Радость жизни Глава 24. Тётушки

В этом мире полно дурацких ситуаций, но, коротко говоря, когда семнадцатилетнего Фань Сяня похвалили, назвав «хорошим мальчиком», он понял, что эта ситуация идиотская до крайности. Императорский дворец был совсем не похож на какие-то другие места: высокопоставленные и уважаемые люди, казалось, всегда выносили решения, следуя своему сердцу и полагаясь на свои симпатии.

Хотя Фань Сянь и не знал раньше о близких, родственных отношениях между госпожой Лю и драгоценной наложницей И, но ничто не препятствовало ему узнать от Вань’эр, что эта наложница сейчас пользовалась наивысшей благосклонностью императора. А иначе как бы она такому высокоморальному императору, не сильно увлекающемуся женщинами, родила сына, которому теперь уже исполнилось восемь лет.

Во время праздной беседы стало казаться, что драгоценной наложнице И действительно очень понравился Фань Сянь. Выражение её лица становилось всё более и более воодушевлённым. В ответ на её благосклонность Фань Сянь припомнил несколько анекдотов из прошлого мира и рассказал их. Во дворце тут же, словно серебряные колокольчики, зазвучал звонкий смех. Фань Сянь заметил, что характер драгоценной наложницы И оказался на удивление живым, и было неясно, как в таком жутком месте, как дворец, ей удалось сохранить подобную натуру. Это волей-неволей вызвало восхищение.

За милой болтовнёй никто не заметил, что солнце уже поднялось довольно высоко. Госпожа Лю с улыбкой спросила:

— А где же третий* принц?

Наложница И вздохнула и ответила:

— Это дитя ужасно боится незнакомых. Встав с кровати, сразу спрятался в глубине дворца и не желает выходить. Боюсь, что он объявится только к обеду.

Госпожа Лю с улыбкой ахнула и со смехом сказала:

— Кто бы мог подумать, что наш третий принц окажется таким стеснительным.

Хотя и говорят, что подданные и императорская семья должны сохранять дистанцию, но госпожа Лю и наложница И всё же были сёстрами, поэтому в беседе они не сильно утруждались выбирать слова. Наложница И своим изящным пальцем с алым ноготком указала на Фань Сяня и сказала:

— А ваш-то, я посмотрю, не особо застенчивый.

Как раз в это время на лице Фань Сяня, будто в ответ на слова наложницы И, появилась слегка смущённая улыбка.

— Ладно, сестра, ты и Жожо оставайтесь со мной поболтать, — наложница словно понимала, что госпожа Лю не горит желанием идти к императрице и старшей принцессе, поэтому самовольно распорядилась оставить гостей у себя. — А в остальные несколько дворцов пусть Фань Сяня проведёт Синь’эр.

Госпожа Лю слегка нахмурилась и церемонно пояснила:

— Разве такое допустимо? Сегодня нас пригласили во дворец, и в первую очередь мы навестили драгоценную наложницу. Боюсь, что остальные дамы будут недовольны. Я вошла во дворец, и если не схожу повидаться с ними, то это будет неуважительно.

Услышав эти слова, наложница И пару раз хмыкнула и сказала:

— Сестра, я думаю, тебе можно и не идти, в конце концов, это Фань Сяню приказали явиться во дворец, а ты можешь остаться поболтать со мной. Я думаю, во дворце мало кто отважится делать безответственные замечания.

Наложница И была жизнерадостной и слегка наивной дамой, но и взрыв темперамента в её исполнении выглядел весьма величественно. Весь дворец затих. Фань Сянь тихонько откашлялся и сказал:

— Тётя… Вторая госпожа, я лучше пойду один. Вы и моя сестра можете немного поговорить с тётушкой Лю.

Услышав от него те же слова, госпожа Лю неохотно согласилась. Она вместе с дворцовой служанкой по имени Синь’эр проводила Фань Сяня, шёпотом напомнив ему о мерах предосторожности. Затем она незаметно повернулась к нему и комариным голоском произнесла:

— Во дворце сверху донизу всё подмазано, в каждом дворце люди получили причитающееся, не волнуйся слишком.

Сердце Фань Сяня замерло. Он кивнул, а когда обернулся, заметил, что младшая сестра вышла за ними и одобрительно смотрит вслед. На сердце у него внезапно потеплело, и он с улыбкой подумал: «Родственницы невесты чем больше смотрят на зятя, тем больше он им нравится. Тем более, что я родился таким красавчиком. Предстать перед несколькими дворцовыми тётушками — да это же плёвое дело».

Когда кандидат в императорские зятья покинул дворец, где жила драгоценная наложница И, госпожа Лю сказала Фань Жожо несколько слов и вместе с хозяйкой ушла во внутреннюю комнату. Наложница И холодно посмотрела сестре в глаза и сказала:

— Я убеждала тебя четыре года назад не слушать уговоры этих двух дворцов. Сейчас всё сложилось хорошо, Фань Сянь всё ещё жив и здоров, но сердце господина Фаня совершенно охладело к тебе. Сестра, ты такая умная, почему ты тогда позволила себя одурачить?

Госпожа Лю застыла на месте и долгое время не могла вымолвить ни слова. В её глазах постепенно проявлялось затаённое негодование, и наконец она тихо произнесла:

— Подумайте, госпожа, разве не должны такие матери, как мы, заботиться о своих детях? Третий принц ещё мал, и вы можете оставаться в стороне, но пройдёт несколько лет, и, боюсь, вы поймёте, почему тогда я совершила такую большую ошибку.

***

Синь’эр была милой и ладной служанкой лет тринадцати или четырнадцати. Следуя за ней по дворцу, Фань Сянь заметил, что она постоянно держит голову опущенной, и не мог не пошутить:

— Тебе что, плохо видно дорогу под ногами?

Синь’эр улыбнулась, показав мелкие, словно нефритовые бусины, белоснежные зубки и ответила:

— Молодой господин Фань, во дворце лучше говорить поменьше.

Фань Сянь с кривой улыбкой покачал головой. Он знал, что во дворце множество правил, но и не думал, что эта маленькая девочка может быть столь осмотрительной и сдержанной.

Идя за Синь’эр, Фань Сянь разглядывал её официальное дворцовое платье, затем окинул взглядом ещё не достигшую зрелости девичью фигуру и сразу же перевёл взгляд на дворцовые строения. С лёгкой улыбкой на лице он шустро шевелил мозгами, старательно сохраняя в своей памяти все запутанные переходы и виды дворца, чтобы хорошо подготовиться к будущим действиям.

Они шли мимо клумб и деревьев, ступали по камням и траве. Хоть дворец и велик, но не безграничен, хоть палаты его многочисленны, но не все ошеломляюще грандиозны. Поглядев на тихий дворик впереди, Фань Сянь глубоко вздохнул и вошёл вслед за Синь’эр. Это была резиденция благородной супруги Шу, родной матери второго принца. Кажется, она любила тишину и спокойствие, и дворик тоже был отделан очень просто, но изысканно. Кроме нескольких деревьев с розовыми цветами, здесь не было других украшений. Бамбуковая занавеска скрывала всё внутри, но не могла задержать исходящий оттуда аромат книг.

— Приветствую благородную супругу.

— Молодой господин Фань, пожалуйста, садитесь.

Без лишних любезностей Фань Сянь уселся, отделённый занавеской от благородной супруги Шу. Безо всякого вступления она внезапно спросила своим чистым голосом:

— За сто тысяч ли от родимого края в душе исполняясь тоски… Молодой господин Фань провёл детство в Даньчжоу, неужели считает, что в столице он лишь гость?

Фань Сянь поразился и с серьёзным лицом ответил. С этого и началось: они болтали с благородной супругой, подробно обсуждая канонические стихи и песни Поднебесной, пока у них не пересохло во рту, и только тогда они, не сговариваясь, умолкли. Фань Сянь запоздало испугался — он действительно не ожидал, что мать второго принца окажется столь талантливой дамой с впечатляющим кругозором, так что ему пришлось нелегко. Он не мог не задуматься, каким же человеком окажется принц, воспитанный этой женщиной?

— Не нервничай. — У наложницы Шу был очень мягкий характер, и сквозь бамбуковую занавеску было смутно заметно, что её причёску украшает лишь один деревянный гребень. Подобная чистота казалась не в ладу с этим дворцом. — Вань’эр росла во дворце с младенчества, и ещё до того, как его величество сделал её приёмной дочерью, мы, женщины, от нечего делать воспитывали её, как дочь. Во дворце все от мала до велика любили её, так что, раз молодой господин Фань хочет жениться на нашей драгоценной жемчужине, мы волей-неволей должны хорошенько присмотреться.

На спине Фань Сяня выступил холодный пот. Хотя раньше он имел об этом представление, но по-настоящему ощутил статус своей невесты во дворце только сегодня. Супруга Шу была ласковой и простой и, казалось, была вполне удовлетворена разговором с Фань Сянем. Через некоторое время она отпустила Фань Сяня, но прежде, чем попрощаться, она тихо сказала:

— Я люблю читать. Его величество отыскал для меня некоторые редкие книги, и я уже попросила дворцовых служащих переписать несколько самых ценных. Молодому господину сейчас нужно навестить ещё других дам, поэтому я пошлю книги во дворец наложницы И.

Фань Сянь замер, зная, насколько щедрый это подарок, и понимая, что сделан он от имени второго принца. Он не осмелился больше говорить и, низко поклонившись, удалился.

Покинув дворик супруги Шу, Фань Сянь вытер пот со лба, а Синь’эр, указывающая ему дорогу, слегка обернулась к нему и с удивлением сказала:

— Сегодня не жарко.

Фань Сянь с кривой ухмылкой покачал головой. Он думал, что сегодняшнее посещение дворца — лишь визит вежливости. Откуда он мог знать, что оно окажется напряжённее, чем дворцовый экзамен? Кажется, императорским жёнам было любопытно, за кого же Линь Вань’эр выходит замуж, поэтому они решили посмотреть на Фань Сяня, блестящего поэта и способного бойца. Теперь они отправлялись к талантливой супруге Нин, матери старшего принца. Хотя эта женщина не была высокопоставленной дамой, а всего лишь талантливой супругой, но от Вань’эр Фань Сянь знал, что это из-за её происхождения от восточных варваров, поэтому намеренно вёл себя очень почтительно.

Супруге Нин было почти сорок лет, но она оставалась по-прежнему исключительно грациозной, с чувственными бровями, характерными для женщин восточных варваров и рождающими нежные чувства. Старший принц все эти годы воевал на северо-западе с западными варварами, и рядом с ней не было никого, естественно, она чувствовала одиночество. К счастью, Линь Вань’эр часто приходила сюда поиграть, пока жила во дворце, поэтому её чувства к Вань’эр отличались от отношения других дворцовых дам. Она холодно обратила взгляд своих красивых глаз на Фань Сяня и презрительно произнесла:

— Так это ты Фань Сянь!

Фань Сянь знал, что эта благородная женщина когда-то спасла императора на поле боя и воспитала принца, способного воевать и побеждать, наверняка тоже очень достойного человека. Он не удивился и спокойно ответил:

— Это я.

— Хм. — Талантливая супруга Нин оценивающе оглядела его и, к удивлению Фань Сяня, никак не прокомментировала, лишь добавила холодно:

— Позаботься о Вань’эр.

Фань Сяню понравилось это ощущение аккуратности, и он радостно ответил:

— Пожалуйста, не беспокойтесь, госпожа.

— Должно быть, что-то странное произошло на улице Нюлань. Не верю я, что ты можешь убить мастера восьмого уровня, — талантливая супруга Нин оценила его телосложение и фыркнула: — Судя по твоей худосочности, и не скажешь, что ты способный боец.

Фань Сянь был ошеломлён и задался вопросом, неужто после экзамена по литературе ему предстоит сразу же экзаменоваться по боевым искусствам? Просто благородной госпоже всё же под сорок, и есть же разница между императорской семьёй и подданными, а также между мужчинами и женщинами: не станет же она сама размахивать своими розовыми кулачками, чтобы стукнуть его?

— Но поскольку Е Лин’эр сама признаёт, что она тебе не противник, то и ладно. На сегодня всё. Иди в другие дворцы, не трать слишком много времени. — Сказав это, супруга Нин на самом деле без лишних слов отослала его.

Потирая затылок и глядя на закрытую деревянную дверь, Фань Сянь подумал, что император действительно счастливый человек, раз сопровождающие его женщины столь талантливы и разносторонни: есть наложница И, живая и очаровательная в своей простоте, есть супруга Шу, образованная и добродетельная, да ещё и дикарка — супруга Нин. Но он и раньше знал, что супруга Шу действительно высокообразованна, супруга Нин кажется грубой, но очень внимательна, а если добавить к ним ещё и совершенно непостижимую императрицу… Раз император смог заставить всех этих женщин мирно жить под одной крышей столько лет, нельзя было усомниться, что правитель государства Цин действительно очень умён.

Во всяком случае, у самого Фань Сяня таких способностей не имелось.

-----------------------

*наследный принц не входит в счет принцев по традиции государства Цин.

Окончание главы