Слэм Глава 178. Не в себе (часть 37)

Глава 178. Не в себе (часть 37)

13 января 2219 года. Среда. Независимая академия магии Батора.

Обыденность… Стоит от неё немного отойти, повеселиться, насладиться жизнью и она снова тут как тут! Она возвращается в твою жизнь, превращая всё красочное, весёлое и приятное — лишь в дивный сон — в неполные воспоминания и тусклые картинки. Отчего всё произошедшее, все эти яркие моменты кажутся не просто дивным сном, а к тому же сном, произошедшим, будто не с тобой, а с кем-то другим. И чем дальше ты оглядываешься назад во времени, тем этих отличий между собой прошлым и собой настоящим всё больше и больше, а иной раз их так много, что вы кажетесь друг другу совершенно разными личностями. С другой стороны, приятно осознавать, что тот далёкий, глупый, немощный человечек не ты, а кто-то, в чьей шкуре тебе пришлось временно находиться. Находиться столько, сколько потребуется, пока наконец-то не стать самим собой.

А есть ли вообще люди, у которых всё не так? Всё наоборот, и они сожалею о потери прошлого себя, глядя на себя теперешнего? Вероятно, есть. Было бы странно, не будь их.

А кого-то все эти сожаления только ожидают… Ожидают где-то впереди… Терпеливо… Неумолимо…

Ждут ли они и меня? Буду ли я сожалеть о содеянном в будущем?

Нееет…

Определённо нет!

Это стало бы бессмысленной и беспощадной затеей. Затеей по отношению к самому себе. Всё о чём можно было сожалеть, осталось в прошлом: я давно стал взрослым. Связаны ли между собой сожаление и взросление — вопрос во многом спорный и неоднозначный. Считать можно по-разному — как душе угодно.

Для себя же я решил, что связаны. Связаны крепко и неразрывно, ибо частью настоящего взросления является отказ от такого бессмысленного, глупого и тянущего тебя куда-то вниз понятия как «сожаление».

Дин-дон.

Одна из пар подошла к концу. Это несказанно радовало: она была скучной и неинтересной. Вообще, иной раз я задумался: зачем вообще страдаю всем этим? Ведь ещё в школе я не раз думал о том, что вся эта лицемерная и бессмысленная показуха мне уже надоела. (В последнее время мои мысли что-то часто посещает слово «бессмысленность». Не пора ли взять себя в руки?)

Показуха — и надоела! Отчасти так и было. Но потом я пришёл к выводу, что получить нормальное образование — официальное образование — и влиться в общество — «нормальное» общество — будет не такой уж и плохой идеей. (Почему бы и нет? Разве нет?)

Однако сейчас, время от времени, меня снова стали смущать некоторые вещи. Чисто гипотетически, я бы уже давно ушёл в тень: туда, где был всегда, туда, где мне, возможно, самое место. Например, инсценировал после боя с Ганцом Йохансоном не своё выживание, а свою смерть. Это логично. На этот счёт меня часто посещала мысль: «Поступить так было бы правильнее и удобнее!»

Если задуматься, были ли вообще серьёзные причины так не поступать?

Возможно, Мишель… Разве что она? Или… Она лишь более-менее удобное оправдание, а на деле же решение идти «до конца» — моё собственное желание? Мои истинные чувства?

Да уж, трудно разглядеть корень причины, когда смотреть объективно на вопрос связанный с самим собой просто нет возможности: пытаешься охватить всего себя, как широкое небо, а на деле сидишь в колодце, как та лягушка. При этом ясно это понимаешь, осознаешь всю соль проблемы, но вылезти всё равно не можешь — ситуация печальная, но и выше головы не прыгнешь.

По ощущениям, мой случай был как раз таким — невозможность выбрать правильный (объективный) ответ.

В идеале бросить школу нужно было ещё тогда, когда заказ семейства Йотсуба был выполнен, а оставшаяся часть платы — получена.

А сейчас?

А сейчас приходилось «расплачиваться», пусть и не самым ужасным способом: в последнее время я стал невероятно ограничен в своих возможностях. Сейчас я был как дельфин тех времён, когда их транспортировали в контейнерах и выставляли в цирках или ещё где: запертый, ограниченный, желающий смерти… Нет, умирать я не собирался, хотя понять каково приходилось животным, привыкшим к свободе и воле, после отлова — я смог: в таком эмоциональном состоянии сделать это было не так уж и трудно. С такой точки зрения — нет ничего лучше свободы! Даже если уже завтра тебя разорвёт и съест акула…

Наверное, я преувеличиваю тяжесть своего положения, приводя такие примеры? Может быть, но это не отменяет того факта, что каждый день, с самого утра и до самого утра следующего дня за мной следили. Следили. И ещё раз следили! Нет, это были не какие-то школьники, сидящие долгое время перед самым твоим носом и медленно ищущие пути к сближению. Нет, это не какие-нибудь замаскированные профаны из АДа или какая-нибудь приставучая плешивая семейка… Нет.

Это были опытные, умелые и на порядок властные личности. Личности, знающие своё дело. Личности, для которых хитрость с библиотекой будет таким же глупым ходом, как и признание всех своих деяний в устной и письменной форме перед толпой присяжных. Личности, подчиняющиеся непосредственно Регану О’Лири — моему добродетели, благодетели — врагу! И пусть примеры немного утрированны — не страшно. Сила этих личностей в созданном ими образе и имеющейся власти. Авторитете и связях. На деле же — они не столь «благоухают», как думают сами! Как хотят выглядеть и какими хотят казаться! Ведь даже такому недоучке как я удалось несколько раз обвести их вокруг пальца. Разыграть как щенков. Недоразвитых детей. И эта чрезмерная самоуверенность с их стороны радовала, ведь не все дела можно отложить на потом. Мои «фокусы» даже не требуют каких-либо колоссальных усилий, навыков или связей — максимум: внимательность и осторожность, а с ними я на «ты».

Если и было что-то самым обидным, хотя нет, правильнее сказать грустным во всей этой истории, то это невозможность использовать «могущественное кольцо», находящееся в твоих собственных руках, — у тебя просто нет возможности им воспользоваться. Это практически то же самое, что и хитрость с библиотекой — прямо заявить: «Смотрите, со мной что-то не так, ваш параноик не зря заставил вас следить за мной!» Всё что оставалось — молча носить «эту реликвию» где-то за пазухой или на верёвочке в каком-нибудь укромном месте, осознавая всю плачевно своей ситуации: использовать Храм Пустоты я не мог, пусть и временно.

В такие моменты из глубин твоего разума доносится «древний» голос, будто говорят сформировавшиеся образы цинизма и рациональности с каплей животной жестокости, как вишенкой на торте: «Зачем вообще терпеть?! — слышен укор и только укор! — Ты ведь можешь просто убить их! Просто пойти и убить их! Их и их неугомонного параноика! Убить их всех!! Да, убить! Всех!! Ты способен без зазрения совести убить десяток сошек (и ты убиваешь!), разбить психику детям (и ты разбиваешь! и ты убиваешь!) — делаешь это! Вот так просто — и ты делаешь!! Это и в правду просто!! Будто случайно задеть! Невзначай махнуть хвостиком! Рефлекторно моргнуть! Или чихнуть! Просто! Проще некуда! Но нет!! Не делаешь! Отказываешься! Что тебе мешает поступить так?! Сейчас?! Прямо сейчас?! Точно также?! Как обычно?! Понимание, что рыбка крупнее?! Что, это не безобидный сом, плавающий в речке, а зубастая акула в море?! Акула, только и ждущая твоей ошибки?! Понимание, что она опаснее всех в водном мире, кто хоть раз на тебя нарывался?! В этом всё дело?!! Нет!!! Это самообман!! Просто убей! Просто убей их всех!!»

В тоне этого «древнего» голоса слышен вызов. Вызов, направленный прямо на тебя! Сомнение. Сомнение в тебе и твоей адекватности! Недовольство тобой! Непоколебимость! Холодность! Расчётливость! Жестокость!

Голос уверен — он знает ответы на все вопросы. Решение на все задачи. Верит в победу в любом деле. Он уверен в своей правоте: никто, только он способен принести тебе радость, благополучие и — спокойствие.

Он не знает ответ разве что на одни вопрос: а что будет после? Хотя думает, что знает:

«Всё будет хорошо! — отвечает он. — Всё будет лучше! Спокойнее! Это именно то, что нам нужно!»

В противовес ему появляются другие голоса. Тоже всякие смеси — гибриды бульдога с носорогом. Они отвечают. Отвечают глупо, не так уверенно, иногда несут чушь. Одни умнее, другие приземлённее. Третьим не чужда эмоциональность. Четвёртые вообще инвалиды, которых никак не может убить падение со скалы, сколько бы ты их не сбрасывал.

И вот в голове зарождается дискуссия. Дискуссия себя с самим собой.

И ты наблюдаешь за этим с высоты, как сокол за пшеничным полем. Выслушиваешь дискуссию: разные аргументы, точки зрения, критику, оправдания и умные высказывания — всё это веселит, а иногда и сильно смешит тебя.

Тебя смешат собственные противоречивые идеи и мысли.

И вот наконец-то взрослый столько-то-летний ты останавливаешь всех — всех участников этой мысленной перепалки. Встаёшь из-за парты. Собираешь вещи.

Потому что пара закончилась. Потому что пора идти кушать. Пришло время успокоить разум.

Потому что едкий «древний» голос и дискутирующие с ним голоса, нравится им или нет, слушаются только одного — только тебя. Запирай их — когда нужно. Выпускай их — когда нужно. Они должны не переубеждать друг друга или склонять на свою сторону, а находить общее решение проблеме.

Дискуссия для того и нужна, чтобы найти, вычленить или сформировать удовлетворяющий тебя ответ. Получить решение. Пусть даже и придётся отказаться от массового геноцида — простого и во многом интересного решения.

◊ ◊ ◊

Я вышел из аудитории раньше всех однокл… однокурсников. Всё-таки это Академия Магии, а не школа. Хотя трудно было сказать, что кому уступало и можно ли их сравнивать в принципе. Академия Магии или лучшие школы Батора(?) — отличные учреждения, с отличной образовательной программой — они преследовали разные цели.

Впереди был длинный перерыв. После него — очередное практическое занятие по прикладной магии, к слову, занятия здесь проходили на порядок интереснее, чем в школе. Разнообразия было больше, как и самой магии. Это отличие особенно наблюдалось на практических занятиях и на парах по боевой магии. Да и дети здесь были… интереснее что ли.

Перерыв большой — времени много. Я надел куртку и вышел на улицу. Сел и стал наблюдать за разными студентами, преимущественно младших курсов, играющих и резвящихся на всей прилегающей территории к Академии Магии. В отличие от старшей школы №10, где были только три учебных года, здесь обучение велось с 11 или около того лет (средняя и старшая школы?). Будущих учеников «выискивали» в разных приютах и прочих схожих заведениях, где они уже получали начальное образование. Главный критерий — какие-никакие магические способности, точнее средние, хорошие или прекрасные (хах). Итак, Академия брала их под своё крыло: образование, жильё и многое-многое другое (благородно, не правда ли?).

Нет, это учебное заведение было не единственным — имелись и другие Академии (и не только), работающие по схожему принципу. Однако именно Независимая Академия Магии была одной из немногих, не имеющих к государству или к другим бюджетным учреждениям никакого отношения. Разве что, не считая специальной аттестации, которую нужно было проходить в определённые сроки, а на её основе — на основе положительных результатов — получать или продлять лицензию. С чем проблем никогда не было и вряд ли будет.

Я сидел и ел — малышня бегала. Сегодня был знатный мороз, но согреться чем-то, кроме куртки я, увы, не мог (разногласия с администрацией).

Дети же резвились — им явно не до мороза. Тем более им разрешалось пользоваться магией во время своих игр. Просто и не принуждённо. За этим было приятно наблюдать. Пусть кроме воды и парочки других слэмов ничего особенного или редкого не было. (Да, молнии, конечно, не летали, но и так сойдёт.) Насколько я знал, это часть учебного процесса — игровая практика. И она давала свои результаты, помогая детям лучше прочувствовать магию, вникнуть в её основы, а также помогала быстрее привыкнуть к новым слэмам. Более того, это всячески поддерживалось преподавателями, а иной раз они закрывали глаза и на «мелкие» царапины. (Надо было учить Джулию Бортэ уму-разуму именно здесь.)

Зато им не разрешалось выносить слэм-девайсы за пределы Академии — везде есть свои тонкости и заковырки: с одной стороны тебе дают всё и всему обучают, с другой — диктуют условия. Конкретно с этой точки зрения, для доброго большинства здешних студентов, такой как я — имеющий иммунитет к этому правилу — был невероятным счастливчиком.

Чтобы контролировать весь этот небывалый «хаос», на улице всегда дежурили с десяток добротных преподавателей, способных в случае чего взять всё под свой контроль. Хитрая стратегия: делать вид, что даёшь полную свободу действие, а на деле, если смотреть на это глазами опытного взрослого, всё оказывается хорошо продуманной иллюзией свободы. Хотя детям, наверное, от этого не хуже.

Доев свой обед, я достал книгу и погрузился в чтение — делать было нечего, а времени ещё о-го-го. Думаю, лишившись некоторых возможностей, пусть и на время, я смог примерять на себе личину не только закрытого в контейнере дельфина, но и потерявшей крылья птицу. И пусть для меня это не смертельно, но некоторое негодование и, возможно, злость, давали о себе знать. Для идеального понимания птицы, я, наверное, должен был бы лишиться ног, но и того чего меня лишили, мне хватало с головой.

— Снова скучаешь?

В какой-то момент погружения в книгу и в самого себя, из-за спины раздался знакомый голос одного из преподавателей. По совместительству он был моим куратором.

— Нет. Разве я похож на скучающего?

—Ты больше похож на отрешённого человека, — куратор издал смешок и сел рядом. — Я отвечаю за ваш поток, я отвечаю за каждого из вас, я отвечаю в том числе и за тебя. Так что извини, но я продолжу доставать тебя ещё долгое время.

— Я заметил. В последний раз мы закончили на том, если мне не изменяет память, что пережитые события могли отразиться на моём психическом состоянии.

— Смотрю, с памятью у тебя проблем нет — это хорошо.

— Раз всё хорошо, значит, вы теперь отстанете?

— Ладно тебе… Нужно быть проще. Тебе так не кажется? Я конечно понимаю, что ты у нас Арктический Мальчик с ледяным сердцем и всё такое… — «пошутил» куратор.

— Так и есть, — ответил я и посмотрел на своего собеседника, — а ещё я ни с кем не общаюсь, никому не помогаю, никого не слушаю, и, само собой, люблю решать проблемы, сжигая всех неугодных направо и налево.

— Тут ты уже преувеличиваешь… Но ирония мне ясна. Вполне ясна.

— Разве? По-моему, я не иронизировал.

— Неужто? — засмеялся куратор. — Из того что я видел «всех неугодных» ты пока что ставил на место только используя вполне гуманные методы…

— Раз гуманные, то почему мне запретили пользоваться магией вне занятий? Логики нет.

— Всё ведь было не совсем так. К тому же, нельзя забывать о правилах: устраивать всем нагоняй, даже если считаешь, что они его заслужили — не самое правильное решение.

— Ну да, ну да, нужно было сделать официальное заявление и подать прошение… Я был не в настроении думать о таких мелочах. В любом случае — уже без разницы. Большого значения это не имеет, да и мне всё равно. Дальше можно не продолжать. Это всё мы обсудили когда-то раньше, поэтому будем считать, что мера справедливая, а решение — заслуженное.

— Решение является справедливым в любом случае. Да и, если бы ты хотел, то мог бы, например, вступить в одну из команд из своего потока и участвовать в турнирах. Это ведь и в правду весело. Да и одна из лучших вещей, которая только есть в этой Академии. Преподаватели участвуют в организации, помогают командам, тренируют, указывают на ошибки, помогают расти и развиваться…

Создаётся ощущение (и уже не впервые), что моему собеседнику и в правду нравятся эти детские забавы. Ещё и так рассказывает. Явно ностальгирует, небось, учился здесь и здесь же остался работать?

— …Я конечно не ожидал, что в первые же дни вместо того, чтобы принять приглашение, ты предпочтёшь сразить всех членов лучших команд своего собственного потока.

— Было весело. Несколько даже расплакались. Поделом им.

— Мне казалось, ты не из тех, кто любит ребячиться.

— Я и не ребячусь. Не вижу смысла игнорировать приятные воспоминания.

— Даже не знаю, понимаю я тебя или нет…

— Такую книгу ещё не написали. Если напишут, вам обязательно понадобиться экземпляр, так что начинайте откладывать деньги прямо сейчас, она будет не из дешёвых.

— Да, да, я помню: палец в рот не клади, — недовольно заявил куратор. — Раз не хочешь вступать к кому-то, почему бы не… О, я знаю, тебе нужна своя…

— Итак, — перебил я, зная к чему всё идёт, — в целом хороший анализ. Говорите красиво. Попытка хитрая, но — нет.

Я мысленно вздохнул с этого дешёвого прямолинейного хода. Обхитрить такого человека как я? Даже забавно.

— Не понимаю, — пролепетал куратор то ли искренне, то ли наигранно (мне было лень вникать). — Тебе правда это неинтересно?

— Да.

— Но почему?

Ох.

Как это надоедает, переживать один и тот же разговор из раза в раз практически каждую неделю (нет, чаще). У моего собеседника ничего не меняется, разве что формулировки, но общий смысл остается всегда прежним. Такое чувство, что разговариваешь с первобытным роботом, со скудно заданным шаблоном, или с NPC. Хотя… Если задуматься, практически вся жизнь состоит из общения по шаблонному типу — когда ваше общение не приносит ничего нового. Хороший ли это признак, означающий высокий уровень близости с вашим собеседником, или же нет — и тогда таких людей лучше сжигать в Крематории, дабы не деградировать самому, топчась на одном месте? Дабы идти дальше и продолжать своё развитие?! Скорее всего, тогда первым делом придется сжечь всех родственников… А потом практически каждого встречного, с кем смог более-менее сблизиться…

Наверное, это плохая идея: так, в конечном счете, можно остаться ни с кем…

Лучше искать альтернативы…

(Для начала(!), нужно заставить Мишель читать книги. Сегодня же соберу неплохую подборку и сброшу ей. (Пусть только попробует отлынивать!) Пусть лучше учит биохимию, всевозможные применения слэмов или ужасную и запретную магию и всякое по мелочи, чем потом у нас не останется нормальных тем для общения. Будет хоть о чём поговорить с этой лентяйкой!)

— …А если, — продолжил говорить куратор, так и не дождавшись ответа, — взамен тебе снова разрешат пользоваться магией?

Хах. Я чуть не засмеялся.

— Вы не забыли? — весело поинтересовался я (настолько весело, насколько мог). — Каждый день плюс-минус в полдень, я покидаю территорию этой злосчастной Аадемии. Вы правда думаете, что сможете одурачить меня ставя такую мелочь на кон?

— Было глупо с моей стороны…

Куратор слегка расстроился. Правда, искренне. Отчасти я его понимал: грустно, когда твой очередной «хитрый трюк» не срабатывает, особенно, когда он такой сложный и продуманный… Повисла пауза, видимо, куратор не был уверен, как продолжить разговор и что сказать.

— Такими темпами, — наконец-то заговорил он, — мы ни к чему не придём.

— А разве шли? — поинтересовался я.

— Как минимум я пытаюсь найти с тобой общий язык.

— Не повезло вам…

— Может быть, но я не люблю проигрывать, так что не отстану!

— Вам говорили, что вы хуже клеща-клопа-пиявки?

— В такой формулировке — нет. Да и говорить такое своему куратору и преподавателю — не то, чем стоит гордиться.

— Я и не горжусь, но констатация факта — она и в Африке констатация факта.

— Неприятно, когда твои ученики ассоциируют тебя с «клещом-клопом-пиявкой». Хотя что правда, то правда: если я присосался, то обычными методами меня уже не отцепить, ха-ха-ха…

— Хорошо, что вы это признаёте… Ладно. Скоро начнутся занятия. Думаю, мне пора на пары.

— Вообще-то, до начала пары ещё достаточно много времени.

— Ясно, но мне ещё нужно кое-что почитать.

Я встал и пошёл обратно в здание Академии, оставив своего собеседника сидеть на лавочке и следить за порядком.

◊ ◊ ◊

Куратор какое-то время смотрел в спину уходящему студенту, затем вздохнул. Он в очередной раз вспомнил слова, сказаны ректором:

«…Меня предупредили, что мальчик он — проблемный. Так что будь с ним обходительнее. Да и он один из выживших в том происшествие, если будет сильно замкнутым, поговори с ним, подскажи что-нибудь, ну и всё такое, как ты умеешь. Ты ведь разбираешься с проблемными детьми…»

— Да уж… Разбираюсь…

◊ ◊ ◊

Окончание главы