Амай 23.2 Интриги. Любимая наложница. Выпьешь?

Командующий дворцовой гвардией Вэй Син ждал в большом зале уже долго. Увидев вошедшего Шан Ичжи, он после быстрых приветствий и обмена любезностями сразу же перешел к делу. Вэй Син положил на столик сверток, развязал его и показал Шан Ичжи содержимое.

– Пусть господин младший хоу внимательно посмотрит. Эти вещи из резиденции хоу?

Внутри свертка было сине-зеленое платье. Ткань на вид была совсем новой, но вся в грязи, траве и мелком соре, во многих местах порвана. Кроме платья в свертке обнаружились штаны и сапоги, тоже совершенно новые. Шан Ичжи взглянул на них, а потом перевел на Вэй Сина взгляд и спросил:

– Где господин командующий нашел такое рваное платье?

Вэй Син пристально посмотрел на Шан Ичжи и ответил:

– Это одежда шпиона из Северной Мо.

Шан Ичжи выглядел удивленным.

– Шпиона?

Вэй Син не сводил с Шан Ичжи глаз, внимательно наблюдая за тем, как он реагирует.

– Господин младший хоу, конечно же, знает, что дворцовая гвардия устроила в Изумрудных горах облаву. В столицу пробрался шпион. Вэй получил высочайший приказ захватить его. Братья обнаружили шпиона неподалеку от храма Фуюань и преследовали по горам. Но шпион оказался очень хитёр: он снял платье, обернул его вокруг камня и скатил камень со склона, а сам спрыгнул в расщелину и сбежал к Циншуй. Там он перебрался через реку и скрылся.

Поняв цель визита Вэй Сина, Шан Ичжи чуть заметно усмехнулся. 

– Значит, вы нашли одежду шпиона внизу горного склона и на берегу реки?

– Верно, – ответил Вэй Син.

– Но почему, имея только эту одежду, вы пришли в резиденцию Диннань-хоу?

– Это платье было продано столичным торговым домом Цзиньсю, – сказал Вэй Син и отогнул уголок платья – стала видна спрятанная на изнанке отметка торгового дома Цзиньсю. – Вэй послал в торговый дом человека, чтобы провести дознание. Торговый дом Цзиньсю ведет подробные записи всех сделок, там есть отметки о каждом проданном платье. Вот это платье было куплено резиденцией Диннань-хоу.

Когда разговор подошел к этому моменту, Шан Ичжи уже понимал, что это платье носила Амай; что не известно по какой причине дворцовая гвардия ошибочно приняла её за шпиона и хотела схватить; что Амай сняла одежду и сбежала; что каким-то образом она столкнулась с Чан Юйцином, а потом опять бежала, прыгнув в воду. Шан Ичжи умел думать быстро. 

На его лице появился гнев, он холодно спросил:

– Командующий принёс это платье как доказательство? Он хочет обыскать резиденцию Диннань-хоу, чтобы найти в ней шпиона северян?

Вэй Син заверил, что он не осмелится, и добавил:

– Вэй Син знает, что тот, кто ведет тайные переговоры с северянами, никак не может быть из резиденции Диннань-хоу.

Шан Ичжи холодно хмыкнул.

– Раз командующий так уверен в этом, то почему же он пришел сюда?

В этот момент снаружи послышался мягкий и нежный женский голос:

– Ичжи, не будь неразумным! Командующий пришел сюда на ночь глядя с вопросами именно потому, что твердо уверен в том, что резиденция Диннань-хоу не имеет никакого отношения к тайным переговорам с северянами. Если б было иначе, он приехал бы сюда с высочайшим указом и своими людьми. Он сразу бы начал обыск. Он не показывал бы тебе эти вещи и не спрашивал бы тебя!

Шан Ичжи обернулся.

– Матушка.

Вэй Син поспешно склонился в почтительном поклоне.

– Старшая принцесса.

Старшая принцесса чуть заметно кивнула и подошла к столику, на котором была разложена одежда. Она внимательно осмотрела её и, чуть склонив голову набок, позвала:

– Гуй Шунь, подойди. Посмотри, это действительно те вещи, что были куплены резиденцией Диннань-хоу?

Стоявший подле дверного проёма управляющий Гуй Шунь подошел, осторожно осмотрел платье, а затем ответил:

– Верно. Это было куплено нашей резиденцией.

Присутствующие были несколько удивлены.

Гуй Шунь обернулся к Шан Ичжи и, внимательно следя за выражением его лица, начал пояснять:

– Барышня Хань вчера опять подняла шум. Она требовала, чтобы её выпустили из резиденции погулять. Недостойный послал людей купить эту одежду и отдал её барышне, чтобы ей было удобней выйти в город.

Старшая принцесса нахмурилась, посмотрела на Шан Ичжи и холодно спросила:

– Это та наложница, которую ты привёз из Цзянбэя? Которая вчера тайно сбежала развлекаться в Изумрудные горы? Которую оглушили, обокрали, раздели и бросили в Циншуй? Которую занесло течением в поместье министра Линь? Которую сегодня привёз Минь-эр?

Было заметно, что Шан Ичжи очень, очень неловко. 

Он с запинкой ответил:

– Да.

На лице старшей принцессы была ледяная улыбка.

– Как хорошо, что твой отец сейчас далеко. Он бы переломал тебе ноги.

Затем она обернулась к Гуй Шуню и приказала:

– Ступай, выволоки эту новую забаву господина младшего хоу и отдай командующему Вэй. Пусть забирает.

Гуй Шунь не осмелился ответить сразу и перевел взгляд на Шан Ичжи.

Шан Ичжи поспешно шагнул вперед и преградил Гуй Шуню путь. Он пытался выгородить свою «новую забаву» и начал горячиться:

– Матушка! Тут ведь ясное дело! Кто-то задумал впутать нашу резиденцию и погубить её! Хань-ши всего лишь слабая, нежная барышня! Какое она имеет отношение к этому?! Она ещё лежит без чувств! Как вы, матушка, можете отослать её на дознание?! Разве это не разрушит её репутацию?!

– Репутацию?! – старшая принцесса усмехнулась. – Да ведь её полностью раздели! О какой репутации тут можно говорить?! Если не отдашь её, тогда может сам пойдешь на дознание?

Шан Ичжи уже окончательно вышел из себя и был в совершенно неприглядном виде:

– А вот и пойду! Если платье из нашей резиденции, пусть тогда меня обвиняют в сговоре с врагами!

Было очевидно, что он говорит это назло матери и сгоряча. Ведь именно под его началом армии Цинчжоу и Юйчжоу нанесли под Волчьей лощиной серьезный удар войску Северной Мо, а потом собранная им армия Цзянбэя принимала участие в ожесточенных боях, в которых было убито множество северян. Разговоры о том, что он тайно сговаривается с неприятелем, были смешны. Наблюдая за происходящим, Вэй Син не смог удержаться от улыбки и, наконец, вмешался:

– Господин младший хоу, не надо сердиться. Не только я, но и Его Высочество наследный принц не верит в то, что вы имеете отношение к тайным переговорам.

Шан Ичжи начал потихоньку успокаиваться и покорно склонил голову перед старшей принцессой, признавая, что был не прав. Он обернулся к Вэй Сину и спросил его:

– Командующий, позвольте спросить, почему Его Высочество наследный принц вдруг решил устроить облаву в Изумрудных горах? Что-то узнали?

Вэй Син ответил:

– Да, получили донесение, что шпион северян пробрался в Шэнду, чтобы встретиться с кем-то в Изумрудных горах. Потому там облаву и устроили.

– Командующий, прошу, подумайте, разве для шпиона не важно скрывать свою личность? Как он может носить одежду с такими очевидными отметками? К тому же, если он был в этом платье, значит он был в нашей резиденции. А если он был в нашей резиденции, то значит мог встретиться со мной тут. Так зачем ему для встречи со мной отправляться в Изумрудные горы? Притом, я вчера с утра до часа петуха* был во дворце, я никак не мог быть в Изумрудных горах.

Час петуха – время с 5 до 7 часов вечера.

Слушая, Вэй Син медленно кивал. Он немного подумал и спросил:

– Мог ли этот шпион прятаться у вас в резиденции, а потом отправиться в горы на встречу с кем-то другим?

Шан Ичжи невольно улыбнулся и задал встречный вопрос:

– Резиденция тщательно охраняется. Неужели в таком большом городе как Шэнду шпиону негде больше укрыться? К тому же, у нас весь персонал учтён, каждый человек записан в ведомость, нет никого нового.

Каждая его фраза была разумна и правдива, Вэй Син не мог возразить ни на что из сказанного.

– Получается, кто-то хотел навлечь на нашу резиденцию ложные обвинения.

Старшая принцесса до сих пор стояла рядом и молчала, но тут она произнесла:

– Ничего удивительного, что северяне замыслили этот обман. Ичжи уничтожил в Цзянбэе многих из них. Как они могут не затаить на него зла? Конечно, они охотно бы воспользовались удобным случаем и возвели на него напраслину. Они бы одновременно прикрыли от подозрений того, кто по-настоящему вступил с ними в сговор, и настроили императора против Ичжи.

Услышав это, Вэй Син поспешно сказал:

– Пусть старшая принцесса будет совершенно спокойна. Его Высочество наследный принц тоже не верит, что господин младший хоу вступил в тайный сговор. Вот почему эту одежду утаили и Вэй был отправлен к господину младшему хоу поговорить о сложившейся ситуации. Теперь, когда мы всё прояснили, я могу вернуться во дворец и всё доложить Его Высочеству.

Шан Ичжи уже давно предполагал, что Вэй Сина кто-то надоумил явиться в резиденцию. Сохраняя взволнованный вид, он сказал:

– Благодарю Его Высочество за понимание, за то, что он не считает, будто я вступил в сговор. Сердце содрогается от мысли о том, что их обман мог удаться! В Красных горах было так тяжело! Я пережил столько трудностей и лишений...

– Замолчи! – резко выкрикнула старшая принцесса и снова начала браниться. – Ты – подданный императора! Служить ему из последних сил – твой долг! Как ты смеешь жаловаться на что-то?!

Было видно, что Шан Ичжи, хоть и закрыл рот, но остался при своём мнении.

Вэй Син не хотел смотреть дальше на то, как препираются мать и сын. Он улыбнулся и начал раскланиваться.

Шан Ичжи отправился лично провожать Вэй Сина. Выйдя за ворота резиденции, он схватил Вэй Сина за рукав и зашептал:

– По правде говоря, я действительно привёз из Цзянбэя одну наложницу! Когда матушка узнала о том, что случилось вчера, ей совсем поплохело! Матушка требовала, чтобы я выгнал её из дома. Но мне эта наложница очень нравится, я никак не могу пойти на такое!

В Шэнду давно было известно о том, насколько ветренен и непостоянен Шан Ичжи, так что Вэй Син нисколько не удивился. Ему было неудобно обсуждать такие дела, так что он опустил глаза и просто слушал. Шан Ичжи продолжал:

– Недопустимо скрывать такое дело от императора, но я прошу командующего передать наследному принцу просьбу об одолжении. Не мог бы он не предавать огласке то дело с наложницей? Посторонним не стоит знать о нём.

В столице происходят такие дела, а все мысли Шан Ичжи о какой-то наложнице! Это полностью соответствовало сложившемуся о нём мнению. Вэй Син скрыл усмешку и издал изображающий согласие невнятный звук.

Шан Ичжи снова вздохнул и сказал:

– Что особенно прискорбно, её занесло в поместье министра Линь. Вы ведь знаете, министр Линь и мой отец всегда имели политические разногласия...

Вэй Син подумал том, что политические разногласия между первым министром Линь и старшим хоу возникли не просто так. Они начались ровно после того, как кое-кто злонамеренно обманул и бросил чью-то дочь. Конечно же, первый министр Линь очень разозлился и теперь сводит счеты – при каждом удобном случае противодействует Диннань-хоу.

Вэй Син раскланялся с Шан Ичжи, сел на коня и поспешил во дворец докладываться императору.

Шан Ичжи остался стоять в воротах до тех пор, пока Вэй Син не скрылся из виду, а затем вернулся в резиденцию. От Гуй Шуня он узнал, что старшая принцесса уже вернулась во флигель Затухающей Зари, и тут же отправился к ней.

– Проводил?

К старшей принцессе вернулось спокойствие, её движения были тихи и размеренны. Она спросила Шан Ичжи:

– Ты воспользовался возможностью показать себя и похвастаться достижениями?

Шан Ичжи покачал головой.

– Нет. Я просил его об услуге – чтоб он ходатайствовал перед наследным принцем о снисхождении. Вэй Син ничего определённого не ответил.

– Боевые заслуги Вэй Сина высоки, но сообразительности и гибкости ума ему не хватает. Высокие должности не для него.

Старшая принцесса усмехнулась, подняла на Шан Ичжи взгляд и продолжила:

– А вот твоя барышня – совсем наоборот. Когда она очнется, тебе следует хорошенько расспросить её, как же она встретилась с Чан Юйцином и как потом сбежала от него.

Шан Ичжи ничего не ответил и сменил тему:

– С какой целью наследный принц послал к нам Вэй Сина? Неужели только ради того, чтобы заручиться нашим расположением?

– Конечно, он хотел угодить, – старшая принцесса презрительно улыбнулась. – Между наследным принцем и вторым принцем непримиримая рознь, рано или поздно это во что-то выльется. Ци Минь из кожи вон лезет, обхаживая первого министра Линь и других высоких сановников, а наследный принц, конечно же, обратился к военной знати. Каждый из них ищет сторонников и заручается их поддержкой на свой манер.

Шан Ичжи чуть заметно нахмурился.

– Он не торопится поймать шпиона, вместо этого он угождает нам.

– А зачем ему ловить шпиона? – спросила старшая принцесса.

Шан Ичжи был озадачен её вопросом.

Старшая принцесса снова улыбнулась и сказала:

– Он не торопится ловить шпиона и, конечно же, не собирается выяснять кто при дворе ведет с ним тайные переговоры о мире. Знаешь, почему?

Шан Ичжи немного подумал, выражение его лица изменилось.

– Он тоже хочет переговоров о мире?

– Отчего ему не хотеть переговоров? Императорский двор не в силах сейчас вести две войны. Сперва они утихомирят переговорами Северную Мо, потом приостановят кампанию в Юньси. Боюсь, эта передышка нужна не только отдельным чиновникам, но и самому Ци Ину.

– Но...

– Но что? – на губах старшей принцессы была легкая улыбка. Она смотрела на Шан Ичжи и совершенно спокойно сказала:

– Ты полагаешь, наследный принц послал облаву в Изумрудные горы ради того, чтобы поймать шпиона? Нет. Он надеялся, что Ци Минь из-за истории со шпионом наделает ошибок. Когда идёт речь о борьбе за власть, никому нет дела до людей. Важны только интересы и выгода.

Когда Амай открыла глаза, была глубокая ночь. Она думала, что проспала несколько часов. Услышав, что она пошевелилась, сразу же вошла миловидная горничная и с радостью воскликнула:

– Проснулась! Барышня проснулась!

Услышав эти слова, Амай была потрясена. Ей вдруг вспомнилась стародавняя история, которую мать неизменно рассказывала на один и тот же манер*. Не удержавшись, она дотронулась до волос и проверила одежду.

Очередная отсылка к какому-то классическому произведению, причём настолько известному, что китайскому читателю для понимания достаточно вот этого «барышня проснулась». Есть подозрение, но нет уверенности, что автор на этот раз ссылается на «Сон в красном тереме» (1763-1791). 

В википедии про «Сон в красном тереме» пишут: «Красной нитью через всю книгу проходит вопрос о соотношении реальности, правды и вымысла, иллюзий». В романе большое внимание уделяется одежде, через неё подчеркиваются особенности характера персонажей и даются намёки на их будущее.

Восклицание служанки «барышня проснулась» относится к Линь Дайюй – траве бессмертия, неземной сущности, воплотившейся в девушку. 

В новейшей истории Китая образ «слабой» Линь Дайюй противопоставлялся официальной пропагандой Хуа Мулань и Му Гуйин – образцам сильных и независимых женщин, способных на самостоятельное мышление и действие. 

Му Гуйин – одна из наиболее известных женщин-воительниц реальной и легендарной истории Китая, супруга Ян Цзунбао. Му Гуйин является персонажем цикла легенд и множества производных произведений о полководцах клана Ян, которые в первые годы существования династии Сун сражались с киданями. Му Гуйин хорошо владела военным делом, метко стреляла из лука, отлично метала ножи, разбиралась в эффективном использовании военной силы, тактике и стратегии военного искусства и превосходила в этом своих отца и свёкра-генералов. 

Амай, как и Му Гуйин, можно считать частью рода Ян – фамилии в именах Ян Цзунбао и Ян Мо пишутся одним и тем же иероглифом. Случайное совпадение? Да ну?! Тут, как и в «Сне в красном тереме», у многих персонажей имена не просто так, а с каким-то подтекстом.

Если у кого-нибудь найдутся иные предположения о том, на что именно тут ссылается автор – не стесняйтесь, пишите.

Горничная улыбнулась и сказала:

– Барышня не приходила в себя несколько дней, господин младший хоу был напуган.

Услышав упоминание про господина младшего хоу, Амай успокоилась, откинулась на кровать и вздохнула с облегчением.

– Сколько дней я спала?

– Четыре полных дня, – ответила горничная. – Господин младший хоу заходил каждый день, но барышня за это время ни разу не просыпалась... Барышня? Барышня?!

У Амай было смутное ощущение неправильности чего-то, она задержала на горничной непонимающий взгляд. Прежде чем она поняла в чем дело, горничная окликнула её еще несколько раз. Горничная звала её барышней. Нет ничего удивительного, что это казалось неверным: никто раньше не обращался к ней так. Когда-то давно, когда она была маленькой, родные и близкие звали её А`май или, иногда, малышкой. А потом она переоделась в мужское платье, и больше никто не обращался к ней, как к девушке.

Горничная всё не замолкала, щебетала то да сё про младшего хоу. Амай вдруг почувствовала раздражение и не стерпела:

– Не могла бы ты помолчать?

Заметив недовольство Амай, горничная опустила голову и не посмела издать больше ни звука.

Горничная была так послушна, что Амай стало неловко, и она более мягко сказала:

– Можно ли найти что-нибудь поесть? Я голодна.

Горничная отправила кого-то из дежуривших снаружи за жидкой и лёгкой пищей. 

Амай уже ела, когда снаружи послышались должные приветствия прислуги:

– Господин младший хоу.

У Амай мелькнула догадка, что он непременно захочет расспросить подробней о встрече с Чан Юйцином. Она постаралась собраться. 

Войдя, Шан Ичжи коротко взглянул на Амай и сел в стороне. Он сидел так тихо, что Амай стало очень неуютно. Она думала о том, что именно следует сказать, когда он, наконец, спросил:

– Уже сыта?

Амай посмотрела на густой рисовый отвар в чаше и честно помотала головой.

– Тогда почему не ешь? – тихо спросил он.

И в самом деле, почему не ест? Амай не ответила и, наконец, принялась есть дальше. Шан Ичжи спокойно сидел. Когда она доела, он как будто невзначай сказал:

– Я уже послал уладить дело с кинжалом.

– Премного благодарю, – растерянно ответила Амай.

В комнате снова стало тихо. Шан Ичжи смотрел на Амай, а она под его взглядом нервничала всё больше. Наконец, он спросил:

– В тот день дворцовая гвардия ошибочно приняла тебя за шпиона?

– Да, – кивнула она, а затем, не говоря всей правды и дополняя её ложью, пояснила:

– Гвардейцы гнались за мной до обрыва, я второпях упала в разлом в скале. По нему добралась до Циншуй, переплыла на другой берег и там случайно столкнулась с Чан Юйцином. Похоже, он оказался там так же, как и я. Он хотел убить меня. К счастью, появились его сообщники и убедили его поторапливаться, уходить оттуда. А я нашла возможность прыгнуть в Циншуй и спастись от них.

Шан Ичжи чуть заметно нахмурился.

– Когда тебя приняли за шпиона, почему ты вместо объяснений стала убегать?

– Дворцовая гвардия начала хватать и вязать людей у храма. Все схваченные были молоды и, как и я, одеты в сине-зеленые платья. Мне стало страшно, на размышления не было времени.

Она опустила глаза, ненадолго замолкла и тихо продолжила:

– За последние несколько лет мне часто доводилось бояться, что меня схватят. Когда поблизости начинают хватать людей, я не выясняю в чем дело, а сразу же убегаю.

Она снова взглянула на Шан Ичжи и, нерешительно помедлив, сказала:

– Главнокомандующий, я хочу вернуться в армию. Я чувствую себя в чуть большей безопасности только тогда, когда на мне военная форма.

Шан Ичжи молча смотрел на неё, а затем тихо опустил глаза и кивнул.

– Хорошо.

От этого ответа у Амай отлегло от сердца. Она и так задержалась тут дольше, чем хотела. Она жалела, что у неё нет крыльев – она бы расправила их и без промедлений улетела бы в Красные горы. Осенний сезон тренировок в лагере еще не закончен. Если вернуться пораньше, то, пожалуй, она даже успеет попасть на завершающие сезон соревнования.

Однако, после этого «хорошо», так ничего и не последовало. Амай принесли её кинжал, но про возвращение в армию больше не было ни слова. Амай переселилась обратно в кабинет, а Шан Ичжи по-прежнему где-то пропадал и не показывался. Она больше не осмеливалась покидать резиденцию и, чтобы как-то скоротать время, целыми днями просматривала книги по стратегии, тактике и прочему, относящемуся к военному делу.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы