто бы здесь проходил?”

Однако же, на его вопрос, Фанчжэн так и не открыл глаза. Он даже не шелохнулся, как если бы он был престарелым монахом в медитации.

Се Мэн нахмурился и в тот момент, когда он уже хотел вновь задать вопрос, он услышал детский голос, который доносился до него, откуда-то позади валуна: “Покровитель, мой учитель находится в Дзэн медитации. И если у вас нет важных вопросов, то прошу, не беспокойте его понапрасну.” — Затем, ребёнок одетый в красное дудоу и чья задница была открыта на всеобщее обозрение, вышел из-за валуна. Его шею, запястья и ступни, плотно обвивали золотые обручи. И над его переносицей находилась красная точка, которая делала его похожим на легендарного Красного Мальчишку. Его ладони были сложены вместе, и подобная поза, заставляла его выглядеть, вполне молодым монахом.

Красный Мальчишка изначально был очень милый из-за его гладкой, шелковистой и молочной кожи. А теперь, когда он вёл себя настолько послушно, он, естественно, стал выглядеть, еще более мило.

Глаза Линь Ин загорелись, когда она увидела Красного Мальчишку. И в своём сердце, она прокричала: «Этот ребёнок, такой красивый! Какая милота!»

Линь Лэй прошептал: “Почему здесь, в такой глуши, на горе, находится ребёнок? Возможно ли, что он демон?”

Линь Ин, на подобные слова, закатила глаза: “Ты что, начитался Путешествия на Запад и теперь боишься каждой тени?”

Се Мэн даже не задумывался о возможности того, что тут поблизости будет находиться ребёнок. Он отплатил вежливостью, на вежливость и поэтому, он сказал: “Ох, так значит, в этом месте отдыхает и молодой учитель. Молодой учитель, могу я задать вам вопрос. Вы не видели хоть кого-нибудь, кто бы тут проходил? Или же кого-нибудь, кто мимо вас, нёс человека?”

Красный Мальчишка слегка улыбнулся: “Покровитель, вы говорите о золотокрылой птице Рух [2], которая пролетела мимо нас, неся человека в клюве?”

“Парнишка, что за чушь ты сейчас вообще несёшь? Что ещё за золотокрылая птица рух? Почему бы тебе, не сказать о том, что ты видел Сунь Укуна?” — Из-за злости поиронизировала Линь Ин.

Красный Мальчишка моргнул на слова Линь Ин, а затем, он сказал: “Покровительница, раз вы знали о том, что это было невозможно, то зачем вы спрашивали меня об этом?”

Линь Ин была ошеломлена этими слова.

Се Мэн сказал: “Молодой учитель, а вы уверены, что вы ничего не видели?”

Красный Мальчишка покачал головой: “Нет, я ничего не видел, но, я только сюда пришёл, так что, я не могу знать о том, если кто-то проходил тут, чуть ранее. Если вам так сильно хочется задать об этом вопрос, то спросите его у моего учителя. Однако же, мой Учитель, в данный момент, находится в Дзэн Медитации и его нельзя беспокоить. Так что, если вы хотите задать ему вопрос, то попробуйте подождать. Ох, я только что вспомнил. Учитель сказал мне, что если кто-нибудь сюда придёт, ради каких-нибудь вопросов, то я должен заставить их подождать.”

Се Мэн хотел прокомментировать всё это дело, но Красный Мальчишка тут же продолжил говорить: “Мой учитель ненавидит, когда его тревожат в медитации. Вот поэтому, он проделал огромный путь, до вершины горы, чтобы тут помедитировать. И если вы его потревожите, то вы можете позабыть о том, чтобы получить от него, хоть один ответ.”

[1] Цзян Цзыя́ (кит. 姜子牙, пиньинь: Jiāng Zǐyá, ок. XII—XI вв. до н. э., годы жизни неизвестны) — военный советник Чжоуского Вэнь-вана, генерал его сына, У-вана, и основоположник царства Ци (удельного княжества Чжоу). Считается автором трактата по стратегии «Лю тао» (六韜, Шесть секретных учений).

По преданию, Вэнь Ван повстречал Цзян Цзыя когда тот рыбачил на берегу реки. Образ нашёл многообразные отражения в фольклоре, встреча двух великих исторических фигур описывается в мистических тонах.

Цзян Цзыя фигурирует с уважительным прозвищем Тай-гун (太公, «старейшина», «почтенный старец»). В частности, оно используется в поговорках «Тай-гун удит рыбу, а на удочку попадется тот, кто хочет» (姜太公釣魚,願者上鉤) со значением «добровольно идти на риск». Популярности Тай-гуна способствовало его изображение в романе «Фэншэнь яньи» (封神演義, эп. Мин, 16 в., «Возведение в ранг духов»): он описывается как последователь даосского божества величаемого Юаньши Тайцзунь (元始天尊), от которого получает полномочия возводить духов в ранги, подобные феодальным, и присваивать людям статус святых-бессмертных (т. н. 姜太公封神).

[2] Рух (араб. رُخّ‎ , рухх) или птица-слон — в средневековом арабском фольклоре огромная (как правило, белая) птица размером с остров, способная уносить в своих когтях и пожирать слонов и каркаданнов. На Ближнем Востоке её ареалом обычно считались пределы Китая, а в самом Китае — Мадагаскар и прилегающие к нему острова.

В данном контексте используется птица Roc-garuda. А именно ездовая птица солнечной природы, бога Ваншу.

Гару́да (санскр. गरुड, Garuḍa IAST, тиб. Khyung, Mkha` lding) — мифический царь птиц в индуистской и в буддийской традиции, получеловек и полуптица. В индуизме ездовая птица солнечной природы (вахана) бога Вишну. В буддизме Ваджраяны Гаруда — идам, один из символов просветлённого ума. История происхождения Гаруды и мифы о нём изложены в «Махабхарате», «Сканда-пуране» и «Шримад Бхагаватам». Гаруде посвящён ряд текстов, в частности, «Гаруда-упанишада» и «Гаруда-пурана». В мифе о пахтании океана богами и демонами Гаруда является похитителем амриты у нагов, хтонических демонов-змеев, своих врагов.

Окончание главы