Система Будды и монах который хотел отказаться от аскетизма. Глава 310

Глава 310 — Защищать страну!

Тем не менее, Хуан Жэнь категорически покачал головой: “Невозможно, Брат Чэнь не стал бы мне лгать. Если он так сказал, то они должны существовать!”

“Эх-эх-эх.” — Человек на другом конце трубки, так же был в довольно-таки беспомощном состоянии, из-за всего этого дела.

И в конце концов, всё вернулось к началу, когда Хуан Жэнь был лишь неопытным новобранцем.

“Амитабха.” — Фанчжэн наконец-то всё понял, когда он это и увидел. Жизнь двух мужчин из прошлого... Один пытался защитить другого, когда второй пытался отплатить ему, в течение всей своей жизни!

Это было обещание между двумя товарищами, двумя мужчинами и двумя братьями!

Но, в конечном итоге, Чэнь Дашань обманул Хуан Жэня. И всё же, Хуан Жэнь продолжал упорно искать Деревню Рассвета, несмотря на тот факт, что её вообще и не существовало. Это происходило не потому, что он был дураком, вовсе нет, это было потому, что он никогда не хотел отказываться от его обещания Чэнь Дашаню, даже если шанс на обнаружение Деревни Рассвета и жены Чэнь Дашаня, был сродни нулю. Это была такая одержимость, которая была сродни безрассудству.

“Учитель, они все... Дураки.” — Красный Мальчишка в очередной раз выругался, но теперь, его глаза были слегка “намокшими”. Его не заботили жизни людей, кем бы они не были. Ведь как Великий Король Демонов, он верил в закон джунглей, где выживал лишь сильнейший. Смерть обычных людей, не имела для него никакого значения. Однако же, то, что Чэнь Дашань, Хуан Жэнь и их товарищи по оружию, ему показали, было тем, что выходило за рамки закона джунглей. Это было “что-то”, что всегда от него ускользало. Это “что-то”, даже было диаметрально противоположно закону джунглей. Оно казалось глупым... Да настолько глупым, что ему хотелось ругаться! Но, эта мысль, заставила его сердце содрогнуться. В нём зародилась беспрецедентная для него эмоция. Она была крайне некомфортной, да такой, что она, после себя, оставляла жжение у него в глазах.

Фанчжэн проигнорировал Красного Мальчишку и затем, он пошёл к Хуан Жэню, чтобы встать, прямо напротив него. Он слегка наклонился и прошептал: “Хуан Жэнь, равняйсь!”

И когда Хуан Жэнь это и услышал, его глаза тут же загорелись. Его расширенные зрачки, в очередной раз сфокусировались... Он ощутил себя так, как если бы он мог сейчас слышать команду для построения строя... Это всё было так, как если бы он услышал отголоски учений, из далекого, далекого прошлого.

Раз, два, раз! Раз, два, раз!

Хуан Жэнь сфокусировано прищурил глаза, и он увидел перед собой человека. Он стоял по стойке смирно, и он выглядел, как огромная и величественная гора. Он выглядел немного неотёсанным, но его глаза словно источали доброту и тепло. Это был никто иной, как Чэнь Дашань!

“Брат Дашань...” — Хуан Жэнь уже в течение многих лет страдал от деменции и это был его первый раз, за долгое время, когда он отчётливо произнёс, два слова.

Человек перед ним, естественно не был Чэнь Дашанем – это был Фанчжэн. Фанчжэн использовал Сон Золотого Пшена, чтобы позволить этому пожилому мужчине в палате, вновь увидеть Чэнь Дашаня. У него не было иного решения данной проблемы. У Чэнь Дашаня не было семьи, так каким образом, члены его семьи, вообще могут быть найдены? С характером Хуан Жэня, он, скорее всего, будет искать их, до самой смерти... и затем, он, в конце концов, покинет этот мир, лишь с сожалением и разочарованием.

“Хуан Жэнь ты и вправду не нашёл мою семью?”

Хуан Жэнь тут же зарыдал, когда он это и услышал. И когда он рыдал, он начал проговаривать слова, с огромными усилиями: “Я тебя подвёл. Я не смог их найти! Хнык...”

Пожилой мужчина, со слезами, которые стекали по его лицу, вниз, тут же превратился в хныкающее месиво!

И это была такая сцена, которую Хуан Синхуа и Хуан Чжэньхуа, никогда не смогут увидеть. Фанчжэн так же отправил их в сон и в нём они могли увидеть лишь Фанчжэна, который стоял в палате, словно в ступоре или же в каком-то замешательстве. Данному дуо, было довольно любопытно: что именно делал этот странный монах.

“Ладно, прекрати уже плакать. Подумай ещё раз. Ты и вправду не нашёл мою семью?” — Еще раз спросил Фанчжэн.

Этим вопросом, Хуан Жэнь был ошеломлён и затем, он посмотрел на Фанчжэна... После, он бросил взгляд на коробку, что находилась в его же руках.

Фанчжэн забрал коробку из его рук, затем он снял ключ, что висел на шее Хуан Жэня, и после, он открыл коробку. Там находился крошечный тканевый мешочек, который Чэнь Дашань передал Хуан Жэню, много лет тому назад. Внутри находилась военная медаль за заслуги перед отечеством. И несмотря на все эти прошедшие годы, она всё так же осталась, абсолютно новой. Очевидно, что Хуан Жэнь, очень хорошо о ней заботился.

Хуан Жэнь посмотрел на медаль, а затем на Чэнь Дашаня, что стоял перед ним. Чэнь Дашань ему улыбался. Сцена вокруг них начала изменяться, когда ревущая река, начала течь, мимо них. Они теперь стояли на берегу реки Сунхуа.

Тем не менее, Хуан Жэнь не находил всю эту ситуацию, неприятной. Это всё, ощущалось так, как если бы всё было нормально.

Фанчжэн посмотрел наверх, против течения реки Сунхуа. И он бросил взгляд туда, где располагался волнообразный горный хребет, похожий на чёрного дракона. Этот пейзаж не был сотворён Фанчжэном, ведь он, по факту, являлся тем, что Хуан Жэнь хотел увидеть больше всего на свете. В этом плане, Фанчжэн лишь плыл по течению. И в этот момент, он передал данное пространство во сне, в руки Хуан Жэня, позволив ему созерцать, размышлять и думать.

Фанчжэн спросил уже в третий раз: “Ты и вправду не нашёл мой родной дом?”

Хуан Жэнь посмотрел наверх, в небеса и начал вздыхать.

“Мой дом находится у реки Сунхуа, что на северо-востоке.

Там есть леса и шахты с углём.

И горы полные сорго.

Мой дом находится у реки Сунхуа, что на северо-востоке.

Там проживают мои братья-парнишки.

И мои постаревшие родители.

Девять один восемь. Девять один восемь.”

И пропев эти слова, Хуан Жэнь внезапно поклонился до земли, как если бы он оплакивал мёртвых, в своём безудержном рыдании. И когда он рыдал, он кричал слова “Девять один восемь”. А его слёзы, ручьями, стекали вниз по щекам, когда он кланялся и простилался. И хотя, он и не уточнял, Фанчжэн с лёгкостью смог понять, что он кричал, как если бы он был виновен! Он не смог защитить свою семью, и он заставил их страдать! И хотя, захватчики и были выдворены из их страны, всё же, он продолжал жить в горести и в печали!

“С того печального момента.

Девять один восемь. Девять один восемь.

С того печального момента.

Я покинул мой родной дом.

Я оставил бесчисленные сокровища.

Чтобы блуждать! Чтобы скитаться!

Скитаясь весь день у границы!

В каком месяце или же году,

Я смогу вернуться к моим родным, домой?

В каком месяце и году,

Я вновь смогу обрести мои бесчисленные сокровища?

Отец, мать.

Когда мы сможем воссоединиться в радости?”

К концу песни, Хуан Жэнь кланялся у земли, без возможности сохранять спокойствие. И рядом с Хуан Жэнем, Фанчжэн так же находил невозможным, сохранять самообладание. Он так же был ребёнком, которого явили на свет, на этом клочке земли. Он не мог представить трагедию, где его страна была сожжена и разграблена захватчиками. Скольким героям, таким как Хуан Жэнь и Чэнь Дашань, пришлось ступить на поля сражений, чтобы защитить их страну? После их смерти, их родные края, остались в далёкой неизвестности, оставляя их без могил. Даже их имена, были потеряны во времени! Так почему они умерли? Ради чьей-то выгоды? Подумайте о том, как их одежда была перештопана заплатками и о том, как у них не хватало пищи, чтобы наполнить их желудки, до сытости. Подумайте, насколько была велика их бедность, когда они не могли позволить себе лекарство от простуды, в то время, когда у них был жар! Они что, умерли ради славы? Кто в этом мире будет помнить незначительного крестьянина, который по какой-то причине стал солдатом? Кто в этом мире запомнит Чэнь Дашаня и его товарищей по оружию? Кто будет помнить, о бесчисленном количестве раз, этих солдат, когда они оставались позади, чтобы обеспечить безопасное отступление гражданских? Подумайте о бригаде, где когда-то находилось более трёх тысяч солдат и из которых, к концу сражения, в живых осталось чуть больше пятидесяти человек... Сердце Фанчжэна начало скручиваться в узел.

Фанчжэн не мог сейчас не спросить: “Тогда, в самом начале, почему ты вступил в армию?”

“Чтобы защитить мою семью и страну!” — Хуан Жэнь чётко проговорил каждое слово, когда он поднялся с земли, выставив грудь и голову, вперёд! В то же мгновение, Фанчжэн кажется увидел Хуан Жэня в таком образе, в котором он готовился к последней битве! Он был мужественным, героичным и смелым!

После того, как Хуан Жэнь, чётко и резко, проговорил эти слова, он посмотрел на Фанчжэна: “Брат Дашань научил меня тому: что символ “человек”, когда его пишут на Китайском, включает в себя верхний радикал [1], что представляет собой – “поля” и нижний радикал, что представляет собой – “силу”! Дома, “поле” означает Землю. Люди используют их силу, чтобы вскапывать Землю. И это нужно для того, чтобы впоследствии обеспечивать их семьи! За пределами родного края, “поле” является Небесами. Люди используют их силу, чтобы сдерживать натиск Небес, ведь таким образом, они защищают свою страну! После выигранной войны, люди у которых осталась семья и родные края, обязательно вернутся домой. Те, у кого не осталось семьи или же родного края, вернутся в свою страну. А те, чья страна, теперь перестала существовать, будут отстраивать их страны, заново!”

“Тогда, где находится дом Чэнь Дашаня?” — Спросил в четвёртый раз Фанчжэн.

Хуан Жэнь пристально смотрел на Фанчжэна и в то же время, он указывал пальцем на горы и на реку, что находились позади него: “Это и есть его дом! Это всё, является его домом! Это его родина и дом! ...” — Выкрики Хуан Жэня становились всё громче и громче и в конце концов, текущая сцена рассыпалась на куски.

Хуан Жэнь что лежал на кровати, внезапно открыл глаза. А его глаза теперь были чрезвычайно яркие и живые! И хотя, его тело, только недавно пережило операцию и ему, всё еще, сильно не хватало сил, всё же, он всё еще был в состоянии спросить энергичным тоном: “Почтеннейший, вам что-то нужно?”

Фанчжэн ему улыбнулся: “Амитабха. Поздравляю, Покровитель. Этому Нищему Монаху, ничего от вас не нужно. Прощайте.”

И в тот момент, когда Хуан Жэнь открыл глаза, знакомый голос раздался в сознании Фанчжэна.

“Дзинь! Поздравляю с завершением миссии Бесформенной Двери. Ты будешь награждён копией Буддийских Священных Писаний – Алмазной Сутрой! Так же, ты будешь награждён сотней очков кармической заслуги!”

“Всего лишь одной копией священных писаний?” — Спросил Фанчжэн в немного разочарованном состоянии.

“Всего лишь одна копия священных писаний? Многие люди могут достичь последней стадии просветления, просто изучая эту “одну копию священных писаний”, на протяжении всей своей жизни! Эта копия, была взята из коллекции книг, что находится на Нуминозной Горе. Это не какое-то там священное писание, из мира смертных, что уж говорить о тех бесполезных текстах, что ты читаешь на своём телефоне. Большая часть информации, что содержится в данной книге, немного отличается от всех копий, что находятся в руках смертных. Этот текст, является частью настоящего священного писания! В прошлом, Трипитаке пришлось пройти через 81 испытание, чтобы получить настоящее священное писание. И всё же, лично ты, получил подобное, практически мгновенно. И ты, всё ещё хочешь большего? Тебе что, нужно бесплатное вознесение на небеса?”

“Ладно, раз ты настолько сильно разглагольствуешь... То вывод из этого, лишь один: я должен быть доволен тем, что я имею, правильно понимаю?” — Фанчжэн комментировал слова Cистемы, как-то отрешённо. Он прекрасно понимал, что всё, что производит Система, было просто великолепным! И хотя, это и была лишь одна книга со священным писанием, она точно стоила всех неприятностей, через которые ему и пришлось сегодня пройти! Более того, ему, так же, даже выдали сотню очков кармической заслуги! На этот раз, он и действительно заработал!

[1] Иероглифический ключ (кит. трад. 部首, пиньинь: bùshǒu, палл.: бушоу) — графический элемент или простой иероглиф китайской письменности, из которых состоят сложные иероглифы. Может выступать в качестве смыслового или фонетического показателя. Иероглифический ключ также часто называется радикалом. В разные эпохи количество ключей варьировалось.

Окончание главы