Re: Жизнь в альтернативном мире с нуля Интерлюдия 4 – "Дела насущные"

Послышался звук удара - и его тело, закрутившись в воздухе, врезалось в стену. Не останавливаясь, он пробил тонкие деревянные стены и вылетел через здания, будучи в опилках. Приземлившись на снег, он сделал несколько кувырков и только потом остановился. Его тело не шевелилось. Казалось, будто он умер. Субару посмотрел на упавшую фигуру и человека, который отправил его в нокаут. Нападающий заметил взгляд черноволосого парня и облегченно выдохнул.

Гарфиэль: Дааа... Наконец-то, я это сделал.

Он улыбнулся и щелкнул своими клыками. Субару почесал затылок, наблюдая, как Рам бежит к побитому Розвалю, бездыханно лежащему на снегу.

Субару: Э-э-э-это точно.

Это все, что он смог сказать.

***

Гарфиэль и остальные встретились с группой Субару в храме спустя полдня после того, как Эмилия объявила о своей мнимой беременности. Иначе говоря, наступило утро после битвы с великим кроликом. В храм приехала повозка с Патраш, в которой были шесть человек - в том числе и Гарфиэля. Новость о том, что Рем, Петра и Фредерика, за которыми он отправился в особняк, и Гарфиэль с Отто, помогавшие ему, были все целы, успокоила Субару. Правда, помимо них здесь был и еще один человек.

Детский голос: Ох, ну, приветик.

Эта девчонка с двумя косами была Мейли - повелительницей демонозверей, которая напала на особняк вместе с Эльзой. Ее реакция удивила Субару. Спокойный и обыденный тон девчонки никак не изменился, несмотря на события в особняке.

Мейли: Послушай-ка меня, этот блондинчик просто понятия не имеет, как обращаться с дамами. Он оставляет их сидеть связанными в таком неудобном состоянии. Это так грууубо, ты не находишь?

Субару: Ага, зная, что ты можешь выкинуть в любой момент, я бы тоже связал тебя. Кстати, а где Эльза?

Мейли: Понятия не имею. Но Эльза бы не пережила то пламя, не так ли? Так что, полагаю, она мертва. Впрочем, меня это ничуть не беспокоит.

Мейли было совершенно наплевать на смерть ее товарища Эльзы. Черноволосый парень нахмурил брови.

Субару: Не советую тебе расслабляться, если рассчитываешь на лучшие условия в плену. Сомневаюсь, что ты отлично проведешь время. Много плохих вещей было сделано твоими руками.

Мейли: Знаю, но я ведь облажалась. Так что, это вроде как не считается, верно? В любом случае, если я вернусь, мама тоже будет ругаться.

Субару: Ты не раз упоминала об этой маме в особняке... Может, она какая-то важная фигура? Пожалуй, стоит выяснить это у Розваля.

Мейли: Да-да, главное, не забывайте меня кормить три раза в день. И еще я не люблю острое.

Она с веселой улыбкой отвернулась от Субару, намекая, что разговор окончен. Тот решил, что разберется с ней чуть позже. Но, в любом случае, она является потенциальным источником информации по поводу того, что происходило во время нападения на особняк Розваля. Его искренне удивило, что Гарфиэлю хватило ума захватить ее живой. Следующим вопросом была безопасность храма и жителей деревни Алам. Узнав, что те, кого увезли из храма ранее, находились в безопасности, Субару вздохнул и с облегчением положил руку на грудь.

Гарфиэль: Лично мне кажется, что нашу главную проблему только что решил мой чертовский красивый удар.

Он, разглядывая на отверстие в стене, помахал кулаком, которым недавно стукнул Розваля. Конечно, Субару не был согласен с методами Розваля - и считал, что гнев Гарфиэля был оправдан, но...

Субару: Просто я знаю, что этот удар был по силе десяти моим - и боюсь, что Розваля мог он "впечатлить"... насмерть.

Гарфиэль: Хватит ворчать, командир. Вот, смотри.

Он хмыкнул и протянул что-то Субару. Тот посмотрел на руку Гарфиэля и увидел в ней ветвь, которую он, должно быть, раздобыл в лесу. Это была довольно хорошая деревяшка - толстая и длинная. Чем-то даже она напоминала бейсбольную биту.

Субару: На что это ты намекаешь?

Гарфиэль: Этот гад заслужил хорошей трепки. Конечно, нам позволено ударить его лишь раз, но никто не будет возражать, если ты возьмешь это, чтобы повысить фору.

Субару: Думаю, ему сполна хватило того удара, который ты ему нанес!

Он с сомнением посмотрел на деревяшку, размышляя о том, считаться ли использование ее вообще "ударом". Но Гарфиэль просто покачал головой и указал подбородком на дыру в стене.

Гарфиэль: Похоже, что не все согласны с тобой, командир.

Субару: А?

Удивленный таким холодным ответом Гарфиэля, он посмотрел на улицу и увидел, как Рам помогает Розвалю подняться на ноги. Фредерика, глядя клоуну прямо в лицо, занесла кулак над его головой.

Фредерика: Вы сами виноваты, господин!

Сильная рука большой горничной буквально разрезала воздух и попала в то же место, куда ударил Гарфиэль - в левую щеку. Розваль снова полетел по воздуху, но на этот раз остановился на несколько метров ближе - из-за того что врезался в ствол дерева. От удара снег посыпался с верхушки дерева, похоронив под собой клоуна. Увидев это, Фредерика хлопнула в ладоши и удовлетворенно кивнула.

Субару: Серьезно??? Все одобряют такое возмездие?

Гарфиэль: Раз мы должны стать закадычными друзьями... то лучше уж пусть он сейчас получит по черепу за то, что сделал. Конечно, я потом его подлатаю... да и госпожа Эмилия поможет...

С закатившимися глазами Розваль высунул голову из снега. Рядом Петра и Отто ждали своей очереди. Рам снова вытащила Розваля из снега, а неподалеку стояла Эмилия на тот случай, если понадобиться исцелить клоуна... наверное.

Субару: Ведь моя Эмилия стоит там, чтобы вылечить его? Я надеюсь, она не ждет своей очереди, верно? Хотя... думаю, у нее есть полное право поучаствовать в этом.

Гарфиэль: Эх, просто она слишком добрая. Но вот ты, командир, не должен пропустить такую возможность. Не стесняйся.

Он всучил Субару деревянную палку. Тот неуверенно схватил ее.

Субару: Ты что, не будет уважать меня, если я ему не вдарю?

Гарфиэль: Я этого не сказал. Но признайся... ты ведь хочешь шлепнуть этого упыря по лицу, да?

Он подтолкнул его в спину - и Субару вышел из дома. Гарфиэль в знак дружбы показал ему два больших пальца из отверстия в стене. Похоже, он успел нахвататься этого от Субару. После такой неуклюжей поддержки, которую устроил ему Гарфиэль, тот направился в сторону Розваля. Тем временем, Петра хлопнула Розваля по лицу влажной тряпкой. Оглушительный шлепок эхом разлетелся по всему храму.

***

Субару: Кхе-кхе, раз мы закончили, я думаю, что пора обсудить последние события - и выяснить, что будем делать в будущем.

Откашлявшись, он решил взять слово и посмотрел на собравшихся. В соборе сейчас присутствовало довольно много знакомых ему людей, и Субару с умилением наблюдал за тем, как выросла их фракция. Здесь находились прежние обитатели особняка Розваля - Субару, Эмилия, Беатрис, сам клоун и Рам - вместе с новыми жителями особняка - Отто, Фредерикой и Петрой. Также тут присутствовали важные фигуры храма - Гарфиэль и Льюис. Рем в настоящее время спала в доме Льюис под защитой Пико и других двойников Льюис.

Эмилия: Субару, у тебя такой странный взгляд... Ты в порядке? Плохо себя чувствуешь?

Субару: Нет, я в порядке. Наверное, становлюсь сентиментальным, ведь фракция Эмилии удвоилась. А ведь если добавить сюда жителей храма и деревни Алам, будет еще больше человек.

Эмилия: Ты прав.

Она кивнула, о чем-то задумавшись. После того, как сереброволосая полуэльфийка продемонстрировала свою решительность, защитив свою землю и сдержав наступление великого кролика, жители храма и ополченцы Алама увидели ее в другом свете. Правда, это не означало, что они стали смотреть на нее, как на будущую правительницу... но всё же это было большой разницей по сравнению с тем, когда они сторонились ее. Теперь, когда ее перестали бояться, Эмилию смогут узнать поближе...

Субару: ...и со временем другие смогут принять ее. Так, ладно, я отвлекся. Надо вернуться к делу. Мы все знаем, что произошло в храме и особняке. Поэтому я хотел бы дать слово человеку, который устроил все это, и узнать некоторые детали... однако...

Все в зале обернулись на виновника. Розваль вяло лежал в углу собора на коленях Рам. Его глаза открылись, когда он почувствовал на себе чужие взгляды.

Розваль: Ааа? После всех издевааательств надо мной... вам еще что-то нужно?

Субару: Ты заслужил это. К тому же, моя Эмилия исцелила тебя, поэтому не жалуйся. Однако меня больше удивляет Рам.

Рам: И чем же?

Отчитав Розваля, Субару внезапно посмотрел на Рам. Она держала Розваля за руку, держа его голову на своих коленях. И ее недоумение заставили Субару нахмурить брови.

Субару: Я, конечно, знаю, что ты не до конца выздоровела... но меня впечатлило то, что ты молча стояла и смотрела, как мы наказываем Розваля. Я был уверен, что это тебя взбесит.

Рам: Какая глупость, Барусу... Я понимаю, что и господин Розваль склонен совершать ошибки. Но я рада оставаться на его стороне, даже когда он ошибается. По-другому просто и не может быть. Неужели ты этого не понимаешь? Ах, я не удивлена.

Субару: Не очень приятно, что ты так язвительно подчеркиваешь мою несостоятельность... Но, получается, ты...

Рам: Именно. Ты имел полное право наказать господина Розваля. Поэтому я не была против. Но никто не может запретить мне после этого позаботиться о нем.

Как всегда, выставленная всем на показ любовь Рам казалось не очень адекватной. Впрочем, никто не собирался жаловаться на нее из-за ее преданности Розвалю. Только Гарфиэль выглядел так, как будто ему было что сказать, но он промолчал - вероятно, потому, что его уговорили не обращать на это внимания.

Беатрис: У тебя странные вкусы, я полагаю. Особенно с учетом всех этих страшных ран на животе... Если бы Бетти и сереброволосая не оказались рядом, ты бы осталась со шрамами на всю жизнь.

Она тихо сидела рядом с Субару. Опираясь на его левое плечо, она прижала колени к груди. Беатрис помогала Эмилии в лечении Рам, убрав шрамы - и поэтому розоволосая горничная так хорошо выглядела сейчас.

Рам: Я благодарю вас, госпожа Беатрис и госпожа Эмилия. Но я бы не хотела, чтобы вы под предлогом спасения моей жизни пытались вмешиваться в мои любовные дела.

Беатрис: Бетти не настолько щедра, чтобы делать это, я полагаю. Если ты собираешься посвятить свою жизнь этому дураку, который может снова причинит тебе боль... то это твой выбор.

Розваль: Такого больше не повторится.

Услышав суровый ответ Беатрис, он поднялся на ноги и сел. На миг Розваль замолчал, а Субару нервно сглотнул. Клоун был без грима, показывая свое настоящее лицо. Этот миловидный молодой мужчина закрыл левый глаз рукой и посмотрел синим на людей, собравшихся в соборе. А затем... он опустил свою голову.

Розваль: Я больше никогда не буду жертвовать кем-то ради своих целей... Клянусь душой моего учителя.

Остальные молча посмотрели на него.

Розваль: К тому же, не хотелось бы получить от Беатрис в третий раз».

Улыбаясь, он посмотрел на малютку, а та отвела взгляд в сторону, состряпав кислую мину на лице.

Беатрис: Второй раз, я полагаю, был твоим наказанием за глупую болтовню. А бить в третий раз мне уже претит.

Розваль: На том и решим. Я бы предпочел избежать еще одного подобного эпизода в своей жизни. Гарфиэль и Субару были настолько безжалостны, что я мысленно уже был готов распрощаться с жизнью.

Субару: Как ты можешь сравнить мой простенький удар с той... мясорубкой? Он просто не мог быть настолько сильным.

Конечно, в глубине души он пожелал, чтобы его удар был таким же сильным, как у Гарфиэля. Но его палка ударила лишь по кончику подбородка Розваля - и маркграф, несмотря на боль, устоял на ногах. В любом случае, заявления клоуна действительно казались искренними. Пусть Субару отучился ему доверять... кажется, что-то изменилось в Розвале при виде Рам, рискнувшей своей жизнью, чтобы сжечь Откровение.

Субару: Полагаю, ты не сильно рад тому, что мы отклонились от пути, которое показывало тебе Откровение. С другой стороны, я не стремился к нечестным путям, чтобы победить в нашем споре.

Розваль: Ложка хороша к обеду. Никакие мои слова не изменят того, что я проиграл пари. А потеря самообладания с моей стороны и попытка вызвать метель лишь доказывают этот факт. Вы прекрасно справились, разобравшись с теми проблемами, которые я натворил.

Субару: Спасибо Гарфиэлю и моей Эмилии за это.

Розваль: У тебя есть дурная привычка принижать свой вклад в такие моменты. В любом случае, результат на лицо - ты преодолел все преграды, которые я считал невозможным, и освободил храм, доказав мне то, что я... проиграл.

Гарфиэль: Эй, командир!

Розваль пожал плечами, неохотно признавая этот факт. Субару был так удивлен, что не знал, что сказать. В то время Гарфиэль вдруг поднял руку и окликнул его.

Он не спускал глаз с Розваля, щелкая острыми клыками.

Гарфиэль: Ты что, правда, думаешь, принять этого хмыря в нашу команду? Честно говоря, я до сих пор не совсем согласен с этим.

Субару: Гарфиэль...

Гарфиэль: Да, черт возьми! Этот упырь чем вообще думал, когда устраивал этот бардак в храме и в особняке? Может, ты забыл, командир, но я напомню, что деревня чуть бы не стала закуской для мерзких кроликов, а моя сестра и эта девочка могли погибнуть от рук чокнутой потрошительницы! Сейчас мы простим этого умника, а завтра он снова начнет резать нам шеи!

Зарычав, Гарфиэль топнул по полу ногой. По собору прошла легкая дрожь. Гарфиэль был прав. Наказание Розваля могла показаться достаточным, но это было только началом, после которого все остальные желали услышать его объяснения. Розваль ради своих целей подверг всех смертельной опасности - и Субару сам видел в прошлых жизнях, как люди здесь несколько раз погибали.

Да, они смогли достичь будущего без жертв, где все были в безопасности, но это случилось только потому, что Субару смог уже успел все это испытать - и смог найти правильный путь. Он был действительно зол на клоуна и с удовольствием бы его, как следует, побил. Однако... пусть и соглашаясь со словами Гарфиэля... черноволосый парень не мог это принять.

Субару: Все равно нам нужен Розваль.

Гарфиэль: Командир!

Субару: Мы сильно нуждаемся в помощи Розваля, если хотим, чтобы Эмилия выиграла королевские выборы. Если она потеряет такого сильного союзника, то проиграет. Конечно, он получит свое... но мы не можем просто послать его на все четыре стороны.

Гарфиэль: Проклятье! Ты сейчас действительно предлагаешь мне простить хмыря, который пытался убить моюсемью?

Переполненные эмоциями слова Гарфиэля заставили Субару замереть на месте.

Независимо от того, как усердно Субару пытался успокоить его словами, блондинчик не хотел соглашаться. Ведь он чуть бы не потерял Фредерику и Льюис. Вся жизнь этого парня состояла в том, чтобы защищать свою семью. Поэтому он не мог просто так простить Розваля.

Фредерика: Я... прощаю господина.

Гарфиэль: Сестренка?!

Удивительно, но первой, кто не согласился с ним, была его собственная сестра Фредерика, которую чуть бы не убили в особняке. Ее длинные светлые волосы слегка качнулись. А глаза Гарфиэля округлились от удивления.

Гарфиэль: Проклятье, да о чем ты говоришь? Этот упырь пытался...

Фредерика: Пусть даже так... Я все еще жива, потому что ты спас меня, Гарф.

Гарфиэль: Да какая разница, черт возьми! Он пытался... убить тебя... бабулю... и остальных!

Фредерика: Господин заботился обо мне все эти десять лет.

Плечи Гарфиэля вздымались от волнения. Большая горничная прищурила глаза и с благодарностью посмотрела на своего младшего брата. Похоже, что она была рада тому, что чувствовал Гарфиэль.

Фредерика: Чтобы я могла достичь своих целей, мне пришлось принять помощь господина. Но с тех пор я многому научилась - и теперь здесь. Получается, что я воспользовалась его радушием в своих целях. Разве мы не стоит друг друга?

Гарфиэль: Не смей сравнивать это! Ты ведь не знаешь, когда он снова тебя предаст...

Отто: Эээ... Прошу прощения, ты не против, если я кое-что скажу?

Гарфиэль попытался оспорить слова своей сестры, но на этот раз его перебил торговец. Гарфиэля со злобным взглядом уставился на бедного Отто, который поднял руку. Но тот совершенно не испугался такой реакции.

Отто: Просто успокойся и немного подыши. Давайте на мгновение отложим эмоции Гарфиэля - и рассмотрим заявление маркграфа Розваля о том, что такое больше не повториться... Я думаю, мы можем поверить в то, что он больше не будет пытаться убить нас.

Гарфиэль: Э? Что ты сказал? Ты, черт побери, уснул, что ли? Так я тебя сейчас разбужу.

Отто: Совсем забыл о главном, да? Нацуки заключил договор с марграфом. Верно?

Отто был совершенно спокоен, поскольку он уже имел дело с разгневанным Гарфиэлем. Он также смело обратиться сразу напрямую к клоуну. Розваль осознал, куда клонит Отто - и его глаза округлились.

Розваль: Отто прааав. Я больше не могу препятствовать будущим планам Субару из-за заключенного между нами договором.

Гарфиэль: Будущим планам?

Субару: Короче говоря, он забивает на Откровение и доверяет все Эмилии. Вот о чем был наш договор. Так что, больше Розваль не сможет провернуть нечто подобное за нашими спинами.

Его слова были не лишены логики - и Гарфиэль молча стиснул зубы. Субару выиграл пари. Розваль был связан договором, не позволяющим ему направлять будущее по пути, которое ему показывало Откровение. Хотя все еще оставался вопрос относительно доверия в отношении чистых помыслов Розваля.

Гарфиэль: Это все еще не оправдывает того, что он сделал! Его бред о раскаянии мне ничего не говорит. Мы так никогда не добьемся справедливости! Давайте голосовать!

Недовольный вопль блондинчика, не желающего сдавать свои позиции, заставил мнения группы разделиться. В итоге, Субару, Отто и Фредерика простили Розваля. А Гарфиэль и Петра были против. Эмилия и Льюис ещё не определились.

Субару интересовало, что же думают воздержавшиеся Беатрис и Рам. Их отношения с Розвалем отличались от всех остальных.

Субару: Петра...

Как и Гарфиэль, она очень злилась на Розваля. Она, с покрасневшим лицом держась за края юбки, вздрогнула, когда услышала голос Субару.

Петра: Я все равно против, хоть вы так и за, господин... Субару. Наш господ... хозяин пытался сделать что-то ужасное с деревней, хоть мы все ему доверяли. Я считала его... хорошим человеком!

Розваль: ...Мне, правда, ооочень жаль.

Даже клоун расстроился, когда услышал слова этой маленькой девочки. Петра, будучи несвязанной какой-то особой целью, обстоятельствами или корыстью, вероятно, лучше всего отразила общие чувства. И это не потому, что она ребенок. Однако ее слова прекрасно отражали те чувства, которые остальные испытывали к Розвалю за то, что он предал их. Жителям храма и деревни Алам не сказали о том, что именно Розваль стоял за всеми этими ужасами. Петра присутствовала на этом собрании в качестве своего рода их представителя. Она была сообразительной девочкой, которая после всех сражений и разговоров смогла понять общую картину случившегося. Конечно, они могли бы сказать все, что угодно, чтобы обмануть ее, посчитав ребенком, которому не стоит знать такую правду... но не сделали.

Субару: Может, я и повторяюсь, но нам нужен Розваль. Если мы отвернемся от него сейчас, то перекроем путь Эмилии к трону. Даже если ты не хочешь работать с ним или пожелаешь связать его веревками и привязать к дереву... нам все равно придется заставить себя работать с ним.

Гарфиэль: Так мы никуда не приедем, командир.

Субару: Верно, поэтому нам нужно найти компромисс. Что, по-твоему, нужно сделать с Розвалем, чтобы утихомирить твой гнев? Да, и извини, но мы не станем убивать его.

Гарфиэль: Ррр...

Не дав ему возможности подняться на ноги, Беатрис сама встала. Несмотря на малый рост, она все равно умудрялась смотреть на парня сверху вниз, когда он сидел. Гарфиэль недовольно цокнул и перевел взгляд на Розваля.

Гарфиэль: Во-первых, продолжай помогать всем, чем нужно, старикам в храме. Ты должен убедиться, что все будут в безопасности - независимо от того, останутся они или уйдут. Это станет первым шагоим к достижению того, что пыталась сделать моя сестра.

Розваль: Хорошо, согласен.

Гарфиэль: И я не собираюсь выслушивать оправдания по поводу отсутствия средств из-за того, что сгорел особняк.

Розваль: Сгоревшее здание было лишь запасной резиденцией Мейзеров. Главный дом находится в другом месте. Я не могу позволить себе быть настолько беспечным, чтобы впасть в такую нелепость, как отсутствие денег.

Уверенный ответ клоуна шокировал Субару. Для него было новостью, что сожженный особняк являлся всего лишь запасным домом. И сейчас он чувствовал себя глупым, беспокоясь ранее о том, где они теперь будут жить.

Гарфиэль: И, исходя из этого условия, мне нужно еще два обещания... Нет, давай заключим договор.

Он поднял два пальца - и Розваль замолчал. Блондинчик сначала опустил один палец.

Гарфиэль: Во-первых, как и говорил командир, ты поклянешься, что будешь держаться своих обещаний... и не сотворишь больше подобную гадость.

Розваль: Да, конечно. А что второе?

Гарфиэль: Все просто. Если ты нарушишь свое обещание, я своими острыми клыками разорву тебя на куски.

Блондинчика переполнила жажда крови. Убийственный взгляд, который был направлен на Розваля, оказалась настолько суровым, что пробирал до костей... будто пронзая кожу острым, как бритва, клинком.

Розваль: Очень хорошо... Заключим же договор.

Спустя некоторое время клоун согласился - и Субару почувствовал, что обстановка внутри перестала накаляться. Он расслабился и вздохнул. Гарфиэль сидел на полу, скрестив ноги, упираясь локтем на колено и прижимая ладонь к подбородку. Выглядел он все равно неудовлетворенным.

Гарфиэль: Я сделал все, что мог. Советую тебе тоже забить на него, мелкая.

Петра: Но...

Гарфиэль: Твои друзья и семья вряд порадуются, если ты расскажешь им всю правду.

Петра со слезами на глазах посмотрела на стоявшую рядом с ней Фредерику. Большая горничная кивнула - и та разрыдалась, прижавшись лицом к груди Фредерики. Эта сцена вызвала у всех находящихся здесь неприятный осадок.

Субару: В любом случае, у нас все еще есть нерешенные вопросы о том, как мы обеспечим помощь жителям храма и деревни Алам, куда мы пойдем, если от особняка остался только пепел - и другое. Но можно ли считать, что все уже высказали свое мнение?

Подождав, пока Петра успокоится, он подвел итог всем мыслям. Если никто не возражал, то можно было объявить первое собрание по поводу случившегося закрытым. Теперь им просто нужно обсудить другие мелкие вопросы - и...

Женский голос: Прошу прощения.

Вдруг кто-то в этой тишине поднял руку. Это был лидер этой фракции, которая еще не успела высказать своего мнения о Розвале - Эмилия. Взгляд каждого устремился к ней. Сереброволосая полуэльфийка посмотрела на Субару, прося разрешения дать ей слово.

Субару: Вперед, моя Эмилия. Не стесняйся сказать то, что думаешь.

Эмилия: Спасибо.

Она кивнула Субару и посмотрела на Розваля. Он удивленно приподнял брови, ожидая, что же скажет Эмилия. И та...

Эмилия: Розваль еще не сделал самой главного. Эта беседа не может быть окончена без этого.

Розваль: Самого главного?

Он не понял, что имеет виду Эмилия, и посмотрел на нее в замешательстве. Субару, склонив голову, тоже не понимал, о чем речь. Эмилия посмотрел на собравшихся и тихо вздохнула.

Эмилия: Когда кто-то делает что-то плохое, он должен извиниться. Все говорили Розвалю сделать то и сделать это, чтобы доказать, что он раскаялся. И он даже поклялся своим учителем, что больше не сделает ничего плохого. Однако разве он не должен нам всем сначала кое-что сказать? Розваль, ты же не упоминал об этом? По крайне мере, я этого не слышала.

Она гневно посмотрела на Розваля, а ее лицо покраснело. Ее речь звучала так по-детски, что все вокруг на мгновение потеряли дар речи. Но сереброволосая полуэльфийка не шутила и действительно была не в себе от гнева. Сейчас она злилась... так, как раньше еще никогда не злилась... на то, что все забыла про что-то столь очевидное.

Субару: Розваль.

Он посмотрел на изумленного клоуна и улыбнулся, увидев выражения лица человека, которого застали врасплох.

Субару: Извинись перед всеми, Розваль. Если мы дальше собираемся двигать рука об руку, то ты просто обязаны это сделать.

Он разделял позицию Эмилии - и остальные в соборе тоже поддержали ее.

Розваль увидел в свою сторону чужие взгляды и, нервно сглотнув...

Эмилия: Ммм, так-то лучше.

Ее улыбка после того, как она услышала извинения Розваля, вызвала у всех неописуемые чувства.

***

...как, впрочем, и выражение Субару, с которым он смотрел на женщину в гробу.

Розваль: Что за грууубое физиономию ты состряпал, смотря на моего учителя?

Клоун посмотрел на Субару. Сейчас они находились в гробнице - в той комнате, где находился гроб. Тут они могли говорить, не опасаясь, что кто-нибудь их подслушает. Однако...

Субару: Это, и правда, твой учитель, ведьма Ехидна?

Розваль: Конечно. Ее тело находится под вечным заклятьем, которое сохраняет ее молодость. Жизнь стоила того, чтобы встретиться с ней снова.

Субару: Единственное, что я могу сказать о твоем ненормальном и неадекватном отношении к своим потомкам - это "фу, какая мерзость".

Розваль: Беатрис сказааала точно также.

Клоун пытался пошутить, да только Субару было не до улыбок. Беатрис поведала ему, что Розваль продолжает жить за счет своих детей. Субару, конечно, слышал где-то похожую историю... но даже подумать не мог, что это окажется правдой.

С другой стороны, такая теория объясняла, почему вся семья Мейзерсов была так одержима ведьмой Ехидной. Просто все они на самом деле были просто Розвалем.

Субару: Ты вообще чувствуешь вину за своих потомков? Хотя... думаю, что ответ очевиден.

Розваль: Семья Мейзерсов была создана для этой цели. Я основал ее род, продолжил - и завершу. Неважно, кто что думает, мне все равно.

Субару: Ты настоящий маньяк.

Розваль: Нисколько. В любом случае, есть кое-что, о чем я хотел бы убедиииться... о том человеке, которого ты видел в испытании, представившегося моим учителе.

Он прищурил глаза. Субару ответил тем же. Ехидна, о которой говорил черноволосый парень, и ведьма, которая была учителем Розваля, совершенно отличались. Субару понял это, как только увидел женщину в гробу. Он снова бросил на нее взгляд. У ведьмы были длинные белые волосы, светлая кожа, прелестные черты лица и гладкое черное платье. Казалось бы, она не отличалась о той Ехидны, которую Субару видел в испытании. Но она явно была другой. Та Ехидна, которую знал черноволосый парень, была немного моложе женщины в гробу. У нее не было этой взрослой зрелой красоты... Да и волосы были короче, чем у этой женщины. Да, они похожи друг на друга. Если бы кто-то назвал их сестрами, Субару сразу бы поверил в этом. Да только...

Розваль: У моего учителя не было родственников. У нее не было старшей сестры... А единственной дочерью была Беатрис. Уж я-то знаю это лучше, чем кто-либо другой.

Субару: Тогда кто был той Ехидной в испытании? Вариант, в котором это была она, но просто в более молодом обличии... мне тоже кажется не самым удачным. Они совершенно разные люди. Я могу сказать, что дело не только в возрасте.

Розваль: Всякий желающий вторгнуться в испытание должен быть связан с Ехидной. Если этот человек был тем, кто управлял всем процессом, то они определенно связаны. Возможно, кто-то извне принял меры, и я мог не узнать об этом... Но…

Клоун замолчал, но Субару понял, что тот не верил в подобное. Нельзя было сказать наверняка, но, похоже, в мнительности Розваль мог дать фору любому. Поэтому можно было сказать, что даже волос с лица любимого учителя не мог упасть без его ведома. Если подумать, подобная мания могла навести на очень пошлые мысли.

Розваль: Мне кажется, что ты вообразил себе что-то довольно неприяяятное, Субару.

Субару: Вини во всем свою дурную фантазию... и вообще самого себя. В любом случае, не только я, но и Эмилия видели Ехидну во время испытания... ту Ехидну.

Эмилия была рядом с ним, когда он впервые увидел женщину в гробу. Поэтому они и поняли, что женщина, которую Беатрис звала мамой, была не той, кого они считали Ехидной. Кем же была та девушка из фантазийного мира? Решив не ломать голову, он посмотрел на Розваля.

Субару: Мы не можем воспользоваться гробницей, чтобы снова попасть в мир испытания?

Розваль: Серьезное волшебство было использовано для поддержания барьера. Подобная магия является потерянной, да и условия создания не просты. Мана, которой буквально полностью была напитана эта гробница, исчезла. Поэтому теперь это всего лишь обычное каменное сооружение.

Субару: Понятно...

Его одновременно захлестнуло разочарование от того, что он не сможет ни убедиться в своих мыслях, ни повидаться с ней еще раз. Просто по какой-то причине Субару, даже учитывая предательство Ехидны, не считал плохим общение с ней и другими ведьмами. Поэтому потеря возможности связаться с ними вызвало у него некую грусть.

Субару: Забудем пока о том, что от нас не зависит. Итак, что ты думаешь делать с женщиной в гробу? Похоронишь ее?

Розваль: Я ни закопаю ее - и ни сожгу. Субару, я бы хотел, чтобы ты правильно понял меня. Да, мне хочется воссоединиться со своим учителем, но это не значит, что я стремился встретиться с ее трупом. Это всего лишь первый шаг на моем пути.

Субару: Что ты имеешь в виду?

Он удивленно нахмурил брови - в то время как настороженность и недоверие начали раздуваться внутри него. Субару думал, что желаемое воссоединение Розваля с его учителем было личной встречей с трупом в этой гробнице. Он не задумывался об этом, не зная, что ее труп на самом деле был в гробнице. Но потом, когда Субару узнал, что учитель Розваля здесь, он, конечно, начал думать в таком ключе. Но клоун с легкостью отверг эту идею.

Розваль: Я хочу снова поговорить с моим учителем при жизни... хочу, чтобы кровь текла в ее жилах, а душа была в теле, которое дышит. Поэтому-то возврат ее трупа - это просто первый шаг.

Субару: Ты собираешься воскресить ее? Неужели... в этом мире есть магия, способная вернуть мертвых?

Розваль: Не пойми меня неправильно. Такая возможность есть только потому, что речь именно о ней. Однако нет способа вернуть к жизни тех людей, которые встретили обычную смерть. Вместилище никогда не позволит зародиться магии воскрешения.

Субару: Вместилище?

Он непонимающе скривился, услышав новое слово.

Розваль: Вместилище... так сказать, запас маны в основании мира. Или, если предположить, что сам мир - это живое существо, тогда это будет его ядром... его центром. Правда, мы даже не можем точно представить, каково его местоположение... разумно оно или нет.

Субару: Получается, мировая мана... не позволит? Как это понимать?

Розваль: Чтобы объяснить все, потребуется краткий курс всей истории магии, начиная с давних времен - и по сей день.

Субару: Конечно... в трех предложениях.

Розваль: Кха...

Он задумчиво коснулся подбородка, чтобы подобрать нужные слова.

Розваль: Вся магия в этом мире была придумана волшебниками прошлого. Первый случай магии был зафиксирован, когда человек с выдающимся талантом в манипулировании маной начал использовать магию своего типа. По мере того, как все больше людей становилось способными к магии - и начали возникать различия в уровне владения, стало трудно различать это явление без присвоения названий или типов.

Субару: Именно тогда магия была разделена на отдельные родственные типы.

Розваль: Верно. В то время как магические методы и знания расширялись, начали рождаться люди с невероятным талантом. Они придумали новые способы использования маны, отличающиеся от существующих форм магии, для создания новой магии. Развитие всегда продолжалось - даже несмотря на то, что старые маги подавляли изыскания новых гениев.

Субару: Довольно интересная интерпретация истории, если вспомнит, что ты сам один из этих гениев.

Розваль: Скажем так, мне тоже пришлось пережить парочку неприятных моментов... раз или два.

В каждом мире чрезмерно выдающиеся личности всегда страдают от непонимания. Похоже, было время, когда Розваль тоже был незрелым и страдал от этих взглядов и препятствий. Хотя сейчас он в ответ лишь спокойно улыбнется... и только потом тайно отомстит.

Субару: Так какое отношение это имеет к вместилищу?

Розваль: Источником силы магии является мана. Исследование этой темы продолжалось по мере того, как люди тестировали новые подходы и методы использования маны. Те, кто создавал магию с шокирующими эффектами, стали выделяться даже среди гениев. Каждый подобный случай давал результаты, несравнимые с предыдущим опытом... Да так, что вскоре один маг смог изменить географию целого региона. Но каждый раз, когда кто-то достигал такого уровня, они видели одно и то же...

Субару молча слушал.

Розваль: ...ману, которой они так естественно манипулировал. Правда, этот сгусток магии казалась обширнее, чем любая мана, к которой они прикасались раньше. Такие маги, вкусившие плод так называемой запретной магии, все были свидетелями этого явления... и затем скоропостижно сходили с ума.

Субару: Это и было вместилище... являющееся основанием мира?

Розваль: Подобно тому, как люди боятся пораниться или заболеть, мир отвергает тех, кто может поколебать его основы. Именно так впервые узнали о существовании вместилища. Сходство между людьми, сошедшими с ума при виде подобного явления, заключалось в том, что они достигли таких высот магии, которая могла переписать всю историю магической практики. До конца было неясно, насколько сильна их магия. Они публично раскрыли какую-то часть теории, лежащую в основе своей магии, но прежде, чем их изыскания смогли собраться воедино и найти практическое применение, эти маги неизменно теряли рассудок.

Субару: Получается, одной из таких магией может быть воскрешение?

Розваль: Желание вернуть близкого человека - близкое любому человек, и многие гении пыталась добиться успехов в этом деле. Правда, не успев связаться с кем-то, они все теряли рассудок из-за силы вместилища.

Субару: Как иронично...

Не было до конца ясно, действительно ли вместилище существует - или своим присутствием сводит магов с ума. Но все равно... те искали его. Кто-то пытался понять пределы своих способностей... а кто-то трудился ради общего блага.

Розваль: В одной теории говорится, что вместилище - это сознание, которое управляет всем в мире... И, пусть это заявление спорно, возможно, оно же дарует людям те самые благословения.

Субару: Сначала оно пытается скрыть свое существование, а потом, наоборот, заявляет об этом... Ох уже эти небесные вельможи - в каком мире не посмотри, никогда нельзя понять их умысел.

Розваль: "Небесный вельможа"... Интересные же слова ты подобрал.

Грубое сравнение Субару вместилища с богом рассмешила Розваля. Он не стремился к этому, ведь настоящая тема разговора была не про этот сгусток маны.

Поэтому черноволосый парень попытался перевести разговор в правильное русло...

Субару: Хочешь сказать, твое воссоединение с учителем не вызовет возмущения у вместилища?

Розваль: Именно. Ведь этот способ не использует никаких запрещенных искусств, особой магии или иных сил. И вообще-то меня гораздо больше беспокоит то, что ты можешь стать объектом гнева вместилища.

Субару: Честно говоря, я тоже так думаю.

Он не был намерен раскрывать Розвалю все тайны способности возвращаться после смерти, но без преувеличения можно сказать, что эта сила точно подпадала под запрет воскрешения. Субару использовал возвращение после смерти, чтобы изменить свою обреченную судьбу - и даже спасал жизни другим. Он боялся представить, насколько суровым будет наказание, если о его способности прознают. Впрочем... возможно, сущность, которая позволяет Субару возвращаться после смерти, достаточно сильна, чтобы не бояться даже вместилище.

Субару: Одна мысль об этом заставляет меня содрогнуться. Ладно, а как ты собираешься провернуть все это?

Розваль: Извини, но я не скажу тебе об этом.

Субару, качнув головой, вернулся к разговору, как вдруг заявление Розваля огорошило его. Он вздрогнул, когда осознал сказанное.

Субару: А? Что? Что ты сказал?

Розваль: То, что ты слыыышал. Я не собираюсь рассказывать тебе о методах достижения моей конечной цели - и вполне уверен, что ничто в условиях нашего договора не застааавит меня это сделать.

Субару: Да, я знаю это, но... Да ладно тебе!

Розваль: Я хочу кое-что прояснить, Субару.

Его голос прозвучал холодно. Он обошел вокруг гроба, подошел к Субару и, глядя на него, поднял указательный палец.

Розваль: Я потерял Откровение, что вело меня - и больше не могу следовать по пути, которому шел. Но это ни в коей мере не заставляет меня отказываться от своих целей. Наш договор просто не позволяет мне использовать мой прошлый подход. Если боишься, что я создам снова бессмысленные преграды, то Гарфиэль просто разорвет мне горло. Поэтому я и этого сделать не могу.

Субару: Я знаю. Тогда что тебе остается? Верно, рассказать о своей цели и попросить о помощи, разве не так?

Розваль: Нет же. Я просто буду вести вас.

Подобное заявление прозвучало совсем недобро. И хотя глаза Розваля были разного цвета, в данный момент они светились стальным блеском.

Розваль: К счастью, твоя цель - сделать госпожу Эмилию правителем - сочетается с достижением моей собственной цели. Изначально ты должен был проявить железную волю, посвятив себя госпоже Эмилии, независимо от потерь - и стать рыцарем, чье сердце не знает страха.

Субару нечего было сказать в ответ на такое заявление.

Розваль: Но мой план не сработал. Вместо этого ты выбрал более болезненный, мучительный и тернистый путь. И хотя я уважаю тебя за это... мне также и жаль тебя.

Субару: Что-что?

Он не мог поверить в это. Субару посмотрел, как Розваль медленно качает головой. Тот определенно делал это из жалости к черноволосому парню. Положив свою ладонь на голову Субару, который был одновременно раздражен и смущен...

Розваль: Ты должен был узнать, каково это - потерять кого-то. Только так ты бы стал мудрецом, который даже перед лицом утраты остался бы верен себе. Я понимаю, как это звучит... но я хотел спасти тебя.

Субару: Что же в этом такого мудрого? Что хорошего в том, что ты миришься с потерями?

Розваль: Ты решил отвергать любые потери, выбрав путь спасения, о которого тебе самого будет больнее всего. Он заставит тебя постоянно страдать от многочисленных душевных травм, которые будут копиться с каждым разом... поражений, которые будут разъедать тебя... В итоге, отчаянно пытаясь все исправить, ты все больше и больше будешь страдать от невыносимых мук, который раз за разом будут охватывать тебя. Поэтому мне действительно очень жаль тебя.

Субару: А...

Розваль: Поэтому я не хотел принять то, что ты отказался стать мудрецом, встав на путь глупца. Впрочем, что поделать... В конце концов, ты сам выбрал свою дорогу.

Рука клоуна легла на плечо Субару. Он вздрогнул, когда Розваль приблизил к его уху.

Розваль: Стоит тебе потерять хоть одного человека, которого ты желаешь защитить, я тут же заберу жизнь остальных.

Субару округлил глаза от шока.

Розваль: Ты решил спасти всех, поэтому и не должен никого потерять. В мире полутонов нет счастливого будущего. И если такой мир приведет к результату, которого я не желаю, мне придется отменить его. Теперь, когда Откровения больше нет, ты моя последняя надежда, Субару... только ты и твой путь.

Он выпрямился и слегка ткнул Субару в грудь. Этот удар был не таким уж сильным, но Субару отступил назад, словно громом пораженный. Он ударился спиной об стену - и у него перехватило дыхание. Все-таки, этот человек... Розваль Л. Мейзерс... был просто ужасен.

Он сменил свой путь... прекратил полагаться на Откровение - и больше не может сделать ничего, чтобы снова восстать против Субару и Эмилии. Он будет помогать Субару, если тот этого пожелает, и приложит все силы, чтобы Эмилия заняла трон. Но если вдруг кто-то из них совершит хоть малейшую ошибку, Розваль мгновенно перевернет всех вокруг и погубит их. В этом можно было не сомневаться.

Розваль: Не нужно так бояться. Если ты продолжишь двигаться по задуманному, я окажу полномерную помощь. Меня обязывают условия договора между нами.

Субару: Который раз понимаю, что нужно внимательно читать то, что написано мелким шрифтом.

Розваль: Ты просто не должен потерять ни одного человека, Субару, и позволить госпоже Эмилии сесть на престол. Если ты достигнешь этого, я также исполню свою цель - и снова увижу своего учителя.

Субару расстроенно опустил голову. Розваль, смотря на него, глубоко вздохнул. Шурша обувью по каменном полу, он выпрямился.

Розваль: Именем маркграфа Розваля Л. Мейзерса после возвращения в главный особняк я назначу тебя, Нацуки Субару, рыцарем. Да будет так!

Субару удивленно округлил глаза. Это было то, к чему он так стремился - право находиться рядом с Эмилией. Услышав такое после всего плохого в этом разговоре, он почувствовал радость. Розваль определенно сдержит свое слово. Ведь он больше не может получить никакой выгоды, если предаст Субару. Увидев, как тот молча кивнул, Розваль повернулся, намереваясь выйти из комнаты. Видимо, это означало, что разговор подошел к концу. Но он остановился прежде, чем выйти - и обернулся к Субару.

Розваль: Точно, раз я вам только что сказал, что помогу всем, чем только смогу... тогда, думаю, тебе стоит это знать.

Субару: Ты о чем?

Розваль: Да, я нанял потрошительницу, чтобы убить Беатрис... однако дальнейшие события в особняке и появление повелительницы демонозверей совершенно не связаны со мной.

Субару: Что-что?

Подобного он совершенно не ожидал услышать. Субару показалось, что у него челюсть отвалится от удивления. Пытаясь переварить сказанное Розвалем, Субару остался на месте в ожидании дальнейших объяснений. Но Розваль закрыл один глаз и...

Розваль: Вот и все. Я ответственен за события в столице и попытку убийства Беатрис. Но я никогда никого не просил убивать Фредерику или Петру, ведь у меня и не было возможности рассказать что-то о них. Понимаешь, я делал то, что написано в Откровении - и сделал заказ у потрошительницы еще до начала королевских выборов.

Субару: Быть такого не может... Я имею в виду, что она и Эльза из одной группы! Разве нет?

Розваль: Получается, кто-то, кроме меня, нанял их, чтобы напасть на особняк. Эх, нет проблемам ни конца, ни края... правда?

Ядовито ухмыльнувшись, он медленно двинулся в сторону выхода. Его слова еще некоторое время эхом повторялись в голове Субару, повергая того в замешательство. Он стоял совершенно неподвижно, прислонившись спиной к холодной стене гробницы. Еще пару минут назад он считал, что все позади, а, оказалось, ничего не кончено. Пытаясь избавиться от потока мыслей, Субару схватился за голову и глубоко вздохнул.

***

Детский голос: Что-то ты выглядишь нерадостным, я полагаю.

Его спасло от неприятных раздумий присутствие маленькой девочки. Субару присел, наблюдая, как раскачивается ее платье. Его взгляд скользнул вверх по роскошной ткани и натолкнул на очаровательное личико малютки, смотрящей на него вниз и скрестившей руки.

Субару: Беако.

Беатрис: Я не знаю, что сказал тебе Розваль, но мой призыватель должен прекратить делать такое лицо, я полагаю. Вообще-то, это плохо отражается и на Бетти.

Субару: Точно, я ведь только недавно говорил тебе, каким потрясающим буду призывателем. Ох, черт возьми, надо было же так быстро сдуться.

Он шлепнул себя по щекам и качнул головой. Беатрис опустилась на колени, чтобы находится вровень с Субару - и прищурила глаза.

Беатрис: Могу догадаться, что он говорил не самые приятные вещи. Я, кстати, не против послушать твое нытье... если только разочек, полагаю.

Субару: Просто вариант поплакаться в жилетку маленькой девочке звучит так ужасно, что я буду вынужден отказаться. Впрочем, если все совсем будет плохо... я подумаю.

Беатрис: Ну, раз так, то обращайся, если что.

Ухмыльнувшись, она встала на ноги. Субару также поднялся и увидел, как Беатрис смотрит на гроб.

Субару: Это твоя мать, да?

Беатрис: Но она не та Ехидна, которую ты знаешь, я полагаю.

Никто из них точно не мог сказать, что это значит. Впрочем, Беатрис была рада, что снова увидела свою мать - пусть даже мертвой. А ведь если лежащая здесь была бы той самой Ехидной, которую знал Субару, то просто разочарованием нельзя было бы назвать чувства, которые бы испытали Беатрис или Розваль.

Пусть черноволосый парень был бы и не против понаблюдать за страданиями клоуна, но он совершенно не желал видеть скорбь и без того несчастной Беатрис. В конце концов, та уже успела лишиться одной долгожданной встречи.

Субару: Интересно, что случилось с кристаллом Льюис Мейер?

Беатрис: Я сама не понимаю.

Бормотание малютки не дали Субару никакой подсказки. Место исследований Ехидны находилось глубоко в лесу храма. Внутри было устройство, позволявшее создавать двойников Льюис, в котором также была заключена Льюис Мейер, служившая источником барьера вокруг храма. Она была запечатана в кристалле, похожем на гроб этой женщины... была... потому что сейчас камень исчез. Беатрис вместе с Субару отправилась туда, решив снова увидеть своего старого друга - и была в шоке от произошедшего. Черноволосый парень мысленно проклинал себя за то, что сначала не проверил все сам. Там, где был раньше кристалл, зияла черная дыра. Сама Льюис Мейер пропала. Субару задавался вопросом, не упали ли они в тоннель под переполненной вонью комнатой - и попросил Эмилию отправить низших духов вниз, чтобы проверить. Но все оказалось безрезультатно. Внизу была пещера, которая вела в лес через подземный ход. Тот, кто взял кристалл, знал о существовании прохода - и ждал, пока барьер исчезнет, чтобы схватить камень. Иных мыслей у Субару не было. Его не беспокоило то, зачем вор сделал это. Проблема состояла в том, что они украли шанс для Беатрис снова увидеть своего друга. Пусть с виду малютка и казалось сильной, но она, должно быть, очень расстроилась. Когда-нибудь Субару вернет ее, и они наконец-то встретятся. Он поклялся себе в этом.

Субару: Хм, пусть пафоса мне и не занимать, но я все равно остаюсь бесполезен, как и обычно.

Он сжал плечи и вытянул руки, со смущением признавая собственное бессилие.

Прежде всего, он полагался на Беатрис, а затем на Эмилию и Гарфиэля.

За мудрым советом он мог обратиться к Отто, и, как бы сильно он не хотел это признавать... к Розвалю. Фредерика и Петра также могли помочь ему в других вещах. Как всегда, собственные возможности Субару оставались ничтожными.

Беатрис: Субару, а чему ты так лыбишься?

Субару: Просто подумал, что в жизни бывают разные ситуации. И мне остается лишь положиться на тебя.

Беатрис: С одной стороны, мне кажется, что я понимаю, о чем ты, но, с другой... совершенно нет.

Пусть она не могла в полной мере понять, что имел ввиду Субару, но малютка все равно улыбнулась в ответ, чувствуя, как сильно он рассчитывает на нее. Черноволосый парень кивнул в ответ и...

Субару: Я и не хочу, чтобы ты все понимало. Было бы страшно, если бы ты видела меня насквозь. Однако удивительно быть призывателем духов. Я никогда раньше не использовал такую магию - и это разжигает во мне азарт.

Беатрис: Может быть, я полагаю.

Субару: Правда, я все равно остаюсь полностью зависимым от тебя, поэтому хвастаться здесь нечем. Хоть я и говорю, что стал призывателем, но понятия не имею, что это значит.

Заключение договора с Беатрис произошло за секунду до разрушения библиотеки... можно сказать, в мгновении ока. Впрочем, нельзя было передать те чувства, когда она назвала его имя и прижалась к нему. Поэтому Субару уже был доволен всем.

Беатрис: Вообще, Субару, мне нужно сообщить тебе кое-что важное.

Субару: Хммм?

Беатрис выглядела серьезной. Субару склонил голову, пытаясь понять, о чем речь.

Беатрис: Твой договор с Бетти означает, что ты призыватель духов, но... Я очень отличаюсь от большинства духов. Так что, тебе не стоит равняться на остальных, я полагаю.

Субару: Ну, другие духи, о которых я знаю, совершенно не похожи на людей. А Пак - единственный разумный дух, который может разговаривать и двигаться. Так что, я понимаю, что ты немного другая.

Единственными призывателями духов, о которых знал Субару, были Эмилия и Юлиус. Сереброволосая полуэльфийка заключила договор с Паком, а также имела власть над низшими духами. Красавчик же обладал несколькими договорами с малыми духами, которые обладали большей силой и давали тому достаточную мощь. Исключением являлся злой дух Бетельгейзе, но Субару предпочел бы не вспоминать его - поэтому и он не посчитал. В конце концов, нет правил без исключений.

Беатрис: Бетти... да и братик кардинально отличаемся от других духов. Мама... ведьма Ехидна... сделала нас. Мы искусственные духи, я полагаю. С учетом сказанного было трудно создать нас без изъянов... Пусть Бетти без сомнения сильна по сравнению с обычными духами, но и у меня есть некоторые недостатки.

Субару: Недостатки...

Беатрис стало стыдно, когда она услышала это. Да, она была гордой и сильно уважала свою мать. Поэтому ей, должно быть, было больно признавать, что с самого рождения у нее были недостатки. Но малютка, выдохнув, не стала давать волю чувствам.

Беатрис: Наши с братиком изъяны различаются, но... один из моих - это полная самоотдача со стороны призывателя.

Субару: Полная самоотдача?

Беатрис: Проще говоря, заключая договор с Бетти, Субару, ты не можешь делать это ни с кем другим, я полагаю. Это также относится к низшим и меньшим духам.

Субару: Хорошо, понял.

Осознав слова Беатрис, он кивнул несколько раз подряд. Похоже, поддержание договора с малюткой использует так много ресурсов Субару, что у него не осталось маны для других духов. Если, к примеру, Эмилия может попросить о помощи низших духов, то он этого сделать не мог.

Субару: Ну, это немного разочаровывает, но я все равно согласен. Несмотря на все недостатки, договор с тобой дает кучу преимуществ. И я не собираюсь бросать тебя, чтобы заключать договоры с разными глупыми младшими духами.

Беатрис: Х-хорошо.

Услышав этот ответ, она слегка расслабились... но затем тут же вновь стала сама собой. Откашлявшись...

Беатрис: Я полагаю, что осталось сказать еще кое-что. Правда, это очень незначительная вещь по сравнению с предыдущей. Думаю, даже напрягаться не нужно так усердно, пока ты слушаешь.

Субару: Хорошо. Ну, я хочу узнать как можно больше, поэтому, пожалуйста, просто расскажи мне все.

Беатрис: Эээ... В общем, уровень магии Бетти немного, да, просто чуточку выше по сравнению с большинством духов - и... эээ... у меня слегка опустел запас маны.

Субару: Опустел... Звучит так, будто в твоей канистре стало меньше бензина.

Чтобы использовать мощную магию или вызывать существ в компьютерных играх, волшебнику нужно много маны. Поэтому не удивительно, что она порой может быстро уменьшиться. Но почему Беатрис так должно это смущать?

Субару: Хм, раз ты использовала много магии против великого кролика, при этом, позволив делать это даже мне... то, получается, ты же рассчитывала, что тебя хватит?

Беатрис: Я использовала запасы, которые копила длительный период, полагаю. Для подобного боя маны даже тысячи таких, как ты, не хватило бы. Можешь, кстати, поблагодарить меня за это, я полагаю.

Субару: К-конечно, спасибо. Не могу представить, во что бы я превратился, если бы делал что-то подобное.

Тогда им пришлось использовать постоянно заклинание Менуа и еще в конце бахнуть Аль Шамаком. Только последнего было бы достаточно, чтобы опустошить весь запас маны Субару. Его никак бы не хватило на все.

Субару: Но мы не можем продолжать делать это, не так ли? Я твой призыватель - так что, конечно, мне нужно снабжать тебя маной.

Беатрис: На самом деле, именно это я ждуот тебя. Искусственные духи - такие, как братик и Бетти, сами сотканы из маны, поэтому не можем ею делиться. И нам нужно добывать ее из атмосферы или от нашего призывателя. В моем случае это вообще лишь последний вариант.

Субару: Хорошо. А как ты получала ману в особняке?

Беатрис: Я... черпала ее понемногу у всех остальных.

Малютка при этих слова старалась смотреть куда-то в сторону. Она выглядела смущенной, а ее лицо становилось все более красным, пока Субару смотрел на нее. В то же время он все равно так и не до конца понимал, в чем была конкретная проблема. Просто, судя по реакции Беатрис, признавать это и задавать лишние вопросы было не очень хорошей манерой.

Субару: В любом случае ты выглядишь так, как будто тебе очень жаль, поэтому я не буду ворошить эту тему. Итак, не считая того, что ты забираешь у меня для повседневных дел, сколько у тебя осталось маны?

Его запасы маны ничтожны, а Беатрис потребляет много маны. Это означает, что они должны будут использовать мощную магию малютки экономно, чтобы не повредить обоим. Поэтому Субару должен был выяснить, сколько еще у нее осталось маны, чтобы понять, как им быть...

Беатрис: Полагаю, нисколько.

Субару: А?

Беатрис: Правда, нисколько. Я использовала все, что собрала в течение этих четырех столетий в той битве. Потеря Запретной Библиотеки тоже сыграла немалую роль... а окончательный Ул Шамак был решающим ударом. У меня не осталось вообще маны в запасе, я полагаю.

Получается, ее запас был пуст. Маны Субару едва хватает, чтобы покрыть дневную норму Беатрис. Она потребляет много маны, и у нее не осталось маны на мощную магию. А договор Субару с Беатрис означал, что он не может заручиться помощью низших духов.

Субару: Значит... мы команда духа и призывателя, которые ни на что негодны???

Беатрис: Ну, не прям, чтобы совсем, я полагаю...

Субару: А как еще можно это выразить? Проклятье! Ты что, издеваешься?!

В итоге, вместо того, чтобы стать призывателем с мощным духом, он остался самим собой - с малюткой в довесок.

Субару: Знаешь, меня очень беспокоит то, как нам жить дальше... Есть какие-нибудь идеи?

Беатрис: Без понятия, я полагаю.

Субару: Прелестно!

Неудивительно, если в будущем его будут называть "полупризывателем духов". Отголоски их криков эхом еще долго доносились далеко-далеко за пределы гробницы.

Окончание главы