Амай 38.2 Девушка в красном. Желания и намерения. Доверие

Амай и Си Жуннян вскочили, бросились к выходу. За порогом они столкнулись с Линь Миньшэнем и Чжан Шицяном.

– Что случилось? Откуда шум?

– Похоже, что с западной части резиденции, – ответил Чжан Шицян.

Вскоре вернулся один из охранников и доложил, что источник шума – один из складов оружия в западной части резиденции. По какой-то причине там произошел взрыв, из-за которого обрушилась часть крыши. Про раненых и убитых известно не было.

Амай нахмурилась. Была осень, сухая пора. К счастью, огонь не вспыхнул, иначе страшно представить, чем бы всё обернулось.

Затем пришел очень мрачный Ли Шаочао и привел с собой ещё одного человека. Человек тот выглядел обгоревшим. Его одежда была порванной и потемневшей, лицо совершенно чёрным, а опалённые волосы и брови в полном беспорядке.

Приведённый человек подошел к Амай и хотел было опуститься на колени, чтобы положенным образом приветствовать, но Ли Шаочао вдруг толкнул его ногой, опрокинул на землю и принялся ругаться:

– Главнокомандующий! В случившемся повинен этот подлец! Он чуть не развалил и мой дом!

Человек, о котором шла речь, молча поднялся с земли, снова опустился на колени, поправил одежду и поклонился.

– Простолюдин Чжэн Лань выражает своё почтение главнокомандующему.

К удивлению Амай, человек этот хоть и оказался в затруднительном положении, но выглядел спокойным. Она спросила:

– Что случилось?

– Простолюдин – мастер интендантства. Сегодня проводил испытания тухоцяна и по неосторожности вызвал взрыв.

Амай не успела ничего сказать на это, как Ли Шаочао продолжил ругаться:

– Ты, подлец, опять своего места не знаешь! Разве я не велел тебе оставить это барахло в покое?!

Амай подняла руку и остановила Ли Шаочао, взглянула на Чжэн Ланя, а затем обернулась к стоящей неподалёку Си Жуннян и сказала ей:

– Глава Си, мне нужно уладить некоторые армейские дела. Глава Си устала с дороги, почему бы ей не отдохнуть?

Си Жуннян не была глупой. Она поняла, что сейчас будет обсуждаться то, что не предназначено для её ушей, и потому кивнула:

– Хорошо, как главнокомандующий скажет.

Амай велела Чжан Шицяну проводить Си Жуннян на отдых. После этого она вместе с Ли Шаочао и Чжэн Ланем отправилась в кабинет, велела им сесть, а затем обернулась к Линь Миньшэню и спросила:

– Он из тех мастеров, которых ты привёз из Шэнду?

Линь Миньшэнь внимательно посмотрел на покрытого копотью Чжэн Ланя и невольно улыбнулся.

– Возможно. Но он так перемазан, что утверждать не возьмусь.

Чжэн Лань торопливо вытер лицо рукавом и спросил Линь Миньшэня:

– Господин, это я! Неужели не помните? Я тот, который сам просился поехать с вами в Цзянбэй!

Линь Миньшэнь с трудом сдерживал улыбку. Он кивнул и сказал Амай.

– Да. Этот отличается от прочих.

Амай тихо улыбнулась и обратилась к Чжэн Ланю:

– Почему ты просился с ним в Цзянбэй? Насколько я знаю, почти всех остальных мастеров он похитил.

Чжэн Лань не стал улыбаться в ответ и с совершенно серьезным видом ответил:

– Потому, что в Цзянбэе северяне. Главнокомандующий, их конницу может остановить тухоцян!

Амай вздрогнула и пристально посмотрела на Чжэн Ланя, а Ли Шаочао рассмеялся:

– Этот твой тухоцян? Если сделать его погромче, то можно будет людей пугать! Из десяти попыток – восемь неудачных! А те две, которые получились до северян не долетели б! А если б и долетели, то не пробили бы их доспехов! И это если не вспоминать о тех попытках, когда тухоцян разлетался у нас в руках! Впустую переводишь хороший бамбук! Он становится негодным всего через несколько попыток!

Чжэн Лань не обратил внимания на слова Ли Шаочао и с блеском в глазах смотрел на Амай. Дрожащим от волнения голосом он сказал:

– Главнокомандующий, дело в том, что тухоцян надо делать не из бамбука!

Ли Шаочао удивился:

– Если не из бамбука, то из чего же ещё?

– Из железа…

Чжэн Лань ответил тихо, но для Амай эти слова были подобны грому. Услышав, что Чжэн Лань хочет использовать железо, Ли Шаочао всполошился ещё больше и закричал:

– Держи своё мнение при себе! Твои развлечения – одни пустые растраты! Ты испортил столько бамбука, а теперь вздумал переводить наши запасы железа?!

Легко ли Чжэн Ланю было получить возможность поговорить с самим главнокомандующим? Мог ли он упустить её? Крики Ли Шаочао не остановили его. 

– Главнокомандующий, по пути в Цзянбэй я говорил с мастерами кузнечного дела о всяком. Они сказали, что могли бы сделать тухоцян как я прошу, из железа. Тогда ствол не будет постоянно разрываться, в него можно будет закладывать больше пороха, и снаряд полетит дальше.

Конечно же, Амай знала, что железный ствол не так легко разрывается, как ствол из бамбука. Знала она и о том, что именно замена бамбука на железо приведёт к стремительному развитию технологий огнестрельного оружия. Она знала, что нужно сделать, чтобы тухоцян стал более эффективен; как рассчитывать размеры ка́моры и количество заряда, чтобы обеспечить нужную мощность, и чтобы при этом выстрел был безопасен для стрелявших. Чертежи в записной книжке отца были с комментариями о подобного рода вещах. Там было нарисовано оружие и пострашнее чем это.

Зарядная ка́мора – полость в задней части ствола артиллерийского орудия, в которой помещаются запоясковая часть снаряда и пороховой заряд.

Перед глазами Амай опять появились те сложные чертежи и упрощенные рисунки. То, что отец не стал использовать, то, на что не осмелилась она сама, собиралось родиться в этом мире и без них? Следует ли считать это естественным ходом вещей?

До неё снова донесся голос Чжэн Ланя:

– ... и если мы выстрелим из множества таких разом, то северяне не выстоят.

Амай смотрела на Чжэн Ланя и не отвечала. Чжэн Ланю стало неловко, он отвёл глаза, опустил голову и замолк.

Стоявший рядом Линь Миньшэнь спросил:

– Ты проверял, насколько велика дальность стрельбы из железного тухоцяна?

Чжэн Лань покраснел и смущенно ответил:

– Надлежащих испытаний ещё не было. Мастера кузнечного дела не посмели тайком отлить для меня железный ствол, и потому я начал с работы над смесью дымного пороха. Сегодня я проверял его меру и случайно учинил взрыв...

Ах вот оно что! Он с самого начала кормил их всех нарисованными пирогами*!

Нарисованный пирог – метафора того, что либо вообще не применимо на практике, либо не приводит к результату. Пустой звук; видимость, за которой ничего нет.

Линь Миньшэнь и Ли Шаочао засмеялись и всё никак не могли остановиться, а Амай сидела с опущенной головой и о чем-то думала. Вскоре это заметил Линь Миньшэнь. Он успокоился, призадумался и стал смотреть на Амай.

Наконец, Амай решилась. Подняв голову, она спросила Чжэн Ланя:

– Ты разбираешься в механике?

Чжэн Лань не понял, чем вызван такой вопрос, но честно кивнул и ответил:

– Немного смыслю.

Амай обернулась к Ли Шаочао и велела ему:

– Найди скрытое место и передай под его начало всех наших мастеров, которые умеют делать тухоцян, и лучших в кузнечном деле. Дай ему всё, что бы он ни попросил.

Все в кабинете удивлённо застыли. Первым опомнился Чжэн Лань. Он упал на колени:

– Простолюдин благодарит главнокомандующего за доверие! Он сделает для главнокомандующего наилучший тухоцян! А если нет, то он...

– Ступай, – прервала его Амай. Её голос звучал спокойно и тихо, но глаза были очень живы. – Я буду часто заходить к тебе и смотреть, как идут дела. Не разочаруй меня.

Благодаря за оказанную милость Чжэн Лань поклонился. Ли Шаочао это не понравилось, но с тех пор, как Амай нанесла северянам поражение при помощи аркбаллист, он слушался без возражений. Решив, что у неё должен быть какой-то замысел, Ли Шаочао взял с собой Чжэн Ланя и пошёл всё устраивать.

В кабинете остались только Линь Миньшэнь и Амай. 

Амай молчала. Линь Миньшэнь какое-то время спокойно смотрел на неё, а потом, сдержав готовый сорваться вопрос, спросил совсем о другом:

– Что будем делать быть с барышней Си?

Амай вспомнила о надоедливой барышне – и так дел много, до неё ли? – и махнула рукой:

– Пусть уходит.

Линь Миньшэнь улыбнулся.

Однако, услышав о том, что Амай велит ей уходить, Си Жуннян не только отказалась покидать резиденцию, но решимо отправилась искать личные покои главнокомандующего.

Она была не только молодой и красивой, но и владела некоторыми боевыми искусствами, и потому её не могли остановить ни действуя мягко, ни силой. 

Линь Миньшэнь и Чжан Шицян знали, что она не посторонний для Тан Шаои человек, а другие думали, что между ней и их главнокомандующим есть тайные отношения известного рода, и потому каждый, рассудив по-своему, не посчитал возможным причинить ей вред.

Узнав о том, что происходит, Амай решила спрятаться у Сюй Цзина.

Сюй Цзин ещё ничего не знал о том, какие у Си Жуннян возникли осложнения в отношениях, и подумал, что к Амай пришла приставать и навязываться какая-то дерзкая женщина. Увидев, что Амай не смогла справиться с нею, Сюй Цзин гневно встопорщил бородку и принялся ругаться:

– Как можно быть таким бестолковым человеком?! Это просто женщина! Скажи ей, что у тебя уже есть жена и что она не позволяет тебе содержать наложницу на стороне! Посмотрим, насколько у этой особы хватит наглости!

Амай же подумала о том, что Си Жуннян пришла вовсе не за этим, а ради спасения рукавов* Тан Шаои. И потому, какой бы свирепой супруга Амай ни была, Си Жуннян этим не испугать.

Отрезанный рукав – иносказание для обозначения любви между мужчинами. По преданию, ханьский император Ай-ди отрезал рукав своего одеяния, чтобы вставая не потревожить сон лежащего на этом рукаве любовника.

Сюй Цзин тем временем гневно продолжал:

– Если ты не можешь, тогда старик пойдёт и всё выскажет сам!

Сюй Цзин считался дядей супруги Амай, поэтому он имел право вмешиваться.

Амай поспешно схватила Сюй Цзина, внимательно огляделась по сторонам, а затем зашептала:

– Она считается главой заставы Цинфэн. Перед смертью её отец поручил Тан Шаои заботиться о ней. Она пришла ко мне из-за него!

Сюй Цзин сразу всё понял, растерянно посмотрел на Амай и спросил:

– А он уже знает... кто ты?

Амай смутилась и покачала головой.

– Именно поэтому Си Жуннян и пришла. Она...

Амай не знала, как доходчиво объяснить Сюй Цзину цель визита Си Жуннян. Подумав над формулировкой, она сказала:

– Си Жуннян хочет, чтобы я сделала что-нибудь, что избавит его от отрезанных рукавов.

Сюй Цзин сперва ошарашенно посмотрел на Амай, а потом рассмеялся и хлопнул в ладоши.

– Похоже, эта девушка тоже читала трактаты о военном деле! Она знает, что сперва следует вытащить хворост из-под котла*!

«Тайно вытаскивать хворост из-под котла другого» – стратагема из китайского военного трактата «Тридцать шесть стратагем».

Толкование этой стратагемы: 1) уничтожение того, что является причиной проблемы, 2) разрушение источника силы противника.

Стратагема – некий алгоритм поведения, оригинальный путь к достижению военных, гражданских, политических, экономических или личных целей. Необходимые условия для составления и успешной реализации стратагем:

- знание ситуации и психологических особенностей тех, против кого нацелен план, 

- умение рассчитывать ходы и предвидеть их последствия, 

- упорство автора плана в реализации стратагемы.

Смех Сюй Цзина вывел Амайи себя, она начала сердиться:

– Почтенный находит это смешным? И как же мне следует поговорить с ним об этом?!

Сюй Цзин перестал смеяться, но его губы продолжали растягиваться в улыбке.

– Ты действительно не можешь заговорить с ним об этом первой. Решительно и с негодованием можно отказаться только после того, как он обратится к тебе с предложением приятно провести время.

– Почтенный! – оборвала его Амай. Она была не из тех, кого легко смутить, но в этот момент покраснела. – Почтенный выбрал неподходящий момент для шуток!

Сюй Цзин улыбнулся и спросил:

– Амай, он тебе действительно не интересен?

Она приняла серьёзный вид и ответила:

– Амай сейчас интересно только одно – прогнать северян и вернуть наш Цзянбэй. Тан Шаои мне брат, хороший и верный друг. Ничего больше!

Сюй Цзин неторопливо кивнул.

– Если Си Жуннян смогла разглядеть его отношение к тебе, значит эту привязанность уже не скрыть. Сейчас он не знает, кто ты, и потому всё можно так и оставить. Но если узнает, боюсь... всё выйдет из-под контроля.

Какое-то время Амай молча сидела, а потом подняла голову и спросила:

– Почтенный, почему у тех, кто рожден женщиной, столько сложностей в жизни? Если бы я действительно была мужчиной, я была бы избавлена от всех этих проблем?

Спустя долгое время Сюй Цзин тихо ответил:

– Амай, ты живёшь, притворяясь мужчиной. Но я не хотел бы, чтобы ты и впрямь относилась к себе как к мужчине. Всё сущее во вселенной состоит из противоположностей. Земля и небо, инь и ян. Люди тоже делятся на противоположности – мужчин и женщин. И у мужчин, и у женщин есть своё предназначение.

Амай блёкло улыбнулась на это.

Си Жуннян отказывалась уходить из резиденции, а у Чжэн Ланя дело шло очень быстро.

Когда через пару дней Амай зашла к нему, была уже готова отливка, у которой можно было ясно различить и сам орудийный ствол, и ка́мору, и хвост. Строго говоря, это был уже не тухоцян, а ручница*.

火铳 – [ручница / ручная бомбарда / ручная пушка] – общий термин для металлического огнестрельного оружия времён династии Юань (1280-1367) и раннего периода династии Мин (1368-1644). На фото ручница 1409 г.

Амай выслушала разъяснения Чжэн Ланя о мощности нового тухоцяна, помолчала, а потом повела его к себе в кабинет. Линь Миньшэню, Чжан Шицяну и всем прочим охранникам было велено дожидаться во дворе, никого третьего в кабинете не пустили.

Разговор продолжался до вечера. Когда Чжэн Лань вышел, он не смог скрыть волнения и так быстро шел к себе, что споткнулся в воротах двора и чуть было не упал, а когда проходил мимо Линь Миньшэня, Чжан Шицяня и прочих охранников, даже не остановился, будто не видел их. Охранники удивлённо проводили его взглядом. Линь Миньшэнь смотрел, как Чжэн Лань постепенно переходит на бег, и тихо спросил Чжан Шицяна:

– О чем они говорили?

Чжан Шицян ничего не ответил.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы