Амай 25.1 Прославленный генерал. Лицо. Дядюшка супруги

На двадцать седьмой день одиннадцатого месяца корабли южан прибыли к месту своего назначения. Там их уже давно ждал левый заместитель командующего армией Цзянбэя генерал Тан Шаои и пять тысяч всадников. Лю Чэн выполнил возложенное на него задание – обеспечил сопровождение главнокомандующего по Ваньцзян. Он учтиво распрощался с Вэй Сином и отбыл. Тан Шаои положенным образом приветствовал Вэй Сина на берегу. Когда он уже поднялся, Вэй Син с важным видом протянул ему руку, якобы помогая подняться – пустой жест, формальность для вида – и ровно, без теплоты и холодности сказал:

– Генерал Тан хорошо потрудился.

На Тан Шаои был полный комплект боевой брони, но движения были быстрыми. Встав прямо, без высокомерия и заискивания он ответил:

– Выполнял свой долг.

Вэй Син улыбнулся и ничего не ответил. 

Для присутствующих ситуация была ясна и понятна – Вэй Син намеренно показывал кто тут теперь главный. Им следовало молчать и не роптать на это. Однако, генерал Чжан был неотёсан и груб, и не подумал об этом. Увидев Тан Шаои, он не сдержал дружеского расположения. Не дожидаясь дальнейших слов Вэй Сина, он подошел к Тан Шаои, положил руки на его плечи и с громким смехом сказал:

– Наш славный генерал! Большой пожар в Широком Выпасе поистине порадовал братьев! Он дал нам передышку!

Тан Шаои улыбнулся. Его взгляд сместился за плечо генерала Чжана, упал на Амай и задержался. Улыбка стала шире. Амай тоже была рада видеть его и невольно тепло улыбнулась в ответ. Тан Шаои внутренне дрогнул. Боясь смотреть дольше, он отвёл взгляд, обернулся к главнокомандующему Вэй Сину и с положенной любезностью предложил ему продолжить путь верхом.

Охранник подвёл Вэй Сину коня, Вэй Син сел на него и в сопровождении Тан Шаои отправился к Красным горам. 

Амай следовала за ними верхом на некотором отдалении. Похлопывая свою лошадь, её нагнал Линь Миньшэнь и поехал рядом. Никто не обращал на них внимания. 

Линь Миньшэнь с улыбкой сказал:

– Я не видел генерала Мая несколько дней и очень соскучился!

Амай ничего не ответила, уголок губ дернулся вниз.

Не встретив открытого недовольства, Линь Миньшэнь стал смелее. Он протянул руку и схватился за поводья, которые держала Амай, и зашептал:

– Милый братец, давай снова вместе повеселимся!

Амай была возмущена до невозможности, но не стала показывать этого. Выдернув из рук Линь Миньшэня поводья, она спросила:

– Советник Линь уже бывал в Красных горах?

Линь Миньшэнь следил за её лицом. Он качнул головой и ответил:

– Нет.

Амай тихо улыбнулась, придержала лошадь и пропустила вперед следовавших за ними всадников. Подняв взгляд, она окинула взглядом неровную линию гор, обернулась к Линь Миньшэню и сказала:

– Всем известно, что со склонов Изумрудных гор открываются прекраснейшие виды. Но мало кто знает, что в глубине Красных гор Цзянбэя тоже очень красиво. Оказавшись тут, советнику непременно следует полюбоваться и ими.

Линь Миньшэнь тут же кивнул:

– Полюбуюсь, обязательно полюбуюсь! Но в одиночку, когда никого нет рядом, это не так интересно…

Амай приятно улыбнулась:

– Когда встанем лагерем, пусть советник найдет меня. Зачем звать других? Я составлю советнику компанию. Посмотрим горные пейзажи вместе.

Не веря своим ушам, Линь Миньшэнь замер, а потом обрадованно переспросил:

– Серьезно?

Амай улыбнулась:

– Разумеется.

Она ещё раз взглянула на Линь Миньшэня, улыбнулась, подстегнула лошадь и умчалась вперед. Линь Миньшэнь остался стоять позади и задумчиво смотрел ей вслед. 

Проехав не очень далеко, Амай заметила впереди поджидающего Тан Шаои. Сжав бока лошади, она крикнула:

– Старший брат!

Тан Шаои улыбнулся и кивнул.

Амай удивилась:

– Разве старшему брату не следует сопровождать главнокомандующего?

Тан Шаои развернул свою лошадь и они неторопливо поехали дальше.

– Подле главнокомандующего сейчас генерал Чжан. Мне незачем быть с ними.

Амай тоже заметила с каким безразличием Вэй Син обошелся с Тан Шаои. Подумав, она сказала:

– Старший брат сделал большое дело. Все в армии знают это. Должно быть, главнокомандующий опасается, что старшему брату будет неловко, поэтому он был так...

Тан Шаои улыбнулся и перебил её:

– На то, чтоб разглядеть человека, требуется время.

– Хорошо, что старший брат думает так, – улыбнулась она.

Тан Шаои взглянул на неё, тут же отвернулся и стал что-то рассматривать в другой стороне.

Амай несколько раз окликнула его, но он не отозвался. Она с удивлением проследила за его взглядом, но не обнаружила ничего примечательного. 

– Старший брат, что там? На что ты смотришь?

Тан Шаои снова обернулся и с улыбкой спросил:

– Тебе понравилось в Шэнду?

– Нет, – просто и честно ответила она.

Тан Шаои был удивлён.

– Нет? Разве Шэнду не самый прекрасный город? Подле него Изумрудные горы и большое чистое озеро. В столицу стекается всё самое лучшее из нашей страны.

Амай немного подумала и ответила:

– Шэнду действительно хорош. Горы с озером тоже прекрасны. Но как они могут сравниться с величием наших Красных гор, с этими склонами?

Тан Шаои кивнул.

– И правда. Спокойные и благополучные места не для таких солдат как мы. Нас не должно быть там.

Амай улыбнулась и вдруг спросила:

– Старший брат, когда ты напал на склады северян и полностью сжег запасы для Чжоу Чжиженя, ты должен был снова выманить их? Хотели, чтобы они выступили против нас?

Тан Шаои немного помолчал и ответил:

– Это так...

– Так?

– Да.  Хотели опять заманить их в Красные горы и заодно сжечь их провиант, чтобы Чжоу Чжижень снял осаду с Тайсина. Без провианта войско Чжоу Чжиженя не сможет стоять под Тайсином долго.

Амай задумалась, а потом сказала:

– Но они преследовали старшего брата только до Горлышка и не пошли за ним дальше в горы… А ещё... Когда мы проходили мимо Тайсина, флот Чжоу Чжиженя продолжал учения. Похоже, что их планы нисколько не изменились.

– Похоже, что они недостаточно злы на меня. Должно быть, они планируют что-то другое. Нам остаётся лишь смотреть, что будет дальше и действовать по ситуации, и только.

Он замолчал и через некоторое время тихо продолжил:

– У армии сменился главнокомандующий. Кто знает, какие ещё будут изменения.

Амай поджала губы, а потом вдруг сказала:

– Я видел в Шэнду Чан Юйцина.

Тан Шаои удивленно оглянулся на неё.

– В Шэнду?

Амай кивнула.

– Да, недалеко от храма Фуюань в Изумрудных горах. Похоже, что он поддерживает связь с кем-то при императорском дворе. Люди из дворцовой гвардии ловили его, а потом другие люди, тоже из дворцовой гвардии, спасли его и помогли скрыться.

Тан Шаои побледнел и гневно сказал:

– Мы сражаемся с северянами не щадя себя, а предатели при дворе вступили с ними в сговор! Как гнусно!

Амай промолчала. 

Она не знала, по какой причине Чан Юйцин появился в Шэнду и отчего люди из дворцовой гвардии пришли ему на помощь. Если тот, кто приказал спасти его, смог устроить своих людей в дворцовую гвардию, значит за всем этим стоит кто-то очень непростой. Но кто при императорском дворе посмел связаться и вести переговоры с тем, кто уничтожил сто пятьдесят тысяч солдат Южной Ся? 

Как Амай могла разобраться во всём этом? 

Она подумала о барышне Линь, которая распорядилась споить ей отвар; о втором принце Ци Мине, который вроде бы хорошо ладил с Шан Ичжи, но, похоже, взаимного доверия между ними всё же не было; о никогда не показывающейся, но в то же время вездесущей старшей принцессе Шэнхуa... Воды Шэнду слишком глубоки, дна не видно.

Она молчала так долго, что Тан Шаои не вытерпел.

– Амай?

Она опомнилась и обернулась:

– Да, старший брат?

Тан Шаои понял, что она была погружена в размышления о чем-то, но не стал расспрашивать об этом.

– Я слышал, как говорили о том, что, когда проходили мимо Тайсина, главнокомандующий застрелил Чан Юйцина. Это действительно был он?

– Главнокомандующий стрелял в него, но убил или нет, я не знаю. Мне кажется, что Чан Юйцин не из тех, кто умрёт так просто.

Она ненадолго замолчала, а потом спросила:

– Разве не говорили, что генералов Чан отправили в наступление на восток? Почему Чан Юйцин не там, а в совершенно других местах?

– Говорят, что император им недоволен. Истребление ста пятидесяти тысяч солдат из нашей пограничной армии – слишком кровавое дело, а потому Чан Юйцин сейчас отстранен от командования войсками.

Амай рассмеялась.

– Он думает, что Чан Юйцин убил слишком многих?! Их император смешон! Если бы он сам не отдал приказ начать войну с нами, разве Чан Юйцин напал бы на нашу пограничную армию? Все генералы, испокон веков, подобны мечам. Меч вынимают из ножен для того, чтобы кого-то убить. Разве в убийстве виноват меч, а не человек, который его поднял? Почему ругают остроту меча? Если поднявший меч человек не хотел убивать, то почему он не использовал вместо меча простую палку? У всех этих сидящих на троне нет ни стыда, ни совести! Они копаются в нечистотах и хотят при этом остаться чистенькими!

Тан Шаои был потрясен этой тирадой. Через некоторое время он спросил:

– Ты хочешь сказать, что Чан Юйцин всё сделал верно?

Немного подумав, Амай ответила:

– То, что он приказал устроить резню в городе было, конечно, неправильно. Но если мы возложим вину за всех убитых в Южной Ся только на одного человека, это тоже будет неправильно.

Тан Шаои помрачнел.

– Разве убивали наш народ и бесчестили наших женщин не солдаты, которых он вёл?

Когда он произнес эти слова, перед глазами Амай вдруг появился Чэнь Ци.

Разве он не переложил ответственность за всё, что сделали солдаты Южной Ся на одного человека – её отца? Разве не за это он убил её родителей и вырезал всех, кто жил по соседству?

Она повернулась к Тан Шаои и молча посмотрела на него, а потом вдруг спросила:

– Старший брат, если однажды я погибну в бою, ты будешь мстить за меня?

Лицо Тан Шаои дрогнуло и он начал ругаться:

– Что за ерунду ты говоришь!? Не смей говорить о себе такое!

Амай улыбнулась и спросила опять:

– Старший брат, не сердись. Просто скажи, будешь ли ты мстить за меня?

Тан Шаои молчал, будто не слыша вопроса, но Амай не отставала. Она с улыбкой смотрела на Тан Шаои и повторила вопрос:

– Старший брат, скажи, будешь или не будешь?

Тан Шаои совсем рассердился, но сдержался. Он тихо ответил:

– Конечно, буду. Если это случится с тобой, я этого так просто не оставлю.

Амай улыбнулась и спросила:

– В таком случае, кому же старший брат будет мстить?

Тан Шаои в недоумении смотрел на неё.

– Северянам!

– В этом мире несчетное множество северян. Кому из них ты будешь мстить? Тому, кто убил меня? Но ведь тот человек уже сам мог погибнуть в бою. Ты будешь мстить кому-то другому? Его десятнику? Чан Юйцину? Чжоу Чжиженю, Чэнь Ци или, быть может, их императору?

Тан Шаои застыл и смотрел на неё, не говоря ни слова.

– Старший брат, мы с тобою солдаты. На наших с тобой руках кровь множества северян. У каждого из них были родители, были братья и сестры. Множество людей хотело бы отомстить нам с тобою за них. Они убивают нас, мы убиваем их. Этот счет для взаимной расплаты слишком запутан. Как ты собираешься подсчитывать по нему, кто кому должен?

Она замолчала, задумалась, а потом продолжила:

– Суть в том, что солдаты – это всего лишь мечи. Если у тех, кто на самом верху, нет амбиций и жадности, разве могут мечи сами по себе повредить людям?

Тан Шаои опустил голову и молча смотрел куда-то под ноги лошади. Через некоторое время он тихо спросил:

– Амай, ты служишь в армии уже больше года. У тебя есть в армии те, кого ты считаешь близкими людьми или братьями?

Амай улыбнулась.

– В армии старший брат.

Тан Шаои не удержался и улыбнулся в ответ, но всё же спросил дальше:

– А другие? Кто-нибудь, кто близок тебе по духу? Кто-нибудь, кого ты считаешь хорошим другом?

Амай подумала и ответила:

– Чжан Шицян. А ещё старший брат Чжан Шэн. Ван Ци. Ли Шаочао и другие... Почтенный Сюй весьма ушлый, но он неплохо относится ко мне...

– Все они пока что ещё живы?

Амай не понимала, почему Тан Шаои спрашивает об этом. Она озадаченно посмотрела на него и ответила:

– Разумеется, они живы.

Тан Шаои с горечью улыбнулся.

– Ты в армии слишком недолго. Все они пока ещё живы, все они ещё с тобой, и потому ты пока ещё не понимаешь. Но когда они один за другим начнут покидать тебя, погибая от рук северян, ты перестанешь считать нас, солдат, всего лишь оружием в чьих-то других руках. Ты перестанешь считать, что мы не имеем отношения к тому, что творим, и не несем за это никакой ответственности.

Он поднял голову и, смотря куда-то далеко, тихо сказал:

– Когда пройдёт время, ты поймёшь, что все мы – обычные люди, из плоти и крови. Ты поймешь, что у нас есть свои привязанности и боль утрат, что у нас есть то, что невозможно отпустить.

Амай смотрела на Тан Шаои и не могла ничего ответить.

Тан Шаои обернулся к ней и сказал:

– А потому, никогда не говори, что на Чан Юйцине нет вины. Если это услышит кто-нибудь другой, у тебя будут неприятности.

Амай молча опустила голову. В тишине они ехали дальше. Через некоторое время она почему-то вдруг спросила:

– Старший брат, северяне думают так же?

Тан Шаои подумал, а потом кивнул.

– Конечно. Они думают также.

Она опять опустила голову, чуть нахмурилась и погрузилась в какие-то мысли.

Тан Шаои тоже молчал и ехал подле. Прочие всадники ехали впереди и позади на некотором расстоянии, стоявшую в горном лесу тишину нарушал только размеренный топот копыт. Амай чувствовала, что запутывается всё больше. То, что говорил Тан Шаои явно не совпадало с тем, что думала она, но она не могла ничего возразить. Может ошибался не он, а она сама?

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы