Амай 27.2 Приняв приказ. Один на другого. Падение в воду

Той ночью армия Цзянбэя снялась с лагеря и прошла более ста сорока ли. Вечером следующего дня она переправилась через Линшуй и разбила лагерь к востоку от неё. Цуй Янь с преследующим войском добрался до западного берега Линшуй и был отделен от армии Цзянбэя только рекой. Тем временем, на севере от них Чан Юйцзун двигался в восточном направлении.

Амай проигнорировала манёвры Чан Юйцзуна и велела коннице Тан Шаои переправиться обратно через реку, чтобы спровоцировать Цуй Яня. Молодой и горячий Цуй Янь немедля послал конницу нанести ответный удар по южанам. 

На западном берегу завязался ожесточенный бой. Конница Цзянбэя не устояла, начала паническое бегство и переправилась на восточный берег Линшуй. Цуй Янь одержал победу и был весьма доволен собой. Более опытные офицеры пытались отговорить его, но Цуй Янь не послушал их и приказал переправиться через реку, чтобы продолжить преследование.

Цуй Яня вновь предостерегли, напомнили, что следует остерегаться обмана южан, но он опять не стал слушать и сказал:

– Берег на той стороне ровный и просматривается далеко. На что Вэй Син может рассчитывать? Что тут можно замышлять? Это всего лишь их неудачная вылазка. Нашей коннице следует идти вперед и продолжить преследование. Когда мы займем позицию на том берегу, что они смогут нам сделать?

Было видно, как на восточном берегу армия Цзянбэя строится в боевой порядок. Цуй Янь бесстрашно приказал коннице наступать первой, а пехоте идти следом. Он не стал дожидаться возведения наплавного моста и велел переходить реку вброд.

В то время была пора весеннего половодья: река поднялась, в местах для переправы было уже по пояс, к тому же вода была студёной. Коннице – что за дело, а пехоте мало не показалось. С утра, не успев даже позавтракать, пехоте пришлось в спешке принять бой, а потом, так и не отдохнув, в легком платье и броне – переходить реку. Когда пехота вышла на берег, она была в беспорядке.

Кто знает почему, должно быть испугавшись конницы Северной Мо, но армия Цзянбэя не воспользовалась удобной возможностью и не стала атаковать только что перешедших реку северян. Вместо этого она начала мало-помалу отступать и так передвинулась на несколько ли от берега. Цуй Янь неверно оценил обстановку и опять не дал своей пехоте передохнуть. Он велел спешно построиться в боевой порядок и атаковать армию Цзянбэя.

Амай ждала этого момента.

Только пехота Северной Мо построилась в боевой порядок и двинулась вперед, как из рядов армии Цзянбэя на неё обрушился ливень стрел, застав её врасплох и причинив большой урон. Увидев это, Цуй Янь приказал обеим флангам конницы атаковать армию Цзянбэя сбоку, а пехоте отступить назад. Пехота армии Цзянбэя на флангах изменила своё построение.

Конница северян не ожидала подвоха, лошади мчались вперед. Пехотинцы-южане на флангах вдруг повернулись к ним. Когда конница северян была уже в сотне шагов, передние ряды вдруг присели, а за ними показались стрелки с арбалетами* и залпом выпустили стрелы. Стрелы прошили ряды конницы северян.

Шэньбигун («сверхъестественно сильный станковый лук») – композитный арбалет, тетива которого натягивалась при помощи ног. Известен с 1069 г,  когда он был преставлен китайскому императору. Император был настолько поражен способностями этого оружия, что запретил продажу арбалетов, повелел изготавливать их только для своих лучших воинов и держать технологию в секрете. Арбалет шэньбигун был способен пробивать броню с дальнего расстояния и использовался против монгольской конницы. Во времена монгольской династии Юань (1271-1368 гг.) из-за угрозы восстания арбалеты шэньбигун были полностью запрещены. Технология их изготовления считается утерянной, мастера времён следующих династий пытались, но не смогли восстановить её.

Конница Северной Мо даже не успела отреагировать, как стоявшие позади пехоты стрелки поднялись и разом выпустили тысячи стрел из арбалетов. Множество всадников в передних рядах пало. Только благодаря прекрасной выучке скакавшие позади смогли избежать столкновения с ними и продолжить мчаться вперёд. Кто ж знал, что почти сразу же поднимется другой ряд стрелков и в конницу полетят новые стрелы?

В этот момент в коннице Северной Мо начали осознавать, что они скачут вдоль рядов, которые выстроились в особом порядке.

Построение южан делилось на группы рядов: стрелки с арбалетами позади, стрелки с луками в центре, пехота с длинными, воткнутыми в землю копьями впереди. Такой порядок построения был придуман специально против конницы. Когда-то, более тридцати лет назад, подобное построение использовал Цзинго-гун. Тогда оно оказалось для конницы Северной Мо полной неожиданностью, и она была разбита. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, кто-то снова встретит их этим построением?

По правде говоря, это построение не так уж и страшно, потому что в противостоянии пехоты и конницы последняя намного подвижней и манёвренней. Конница может быстро поменять направление атаки: если с одной стороны хорошо ударить не получается, то можно попробовать зайти с другой. Проблема была в том, что конница Северной Мо уже была под обстрелом. Кто бы мог предположить, что Амай решится расположить это построение вдоль флангов?

Конница Северной Мо попала в неприятную для себя ситуацию и не посмела больше атаковать вслепую. Ей пришлось изменить направление своего движения, но завершить перестроение она не успела – на северян вылетела и перекрыла путь к отступлению прятавшаяся за пехотой конница южан. Конницы южан и северян столкнулись и смешались.

В этот момент с южной стороны поля боя – будто из ниоткуда – появились ещё несколько тысяч солдат армии Цзянбэя. Они яростно атаковали с тыла правый фланг северян. Увидев это, Цуй Янь пришёл в полную ярость и набросился на стоявшего подле офицера с вопросом:

– ***!! Откуда тут южные варвары?!

Тот офицер тоже не знал и не смог по существу ответить.

Как оказалось, менее чем в десяти ли к югу отсюда в Линшуй с востока впадал ручей. Берега ручья были высоки и густо заросли кустарником: для засады лучше места и не придумать. Согласно приказу, накануне ночью Ван Ци и Чжан Шэн увели туда пять тысяч солдат. Дождавшись условного сигнала, они немедля пошли в атаку. Одновременного наступления с фронта и тыла пехота Северной Мо не выдержала – её строй распался.

Цуй Яня пытались отговорить и удержать, но он никого не послушал и лично повёл наступление на армию Цзянбэя. Каков же был его гнев, когда он увидел поднимающийся штандарт седьмого батальона, а под ним – тонкую фигурку командующего. Лицо как нефрит, глаза словно зимние звёзды – Май Суй!

Едва Цуй Янь увидел её, как совсем потерял голову и захотел сразу же броситься вперед. Он услышал, как Амай кричит ему:

– Цуй Янь, малыш! Ты уже побеждён! Если снимешь доспехи и сдашься, я, возможно, сохраню твою жизнь!

Для того, чтобы Цуй Янь окончательно перестал соображать, было достаточно и первых слов. Он взмахнул длинным дао и поскакал к Амай.

Увидев это, Амай крикнула своим охранникам:

– С дороги!

Согласно общепринятым нормам и приличиям, сказав так, полагается взмахнуть поводом и выехать навстречу неприятелю. Но Амай была не из тех, кто следует «общепринятым нормам». Она взмахнула поводом, развернула лошадь и поскакала прочь от Цуй Яня.

Цуй Янь даже не задумался. Не обращая ни на что внимания, он бросился в погоню. Амай знала насколько сильно Цуй Янь бьет длинным дао, и не собиралась вступать с ним в схватку. Вместо этого она удирала, позволив Цуй Яню преследовать себя. К тому моменту, когда они оказались на дальней стороне поля боя, следовавшие за Цуй Янем охранники оказались так или иначе остановлены армией Цзянбэя, но Цуй Янь не заметил этого – он был всецело поглощён желанием догнать и убить.

Доскакав до дальнего края поля боя, Цуй Янь оказался посреди высоких, по пояс человеку, трав и кустарников. Он услышал вскрик, и тут же по обе стороны от него появились люди, в воздухе закрутились лассо, конь под ним споткнулся и повалился. Цуй Янь соскочил и даже ещё не выпрямился, как в его руке закружило дао. Он не успел никого коснуться, как сверху упала большая сеть. Он был сильным бойцом: сеть на нём удерживало более десятка солдат. Так и не сняв её, Цуй Яня крепко связали.

Амай наблюдала издалека, а потом подъехала к Цуй Яню и с улыбкой сказала:

– Что же ты не послушал меня? Если бы ты снял доспехи и сдался, мы бы оставили тебя в живых. А ты...

Цуй Янь задыхался от злости.

– Только бесстыжий человек может быть настолько вероломен! Имей смелость сражаться со мной, как положено!

Амай не стала сердиться. Вместо этого она приказала заткнуть Цуй Яню рот. Подоспевший Чжан Шицян выдохнул с облегчением – всё обошлось. Он не успел ничего спросить, как Амай дала указания:

– Возьми этого мальчишку с собой, сделаем ему большое одолжение. Только не дай ему убежать.

Чжан Шицян отозвался и закинул Цуй Яня на свою лошадь.

Амай видела, что поражение войска Цуй Яня дело уже решеное и не волновалась. Вместе с участниками засады она неспешно возвращалась на поле боя. Они проехали совсем немного, как вдруг заметили, что на северном краю началось какое-то волнение: в большой спешке подъехал конный отряд в форме Северной Мо. Отряд был небольшим, всего несколько десятков человек, но он решительно ворвался в построение южан.

На трепещущем на ветру штандарте было выведено «Чан». Увидев это, Амай испугалась: получается, что Чан Юйцзун всё-таки привёл с севера остатки своего войска. Опасаясь, что это изменит ход битвы, она торопливо велела Чжан Шицяну:

– Вези Цуй Яня в лагерь, а я посмотрю, что происходит.

Чжан Шицян принял приказ и уехал, а Амай ударила лошадь и поскакала дальше. Против всех ожиданий, прибывший отряд не стал задерживаться и биться с окружавшими его южанами, а продолжал прорываться вперед, дальше и дальше. Ситуация развивалась так быстро, что Амай даже не успела предпринять что-либо. Она вдруг увидела того, кто вёл отряд – красивое лицо, статная фигура, длинное копьё в руках – то был Чан Юйцин.

Всадник позади Чан Юйцина заметил Амай и крикнул:

– Это он! Генерал Цуй ускакал за ним!

Амай вся напряглась, в её голове промелькнуло несколько мыслей. Снова сбежать? Но рассчитывать больше не на что. Пришлось стиснуть зубы и ехать вперёд.

Чан Юйцин увидел это и, поняв её намерения, приподнял брови. Затем он подстегнул коня и поехал навстречу.

Прикрываясь от удара, она подняла длинный клинок дао. Риск велик, но, если попытка окажется удачной, она окажется внутри боевого порядка армии Цзянбэя.

Лошади неслись навстречу друг другу. Когда они были уже совсем близко, Чан Юйцин направил копьё прямо в лицо Амай. Острие копья стремительно приближалось, Амай даже не успела подумать, как дао в её руке взметнулось выше. Чан Юйцин коротко усмехнулся, копьё изменило направление и ударило Амай в бок, проткнув броню. Усилие рук – Амай вылетела из седла.

Остриё копья прошло под бронёй чуть не распоров бок. Амай сковал страх. Она не успела прийти в себя, как её подняло на копье в воздух. Она была уверена, что Чан Юйцин сделал так нарочно, забавы ради. Но какой толк думать об этом? Вместо того чтобы дергаться, она схватилась за древко копья и что есть силы дернула его на себя – остриё копья окончательно пробило броню с другой стороны. Больше не удерживаемая им, Амай начала падать вдоль копья прямо на державшего его Чан Юйцина. Воспользовавшись случаем, она замахнулась дао.

Чан Юйцин не ожидал подобного. Он поспешил отклониться в сторону, чтобы избежать удара. Лицо спасти удалось, но удар угодил в плечо. В руках Амай был тот самый дао, который подарил Тан Шаои – из ограбленного обоза с наградами. Клинок этого дао действительно был хорош и остр. К своему счастью, Чан Юйцин быстро двинул плечом, погасив часть удара. К тому же на нём были тяжелые доспехи. Ранило его так, что показалась кровь, но руку всё же не отрубило.

Амай выдернула дао и замахнулась опять. Как Чан Юйцин мог позволить ударить повторно? Он поспешно схватил её за запястье и прижал его, не давая двигаться. Другой рукой он поднял копьё, протянул его сквозь доспехи и вытащил. Затем он выбил из рук Амай дао и положил её поперек Сияния Ночи.

– Где Цуй Янь? – спросил он.

Прижатая к Сиянию Ночи, Амай висела головой вниз.

– Если отпустишь меня, то я верну тебе Цуй Яня.

Чан Юйцин усмехнулся.

– Думаешь, я малолетний ребёнок?

Держа за воротник, он поднял её и резко сказал:

– Сначала отпусти Цуй Яня, а потом я отпущу тебя. 

На это рассмеялась Амай:

– Значит, по-твоему, малолетний ребёнок тут я?

Пока они говорили, Чан Юйцина и его охранников окружили. Охранники отбивались, защищая своего господина. В отдалении показалась приближающаяся конница Цзянбэя. Чан Юйцин огляделся и холодно улыбнулся.

– Раз никто из нас не согласен поверить другому, тогда придётся придумать что-то иное.

У Амай было совершенно другое мнение:

– Неужели генерал Чан подобен Чжао Цзылуну* и способен семь раз за битву прорваться сквозь строй противника? Достаточно всего одного удачного выстрела, и спасать Цуй Яня будет уже некому!

Чжао Цзылун (он же Чжао Юнь) – полководец времён поздней династии Хань и ранней эпохи Троецарствия, служил Лю Бэю. В романе «Троецарствие» изображен как героический воин, сумевший множество раз выжить в невообразимо сложных ситуациях. В одном из эпизодов он семь раз атакует ряды армии Цао Цао и в одиночку убивает около 50 вражеских полководцев.

Чан Юйцин понимал чего Амай добивается, и с улыбкой сказал:

– Не провоцируй меня. У меня есть ты. К чему мне подставляться самому?

Он говорил и смеялся так, будто вокруг не было ни опасностей, ни смертей.

Тем временем Чжан Шицян отвёз Цуй Яня в лагерь седьмого батальона и вернулся обратно. Издалека он увидел, что Амай попалась Чан Юйцину, и пришел в смятение. Отчаянно, не обращая ни на что внимания, Чжан Шицян бросился вперёд и громко закричал:

– Десятник!

Чан Юйцин удивлённо посмотрел на Амай и спросил:

– Тебя зовёт?

Амай кивнула. Каждый раз, когда Чжан Шицян был сильно взволнован, он забывался и звал её десятником. Сколько бы Амай ни поправляла, это не помогало.

Чан Юйцин не смог удержаться от смеха. Смотря на Чжан Шицяна, он уже собирался что-то сказать, как краем глаза заметил движение – рука Амай украдкой тянулась к сапогу. Посмотрев на неё, он тихо сказал:

– Если вздумаешь опять ударить меня – сниму с тебя всю одежду и в таком виде брошу в строй.

Амай застыла, а потом медленно убрала руку.

Чан Юйцин усмехнулся и отпустил воротник Амай. Она опять упала поперек коня, головой вниз. 

Амай была вне себя от гнева, но ничего не могла поделать. Ей только и оставалось, что приподняться и крикнуть пробивающемуся к ней сквозь охранников Чан Юйцина Чжан Шицяну:

– Езжай к генералу Тану! Скажи ему, чтоб привёз Цуй Яня и обменял меня на него!

Отразив удар длинного дао одного из охранников, Чжан Шицян крикнул Чан Юйцину:

– Если с десятника упадет хоть волос, я тебя найду и изрублю!

Чан Юйцин рассмеялся. Он постучал по Амай древком копья и сказал:

– Ого! Он мне угрожает!

Как Амай могла не услышать презрения в его словах? Но в тот момент её волновало совсем другое. Она смотрела как Чжан Шицян дерется с охранниками. Он несколько раз хотел завершить бой с ними, но охранники не отпускали его. Движения Чжан Шицяна стали нетерпеливы, это могло плохо закончиться.

Амай смотрела с большим беспокойством. Вдруг она заметила приближающуюся конницу и, обрадовавшись, громко крикнула:

– Старший брат! Скорее спасай Чжан Эрданя!

Ударив пятками коня, Тан Шаои отбил Чжан Шицяна от охранников, а затем обернулся к Чан Юйцину.

Чан Юйцин тоже внимательно наблюдал за Тан Шаои и спросил Амай:

– Это Тан Шаои?

Она не успела ответить, как он тихо спросил опять:

– Почему ты зовёшь его старшим братом?

Амай лежала поперек коня и не видела выражения его лица. Ей было непонятно, почему Чан Юйцин спрашивает об этом. Она с усмешкой ответила:

– Цуй Янь может звать старшим братом тебя. Так почему и я не могу звать старшим братом кого-то?

Сказав это, она опять подняла голову и крикнула Тан Шаои:

– Старший брат! В моем лагере Цуй Янь, обменяй его на меня!

Тан Шаои смотрел на Чан Юйцина и ничего не говорил. Он поднял руку, и конница южан обступила со всех сторон отряд северян.

Чжан Шицян развернул свою лошадь и помчался обратно в лагерь. Через некоторое время он вернулся с Цуй Янем, обвязанным словно цзунцзы*, и крикнул:

– Десятник!

Цзунцзы – клёцка в форме пирамидки или цилиндра. Делается из клейкого риса с разнообразными начинками, оборачивается в бамбуковый, тростниковый или другой плоский лист, завязывается и варится на пару.

Некоторые завязывают вот так:

Амай снова подняла голову, посмотрела на Тан Шаои и спокойно махнула рукой.

Тан Шаои молча смотрел на Амай, а потом произнес:

– Отдай его.

Чжан Шицян проехал на несколько шагов вперед, сбросил Цуй Яня на землю и крикнул Чан Юйцину:

– Цуй Янь здесь!

Чан Юйцин не двинулся с места. Вперёд выехал его охранник, подъехал к Цуй Яню, слез с лошади и разрезал верёвки. Охранник взволнованно спросил:

– Генерал Цуй, есть ли ранения?

Цуй Янь не ответил. Он выхватил из рук охранника ваньдао, вскочил на его лошадь и собрался броситься к Тан Шаои.

– Цуй Янь! – резко крикнул Чан Юйцин.

Цуй Янь нехотя остановил лошадь, обернулся и взглянул на Чан Юйцина.

– Старший брат, подожди! Я должен отомстить южным варварам!

Чан Юйцин крикнул в ответ:

– Не делай опять глупостей! Тебе жизней своих людей не жалко?!

Цуй Янь содрогнулся и огляделся вокруг. Было видно, что приведенное им войско было уже разбито. Цуй Янь послушно развернул лошадь, вернулся к охраннику, подтянул его и посадил за собой, а затем подъехал к Чан Юйцину.

Тан Шаои всё так же пристально наблюдал за ними и крикнул опять:

– Отпусти!

Чан Юйцин осмотрелся – его небольшой отряд плотно окружала конница южан – и с улыбкой сказал:

– Когда мы выедем отсюда, тогда и отпустим.

Тан Шаои молчал, а Чжан Шэн подле его усмехнулся:

– Это вы хорошо придумали! Как же быть, если мы вас отпустим, а вы не сдержите слова?!

Чан Юйцин улыбнулся, приподнял остриё копья, сбросил с головы Амай шлем и приставил остриё копья к её шее.

– У вас нет другого выбора!

Острие приставленного к шее Амай копья блестело, Чжан Шицян заволновался сильнее и закричал:

– Не трогай десятника! Возьми в заложники меня, а его отпусти!

Уголки губ Чан Юйцина дрогнули в улыбке, он ответил:

– Предложение великодушно, но нет, я вынужден отказаться. Ты не так весом, как твой десятник, – он опять перевёл взгляд на Тан Шаои и усмехнулся. – Я ведь прав? А, генерал Тан?

– Он весит больше меня! – вдруг подала голос молчавшая до этого Амай. Она уже давно висела вниз головой, потому получилось немного в нос. – Мы взвешивались в прошлом месяце! Он тяжелее меня более чем на десяток цзиней!

Чан Юйцин рассмеялся.

– Хорошая шутка.

Опираясь на седло, Амай приподнялась опять, оглянулась на Чан Юйцина и спокойно сказала:

– Остальные пусть уходят, но ты должен остаться.

Он ничего не ответил, и она усмехнулась:

– Неужели грозный Мясник боится, что в одиночку, без своих людей, не справится и не сможет выбраться отсюда?

Чан Юйцин чуть заметно улыбнулся и ответил:

– Хорошо, как скажешь.

Он прижал Амай обратно к коню, посмотрел на Тан Шаои и спросил:

– Так пойдёт?

Тан Шаои хорошо расслышал их переговоры. Не сказав ни слова, он поднял руку и махнул ею. Конница армии Цзянбэя расступилась, давая возможность выехать.

Охранники оглянулись на Чан Юйцина. Он тихо кивнул, и они устремились в открывшийся проход. Цуй Янь же остался и сипло крикнул:

– Я не поеду!

Чан Юйцин так разозлился, что не смог ничего сказать, а Амай рассмеялась:

– Смотри! Мы не держим его! Он сам не хочет уезжать от нас!

Цуй Янь крикнул опять:

– Я останусь со старшим братом и уеду только вместе с ним! Я...

– Цуй Янь! – резко оборвал его Чан Юйцин. – Если ты сейчас же не поедешь, то слезай с лошади! Чан Юэ уедет один, без тебя!

Сидящий позади Цуй Яня охранник Чан Юэ зашептал:

– Генерал Цуй! У молодого хозяина есть свои причины отпустить нас. Не стоит сердить его!

Цуй Янь украдкой взглянул на Чан Юйцина и действительно увидел, как тот гневно сдвинул брови. Цуй Янь не осмелился спорить и недовольно подстегнул лошадь. После того, как Цуй Янь выехал, ряды конницы Цзянбэя сдвинулись обратно, оставив в окружении только Чан Юйцина.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы