Слэм Глава 200. Легко и непринуждённо (часть 1)

Глава 200. Легко и непринуждённо (часть 1)

Если кто-нибудь скажет, что это день был приятным — ложь. Если кто-нибудь скажет, что я хорошо провёл время — ложь. Если кто-нибудь скажет, что это ничего не стоило — ложь. Однако всё это было не важно, и тешиться оставалось чётким пониманием, что способных сказать нечто подобное не существовало в принципе. Приходилось с грустью «обижаться» на самого себя и, закрыв глаза, хоть как-то абстрагироваться от происходящих событий.

Переломы?; кровотечения?; адские спазмы? — они просто не имели значения, пусть и были, мягко говоря, не очень приятными. Насколько «не очень»? — вопрос интересный. Как минимум, зубная боль и рядом не стояла с этими по-настоящему «экстремальными» ощущениями. Нет. Даже если бы болел не один, а одновременно все зубы, а малейшее движение челюстью отдавалось пульсирующей болью во всём теле, это бы всё равно и рядом не стояло с тем, до чего вас мог довести Влас Эванс. Да что там! Возводя пример с зубами в абсолют, можно было сказать, что размазывание всей челюсти ударами кувалды по лицу всё равно и рядом не стояло с умениями Власа Эванса и его куд-кудах-чащей помощницы. Помощницы, чью голову, не забывайте, стоит отрубить и скормить голодным собакам, и когда-нибудь именно это с ней и произойдёт, причём произойдёт в лучшем случае, а что произойдёт в худшем — страшно представить даже мне.

Несмотря на всю «тяжесть» происходящего, кое-как абстрагироваться от собственного тела было вполне возможно, пусть и использованные Власом Эвансом методы были направлены максимально полностью элиминировать такое неблагоприятное (с его точки зрения) развитие событий. Одним словом, к своему делу он подходил очень и очень ответственно:

Сначала он хитрил и лукавил, делая вид, что выложился на полную, что причинить ещё больше боли был не в состоянии. Затем, с видом «как же я мог позабыть?!», он переходил к следующей стадии своего веселья: доставал новые инструменты?!; выискивал ещё не тронутые части тела?!; запускал сколопендру в ухо?! — нет! Ни инструменты, ни порядок своих действий, ни методы — он ничего не менял! Он менял не «причину» — он менял «следствие». А этим следствием, по сути, являлся ты сам: твоя чувствительность, твоё восприятие — твоя система «боли». Влас Эванс использовал то, в чём разбирался лучше всего — человеческое тело. Конечно, он был далеко не единственным, кто имел прекрасные знания в этой области, однако он был одним из немногих, кто так своеобразно использовал их.

Хоть раз ощутив умения Власа Эванса на себе, в голове так и всплывал вопрос: «Кто вообще придумал эту боль?! Кому сдалась такая нервная система?! Зачем вообще эти рецепторы?! Тупо! Как же тупо!» Ответы, хотя скорее понимание, всплывали также произвольно как и появлялись вопросы. Поэтому оставалось просто смириться с тем фактом, что вместо глупой смерти в течение короткого промежутка времени, эволюция предпочла «одарить» тебя долгими страданиями в течение всей жизни. Ходи безрукий — обходи волка стороной; ходи безногий — не лезь в берлогу; ходи разбитый — не верь людям — урок, связанный с болью, — лучший урок! Главное, не умереть раньше времени: так, гляди, и потомство оставишь.

Если же говорить о Власе Эвансе, то для достижения лучшего результата в своём нелёгком деле, насколько я мог судить исходя из своих «великих познаний» в области физиологии, он использовал два незамысловатых механизма, связанных с передачей нервного сигнала. Первое: он увеличивал чувствительность к боли, напрямую воздействуя на рецепторы и нервные волокна, улучшая их проводимость. Второе: он воздействовал на механизмы «защиты», блокируя запредельное торможение, характерное при длительных, сильных и повторяющихся сигналах, поступающих в мозг, а т.к. оно не запускалось — чувство боли просто не могло уняться, просто не могло ослабнуть… Нет! Оно только усиливалось! И если раньше он обходился без магии, просто орудуя своими инструментами, как хороший садист, то на этой стадии без неё уже было не обойтись. Вот и получалось, действия те же, а ощущения — как в первый раз! Это и был «стиль» Власа Эванса: сделать всё, чтобы «его старания» без сучка без задоринки достигли вашего мозга. Достигли — не утратив ни капли тех прекрасных ощущений, той гаммы эмоций, которую они только способны были доставить. Иначе — зачем он вообще распинается?!

Когда дело касалось этой работы, Влас Эванс становился очень педантичным. Будь его работой наполнять колодцы речной водой, он бы не пролил ни капли, пока нёс вёдра. Увы, интереса наполнять колодцы водой у него не было, а вот людей болью — да. Поэтому, если фраза: «Он нашёл своё призвание», — и была придумана, то только для таких людей, как Влас Эванс, отдающих всего себя делу и прекрасно осознающих, чем именно они занимаются. Поэтому не было ничего удивительного, что даже я не смог не выдохнуть с облегчением в тот самый момент, когда он закончил свои измывания и покинул камеру, забрав с собой и ободранную курицу (голова которой была явно не на том месте). Что сказать, пережив это — жить было легче.

Правда, полностью расслабляться было рано: кто знал, когда им ударит моча в голову, и они вернуться завершить начатое? Смотреть, как меня убиваю, я не особо-то и собирался, а некоторые и очередные пытки терпеть не станут, так что, пока «овчинка всё ещё стоила выделки» нужно было по максимуму форсировать события, не сведя при этом на нет все затраченные усилия.

Итак, практически всем из вышеупомянутого и ознаменовалась бОльшая часть этого не самого приятного дня, правда, он был далёк до завершения, а наступление ночи — могло «пугать» даже сильнее: кто их знает? Однако до неё ещё очень рано: не прошло и двух часов как ко мне пожаловали очередные «незваные гости». Вероятно, не подымись в городе шумиха, у меня не было бы и этих двух часов на «отдых», так что мне ещё очень даже повезло. Главное — во всём видеть плюсы (или стараться их видеть). А так, у меня даже было время на открытие мысленного тотализатора, где я ставил ставки на то, кто будет следующей «лошадкой», прискакавшей ко мне, как гиена на водопой. Правда, когда меня привели в порядок и перевели в более приемлемую для встреч камеру, мне пришлось с разочарованием признать, что я проиграл практически всё своё состояние и стал нищим. (Благо, проиграл самому себе.) А затем, когда конвой усадил меня на стул, а сам удалился, послышался приятный женский голос:

— Смотрю, кое-кто тебя сильно невзлюбил.

Так как после недавнего «веселья» я был не прочь развеяться, то особо не задумываясь ответил:

— В своё время, у каждого в приюте был кто-то, кого они «невзлюбили». Весь мир — это сплошной приют. Я привык.

— Стараешься быть сильным?

— Считайте это «защитной реакцией» — просто взгляните на мой вид: чувствую я себя не очень. Я бы пожаловался вам и попросил помощи против таких бесчеловечных методов и жестокого отношения, но, к несчастью для меня, вы не похожи на сотрудника социальной защиты или члена МОЗГа, так что… Воздержусь от жалоб, даже несмотря на вашу скромную внешность и милое личико.

— Вот как~ Значит, узнал меня?

— Нечего узнавать — женщина из клана Бортэ.

— Госпожа из клана Бортэ.

— Для кого-то, но не для меня. Я сейчас нахожусь в том прекрасном положении, когда могу позволить себе обращаться к вам хоть как «резвая кобыла», хоть как «тупая овца» — вряд это кардинально изменит ситуацию.

— Уверен?

— Сегодня у меня был весёлый день в компании Власа Эванса, и он сделал всё, чтобы я надолго запомнил это имя, так что… Да — уверен.

— Его упоминание и твой внешний вид должны были бы меня удовлетворить и успокоить, — нежно улыбнулась Лилит Бортэ, — но судя по твоему поведению, создаётся ощущение, что кое-кто теряет хватку. Или уже потерял её?

— Можем проверить и сравнить, — презрительно улыбнулся я. — В любом случае, остаться в камере наедете с такой милашкой как вы, куда приятнее, чем со старым гундосом и его ободранной курицей.

— Хорошо, хорошо, — Лилит Бортэ издала смешок, — я думала, с тобой будет труднее.

— Со мной всегда очень легко и непринуждённо, особенно в «интимной» обстановке, а так как мы оба знаем, что ничего нового я вам не расскажу, то очевидным остаётся лишь один вывод: вы здесь просто ради меня. С другой стороны, оно и ясно, учитывая, какой я красавчик.

— Да, должна признать, таким «сильным» ты мне нравишься куда больше, я ожидала, что буду выслушивать твоё нытьё и сопли, как на записи допроса. Кто бы мог подумать, что Влас Эванс так положительно влияет на людей.

— Аккуратнее-аккуратнее, — запротестовал я. — Иначе отобьёте меня у своей «сестрёнки», и она будет грустить.

— Ей не нужен такой как ты, — не снимая своей нежной улыбки сказала Лилит Бортэ, однако её тон стал холоднее. — И говоря о ней… Не забывай, что тебе ещё платить по счетам~

Я просто проигнорировал вторую часть:

— Не нужен? Такой как я — нужен всем, иначе вас бы здесь не было. Я слышал, директор Йохансон уже и на полицейских стал нападать средь бела дня, боитесь оказаться следующими? — я издал презрительный смешок.

— Знаешь, — медленно заговорила Лилит Бортэ, — у меня есть хобби…

— Изменять «господину клана» с такими красавчиками как я?! Это прекрасное хобби, учитывая — какой он урод.

— …Нет… — всё также нежно сказала она. — Уничтожать таких ублюдков как ты.

— Тогда… Уничтожь меня полностью~ Я весь твой~

Окончание главы