Система Будды и монах который хотел отказаться от аскетизма. Глава 10 — Как мастер–настоятель храма, я составлю вам компанию в эту тёмную ночь

Глава 10 — Как мастер-настоятель храма, я составлю вам компанию в эту тёмную ночь.

Фанчжэн посмотрел на этот трусливый дуэт и спокойно улыбнулся:

 – Вы беспокоитесь о том, что он, всё ещё, представляет для вас угрозу?

На что трусливый дуэт, лишь как-то неловко улыбнулся.

Фанчжэн кивнул:

 – Тогда, как насчёт такого: сегодняшней ночью, этот Нищий Монах составит вам компанию. Мы проведём её снаружи, вместе.

 – Это... Учитель, нет никакой нужды в том, чтобы монах вашего величественного положения, делал что-то настолько хлопотное, ради пары непосвящённых. Вам лучше вернуться в свою обитель, ведь с нами, всё будет в полном порядке. Как никак, нас тут четверо, и все мы, являемся взрослыми людьми.

Фан Юньцзин, из-за его слов, кивнула и затем, она так же добавила:

 – Учитель, пожалуйста, не беспокойтесь о нас и спокойно отправляетесь спать, в свою обитель. Ведь с нами, всё будет в полном порядке.

Ма Цзюань поспешила с ней согласиться:

 – Учитель, мы будем чувствовать себя плохо и виновато, если из-за наших действий, вам придётся остаться тут, на всю ночь.

Ху Хань, так же, уже хотел с ней согласиться, но его внезапно прервал волчий вой, который донёсся до него, с далёкой горы. Он его настолько сильно напугал, что Ху Хань изменил то, что он хотел сказать:

 – А я вот думаю, что это будет просто замечательно, если учитель останется тут, с нами!

После этих слов, его тут же начали сверлить три пронзительно-гневных взгляда! Это были взгляды его товарищей, которые намекали ему на то: что он создавал им, лишь дополнительные трудности. Поэтому, он опустил голову, уставился на землю и начал ковыряться в ней ногой.

Фанчжэн, на всё это, лишь усмехнулся:

 – Это разумное существо является монахом. Так что, где оно будет спать, для него, практически не имело никакого значения. То, что мы встретимся, было предначертано судьбой. Поэтому, этот Нищий Монах сегодня поспит снаружи.

Если честно и Чжао Датун, и его компания, так же желали того, чтобы этой ночью, Фанчжэн остался с ними. Ведь внезапное появление волка, очень сильно их напугало. И если с ними переночует способный монах, то, это их очень сильно успокоит.

Они наконец-то присели у костра, после всех этих страшных событий. И вспоминая о них, они еще раз покормили волка остатками пищи. Затем, в качестве эмоциональной отдушины, они начали наблюдать за звёздами, что ярко светили в небесах. И под этим сиянием звёзд, лысая голова Фанчжэна начала отражать большое количество ночного света. Что в обычных обстоятельствах, было очень опасным явлением, ведь из-за подобного сияния, они станут лёгкой целью для хищников. Но, в текущий момент, данное сияние выдавало им лишь чувство безопасности.

Данная группа людей, ощущала смешанные эмоции, когда они полностью погрузились в эту сцену и в эту атмосферу. Это их путешествие в дикие земли, было более чем достойно потраченного времени.

Через какое-то время они начали общаться и через пару минут, они уже к друг другу привыкли. Из-за чего, они начали говорить более расслаблено и раскрепощённо.

Чжао Датун наклонил голову и повернулся к Фанчжэну:

 – Учитель, а какие правила обычно должен соблюдать мирянин, когда он приходит в Буддийский Храм?

Ма Цзюань хлопнула ресничками:

 – Датун, ты же, вроде как, Христианин, а не Буддист? Так на кой ляд, ты вообще это спрашиваешь?

Ху Хань рассмеялся:

 – Точно, точно. Не ты ли был тем самым человеком, который больше всех не хотел заходить в этот храм?

Чжао Датун опроверг их слова и затем, как бы невзначай, он махнул рукой:

 – Времена постоянно меняются. Ничто не вечно. Ранее я не знал о том, что в этих горах проживает настоящий бог. Но теперь-то, я это знаю! И, естественно, я был всецело убеждён его силой. Так что, я уже стал учеником всемогущего Буддийского пути, – он хлопнул в ладоши, впоследствии сложив их у себя на груди. И этими действиями, он явно копировал Фанчжэна.

 – Амитабха. Начиная с этого дня, вы можете звать меня Учитель Датун.

Ма Цзюань покачала головой:

 – Тьфу! Учитель? Ты что ли? Ты каждый месяц жрёшь мяса с целую корову, а алкоголь, что ты вливаешь в себя бочками, имеет огромную концентрацию спирта. Если ты собираешься стать Буддистом... Ха-ха-ха, возможно только камни тебе и поверят.

Чжао Датун, на это высказывание, лишь спокойно улыбнулся:

 – Разве ты не слышала такой расхожей фразы, что алкоголь и мясо, всегда проходят через желудок, когда Будда всегда остаётся лишь в сердце? Теперь в моём сердце находится Будда, так что, какой мне смысл бояться какого-то там мяса или же, высокоградусного алкоголя? Учитель, разве я не прав?

Фанчжэн слегка покачал головой:

 – Вы знаете о том, кто именно произнёс эти слова?

Чжао Датун слегка покраснел и затем, он почесал затылок:

 – Ну... Я их лишь слышал... А насчет того, кто их сказал изначально – я и на самом деле, этого совсем не знаю.

Фанчжэн кивнул:

 – Люди всегда неправильно понимают смысл, что стоял за этой фразой. Фраза: “Алкоголь и мясо всегда проходят через кишечник, когда Будда – всегда будет оставаться в вашем сердце!” – произошла в результате очень трогательной и трагической истории. В ней рассказывалось о Чжан Сяньчжуне[1] из династии Мин, и о тех временах, когда он нападал на город Юй. В данный момент этот город называется Чунцин. Чжан Сяньчжун, вместе с армией, расположился в храме, что находился за пределами города, и он заставил всех монахов этого храма, отказаться от их духовной диеты! Более того, он заставил их кушать мясо. В один момент, к нему обратился монах, с Буддийским монашеским именем Пошань и он ему сказал: “Я буду есть ваше мясо, если вы – достопочтимый Чжан Сяньчжун, пообещаете не убивать мирных жителей города Юй, когда вы его захватите”. Чжан Сяньчжун согласился на предложение этого монаха, поэтому, он дал ему слово, и он поклялся его сдержать. Вот поэтому, Пошань и кушал то мясо, что ему выдавали и тем самым, он нарушил свой пожизненный обед воздержания. Но, по правде говоря, он так же, как и остальные монахи, желал вкусить сочного и вкусного мясца.

 – Ох ты, учитель, я никогда не слышала эту историю... Странно. Я помню, что некоторые люди упоминали о том, что, данная цитата, принадлежит Мудрецу Цзи. Если кто не понял, он известен в мире, как Цзи Гун [2]. Это правда?  В легенде говорилось, что Цзи Гун ел мясо и пил алкоголь, и несмотря на это, он всё равно смог достичь бессмертия, из-за его нерушимой веры в Буддизм, – Фан Юньцзин произнесла данную фразу, чтобы парировать слова Фанчжэна...

Фанчжэн улыбнулся и затем, он бросил в неё пронзительный взгляд:

 – Большинство людей и вправду относят эту цитату, именно к Цзи Гуну. Однако же, они не знают о второй части этой цитаты: “Но, если обычные люди захотят пойти по моим стопам, то это будет сродни со вступлением на путь становления демоном и те, кто будут подражать мне, отправятся прямой дорогой в ад, когда те, кто будут очернять меня – отправятся прямиком на небо”.

Ма Цзюань нахмурилась:

– Что это всё, вообще, значит? Почему именно Цзи Гун мог есть мясо и пить алкоголь, когда другие люди, этого делать, не могли?

Фанчжэн кивнул на её слова и продолжил:

 – Сама суть выражения: «Алкоголь и мясо всегда проходят через кишечник, когда Будда всегда будет оставаться в вашем сердце». – Имеет в себе сакрально запутанный смысл унификации человека и Будды. Так же, в ней сокрыта нравственность и добродетель. Это, по сути, еретическая идея, которую в нормальном мире, стоит просто игнорировать. В ней говорится о том, что все живые существа, по своей сути и по своей натуре, имеют в себе Будду. К тому же, он не избавляет существо от смертности, а также, он не увеличивает священность существа. У обычного человека есть слишком много разных дел, событий и мелочей, о которых ему нужно постоянно беспокоиться и которые, тяжеленым грузом, давят каждый день, на его обычные и смертные плечи. Так что, под тяжестью такой огромной ноши, его Буддийская натура, просто не может быть им увидена. А если ему, для выживания, приходится убивать и кушать мясо, то, за это, он получает негативную карму, которая оседает на его непросвещённой душе. В следствии чего, он будет проживать лишь жалкую и короткую жизнь. Уже в следующей жизни, он станет диким зверем, дабы отплатить за все эти грехи. И лишь мудрецы, что смогли накопить в себе значительную духовную силу, могут кушать мясо. И то лишь для того, чтобы спасти человечество от страданий. Это была, такая вот форма сокрытия их личностей, как мудрецов и этот секрет нельзя было понять, имея при себе, лишь разум обычного смертного. По идее, вы должны знать о том, что Цзи Гун скушал двух мёртвых голубей только для того, чтобы потом, выплюнуть изо рта, уже двух живых. Если бы обычные люди, могли бы делать то же, что и он, тогда бы и у них, было бы метафорическое разрешение, на свободное поедание мяса. Но, если они этого делать не могут, то тогда, у них не оставалось иного выбора, кроме как: постоянно следовать принятым обетам! Если заяц попытается перепрыгнуть через такую пропасть, которую может перепрыгнуть лишь лев, то – это приведёт лишь к смерти зайца. Обычные люди просто не имели в себе таких личностных качеств и способностей, которые могли бы им помочь, сымитировать божественные поступки, великих небесных людей. Этот Нищий Монах культивирует для того, чтобы спасти всех живых существ, от мирских страданий. И слова “все живые существа” не относятся лишь к людям, а на самом деле, они относятся ко всем разумным существам. Как пример, они относятся к этому волку-одиночке.

Чжао Датун кивнул с огромной лыбой на лице, а затем, он зааплодировал:

 – Великолепно! Учитель, отлично сказано!

Ма Цзюань, на это лишь закатила глаза:

 – Ты хотя бы понял, о чём говорил учитель?

Чжао Датун почесал затылок:

 – Нет, но я точно знаю, что всё, что он сказал – было правильным!

– Лизоблюд, – пробормотала Ма Цзюань. Тем не менее, после этих слов, она смотрела на Фанчжэна, с чуть большим почтением.

Фан Юньцзин слегка кивнула:

 – Так значит, это высказывание было неправильно понято. Эх-эх-эх... Я вот думаю... Как же много людей, за всё это время, уже стали его жертвами. Учитель, спасибо вам за ваше наставление.

Фанчжэн, на эти слова, лишь покачал головой:

– Обязанность этого Нищего Монаха – просвещать прихожан. Так что, у вас нет никаких причин для того, чтобы быть настолько вежливыми.

Ху Хань попытался вернуть данную тему обратно, на её законные рельсы:

 – Учитель, а всё же, какие нужно соблюдать правила, при входе в Буддийский Храм? Я слышал, что у храмов их достаточно большое количество.

Фанчжэн рассмеялся:

 – Да, их и вправду много, но невежество – это не грех. Будда никогда не винит разумных существ за невежество.

 – Учитель, тогда, не могли бы вы нас просветить, насчет правил Буддийских храмов? – спросила Ма Цзюань чисто из-за чувства нарастающего в ней любопытства.

Фанчжэн улыбнулся:

– Их... просто... слишком, слишком много. Для примера: ещё до того, как вы успели ступить ногой, на порог алтарного зала, уже тогда, для вас существовало огромное количество правил.

 – В алтарный зал всегда ведут три двери, – он продолжил говорить: – Технически, миряне должны входить в алтарный зал, через левую или же, через правую дверь. Это была такая вот форма проявления уважения к храму. Если вы хотели проявить к храму неуважение, то вы можете заходить через среднюю дверь.

 – Если вы собираетесь зайти в алтарный зал, через левую дверь, то тогда, вам нужно заходить в него, с левой ноги. С правой ноги нужно заходить через правую дверь.

 – После того, как вы вошли в алтарный зал, только Буддийские священные писания, скульптуры божеств и палочки с благовониями, могут быть вынуты вами наружу.

 – В алтарный зал нельзя входить, чисто по вашему хотению или же, по вашему сиюминутному желанию. В него можно заходить лишь тогда: когда входящий хочет продекламировать там священные писания; когда он хочет выразить своё почтение Будде; для того, чтобы почистить алтарный зал или же – для того, чтобы заменить там масло в лампах. Некоторые действия, в Буддийских залах, были строго запрещены. Например: использование Буддийских залов, в качестве коридоров, ведь так было удобнее.

 – Перед тем, как войти в алтарный зал, входящий должен очистить, как своё тело, так и свой разум. Обе ладони входящего должны быть полностью вымыты и после вхождения, входящий не должен бегать глазками, по залу, из-за своего разбушевавшегося любопытства. После выражения своего почтения Будде, вошедший наконец-то может с почтением посмотреть наверх. В этот момент, он должен проявить благочестие Будде, Бодхисаттвам и храму и затем, он должен шёпотом зачитать: «Когда мой взор ясно смотрит на Будду, Я клянусь, что разумные существа достигнут ничем незамутнённого взгляда и таким образом, они узреют всех Будд».

 – В алтарном зале, дабы проявить уважение, вошедший человек может поворачиваться лишь направо и никак не налево. А когда, в алтарном зале, большое количество человек выражают своё почтение Будде, им нужно обращать внимание на углы и им не нужно кланяться, положив руки на талию. Всё, что эти люди, должны делать в алтарном зале – это смотреть наверх, выражая своё безразмерное почтение.

– Вошедшие в алтарный зал не могут говорить о мирских делах, а также, они не могут создавать никакого шума. И если они пришли в алтарный зал не для того, чтобы послушать декламацию сутр, священных писаний и дхарм, то тогда, они не имеют права сидеть в алтарном зале. Но, даже если они обсуждают Буддийские учения и дхарму, они не имеют права повышать голос, или же смеяться. [3]

[1] Чжан Сяньчжу́н (кит. трад. 張獻忠, упр. 张献忠, пиньинь: Zhāng Xiànzhōng; 18 сентября 1606 — 2 января 1647) — руководитель восстания в Китае во время последних лет империи Мин и первых лет сменившей её империи Цин. Наряду с Ли Цзычэном, ведшим повстанческую войну в северном Китае, один из двух главных лидеров восстаний 1630—1640-х годов, приведших в конечном счете к падению минской империи.

В 1630-х годах Чжан Сяньчжун вёл повстанческую деятельность во многих провинциях Китая, от Шэньси на северо-западе до Цзянсу на востоке. В 1641 года взял два главных города тогдашней провинции Хугуан (современные Хубэй и Хунань), Учан и Чанша. В 1643 году провозгласил себя Царем Великого Запада (кит. упр. 大西王, пиньинь: Dàxī Wáng, палл.: Даси Ван), и на следующий год вторгся в Сычуань, сделав Чэнду своей столицей.

По свидетельству современников, был известен своей кровожадностью, уничтожая представителей правящих классов при любой возможности, и якобы даже имел склонность к людоедству.

[2] Цзи Гун (1130—1207 гг. н. э.) родился в состоятельной семье в начале правления династии Южная Сун. В возрасте восемнадцати лет, потеряв обоих родителей, он ушёл в буддийский монастырь Линъинь в городе Ханчжоу, где его приняли младшим монахом. Ему дали имя Дао Цзи, что буквально означает «помогать людям обрести спасение с помощью универсального закона».

В монастыре Цзи, будучи младшим монахом, занимался приготовлением пищи. Он усердно работал, однако в отличие от большинства монахов ходил в лохмотьях, а несколько раз даже ел мясо. Однажды он взял, да и продал несколько дорогих вещей из одежды старшего монаха. Его неуправляемый характер и эксцентричное поведение раздражали других монахов. Ему дали прозвище «сумасшедший монах Цзи».Старый настоятель видел в Цзи превосходные врождённые качеств, поэтому он единственный не позволял выгнать Цзи из монастыря. Он называл Цзи «монахом не в своём уме от радости». Несмотря на свои чудачества, Цзи был искренним и добрым, а также был прилежным последователем буддийского учения.

Цзи также был известен тем, что помогал беднякам и людям, находящимся в опасности, иногда даже спасая их жизни. В народе его называли Цзи Гун, или «Мастер Цзи». Существует множество китайских народных преданий, в которых описаны его разнообразные подвиги. Как правило, его изображали как монаха в рваных лохмотьях с искренней улыбкой на лице. В левой руке у него был сломанный веер из пальмовых листьев, с помощью которого он мог проявлять своё чудотворство. А в правой руке была тыквенная бутылка вина, или буддийские чётки, а иногда потёртое соломенное седло.

[3] Почитание, центральная практика в буддизме, подразумевает выполнение религиозных обрядов, направленных на священный объект или на человека. На санскрите или пали обозначается как пема, саддха, гарава или пуджа. Центральное место в буддийском почитании занимает практика буддхануссати (англ.)русск., памятование о вдохновляющих качествах Будды. Ещё в раннем буддизме буддхануссати была важным аспектом практики, но в с возникновением буддизма Махаяны её значение существенно возросло. В частности, в буддизме Чистой Земли появилось много форм почитания, направленных на памятование и соединение с небесными буддами, особенно с Амитабхой.

Большинство буддистов используют ритуал для достижения своих духовных устремлений. Наиболее распространено почитание в форме получения благословления (англ.)русск., накопления заслуг, принятия обетов, совершения простираний, выполнения даны, повторения традиционных текстов и паломничества (англ.)русск.. Кроме того, в разных буддийских традициях визуализации, памятования и мантры, используемые в медитации для посвящения себя Будде или учителю также можно рассматривать как форму почитания.

Буддийские практики почитания могут выполняться дома или в храме, где имеются изображения будд, бодхисаттв и просветлённых учеников. Почитание практикуется более интенсивно во время упосатхи и праздников, которые различаются в зависимости от региона и традиции.

Определение.

Шри-ланкийский учёный Индумати Карунаратна определяет термин «почитание» в контексте буддизма как «факт или качество посвящения себя религиозному отправлению культа или торжественное обращение к объекту или человеку». В палийском языке ему соответствуют такие термины, как пема (привязанность), саддха (англ.)русск. (вера), пасада (безмятежная уверенность), бхакти (вера) и гарава (уважение). Пема часто используется для обозначения первичной привязанности, которую ученик испытывает к своему духовному учителю; саддха — более глубокое чувство, хотя всё ещё считается начальным шагом на духовном пути. Саддха и гарава могут вдохновить мирянина стать монахом, в то время как саддха и пема могут помочь последователю обрести хорошее перерождение. Бхакти в раннем буддизме имеет значение «верной приверженности [буддийской] религии», но в более поздних текстах этот термин имеет значение продвинутой формы поклонения.

Помимо этого, термин пуджа используют для выражения «уважения, почитания и преданного внимания». Слово пуджа происходит от ведического корня pūj-, означающего «почитать, уважать». Согласно исследованиям в Палийском каноне это слово ещё не имело значения ритуального подношения. Термин pūjā уходит корнями в дравидийскую культуру, где он использовался для обозначения ритуала или ритуального элемента и эти коннотации могли позднее оказать влияние на буддизм. По другим данным корень pūj- имел ритуальное значение начиная с периода раннего буддизма.

В традиционных текстах религиозные действия не считаются частью самого пути к просветлению, но рассматриваются как способ подготовки к развитию на этом пути. Почитание выражается телом, речью и умом. Оно считается формой пожертвования, совершаемого как ради собственной пользы, так и для других. Во многих буддийских сообществах религиозные практики используются ради получения жизненных благ (исцеления, изгнания злых духов), для создания хорошей кармы (накопление заслуг для благого перерождения) и достижения ниббаны.

История.

В раннем буддизме было распространено памятование качеств Будды, известное как буддхануссати . В период возникновения буддизма Махаяны в буддийских общинах усилилось чувство утраты, связанное с кончиной Будды, и появилось желание снова встретиться с ним. Эти факторы привели к возникновению форм буддизма, основанных на вере, таких как буддизм Чистой Земли, в которых практика буддхануссати включала небесных будд, например, Будду Амитабху. Почитание стало обычным явлением, появились новые методы памятования качеств и великолепия небесных будд, например, визуализация и песнопения.

В буддизме наиболее часто совершается почитание Тройной драгоценности, то есть Будды, его учения (санскр. Dharma, пали Dhamma) и общины (санскр. Saṃgha, пали Saṇgha). Однако в буддизме Махаяны и Ваджраяны возможно поклонение различным божествам (англ.)русск., но обычно их ставят на подчинённый уровень, располагая Будду на вершине духовной иерархии. В некоторых странах на религиозную жизнь существенное влияние оказало добуддийское поклонение местным божествам и духам.

В наше время практика почитания изменилась во многих отношениях. Семидневная рабочая неделя не всегда позволяет соблюдать упосатху, а песнопения и другие практики были сокращены или стандартизированы для адаптации к современному обществу. Товары, используемые для разных обрядов почитания, стали предметом коммерции. Тем не менее, практики почитания продолжают существовать и развиваться. Сегодня большинство буддистов используют ритуал для удовлетворения своих духовных устремлений.

Практика.

Буддизм считает внутреннее почитание более важным, чем внешний ритуал. Тем не менее, этот обычай занимает важное место в буддизме. Почитание может быть выражено посредством тела, речи и ума. Буддийское почитание относится не только к Будде, но и к учению Будды (санскр. Dharma; пали Dhamma), священным предметам, таким как ступы (полусферические сооружения, содержащие реликвии) или буддийским текстам (санскр. sūtra, пали sutta). Важная идея в буддийской практике преданного почитания заключается в том, что хорошие качества ума можно развивать, общаясь с кем-то или с чем-то, имеющим отношение к высоким духовным достижениям. В бирманском буддизме почитание Будды считается приносящим плоды благодаря духовной силе, присущей его словам или реликвиям, или обретаемым за счёт практики заслугам.

В буддизме Тхеравады церемонии почитания можно разделить на действия, ведущие к накоплению заслуг (совершение добрых дел, например, подношения монахам), направленные на защиту от опасности (например, декламация определённых буддийских текстов) и ритуалы народной религии. В действительности миряне занимаются в основном накоплением заслуг, поэтому получение личной пользы является важной частью буддийской почитания.

В буддизме Махаяны принято объединять несколько религиозных практик в одну трёхчастную или семичастную церемонию. В ходе трёхчастной церемонии практикующие раскаиваются в своих проступках и радуются добрым делам, которые были совершены другими. Затем либо происходит передача заслуг другим существам, либо обращение к буддам с просьбой продолжать учение на благо мира. В семичастную церемонию помимо этих ритуалов также входит дана, выражение почтения и подношение. Следует обращение к буддам с просьбой не покидать мир и не уходить в конечную нирвану. Как трёхчастная, так и семичастная церемонии часто предшествуют сеансу медитации. Также проводят церемонии из 11 частей, которые включают принятие прибежища, пяти обетов и памятование о бодхичитте. Церемонии описаны в нескольких сутрах Махаяны, таких как Аватамсака-сутра и Гандавьюха сутра.

Благословление.

В буддизме церемонии предназначены для того, чтобы получить благословение. Практикующий буддист может совершать обряд почитания, чтобы попросить благословения у Будды или просветлённого существа. Считается, что монахи и монахини также могут передавать духовную силу, давая благословение (санскр. adhiṣṭhāna, пали adhiṭṭhāna) посредством декламации, через священный предмет и т. д. Полагают, что духовная сила монашествующих исходит от их добродетели и линии рукоположения. Выражая веру и преданность Будде или другому возвышенному существу, миряне могут также покаяться, чтобы облегчить последствия плохой кармы или для самосовершенствования.

Накопление заслуг.

Заслуга — это духовная энергия, которая может накапливаться с помощью практики создания заслуг, выполняемой зачастую с людьми, которые, как считается, обладают духовной силой благословлять, подобно монахам. Эта энергия также может быть направлена на выбранную цель путём устремления (санскр. praṇidhāna, пали paṇidhāna). Оно может быть сосредоточено как на мирских целях, например, здоровье, интеллекте, защите от вреда, так и быть более возвышенным — достичь перерождения на небесах, в чистой земле и просветления.

Принято считать, что заслуга может быть передана другим живым существам, чтобы помочь им или божеству, которое, как ожидается, окажет помощь взамен. Наконец, считается, что заслуга может ослабить последствия плохой кармы.

Простирания.

В буддизме простирания совершаются в нескольких ситуациях. Буддисты могут поклоняться образу Гаутамы Будды, а в буддизме Махаяны и другим буддам и бодхисаттвам. Перед бодхисаттвами преклоняются ради их сострадании, способностей и сверхъестественных сил. Помимо этого, миряне могут простираться перед ступой или деревом Бодхи, монахом или духовным наставником. Они также могут поклоняться своим родителям и другим старейшинам. Монахи совершают простирание перед более опытным монахом, а монахини вне зависимости от стажа должны простираться перед всеми монахами.

Простирание является выражением смирения и признания чужих духовных достижений. Обычно оно выполняется три раза, чтобы отдать дань уважения Будде, Дхарме и сангхе. Простирание совершают, удерживая руки перед грудью и прикасаясь сведёнными вместе ладонями к различным частям верхней части тела, чтобы выразить уважение тремя вратами действия или указать на духовное осознание истины Буддой телом, речью и умом. После этого человек либо касается локтями и головой земли, либо полностью вытягивается на земле. Помимо такой тройной формы, простирания могут также выполняться непрерывно в качестве покаяния или как часть ритуала кругового обхода ступы или другого святого места. Иногда паломники преодолевают свой путь полностью или частично посредством простираний.

На более базовом уровне уважение может выражаться жестом анджали (añjali IAST) — соединенные ладонями руки прижимают к груди и поднимают к голове или подбородку, в зависимости от положения и уровня уважения, которым обладает другой человек.

Подношения.

Другая важная практика — это подношение (pūjā IAST) образу Будды или другому артефакту из уважения и смирения. Оно часто сочетается с декламацией. Буддисты подносят цветы как символ роста, благовония, чтобы напомнить себе о «запахе святости» Будды, свечи и зажжённые лампы, которые символизируют рассеивание тьмы невежества. В буддизме Махаяны часто преподносят набор из семи предметов, из которых первые два подношения символизируют гостеприимство, а остальные — пять чувств. Такое подношение свидетельствует об уважении всем своим существом, представленным пятью скандхами. Когда подношение совершается в храме, миряне обычно снимают обувь, омывают подносимый предмет, приближаются к образу или ступе, сложив руки в анджали, совершают подношение и простирание.

Подношение цветов и других предметов и уход за святилищем являются не только данью уважения, но и средством изменить атмосферу мирянина, в доме которого присутствует Будда.

Подношения, совершаемые монашеской общине, также считаются формой почитания. Иногда пищу сначала подносят изображению Будды, после чего передают монахам на завтрак или обед.

Декламация.

Чтение традиционных текстов служит мотивирующим стимулом во многих буддийских традициях. Основной и самой важной формой является троекратное принятие прибежища в Трёх драгоценностях. Кроме того, декламируют ануссати (англ.)русск. или памятование и пять обетов. Широко распространены защитные песнопения (пали paritta), среди которых наиболее известной является Метта сутта. Одни песнопения используются для защиты от конкретных опасностей, например, для облегчения родов, или для особых случаев, таких как свадьбы, другие имеют более широкое предназначение. Считается, что они влияют только на жизнь практикующего, который читает их с умом, наполненным верой. Также полагают, что они приносят пользу психическому здоровью и благополучию и являются формой мысленной практики любящей доброты. Более того, считается, что они ускоряют созревание плодов хорошей кармы, нравятся дэвам (божествам) и являются выражением истинности учений Будды.

В махаянском буддизме также используются мантры и дхарани (англ.)русск., которые включают Сутру сердца и мантру Ом мани падме хум. Дхарани часто представляют собой краткое изложение учений, которые действуют как мнемонические подсказки. Помимо этого, есть воспевание Амитабхи в буддизме Чистой Земли, воспевание Лотосовой сутры в школе Нитирэн и воспевание бодхисаттвы Авалокитешвары в восточноазиатском и тибетском буддизме Махаяны. В Нитирэн Лотосовую сутру почитают посредством семислоговой мантры, которая выгравирована на гохонзоне (англ.)русск.. В Нитирэн почитание сфокусировано на этом объекте веры и повторение мантры в честь Лотосовой сутры считается очень полезным для практикующего. В тибетском буддизме и других формах буддизма Махаяны к Авалокитешваре взывают через повторение мантры Ом мани падме хум, которое выполняется с помощью молитвенных колес, нанесения мантры на молитвенные флаги, камни и другие предметы Но песнопение является не единственной формой использования мантр: мантры и буддийские тексты в виде крошечных свитков хранят в утвари, амулетах, их даже наносят в виде татуировкок.

Декламация буддийских текстов является наиболее распространённой практикой совершенствования ума для мирян. Считается, что она помогает преодолеть препятствия и отрицательные эмоции в уме и развивать положительные. Буддийские песнопения отражают хорошие духовные качества Трёх прибежищ или просветлённого учителя и стремление к духовному совершенству. Кроме того, повторение текстов считается способом материализовать целительную силу буддийского учения в мире, а также принести пользу и защитить людей и всех живых существ. В раннем буддизме декламация была главным способом запоминания религиозных текстов, которые ещё не были записаны и передавались устно. Позже, несмотря широкое распространение письма, чтение вслух продолжилось для выражения приверженности и передачи учения на память. Некоторые элементы декламации в буддизме, такие как монотонный стиль, все ещё указывают на его изначальную мнемоническую природу.

Хотя тексты декламируют в основном на древних ритуальных языках, таких как санскрит или пали, существует практика песнопения переводов на местные языки. Стандартная палийская декламация начинается с фразы Намо тасса…, которая часто служит введением в церемонию. Во многих буддийских традициях во время песнопений используют четки. В некоторых традициях бусинки являются не только инструментом для подсчёта повторений, но и символом буддийской веры. В Буддизме Чистой Земли они напоминают о величии Будды Амитабхи и наших ограниченных способностях по сравнению с ним.

Помимо декламации в некоторых традициях в честь Тройной драгоценности совершают музыкальные подношения в виде традиционных мелодий в исполнении музыкантов или просто ритуальной музыки, сопровождающей пение. Декламация текстов не всегда происходит в форме ритуального пения: в Тибете иногда приглашают монахов для чтения буддийских текстов, которое может продолжаться целыми днями. Поклонение также может выражаться в высоком стиле повседневной речи, например, в разговоре об изображении Будды в некоторых языках Юго-Восточной Азии.

Окончание главы