Система Будды и монах который хотел отказаться от аскетизма. Глава 129 — Сообщение о смерти

Глава 129 — Сообщение о смерти.

Ну и когда Фанчжэн увидел подобный жест любезности, он с огромной благосклонностью его и принял. Он открыл пакеты и смеясь, произнёс: “Хе-хе! Тут так много овощей. Их можно было даже использовать, чтобы сделать Китайские пельмешки. Хе-хе-хе.”

Ну и когда они увидели Фанчжэна, который смеялся сейчас как ребёнок, Су Хун и остальная компания людей, так же засмеялись. В это мгновение, разрыв в статусе между мастером и обычными людьми, мгновенно испарился. Это было так, как если бы они вернулись в прошлый год. Где Фанчжэн, всё еще был лишь Фанчжэном и они, всё еще были, сами собой. Атмосфера вокруг них, тут же потеплела.

“Ты хочешь покушать традиционных Китайских пельмешек? Если да, то я могу достать “немного” муки и завернуть тебе тысячу пельмешек, которые ты впоследствии, сможешь хранить в замороженном виде! Ты сможешь отваривать и кушать их, в любой момент, когда ты их вообще и захочешь!” — Внезапно воскликнула Су Хун.

Фанчжэн с радостью проговорил: “Прихожанка, спасибо вам большое. Однако же, не было нужды в подобной спешке. Прихожане, вам скорее всего, всё ещё нужно было сделать много разных дел, чтобы после пожара, всё и уладить, верно же? Если вам нужна какая-нибудь помощь, то этот Нищий Монах, точно сделает для вас всё, что и будет возможно сделать, посредством его небольших сил.”

Чэнь Цзинь ему и сказал: “Тебе не нужно об этом, даже и беспокоиться. Это дело с домом, теперь было проблемой, моего чёртова сына!”

Чэнь Цзинь пнул Чэнь Луна под зад.

Чэнь Лун притворно посмеялся и сказал: “Я точно был удачливым человеком, чтобы иметь такого отца...”

В обмен на подобные слова, он получил еще один шлепок по голове.

После довольно-таки продолжительной суеты, группа людей зашла в храмовый зал, чтобы преподнести там палочки благовоний Будде. Ну и когда они посмотрели наверх, они внезапно осознали, что известная в деревне Одного Пальца статуя подательницы детей Гуань Инь, теперь пропала со своего законного места, в храме. Она была заменена золотой тканью и на этой ткани были нарисованы, подательница детей Гуань Инь и Тысячерукая Гуань Инь. Ну и из-за этого, все эти люди в группе, тут же были вне себя от радости. Они изначально планировали совершить притворный проход в храмовый зал с дальнейшим притворным подношением Будде, чтобы таким образом выдать Фанчжэну немного пожертвований, за подношения. В конце концов, у них уже были дети и у них не было больше других желаний к подательнице детей Гуань Инь.

Но теперь, с этой Тысячерукой Гуань Инь, всё было иначе. У них было множество сокровенных желаний, исполнение которых, они бы и могли, у неё попросить!

Чэнь Цзинь и Су Хун помолились о мире в их семье. Чэнь Лун помолился ради плавного и гладкого продвижения по карьере. Жена Чэнь Луна помолилась ради того, чтобы её сын рос здоровым и крепким. Ну а ребёнок в свою очередь, помолился ради большого количества вкусной закуски...

Каждый из них преподнёс Бодхисаттве одну особо ценную палочку гранулированных благовоний. Ну и после того, как они со всем и закончили, они вежливо попрощались с Фанчжэном и ушли с горы. Их дом, только вчера был сожжён дотла, так что у них было множество дел, которые требовали их личного присутствия. Им нужно было все эти неразрешённые дела, лично и уладить, так что они просто не могли оставаться тут на горе у храма, в течение долгого времени.

Ну и после провода семьи Чэней с горы, Фанчжэн посмотрел на большие пакеты с морковью, капустой Напа, сельдереем и так далее. Он, испытывая счастье, засмеялся: “Хе-хе-хе, я наконец-то смогу поесть ну хоть что-то, что имело зеленые листья. Я мог даже позабыть как данные овощи и на вкус, если я их вскоре и не съем. Система, у меня теперь был свободный пропуск, чтобы уходить с горы?”

“Да, но ты уверен, что твой монастырь не нуждается, ну хоть в ком-нибудь, чтобы за ним и присматривать?” — Спросила у него Система.

Фанчжэн ей и ответил: “А разве тебя, нет тут поблизости?”

“Я не намерена, не занимаюсь и не буду заниматься подобными делами. Да и к тому же, если в монастырь кто-нибудь и вправду ворвётся ради наживы или же, если он будет повреждён из-за действий взломщиков, то соответствующее повреждениям и потерям количество кармической заслуги, будет вычтено с твоего балансового счёта. Подобные события, так же повлияют на оценку каждой последующей миссии. Ну и поэтому, тщательно думай обо всём, перед тем, как и покидать данную гору.” — Сказала ему Система.

Фанчжэн ответил ей, вообще об этом и не волнуясь: “Несмотря на то, что в монастыре и вправду есть много вещей, которые имеют какую-то ценностью, они всё же появились в храме, из-за великодушных действий жителей деревни. Так что, кто посмеет украсть мои вещи, если кроме местных жителей, сюда практически никто и не ходит? Да и к тому же, в моем монастыре теперь есть защитник.”

Ну и, хотя он так и сказал, всё же, Одинокий Волк был довольно-таки ненадёжный в плане охраны товарищ. Он целый день напролёт бегал по лесам и его часто не было у его будки. Так каким образом, Фанчжэн вообще и мог на него положиться, в плане охраны? Фанчжэн чувствовал, что Одинокий Волк был менее надёжен в охране Храма, чем Белка. Ну и когда он посмотрел наверх, он внезапно понял, что и Белки, так же не было дома. Он не был уверен, куда этот маленький товарищ и мог сейчас убежать.

Фанчжэн тут же забрал свои слова обратно. И правду, самый надежный человек в этом месте, был он сам!

Ну а у подножия горы, Чэнь Цзинь уже вернулся к руинам дома Чэней. Он насупил брови, когда он и смотрел на руины.

Чэнь Лун сказал: “Отец, не грусти. Его уже сравняли с землёй. Я построю для тебя более лучший дом, чем у тебя и был до этого.”

“Да что ты вообще можешь знать, мелкий мальчишка? Этот дом был построен твоими дедушкой и бабушкой. Там в нём было множество памятных вещей, которые о них, нам всем, постоянно напоминали. Вот в этом и была причина, почему я и не хотел сносить его, чтобы затем и построить на этом месте, новый. Ну а теперь, вся память о них, просто исчезла... Эх-эх-эх.” — Чэнь Цзинь вздохнул, когда его лицо, казалось, что постарело на пару лет.

Су Хун взяла Чэнь Цзина за руку и сказала: “Он уже сгорел дотла. Так что, не думай об этом. Не думаю, что наши родители хотели бы видеть твою грусть.”

“Да как я могу об этом и не думать? Этот пожар, по крайней мере, был немного ненормальным, верно же? Почти все деревенские жители, буквально были на горе. Вот и вопрос: как пожар в деревне, вообще мог и начаться?” — Сказал Чэнь Цзинь с насмешкой.

Чэнь Лун воскликнул: “Отец, так ты говоришь, что это был поджёг?”

“Да я и не знаю, но по крайней мере, такая возможность, есть! Все прошлые пожары в нашей деревне, были в результате безалаберного использования пиротехники, всякими мелкими засранцами. Однако же, я нутром чую, что на этот раз, всё не было настолько простым. Подождите меня здесь. Мне нужно пообщаться с секретарём и с главой деревни. В любом случае, я это дело, так просто, не оставлю. Тут должна быть какая-то причина!” — Ну и высказав это, Чэнь Цзинь и ушёл.

Су Хун и компания обменялись взглядами, когда их выражения на лицах, внезапно стали угрюмыми. Если это и вправду был поджог, то это просто...

Фанчжэн не был в курсе насчёт того, что и происходило, там снизу у горы. После полудня, он вынул зелёные овощи из пакетов, очистил их от кожуры и от несъедобных слоев и затем их помыл. Затем он стал готовить овощной суп. Искорененная Чистейшая Жидкость в паре с овощами, произвели на свет суп, которым Фанчжэн, Одинокий Волк и Белка, насладились по полной. Ну и в конце концов, они коллективно распластались на снегу и лениво там полёживали.

Наступила молчаливая ночь.

На следующий день, Фанчжэн проснулся очень ранним утром. Он очистил храмовый зал и стал размышлять насчёт будущего. Теперь, когда он мог покидать данную гору, он хотел попутешествовать по свету. Птицы естественно хотели летать, когда им открывали клетку.

Ну и в этот самый момент...

“Мастер, добрый день.” — В этот момент, он услышал депрессивный голос, который раздавался где-то у входа в храм.

Фанчжэн осмотрелся в округе и был поражён. Он знал этих людей, которые и пришли к нему, настолько ранним утром! Безутешная женщина несла коротковолосую девочку у себя на руках. У девочки на лице, так же был печальный взгляд.

Фанчжэн вздохнул, когда он это и увидел. Он вышел вперед и встал прямо перед ними, сложив руки у себя на груди: “Амитабха. Прихожане, этот Нищий Монах сожалеет о вашей утрате.”

“Мастер, простите нас за то, что мы вас потревожили.” — Сказала Лу Сяошуан с раскрасневшимися глазами.

Фанчжэн покачал головой и сказал: “Прихожане, прошу, заходите внутрь.”

Лу Сяошуан понесла свою дочь, Сяоми, внутрь храма. У Фанчжэна в храме теперь были скамьи, так что теперь, ему естественно, не нужно было заставлять его гостей, сидеть на камнях или же на голой земле. Он так же принёс к ним походную печь для обогрева, когда они вместе и сели на скамьи

Лу Сяошуан вынула письмо из-за пазухи и передала его Фанчжэну. Она сказала: “Сяогуо отдал мне это письмо, перед тем как он и покинул этот мир. Он хотел, чтобы вы его прочли, Мастер.”

Это был конверт из воловьей кожи. Там на нём, не было никакого штампа или же дополнительных обозначений, там было всего лишь два слова: «Мастеру Фанчжэну!»

Фанчжэн открыл данный конверт, чтобы увидеть внутри бессловесный кусок бумаги. После этого, Фанчжэн был просвещён, когда он сложил ладони вместе и сказал: “Амитабха.”

Отсутствие слов на бумаге, означало о том, что Хань Сяогуо было нечего ему и сказать. Для него, не желать ничего сказать в качестве последних слов, означало о том, что у него не было никаких сожалений.

Тем не менее, Лу Сяошуан пришлось принести Сяоми к его храму, что означало о том, что Хань Сяогуо, не смог уйти из этого мира, совсем без сожалений. По крайней мере, он ушёл из этого мира, всё еще беспокоясь о своей семье.

“Мастер, Сяогуо ушёл и я чувствую себя крайне расстроенной. Я очень хочу остаться на горе, на пару дней, в тишине, могу ли я это сделать?” — Внезапно спросила Лу Сяошуан.

Фанчжэн был подобным заявлением, застигнут врасплох. Он покачал головой и сказал: “Извините Прихожанка. Но Монастырь этого Нищего Монаха очевидно, что был очень мал. Ну и к тому же, тут проживает лишь этот Нищий Монах. Поэтому подобное место не было подобающим, для приёма у себя прихожанок на ночлег.”

“Ох вот оно как.” — Глаза Лу Сяошуан потускнели и потеряли свой фокус. Очевидно, что она была в очень плохом настроении, после того как Хань Сяогуо и был казнён.

Фанчжэн вздохнул и сказал: “Прихожанка, если вы того пожелаете, то этот Нищий Монах может договориться о вашем размещении на временное проживание в деревне Одного Пальца. Ну и если вы желаете выразить ваше почтение Будде, то вы можете приходить сюда в храм, в течение дня.”

“Спасибо вам, Мастер.” — Глаза Лу Сяошуан загорелись, когда она это и услышала. Ну и затем, она даже стала немного оживлённее и чуть-чуть воспряла духом.

Сяоми повторила за матерью: “Спасибо вам, Большой Братец Лысый.”

Окончание главы