Королевская битва Глава 4

Се Чиань отреагировал быстрее всех. Он шагнул вперед и присев на корточки, проверил дыхание Хуан Чэн Луна.

- Он мертв.

В его голосе не было ни намека на эмоции.

- М-мертв? - воскликнул Линь Чао Вэнь , глядя то на Ван Вэя, то на тело Хуан Чэн Луна. - Это…

Ван Вэй долгое время стоял на одном месте как вкопанный, его глаза ни на чем не могли сфокусироваться.

Спустя долгое время он посмотрел на свою руку, которой толкнул Хуан Чэн Луна, и в изумлении сказал: - Мертв? Я убил его?

- Я не хотел его убивать. Я просто хотел, чтобы он прекратил клеветать на учителя Сун. Я правда не хотел его убивать. - Уставившись на свою руку, Ван Вэй то плакал, то смеялся. - Я только что убил человека… Убил… Аха-ха-ха!

Ван Вэй схватился руками за голову и выбежал из класса.

Сун Цинюнь взглянула на труп на полу и побледнела.

Через какое-то время, староста смог с трудом произнести: - Учитель, что нам делать с телом Хуан Чэн Луна?

Они не могли оставить труп в классе. Да и кто вообще осмелится остаться в кабинете вместе с трупом?

Сун Цинюнь не знала, что делать.

Се Чиань сказал: Учитель, я перенесу его в кладовую.

Школьная кладовая - это то место, где хранили всевозможные мелочи.

Пребывая в растерянном состоянии, Сун Цинюнь лишь кивнула Се Чианю.

Се Чиань сделал шаг вперед, затем назад. Хуан Чэн Лун был ростом метр восемьдесят и на четыре сантиметра выше Се Чианя. Кроме того, Се Чиань был куда стройнее, и если он попытается взвалить на себя крупного парня, то вполне может оказаться раздавлен под его весом.

Не долго думая, Лян Ифэй подошел, и взял Хуан Чэн Луна за руки, поднимая.

Се Чиань посмотрел в сторону.

Напуганный до смерти Лян Ифэй все равно сказал: - Пошли.

Верхняя губа Се Чианя слегка приподнялась.

Неся тело, они старались никому не попадаться на глаза. Хотя на деле никто не осмеливался гулять снаружи.

- На этот раз ты не боишься? - спросил Се Чиань.

До этого Лян Ифэй был настолько напуган, что ему стало страшно, но все еще был жив, поэтому осмелился помочь перенести труп. Се Чиань не был удивлен.

- Может быть я все еще напуган, но мне уже не так страшно, - Лян Ифэй тихо сказал: - В любом случае, но три года был моим одноклассником. Хотя мне не особо-то нравится Хуан Чэн Лун, но он только что умер… Честно признаться, мне немного грустно…

Се Чиань хмыкнул: - Нормально чувствовать печаль, особенно когда умирает знакомый человек.

- Брат Се, - Лян Ифэй посмотрел на Се Чианя. - А как насчет тебя?

Се Чиань взглянул в глаза собеседника, в них все еще был намек на нервозность.

Парень отвел взгляд: - Если я скажу, что мне тоже грустно, ты поверишь?

Лян Ифэй: - А?

Однако тон его голоса явно говорил о том, что он не верит. Поскольку расслабленное выражение лица и легкий тон Се Чианя говорили об обратном.

Се Чиань улыбнулся, а затем сказал: - Хуан Чэн Лун очень рано остался без родителей. Его воспитывала бабушка. Ему приходилось подрабатывать на нескольких работах, чтобы прокормить себя и ее, поэтому он часто пропускал занятия. Он не сдавал свой мобильный телефон, чтобы каждый день звонить бабушке и сообщать, что с ним все в порядке. Он выкрасил волосы в желтый цвет из-за работы. Он вырос в рыночной среде и для него естественно быть вульгарным, но в его словах никогда не было злого умысла. Сегодня он как никто желал покинуть школу, он был зол и в тоже время беспокоился, что дома никто не позаботится о его бабушке. - Он понизил голос: - Он мертв, конечно же мне грустно.

Рот Лян Ифэя открылся в форме буквы “О”.

Слова, произнесенные Се Чианем, разрушили его восприятие.

- Но почему… - пробормотал Лян Ифэй, - почему он ничего не сказал?

- В связи с чувством собственного достоинства, он не хотел, чтобы люди знали.

- Но Се, как же ты узнал?

Се Чиань слегка наклонил голову: - Я спросил.

Хуан Чэн Лун говорил тем, кто спрашивал и кому было не все равно. Просто, за прошедшие три года, только Се Чиань поинтересовался.

Сун Цинюнь беспокоилась только о его оценках, она никогда не интересовалась о его семье.

Лян Ифэй потерял дар речи, потому что он вдруг узнал, что кроме Се Чианя, никто не проявляет заботу к таким людям как Хуан Чэн Луну. В их глазах парень выглядел необразованным, погрязшем в грязи, с навсю жизнь приклеенным ярлыком “безнадежный”. Никто не хотел узнать его получше.

Ах, Хуан Чэн Лун. Ты родился в грязи, являясь всего лишь дождевым червяком, все это время боролся и не собирался сдаваться так легко.

Лян Ифэй подумал, раз Хуан Чэн Лун мертв, значит единственным человеком в классе, испытывающий реальную грусть по нему, были лишь Се Чиань. Хотя он не проявлял никаких эмоций.

Дойдя до кладовой, они поместили туда Хуан Чэн Луна. Се Чиань снял с себя школьный пиджак и накрыл им Хуан Чэн Луна. Присел перед ним на корточки, он сказал: - Если я смогу выбраться отсюда живым, то обязательно позабочусь о твоей бабушке, пожалуйста, покойся с миром.

Он закрыл глаза Хуан Чэн Луну.

Се Чиань встал: - Лян Ифэй, тоже сними свой пиджак.

- А? Зачем?

- На нем кровь, - кратко ответил Се Чиань.

Кровь Хуан Чэн Луна неизбежно запачкала собой школьную форму двоих парней, когда они переносили тело. Если кто увидит кровь на их одежде, то может неправильно понять.

Даже если поймут правильно, то все равно пятна крови могут напомнить людям о чем-то плохом.

Когда Лян Ифэй увидел пятна на одежде, то поспешил снять пиджак и, немного поколебавшись, накинул его на Хуан Чэн Луна.

На обратном пути Лян Ифэй таил долгое молчание, но все же не выдержал:

- Брат Се… - Лян Ифэй пребывал в смешанном состоянии. - Мы знакомы уже три года, но сейчас у меня такое чувство, что я тебя даже не знаю. Ты всегда такой спокойный, от чего кажешься немного странным. Но ты такой… - он немного подумал и сказал одним словом: “добрый”.

Лян Ифэй сказал: - Брат Се, думаю, что ты как раз из тех людей с высокими моральными качествами о которых пишут в учебниках.

Се Чиань ответил: - Спасибо за похвалу, но я просто сделал все, что мог.

- Но даже если к совершенному поступку потребуется хотя бы малая толика усилия, многие люди не станут ничего делать. - Лян Ифэй сказал: - Я только одного не понимаю. Брат Се, почему ты до сих пор продолжаешь оставаться хладнокровным?

Се Чиань сказал: - У мастера Лу Синя* есть поговорка: “Человеческое горе и радость не взаимосвязаны”. Я считаю, что не стоит попусту поднимать шум. Лян Ифэй, не думай, что я такой хороший. Сострадание - это основная человеческая черта, которая не означает, что я собираюсь жить или умереть за других.

*Китайский писатель начала 20 века.

Он закрыл глаза и посмеялся над собой: Даже не знаю, буду ли просить кого умереть за себя.

Он не знал, какой ему предстоит сделать выбор, чтобы не пробить эту брешь.

Он такой же обычный человек как и все.

Лян Ифэй сказал: - Ничего не понимаю, но мне кажется, что ты сейчас похож на очень высокомерного человека, который отказывается признавать хороший поступок.

Се Чиань решил промолчать.

Уррррр--

- Что за звук? - Лян Ифэй оглянулся по сторонам.

Се Чиань: - У тебя в животе урчит.

- Ах, точно, я же весь день ничего не ел. Как думаешь, принесли еду? Нужно сходить в столовую и поесть… - Лян Ифэй внезапно замолчал.

Се Фиань слегка выгнул бровь: - Наконец-то осознал проблему?

Лян Ифэй сглотнул слюну: - Да…

Где нам брать еду все эти семь дней?

Каждый понедельник, раз в неделю, в столовую доставляют ингредиенты. Сегодня понедельник, но персонал не пришел, и это означает, что на этой неделе ничего не привозили.

Что нам есть?

В школе есть небольшой магазин, которым заведует учитель, но продуктов в магазине настолько мало, что не хватит на такое большое количество учителей и учеников на семь дней.

Се Чиань и Лян Ифэй переглянулись и быстро побежали в сторону магазина.

К счастью, мало до кого дошла нынешняя проблема с продовольствием, по крайней мере в магазине никого не было.

Лян Ифэй схватил пакет и начал загружать туда еду, но Се Чиань быстро прервал его: - Возьми черный пакет.

Он опасался, что если они возьмут прозрачный пакет, то остальные узнают, что в нем.

Се Чиань быстро наполнил сумку шоколадом, булочками, вяленой говядиной, сникерсами, йогуртом и другими небольшими в своем размере калорийными и легко усвояемыми продуктами. Закончив заполнять пакет, он посмотрел в сторону Лян Ифэя, который в этот момент запихивал в пакет огромную упаковку чипсов…

- Ты планируешь ближайшие несколько дней питаться северо-восточным ветром*? - Се Чиань достал чипсы из пакета Лян Ифэя и положил обратно на полку.

*Фраза, означающая голодовку.

Сейчас у них есть преимущество. В дальнейшем будет трудно раздобыть еду, когда остальные придут сюда.

Лян Ифэй взглянул на свой пакет, затем посмотрел на пакет Се Чианя. Он покорно выложил все продукты назад и выбрал тоже самое, что и Се Чиань.

Прежде чем уйти, Се Чиань спокойно положил деньги на прилавок кассы.

Вернувшись назад в класс, одноклассники увидели у них по пакету, поэтому спросили: - Что у вас там?

Именно в тот момент, когда Лян Ифэй собирался ответить честно, Се Чиань заговорил первым: - Школьная форма. Когда мы переносили тело, то немного замарались… Поэтому пришлось снять с себя пиджак.

Любой человек, может попасть в беду из-за своего богатства. Если они позже прознают о большом количестве еды, то они превратятся в двух жирных овец.

Как только все услышали, что в пакетах лежит пиджак, ранее контактирующий с телом мертвеца, они тут же потеряли интерес и даже не осмелились заглянуть внутрь.

Се Чиань упаковал пакет с едой в свою школьную сумку, не меняя выражения лицо.

Лян Ифэй вспомнил тот момент с одеждой и прошептал Се Чианю: - Брат Се, так ты заранее знал, что они могут спросить, поэтому сказал мне оставить пиджак в кладовой.

Се Чиань только улыбнулся.

Лян Ифэй тут же восхитился им.

Когда они были в кладовой, он даже не задумывался о проблеме с едой. Брат Се заранее обо всем продумал.

Умно, очень умно.

Се Чиань снял свой пиджак и теперь оставался в одной рубашке, обнажившей его стройные и светлые руки. Верхняя пуговица на воротнике была расстегнута, отчего были видны тонкие изящные ключицы. Его образ идеально соответствовал юношам в белой рубашке из книжных романов.

Лян Ифэй вновь окинул взглядом его слегка крепкую фигуру, задаваясь вопросом: почему пропасть между ним так велика?

В классе все еще не хватало несколько учеников и учителя. Чэнь Хуэйхуэй сказала, что учитель взяла с собой несколько учеников, чтобы найти Ван Вэя.

От мысли о Ван Вэе у одноклассников были смешанные чувства.

Ван Вэй убил Хуан Чэн Луна на глазах у всего класса.

Его можно было простить, но в тоже время это считается непредумышленным убийством.

Но в этой напряженной обстановке скучал ли кто по нему? Так или иначе, погиб еще один человек. Понемногу, но они уже начали к этому привыкать.

Как нелепо, им предстояло привыкнуть к трупам. Уже можно было вздохнуть от облегчения и испытать толику ликования, лишь потому, что умер кто-то другой.

Выражения лиц у всех становилось все более и более странными, неизвестно о чем они думают.

Но вскоре они перестали беспокоиться о Ван Вэе.

Ведь проблема была куда серьезней.

Голод.

Окончание главы