Возрождение злополучной супруги Глава 60. Корона довлеет над столицей

Поза Цзян Жуань была элегантной, и после этих умелых слов она встала и повторила их ещё раз с улыбкой:

 – Так как эрмэй искренне хочет видеть, тогда я буду танцевать для эрмэй, так что нет нужды для беспокойства.

Услышав это, все дворянки вокруг них начали шептаться:

 – Возможно, эта девушка одержима. В конце концов, как она могла по собственной воле попытаться одурачить себя?

 – Конечно, она, должно быть, слишком долго оставалась в этой сельской деревне и не знает серьёзности происходящего здесь. Дурёха действительно верит, что один её танец может разрушить города, – в этих словах зрителей действительно чувствовалось издевательство.

Сердца Лянь Цяо и Бай Чжи, которые стояли за ней, пребывали в замешательстве; они жили с Цзян Жуань с тех пор, как та была маленькой. Действительно ли Цзян Жуань умела танцевать? Обе они предельно ясно видели ответ на этот вопрос. Хотя в глазах слуг, находящихся под их командованием, каждое слово и действие мастера были прекрасны. Тем не менее, будучи личными служанками госпожи, Лянь Цяо и Бай Чжи были прекрасно осведомлены о правилах аристократического круга. Они смертельно боялись, что Цзян Жуань попадёт в ловушку Цзян Су Су и совершит нарушение этикета перед всеми этими известными и престижными семьями в столице.

На лодке Цин Сун пятый принц прищурился:

 – Рождённая с красивой внешностью, но как жаль, она кажется глупой.

 – Откуда такие слова, пятый брат? – Сюань Ли слегка усмехнулся.

 – Талант второй юной леди из семьи Цзяна уже бесподобен, но старшая юная леди пытается перехватить для себя центр внимания. Как это вообще возможно, но, в конце концов, она – женщина, которая выросла в сельской местности, так как она может знать, как лучше будет поступить? – между этими его словами был самый слабый след презрения.

В какой-то момент у всех на этих двух лодках развязались языки, и все без исключения отметили, что Цзян Жуань была близорукой и глупой, все сравнивали её и Цзян Су Су. Цзян Су Су сверкнула следом экстаза в своих глазах, но на её лице сохранялась нежная улыбка, когда девушка сказала:

 – Тогда Су-нян благословлена, и я прошу Да Цзе Цзе исполнить танец для всех.

Танец для всех. Линь Цзы Сян нахмурила брови, и всё же эти, казалось бы, невинные слова Цзян Су Су сделали Цзян Жуань одной из тех танцовщиц, к которым можно было бы обратиться с надменностью высокого положения. На мгновение это заставило некоторых людей вокруг них скривить рот в оскорбительной насмешке.

Не отрывая веки, казалось, что Цзян Жуань не совсем ясно слышал то, что только что сказала Цзян Су Су. В прошлой жизни Цзян Цюань и Сюань Ли заставляли её делать такие вещи, чтобы получить её божественную милость и выжить в гнетущей обстановке дворца. Такого рода комментарий, как "исполнить танец для всех", все имперские супруги вокруг Цзян Жуань всегда просили так. Поэтому, как танцующий клоун, она ломала голову, какой бы исполнить танец. Однако, в конце концов, ей просто дали прозвище красавицы идиотки.

Кивнув в знак согласия и без чьего-либо разрешения, Цзян Жуань подошла к носу корабля. Обстановка лодки Лин Лун была очень уникальной; для удобства возможности свободно любоваться луной во время Фестиваля фонарей носовая часть лодки была спроектирована так, чтобы быть чрезвычайно просторной и гладкой. На самом деле, этот дизайн также сделал его подходящим местом для танцев. Протянув руку, девушка без усилий вытащила за голову заколку, которая сдерживала её собранные волосы. Сразу же, как плавный водопад, её шелковистые чёрные волосы упали до талии, испуская чарующий блеск. Цзян Жуань захватила двухконечную заколку, которую держала в руках, между губами, её очаровательные глаза, в которых было много страсти, бросили взгляд на всех присутствующих на двух больших сосудах. Затем её губы мягко пошевелились.

Неожиданно оказалось, что эта заострённая шпилька на самом деле представляла собой сложный трубчатый свисток. Под невероятным контрастом между прекрасным пейзажем и самой девушкой, первая нота, которая перетекла из этих красных губ, была ясной и мелодичной.

Сначала чувствовалось, что звуки свистка были скучными и обычными, как если бы кто-то использовал простую воду для варки каши, что давало бы почувствовать, что её вкус сухой, как пыль, и раздражающий. И всё же её фигура не двигалась и тихо стояла на одном месте без малейшего движения. Затем некоторые люди на судах начали демонстрировать явные выражения насмешек и просто отметили, что эта Старшая молодая леди из семьи Цзян, которая только что вернулась в столицу, пыталась исчерпать свои ограниченные способности и даже зашла так далеко, чтобы похвастаться бесстыдством, соглашаясь станцевать для всех.

Выражение лица Сюань Ли слегка напряглось, он знал, что пьесой, которую сыграла эта молодая девушка, была "Стихотворение Гуан Ли (1)". В этом самом фрагменте "Стихотворение Гуан Ли" содержалось описание мести Не Чжэна за его отца в период Сражающихся Царств и его исторического акта об убийстве Хань Вана. Это была именно история о мести, так почему старшая юная леди из семьи Цзян выбрала такую музыкальную композицию, наполненную таким убийственным и боевым настроением в тот момент, когда есть прекрасные цветы и круглая луна, где всё чудесно и все чувствуют себя бодро.

Хотя эти один или два раздела казались обычными и заставляли всех отмечать её посредственные навыки, тем не менее, Сюань Ли знал, что в этих двух разделах были бурные подводные течения, и если человек действительно не был в здравом и ясном состоянии ума (где каждый чувствует именно такие эмоции), тогда этот человек не сможет сыграть пьесу. Что касается его, из этого отрывка, сыгранного Цзян Жуань, Сюань Ли мог слышать терпение и одиночество, которые, казалось, длились несколько веков.

Кроме одного Сюань Ли, были и другие, которые тоже чувствовали это. Когда музыкальная нота едва повторилась, Сяо Шао, который сидел один перед окном, слегка приподнял бровь, когда его взгляд упал на молодую леди, самостоятельно исполняющую мелодию.

После этих нескольких ясных и чистых тактов мелодии Цзян Жуань неторопливо начала двигаться. Когда эти красные одежды двигались в ритме весёлого и оживлённого танца, это было похоже на манящий призрак, снизошедший в царство смертных, чрезвычайно злой, но очень красивый. Спина, ноги, вставшие на цыпочки, поднявшиеся вверх руки и удары ногами о том, что она выполнила. Никогда ещё одно движение не было более изящным, более волнующим и настолько очаровательным, что невозможно было отвести от девушки глаз. Постепенно все начали отводить презрительные взгляды и едва могли скрыть изумление в своих глазах.

Это был период бесчисленных десятилетий её тихой выносливости и горя; преждевременного ухода её матери и старшего брата, которые оставили Цзян Жуань одну в мире. Это был портрет того, как её отец нетерпеливо обменял её на императорский указ и послал девушку в непостижимые глубины дворца. Это было для мужчины, который стал правящим монархом, её любимым человеком, которого Цзян Жуань считала тёплым и внимательным к ней; и всё же, она была тем, кого провозгласили ужасной красивой женщиной, которая погубит народ. Именно из-за своей Димэй (2) Цзян Жуань стала человеческой свиньёй и была вынуждена смотреть с отчаянием, так как её маленький сын был замучен до самой смерти!

Её танец был печальным, как будто в следующую секунду Цзян Жуань отправится в полёт с ветром и вернётся, и, не зная почему, это заставило других вспомнить скорбную сцену в своих сердцах. Постепенно глаза некоторых людей, которые смотрели на её танец, наполнились горем и печалью.

Как только медленный танец прошёл, свист из её рта начал быстро ускоряться, как будто мощная армия шагнула вперёд и вызвала жестокую, кровожадную и внушительную манеру. Внезапно движения Цзян Жуань ускорились, став настолько стремительными, что некоторые из зрителей не могли ясно видеть её движения и могли только чувствовать, что это красное одеяние казалось кровью; под лунным светом это казалось удивительно красивым. Тем не менее звуки музыки были страстными, и каждый тон казался рыданием. Естественно, это была её печаль, достигшая вершины боли, которую Цзян Жуань пришлось пережить. Это превратилось в незабываемую ненависть, которая была высечена в её костях и выгравирована в её сердце. Это было требование духа, наполненного жаждой мести, выползавший из глубин ада для людей, которые были перед ней в долгу жизни. Это было просто требование их жизни, скрытая безжалостность и порочность, которые не могли позволить им сойти с рук. Это было равнодушие, которое требовало, чтобы один стоял на вершине, пропуская каждое живое существо.

В сияющем лунном свете, когда он отражался на маленьком лице Цзян Жуань, которое казалось сверкающим и полупрозрачным, как снег, её глаза были удивительно яркими. Однако вопреки ожиданиям ни малейшая улыбка не отразилась в её взгляде. То, что осталось, было только глубоко укоренившимся безразличием и издевательством, как будто она была Асурой (3), но в то же время девушка казалась богиней. Красивая женщина, умышленно не обращавшая внимания на всё живое.

Эта мстительная музыкальная композиция всё ещё звучала, и этот мстительный танец продолжался. Этот танец уже заставил всех почувствовать страх и трепет, так как они никогда не видели, чтобы человек танцевал так красиво; так красиво, что это испугало людей. Как будто Цзян Жуань была человеком в музыкальной пьесе, ненавистью, которая наполняла душу и была спрятана в её груди, страстным желанием отомстить; девушка была готова без колебаний заплатить за это любую цену. Даже если бы ей нужно было ещё раз войти в бездну ада, Цзян Жуань бы утащила кого-нибудь, чтобы похоронить вместе с собой. Тем не менее, казалось, ей было безразлично растрачивать свою жизнь. Это была очаровательная женщина, рождённая исключительно для мести.

"Тесно и мягко, низко и нежно, как пара детей, наша благодарность и обиды, как шёпот между нами. Внезапно раздаётся величественный и громкий звук, напоминающий о том, как храбрые воины устремляются на поле битвы противника. Подобно плавающим облакам, парящим в широком и отдалённом мире, ивовая серёжка плывет, словно без корня или стебля. В то время как сотни птиц радостно щебечут, внезапно над ними всеми слышится одинокий феникс. Тем не менее даже несмотря на то, что крутая пропасть скалы давит вниз, что затрудняет подъём даже на дюйм, внезапная потеря равновесия будет подобна стремительному падению на тысячи чжан (подобно рыхлым камням, падающим в пропасть). Как жаль, что как и у всех, у меня есть пара ушей, которые не умеют ценить и понимать музыку… Слыша моими ушами, как играет монах Ин (время от времени податливый, но иногда твёрдый), вы пробуждаете очень способного человека испытать его взлёты и падения. В суматохе мои пальцы потянулись, чтобы укрыться от Цин, и схватить за них, увы, эти влажные слёзы уже давно поднялись и заполнили мои глаза. О, монах Ин, твоё мастерство действительно исключительное, если бы ты не мучил мою грудь льдом и огнём? (4)"

Когда отрывок задержался в своём конце, красная одежда, которая развевалась на ветру, внезапно опустилась. И всё же, когда она подняла голову с шелковистыми тёмными волосами, которые падали девушке на пояс, как водопад, она казалась такой же очаровательной и завораживающей, как атлас. Очаровательный цвет лица Цзян Жуань выглядел так же завораживающе, как сирена, и, подняв свои очаровательные глаза, которые, казалось, почти не заметили Цзян Су Су, она подняла руку к своей шее и сделала обезглавливающий жест. Тело Цзян Су Су напряглось, и Цзян Жуань сладко улыбнулась.

Когда красавица улыбалась, это было подобно тому, как будто всего за одну ночь весенние цветы в Великом Цзинь Чао накапливались, слой за слоем, и расцветали. Это было так прекрасно, что заставляло людей чувствовать, что хоть на миг отвести от неё взгляд будет настоящим кощунством.

Изящное и красивое лицо Сяо Шао оставалось таким же холодным и равнодушным, как и прежде, в то время как его длинные ресницы скрывали малейшие следы созерцания в глазах молодого человека.

________________________________________

1. Guangling Verse – Ссылка на видео в конце объяснения. Вот немного предыстории об этом произведении, это грандиозная часть пьесы для Гуцинь из Древнего Китая, созданная из произведения "Не Чжэн – убийца господина Ханя". Вся пьеса разделена на сорок пять абзацев, и музыка смелая и захватывающая, полная мятежности, поскольку она изображает захватывающую сцену одного из самых известных убийц в истории Китая. Поэтому Цзян Жуань очень трудно использовать флейту / свисток, чтобы играть в одиночку вместо использования цитры.

style="margin-left:0cm;margin-right:0cm;">2. Dí mèi (嫡 妹) – это относится к младшей сестре Ди, или здесь, к Цзян Су Су, которая имеет честь быть частью законной семьи и, следовательно, имеет доступ к привилегиям благородного рода.

3. Асура – злой дух в индийской мифологии.

4. Вся эта поэма "Слушающая, как монах Ин играет на цинь" была написана поэтом династии Тан, Хань Юем. В то время монах Ин был буддийским монахом, который был чрезвычайно искусен в игре на цинь и ранее просил некоторых поэтов слушать и создавать для него стихи, восхваляющие его. Существуют многочисленные стихи разных поэтов, каждый из которых имеет свои чувства и разные мысли о его игре. Посредством стихотворения можно сказать, что Хань Юй испытал счастье, страх, горе и радость, слушая его. Музыка произвела много резких изменений, всевозможные чувства зажгутся в сердце, которые остаются невыразимыми. Таким образом, это стихотворение помогает понять мечущиеся эмоциональные взлёты и падения, которые испытали все присутствующие, сидя в лодке и наблюдая за выступлением Цзян Жуань.

Окончание главы