Амай 13.1 Провокация. Банкет. Враждебность

На пятый день первого месяца восьмого года Небесного Благословления по летоисчислению Северной Мо императорский обоз из Шанцзина с жалованием для солдат и наградами для командования был ограблен. Никто не спасся, ничто не уцелело. 

Новости достигли Юйчжоу только на пятнадцатый день первого месяца, в праздник фонарей. Лицо Чэнь Ци мертвенно посерело. Чжоу Чжиженю и срочно прибывшему в резиденцию Чан Юйцину он сказал:

– Отправленный нашим императором обоз ограблен, Тан Шаои из армии Цзянбэя забрал всё, что там было. Когда подоспело выехавшее навстречу обозу подкрепление, противник уже давно очистил поле боя и покинул его. На месте остался только императорский посланник и высочайший указ.

Чэнь Ци поднял со стола свиток с высочайшим указом и медленно начал разворачивать его. На оборотной стороне свитка был оставлен чёткий грязный след сапога да размашистым росчерком кисти глумливо выведены два слова – «премного благодарны». Высочайший указ был демонстративно попран. Чжоу Чжижень и Чан Юйцин изменились в лице, в их глазах горела мрачная злоба.

 Чжоу Чжижень ударил кулаком по столу и гневно сказал:

– У сопляка Шаои всего пара тысяч всадников, но он настолько нагл, что осмелился оскорбить императорского посланника и насмехаться над нашим войском. Это недопустимо!

Чан Юйцин усмехнулся:

– Отчего у него так гладко всё вышло? Будто он знал и верное время, и сколько в обозе охраны, и всё заранее просчитал. Похоже, сведения про отправку жалования как-то просочились.

Как только прозвучали эти слова, все замолчали. Тот, кто выдал эту информацию южанам, не мог быть из числа офицеров Северной Мо. А раз так, значит это кто-то из переметнувшихся южан. Но Чэнь Ци упорно отстаивал Ши Дачуня и был великодушен к нему. Ши Дачунь был нужен Чэнь Ци как показываемый жителям и другим офицерам Южной Ся пример, образец для подражания*.

Чжан Юй (династия Сун , 960 – 1278 гг.), комментатор «Искусства войны»:

«Чтобы пленные стали служить тебе, следует хорошо с ними обращаться.»

Мэй Яочэнь (1002 – 1060 гг.), комментатор «Искусства войны»:

«Если ты захватил в плен солдат противника, предоставь им некоторую свободу. Заботься о них, и они будут сражаться на твоей стороне.»

Цао Цао (155 – 200 гг. н.э.), комментатор «Искусства войны»:

«Наилучшая победа – если противник сдается до начала военных действий.»

Чжоу Чжижень взглянул на Чэнь Ци, а затем осторожно сказал:

– Если подумать, не обязательно кто-то раскрыл сведения об обозе умышленно. Хоть Ши Дачунь и перебежчик, но мы много раз подсылали к нему людей и устраивали проверки, можно не сомневаться, что он и вправду на нашей стороне. Кроме того, он ведь и не знал ничего. Ни о численности охраны обоза, ни о его маршруте.

Чан Юйцин скривился.

– В резиденции все слуги южане. Кто знает, сколько среди них ушей и глаз Ши Дачуня?

Чэнь Ци чуть сдвинул брови:

– Наша армия в самом сердце Цзянбэя. Мы не можем делать вид, что тут нет местных жителей, мы не можем полностью отгородиться от них и никак не взаимодействовать с ними. Вскоре не только Цзянбэй, но и Цзяннань будет наш. Мы возьмем столицу Южной Ся, и Южной Ся больше не будет, эта земля станет частью нашей страны, люди Южной Ся станут подданными Северной Мо. Прямо сейчас нам надо не выяснять, кто шпион, а обсудить ограбление обоза с жалованием. Как нам следует на него ответить?

Чан Юйцин терпеть не мог Чэнь Ци, но знал, что тот прав.

– Боюсь, дело не в том, что Тан Шаои слишком нагл и самоуверен. У него какие-то жалкие две тысячи всадников, но он не только осмелился напасть, но сделал это так, словно звал за собой. Думаю, после налёта он отправился не в западные степи чтоб вести разгульную вольную жизнь, а в Красные горы. 

Чэнь Ци кивнул:

– Верно. Деньги, шелка и все остальные награды он увёз в Красные горы.

Чжоу Чжижень был в гневе:

– Грозная армия Южной Ся занялась разбоем, какая низость!

На лицо Чэнь Ци начало возвращаться спокойствие, он глубоко задумался, а затем сказал:

– Не важно, что стоит за действиями Тан Шаои, преднамеренная провокация или всего лишь безрассудный разбой. Это громкая пощечина. У нас из-под носа украли жалование, как мы теперь выглядим в глазах южан? Император разгневается.

Он остановился, пристально посмотрел на Чжоу Чжиженя и Чан Юйцина и медленно продолжил:

– Даже если это подготовленная Шан Ичжи западня, нам придётся войти в неё.

В зале наступила тишина. Они хорошо разбирались в военном деле, каждый из них был одним из лучших. Чэнь Ци был искусным стратегом, осмотрительным и просчитывающим всё наперёд, Чжоу Чжижень много чего успел повидать, за его плечами был богатейший опыт, Чан Юйцин был сообразительным и находчивым, решительным и не знающим поражений генералом. Собравшись вместе, как они могли не разглядеть столь ребяческое плутовство Шан Ичжи?

Коварство Шан Ичжи было в том, что даже полностью понимая, что это расставленная ловушка, они не могли пройти мимо неё, они должны были ударить в ответ. 

Всё дело в том, что к Шан Ичжи никто не относился всерьёз. В военных кругах обеих стран этого южного повесу ни во что не ставили и презирали, Сао Бао из Цинчжоу в глазах других генералов ничего не стоил. Хоть он и привлёк к себе внимание Чэнь Ци тем, что увёл армию в горы, никто не ожидал, что этот никчемный мальчишка сможет хоть сколько-то продержаться. Да как такой, как он посмел дёрнуть за хвост многократно превосходящее силами войско Северной Мо?

Ход был сделан, вызов брошен. Чэнь Ци и его люди допустили промах, если не ударить в ответ, смогут ли все они не потерять своё лицо и сохранить достоинство? 

Сможет ли не потерять лицо войско Северной Мо? 

Сможет ли не потерять лицо императорский двор? 

Сможет ли не потерять лицо юный император? 

Как юный император сможет стерпеть столь звонкую затрещину по своим нежным щёчкам от ничтожного Сао Бао?

Гнев императорского двора Северной Мо полыхнёт так высоко, что его будет не унять. Императорский двор не станет дожидаться подходящего момента, Чэнь Ци прикажут немедленно отправиться в Красные горы и истребить так называемых южных бандитов. А сейчас на дворе зима, холод и стужа, не совсем подходящее для этого время. Можно представить, насколько непростым будет отлов солдат Шан Ичжи.

Чан Юйцин помолчал, потом посмотрел на Чэнь Ци, перевел взгляд на Чжоу Чжиженя, а затем вдруг чуть заметно улыбнулся и сказал:

– Главнокомандующий, для подавления бандитов в горах мне нужно пятьдесят тысяч пехоты.

В то время войско Северной Мо в Цзянбэе насчитывало около ста пятидесяти тысяч солдат. Если Чан Юйцин заберёт пятьдесят из них, на поддержание порядка в провинции Юй и захват Тайсина останется всего сто тысяч. Провинция Юй не требует многих сил, но Тайсин хорошо защищённый город. Стены его высоки, ров глубок, запасов вдоволь, а внутри тридцать тысяч солдат. Менее чем стотысячное войско быстрым наскоком Тайсин не возьмёт.

Чэнь Ци промолчал и посмотрел на Чжоу Чжиженя.

Чжоу Чжижень уверенно и спокойно сказал:

– Для взятия Тайсина Чжоу достаточно восьмидесяти тысяч. Главнокомандующему не о чем беспокоиться.

Чэнь Ци обернулся к Чан Юйцину:

– Хорошо, я дам тебе пятьдесят тысяч пехоты и пять тысяч конницы. Прошу генерала Чана разделаться с бандитствующей армией Цзянбэя прежде, чем почтенный генерал Чжоу возьмет Тайсин.

Чан Юйцин широко улыбнулся и беспечно ответил:

– Приказ главнокомандующего принят.

Амай и её спутники вернулись на западные склоны Юньжаошань.

По лагерю было развешано множество разнообразных фонариков, обычно суровые армейские казармы наполнились духом приближающегося праздника. Как объяснил Чжан Шэн, генерал сказал, что все хорошо постарались и теперь, когда они устроились в горах, им положен заслуженный отдых. Амай удивилась и подумала, что раз Тан Шаои вернулся сюда с награбленным у войска Северной Мо добром, наверняка императорский двор в Шанцзине будет взбешен. Непременно Чэнь Ци прикажут, не обращая внимания на неподходящее время, отправить своё войско в горы. 

А Шан Ичжи развлекается и устраивает праздники, будто другого времени найти не мог. О чём он только думает?

Пока Амай следовала за Чжан Шэном к Шан Ичжи и Сюй Цзину, она задавалась множеством вопросов, сомнения переполняли её. Когда они дошли до штаба, Тан Шаои остановился и сказал, что его туда не звали, что он подождет снаружи. Оказывается, Шан Ичжи послал за ней только Чжан Шэна, а Тан Шаои присоединился исключительно по своему желанию.

Поняв это, Амай ответила:

– Старшему брату лучше вернуться к себе и отдохнуть. После встречи с генералом я отыщу старшего брата.

Чуть подумав, Тан Шаои кивнул:

– Тогда я уйду первым. Найди меня потом в лагере кавалерии, у меня кое-что есть для тебя.

Тан Шаои развернулся и ушел к себе, а Чжан Шэн и Амай пошли во дворик занимаемого Шан Ичжи дома. Подойдя к дверям, Амай громко сказала:

– Генерал, Амай вернулся.

– Заходи, – послышался голос Шан Ичжи.

Амай чуть помедлила, успокоилась, а затем откинула занавес и вошла в дом. Окна дома выходили на север, свет едва проникал, внутри было очень тускло. Потребовалось время чтобы глаза привыкли, и она начала четко различать предметы. Шан Ичжи тут не было. Его голос послышался из дальней комнаты:

– Сюда.

Амай отозвалась и пошла дальше. Перед её глазами появились два силуэта: Шан Ичжи и Сюй Цзин скрестив ноги сидели на кане* и играли в вэйци*. Удивительное зрелище, Амай не ожидала увидеть подобное. В северных деревнях в домах бедняков кан не редкость, люди же побогаче предпочитают спать на кроватях. Сюй Цзин был из простых людей, но Шан Ичжи с детства жил в достатке и роскоши. Амай не могла представить, что утонченный и изнеженный сын благородной семьи будет когда-либо вот так сидеть, словно какой-то зажиточный сельский житель.

Кан – традиционная система отопления в крестьянских домах северного Китая. Типичный кан представлял собой широкую кирпичную или глиняную лежанку, занимавшую большую часть жилой комнаты, внутри которой по специально проведенным каналам проходил горячий воздух от печи. Печь, находившаяся у одного из концов лежанки, служила также и для приготовления пищи. На кане проходила основная часть домашней жизни, днем на нём ели, играли, занимались другими делами, а ночью расстилали постель и спали.

Автор использует древний вариант названия игры в го / вэйци / облавные шашки.

– Кан – это замечательно, зимой на нём тепло, а летом прохладно. Я долгое время убеждал генерала сменить кровать на кан, но он всё не соглашался. Зато сейчас он познал всю его прелесть, – посмеиваясь сказал Сюй Цзин. Он обернулся к Амай и тепло приветствовал её. – Не стой как чурбан, подходи и садись.

Амай смутилась. Стоит ли ей снять сапоги и подняться на кан? Сюй Цзин же сидит на нём. Кажется, будто он у себя дома.

Шан Ичжи вытянул затёкшие ноги, обернулся к Амай и равнодушно сказал:

– Поднимайся. В армии не так много запретов.

Амай нерешительно помедлила, а затем, соблюдая положенный этикет, ответила:

– Благодарю генерала и почтенного господина. Амай постоит внизу.

Шан Ичжи еще раз мельком взглянул на неё и ничего не ответил, а Сюй Цзин погладил бородку.

– Как тебе будет угодно. Амай играет в вэйци? Составь генералу компанию, сыграй партию. Я человек старый, уже утомился, генералу не соперник.

– Амай глуп и ничего не понимает в вэйци, – ответила она и склонилась.

Сюй Цзин покачал головой и вздохнул:

– Как жаль, как жаль!

Шан Ичжи улыбнулся, плавным движением положил камушек на доску и спросил:

– Что там с Юйчжоу?

Амай собралась, это ответ она готовила и повторяла в пути:

– Докладываю генералу. Амай проник в Юйчжоу на двадцать первый день прошлого месяца. До того, как удалось связаться с генералом Ши, Амай был схвачен Чан Юйцином. Амай назвался наёмным убийцей, посланным забрать жизнь предателя генерала Ши. Чан Юйцин хитёр и подозрителен, под предлогом проверки он велел Амай убить Чэнь Ци. Чан Юйцин послал своих людей следить за Амай, надеясь, что Амай свяжется с генералом Ши. Амай не надеялся встретиться с генералом Ши и решил воспользоваться появившейся возможностью, убить Чэнь Ци. Благодаря случаю, Амай удалось встретиться с одной служанкой по имени Сюй Сю-эр, когда-то Амай бежал с ней из крепости Хань. Ныне она служит в резиденции командующего у госпожи Ши. За Амай следили люди Чан Юйцина, поэтому Амай нарочно оглушил Сюй Сю-эр, переоделся в её платье и проник в резиденцию командующего под предлогом убийства Чэнь Ци. Амай передал сообщение для генерала Ши через Сюй Сю-эр, указал ему нашего связного в Юйчжоу.

Договорив, Амай ждала ответа Шан Ичжи и Сюй Цзина. Через некоторое время Сюй Цзин сказал:

– Ты проделал неплохую работу. Генерал Ши уже связался с нами.

Она обрадовалась:

– Значит, Амай выполнил задание.

Шан Ичжи вдруг спросил:

– Ты и в самом деле встретил Чэнь Ци?

Амай обмерла, а затем поспешно упала перед каном на колени:

– Прошу генерала вынести наказание. Амай испугался за свою жизнь и, оказавшись рядом с покоями Чэнь Ци, не смог убить его.

– Что же случилось? Скорее рассказывай, – встрепенулся Сюй Цзин.

– Амай переоделся в одежду служанки и понёс печенье. Но в воротах перед покоями его остановили охранники и не позволили пройти дальше. Чэнь Ци был тогда у себя, если бы Амай не щадя себя прорвался с боем, он бы убил Чэнь Ци, но... – Амай специально остановилась, с виноватым видом опустила голову, а затем продолжила. – Я проявил малодушие и не отважился. Возможность была упущена.

В комнате было тихо, Шан Ичжи сверху молча смотрел на неё. 

Тишину прервал смех Сюй Цзина, он попытался сгладить момент:

– Тебя послали связаться с генералом Ши, а не убивать Чэнь Ци. Тут нет вины, не так ли, генерал?

Шан Ичжи кивнул.

– Встань. Вы хорошо постарались и смогли уйти живыми. Награда будет, наказания не будет.

Амай снова поклонилась до земли, а потом встала.

Шан Ичжи молча взглянул на Сюй Цзина. Сюй Цзин погладил бородку и улыбнулся:

– Сюй Сю-эр, про которую ты говорил, передала сообщение. Генерал Ши вскоре связался с нами через хозяина лавки. Очень вовремя, мы успели отправить Тан Шаои и захватили императорский обоз с жалованием и наградами. Он только вчера вернулся.

Амай изобразила радостное удивление, но несколько перестаралась, у наблюдавшего за неё Шан Ичжи дернулся уголок губ.

– Ступай отдохни. Приказ о твоём повышении будет доставлен Лю Гану завтра.

Амай снова поблагодарила Шан Ичжи и Сюй Цзина и вышла.

Шан Ичжи рассеянно смотрел на доску с игрой. Сюй Цзин взглянул на него и тихо смеясь сказал:

– Если бы такой ловкий человек погиб в Юйчжоу, генерал был бы огорчен?

Шан Ичжи чуть заметно улыбнулся и покачал головой.

– Этот человек так просто не погибнет. А если б погиб, то не стоил бы сожалений.

Сюй Цзин цокнул языком и спросил:

– Генерал всё ещё думает, что она имеет какое-то отношение к Чэнь Ци?

У Шан Ичжи и Сюй Цзина были глаза и уши в Юйчжоу, им уже давно доложили и о том, что Амай попала в руки Чан Юйцина, и о том, что он отправил её убить Чэнь Ци. Но потом что-то пошло не так, и им оставалось только гадать, что же произошло за стенами резиденции. Объяснения у Амай нашлись, но подозрения никуда не делись.

Они не могли не вспомнить странный случай у Волчьей лощины, когда Амай отчаянно прорывалась к Чэнь Ци. Но в тот раз она ничего не боясь и не жалела себя. Тогда у неё тоже нашлись объяснения, однако в них было трудно поверить.

Подумав, Шан Ичжи ответил:

– Имеет или не имеет – не важно. Этого человека можно использовать. Что ж… значит будем использовать.

Сюй Цзин понимающе улыбнулся и промолчал.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы