Амай 36.1 Известность. Главнокомандующий. Женитьба

В сражении при Цинчжоу армия Цзянбэя убила более двадцати тысяч северян. Знаменитый Мясник Чан Юйцин был вынужден отступить в Уань и не мог в ближайшее время вновь пойти в наступление, а командующий армией генерал Май Суй, простой человек, бывший когда-то рядовым солдатом, благодаря своим успехам и боевым заслугам стал одним из известнейших генералов.

По распоряжению Амай в резиденции командующего гарнизоном Цинчжоу были подготовлены покои, в которых для почтения памяти и проведения траурных обрядов расставили ритуальные таблички 5729 погибших солдат.

Ритуальными табличками, на которых ещё не просохла тушь, было заставлено три больших зала. Амай впервые в жизни надела белое траурное платье и провела перед табличками три ночи.

На рассвете четвёртого дня она в одиночестве вышла из траурного зала. Свернув на ведущую к соседнему дворику дорожку, она увидела там поджидающего Линь Миньшэня.

– Тебе не следовало проводить там три ночи, – усмехнулся Линь Миньшэнь. – Ты видела, как выглядят остальные? У всех заметна небритость, а твоя кожа осталась гладкой. Не боишься, что кто-нибудь внимательный заметит и начнёт задумываться, как такое возможно?

Нрав Линь Миньшэня был известен Амай. Расстраиваясь, он всякий раз пытался язвить, насмехался и был резок. Его предки из поколения в поколение занимали высокие должности, он попал в армию и рассчитывал, что как-то проявит себя, станет знаменитым и займёт высокое положение. А что сделал Шан Ичжи? Превратил его, Линь Миньшэня, в какого-то охранника. Сколько бы сражений армия Цзянбэя ни выиграла, он, Линь Миньшэнь, не будет иметь к этому никакого отношения. Как тут не расстраиваться?

Амай даже не замедлила шага и прошла мимо, будто Линь Миньшэня не было.

Такое пренебрежительное отношение задело Линь Миньшэня. Не задумываясь, он протянул руку и схватил её за плечо. Амай не стала вырываться. Она обернулась и равнодушно сказала:

– Те, кто по-настоящему внимателен к другим, обращены к 5729 ритуальным табличкам, а не рассматривают моё лицо.

Линь Миньшэнь с насмешкой ответил:

– Ты устраиваешь спектакли, чтобы расположить их к себе! Выиграла такую битву, но вместо того, чтобы радоваться, делаешь вид, будто расстроена тем, что кто-то погиб! Словно в других боях никто не погибал! Да ты просто...

– Да. Я завлекаю их на свою сторону. И что?

Линь Миньшэнь чуть не задохнулся. Вот так готовишься, подбираешь слова, собираешься рассказать человеку, насколько он испорчен и погряз в бесстыдстве, ещё даже начать толком не успел, а он берёт и сам во всём признается! Как тут не задохнуться?

Видя, в каком Линь Миньшэнь состоянии, Амай намеренно продолжила выводить его из себя:

– Завидуй дальше! Кое-кто сделал тебя всего лишь охранником и заставил скрывать своё имя. Он сделал так не желая, чтобы тебе достались хоть какие воинские заслуги! Ну а что ты хотел? И что ты можешь сделать, если тебе это не нравится? Семейство Линь намерено породниться с императором, и ты ещё рассчитываешь, что он позволит тебе получить военную власть?! – Её губы изогнулись в усмешке. – Думаю, тебе следует меньше переживать из-за всего этого. Тихо сиди, делай, что велено, и со временем станешь братом императрицы.

Линь Миньшэнь отпустил её плечо и молча смотрел, в его глазах был заметен гнев.

Амай хмыкнула, развернулась и пошла дальше. Через несколько шагов она остановилась и обернулась.

– Ты должен поблагодарить его за то, что он сделал тебя охранником! Не сделай он так, как бы твои боевые навыки ни были хороши, боюсь, я бы не дала тебе дожить до сегодняшнего дня!

Сказав так, Амай пошла дальше. Когда она завернула за угол, послышался звук, как будто что-то тяжелое ударилось о стену.

Как раз в это время её навстречу вышел Чжан Шицян. Он услышал звук, заволновался, подбежал и напряженно спросил:

– Господин, что случилось?

Амай усмехнулась и беспечно сказала:

– Ничего! Но, может быть, Мы Бай шёл, загляделся по сторонам и случайно ударился головой об стену. Иди, посмотри как он.

Чжан Шицян с удивлением посмотрел на Амай, а потом вытянулся, заглянул за угол и действительно увидел Линь Миньшэня. Чжан Шицян поспешил к нему. Линь Миньшэнь стоял у ограды дворика с опущенными руками. На ограде была вмятина, вокруг которой расходились трещины. Чжан Шицян был потрясён.

– Му Бай, твоя голова очень... крепкая.

На двадцать первый день четвёртого лунного месяца Сюй Цзин вернулся из Цзичжоу. При нём были не только Му Хай и десять тысяч солдат, но и командующий гарнизоном Цзичжоу Сяо И.

Сяо И было около пятидесяти лет. Высокий и крепкий, густые брови, большие глаза, широкий рот. Он производил впечатление открытого и простого человека.

Едва увидев Амай, Сяо И тут же сказал:

– Генерал Май, не держите на меня зла! Ситуация в Шэнду очень сложна, я боялся навлечь на главнокомандующего Шан неприятности и не смел допустить неверного шага! Выхода другого не было, мне пришлось отпустить Сюэ У с пустыми руками! Но я и мысли не оставлял, всё думал, как бы тайком отправить обоз с провиантом!

Амай взяла Сяо И за руку и провела его в резиденцию командующего гарнизоном. Улыбаясь, она на ходу говорила:

– Генералу Сяо приходится думать о столь многом! Мы оба на службе у главнокомандующего Шан, как Май может не знать об усердных стараниях генерала Сяо?

Могло показаться, что Сяо И почувствовал большое облегчение. Вздохнув, он сказал:

– Благодарю генерала за понимание. Лично встретиться с генералом для меня большое счастье!

Амай не вполне естественно рассмеялась.

– Генерал Сяо слишком любезен и незаслуженно хвалит. Май недостаточно предусмотрителен, Маю было очень неловко. В последнем бою нам досталось немного хороших лошадей северян, и Май подумал, что их следует послать генералу Сяо в качестве извинений. Без каких-либо других мыслей! Кто мог бы подумать, что генерал Сяо не только не примет их, но пошлёт так много провианта и фуража? Маю очень, очень стыдно!

Глаза Сяо И округлились.

– О чём генерал говорит?! У нас в Цзичжоу нет конницы, куда нам столько боевых лошадей? Только попортим их зря. А что касается провианта и фуража, это вовсе не внезапное решение, о нет! С тех пор как Сюэ У уехал, я сразу же начал тайно запасать необходимое, и всё думал, как бы отправить генералу, а тут так неожиданно и кстати приехали почтенный Сюй и генерал Му Хай!

Сяо И рассмеялся и продолжил:

– Я был небрежен и недостаточно расторопен, а сейчас просто вместе с оказией передал всё! Как хорошо, что генерал Му Хаю заехал к нам, заодно и смог на обратном пути прихватить подготовленное! Пусть генерал не обижается и не винит меня!

Вот так, слово за слово, достигнув согласия, они дошли до приёмного зала. Почётный гость сел, и они принялись говорить про сражение армии Цзянбэя с северянами. Сяо И много хвалил Амай, а потом вдруг стал очень серьёзен и сказал:

– Старина Сяо – человек прямой. Хочу кое-что сказать генералу, но не знаю, допустимо ли это.

Амай неторопливо поставила чашку с чаем на столик и ответила:

– Генерал Сяо – человек не посторонний. Он может говорить всё, что считает нужным.

Сяо И немного помедлил, будто не решаясь, и произнёс:

– С тех пор, как генерал Май покинул Тайсин, он делал всё верно. Кроме одного!

Амай чуть приподняла брови и посмотрела на Сяо И.

Сяо И продолжил. Казалось, что его слова идут от самого сердца:

– Следовало называться не генералом армии Цзянбэя. Давно следовало объявить себя главнокомандующим*.

Амай замерла. Ей вдруг вспомнились те далёкие время, когда её родители были ещё живы. Всякий раз, когда мать хотела чего-то добиться от отца, она серьёзно смотрела на него, а потом, будто уличая его в чём-то, говорила:

– Хозяин Май, ты хорош во всём, кроме одного!

Далее следовала длинная пауза, а потом мать всё так же серьёзно продолжала:

– Ты слишком красив*.

Цяо-ши использует многозначное слово 帅.

帅 – [красивый, привлекательный (о мужчине), мужественный / начальник; человек, занимающий доминирующее положение; командир, полководец, маршал / руководить, управлять, командовать /... ]

У Амай на данный момент звание всего лишь 将军, а Сяо И предлагает ей называться 元帅 (но иногда он говорит не 元帅, а 帅).

将军 – [генерал, полководец, воевода, командующий, командир провинциального гарнизона]

元帅 – [маршал, главнокомандующий]

Для сравнения:

За прошедшие главы Чэнь Ци называли и 元帅, и 大元帅, и 统帅, но упоминаний о смене его звания не было.

大– [великий, высший]

元 – [главный]

统 – [верховный]

Шан Ичжи повысили в звании с 将军 до 元帅 после боёв в Красных горах, но иногда его называют просто 帅.

Шан Вэя повысили в звании с 将军 до 大元帅 после «неудачного» сватовства старшей принцессы.

Ранее во вставках из хроник Амай называли 帅, но дальше её будут называть и 元帅, и 统帅.

Очень похоже, что автор использует 帅 / 元帅 / 大元帅 / 统帅 как синонимы.

У всех остальных персонажей звания ниже 帅 / 元帅 / 大元帅 / 统帅. Так, хотя звание Вэй Сина и переводится как «главнокомандующий», но он всего лишь 大将军.

В ответ на эти слова отец смеялся, и каким бы немыслимым желание матери ни было, он давал на него согласие.

Недостаточно понимая смысл сказанного, Амай тоже смеялась над теми словами. Мать же очень серьёзно относилась к её обучению и говорила:

– Что? Над чем ты смеешься?! Запомни, раз уж ты хочешь подольститься к кому-то, чтобы получить желаемое, не бойся перестараться и показаться наглой!

Амай отвела от Сяо И взгляд, чуть склонила голову и постаралась сдержать улыбку.

Сяо И всё таким же искренним тоном продолжал:

– Вы уже несколько раз нанесли серьёзные поражения северянам, а на этот раз разбили конницу Чан Юйцина! Имя того, кто истребил множество северян, уже гремит во всей Поднебесной! По воинским заслугам и занимаемому положению, вас уже давно пора называть главнокомандующим. Если вы станете называться главнокомандующим, главнокомандующий Шан будет вызывать у императора меньше подозрений. А иначе император может подумать, что вы специально не занимаете это звание, признавая над собой верховенство главнокомандующего Шан!

В этот момент, сидя перед Сяо И, Амай впервые почувствовала, что настолько наглой она быть не может. Она заставила себя ответить:

– Этот вопрос надо сперва хорошо обдумать.

Сяо И продолжил убеждать, но так и не добившись согласия, вскоре сменил тему. Поговорив немного о пустяках, уставший с дороги Сяо И ушёл отдыхать. Амай проводила его до порога и велела Му Хаю составить Сяо И компанию по пути к подготовленным для него покоям. Затем она вернулась в приёмный зал, посидела в тишине, а потом рассмеялась.

Стоявший снаружи Линь Миньшэнь услышал смех, вошёл, без лишних церемоний сел и сказал:

– Он хочет получить должность заместителя главнокомандующего! Редкостная наглость!

Амай с весельем в глазах посмотрела на Линь Миньшэня и ответила:

– Да, он подбивал меня объявить себя главнокомандующим, чтобы самому подняться до моего заместителя.

Линь Миньшэнь сохранял невозмутимый вид.

– Ты действительно собираешься сделать это?

Амай улыбнулась и оставила вопрос без ответа.

– Тебе следует попроситься к нему в ученики. Он умеет не только драться, но и думать, не то что ты! Измазал лицо гримом, и уже думаешь, что стал великим актёром...

Амай далеко не в первый раз высмеивала Линь Миньшэня, это уже стало привычным, так что он не рассердился и остался спокоен. Видя такую реакцию, Амай перестала шутить и с безразличием ответила:

– Да, я хочу стать главнокомандующим. Но раньше боевых заслуг для этого было недостаточно. А теперь я нанесла поражение отборной коннице Чан Юйцина и с легкостью заполучила провинцию Цзи. Про меня знают не только в Цзянбэе, но и по всей стране. Если не сейчас, то когда?

От таких слов Линь Миньшэнь вытаращил глаза и не сразу нашелся с ответом.

– Как хорошо, что ты всего лишь женщина. Поразительная наглость!

Амай спокойно улыбнулась и сказала:

– Наглая или не наглая, какая разница... Растущий в горах молодой бамбук* – вот что действительно постыдно.

Цитата из известного двустишия Цзе Цзиня (1369-1415), выдающегося поэта и государственного деятеля.

Примерный перевод двустишия:

У поднимающегося стеной тростника большие вершки, да короткие корешки.

У растущего в горах молодого бамбука острые листья и крепкая кожура, но внутри у него пусто.

Первая строка – метафора людей, чьи познания и моральные основы не глубоки. Это те, кто легко подвергается сторонним воздействиям и манипуляциям

Вторая строка – метафора людей, которые полагаются на свой статус (возраст, происхождение и т.п.), но не имеют никаких личных талантов и достоинств. Это пустышки и пустозвоны.

Линь Миньшэнь не понял и переспросил:

– Какой бамбук?

Амай улыбнулась:

– Растущий в горах. Бамбук, у которого острые листья, толстая кожурка, а внутри ничего нет. Должно быть, министр Линь очень разочарован, что его единственный сын вырос таким, как ты. С твоими способностями лучше не появляться при императорском дворе. Испортишь фасад, над которым отец так долго трудился.

Линь Миньшэнь опустил голову и промолчал.

К её удивлению, через некоторое время он заговорил:

– На самом деле, мне и самому не нравится то, что творится при императорском дворе.

Теперь удивлённо замерла Амай.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы