Тот, кто нас воскресил Глава 19. На перепутье III. Старый знакомый

Глава 19. На перепутье III. Старый знакомый.

 Пантелеймон лежал на полу и, положив под голову свой коричневый плащ, молча глядел на узорчатый потолок. Между тем его кровать, что находилась в предоставленных императором роскошных покоях, так и оставалась никем не занятой. Её новый владелец не привык к подобной роскоши и предпочитал ощущать под собой твердую поверхность вместо мягкой перины.

  Вновь оббежав взглядом свою новую жилую комнату, Пантелеймон невольно задумался о том, насколько переменчивой порой бывает судьба. Ещё полдня назад он был преступником, который сидел в грязной темнице, и, будучи закованный в цепях, каждую минуту ожидал, что за ним явятся, чтобы его убить. Теперь же, стоило ему только пойти на сделку с Бонифатием, как его положение резко изменилось. Щедрый император выделил ему и его друзьям богатые комнаты с прислугой, и теперь с ними обращались не как с пленными, а как с почётными гостями. Впрочем, Пантелеймон прекрасно понимал, что всё это лишь видимость. И он, и его друзья по-прежнему были в клетке, только теперь прутья в ней были золотыми. Для того же, чтобы получить настоящую свободу, ему придётся совершить нечто ужасное. То, чего в любой другой ситуации Пантелеймон делать никогда бы не стал, но только не теперь, когда ему было кого защищать, и когда он уже связал себя своей самой важной клятвой.

– И всё же правильно ли я поступил? – произнёс вслух Пантелеймон, подняв правую кисть вверх и окутав её изумрудным сиянием.

– Моя ужасная сила …., – пробормотал он, разглядывая свою руку. – Мне удавалось держать её в узде все эти годы только потому, что я чётко осознавал грань между деяниями монстра и деяниями человека. Правила, которые я придумал…, они были моей бронёй, защищавшей от ужасной правды. Теперь же, когда я собираюсь эту броню снять, даже не знаю, смогу ли я после этого по-прежнему оставаться человеком….

Пантелеймон сжал свой кулак, и сияние погасло.

– Что же, возможно. Время покажет.

«Тук, тук».

Вдруг донёсся до его ушей тихий стук в дверь. В следующую же секунду она приоткрылась, и за ней показалась седовласая голова Вито Марсело.

– Господин Пантелеймон, простите за беспокойство. Скажите, могу я войти?

Лицо старого солдата осталось непроницаемым даже после того, как он увидел своего товарища лежащим на полу. Вито давно знал его привычки, а ещё по своему личному опыту прекрасно понимал, как трудно людям, вышколенным в суровых условиях, заново приспосабливаться к непривычным для себя местам.

Увидев своего наставника, Пан только молча кивнул, после чего одним быстром рывком вскочил на ноги, а затем сел в кресло возле камина, жестом предложив своему гостю место напротив.

– Похоже, он всё ещё не пришёл в себя после случившегося, – сразу отметил про себя Вито, пристально уставившись своими серыми глазами на безжизненное лицо Пантелеймона, тот же в свою очередь даже не смотрел на своего учителя, словно его больше интересовали следы от золы на полу.

– Ну, тут уже ничего не поделать, – подумал старый солдат. – Мой долг как его наставника вывести его из этого состояния, в противном случае задание госпожи Рейны будет мною позорно провалено.

– Я пришёл, чтобы узнать, всё ли у вас хорошо, – наконец-то начал разговор старик, решив сразу перейти к главной теме.

Его собеседник ответил не сразу, перед этим резко дёрнувшись и издав тихий смех.

– Ха-ха-ха. Всё ли у меня хорошо? У меня?! Хорошо?! Вито, ты, наверное, надо мной издеваешься, раз спрашиваешь о таком?! – внезапно перешёл он на крик, после чего от его голоса по комнате разнеслось небольшое эхо.

– Почему тебя вообще волнует такая ничтожная мелочь?! – продолжал восклицать Пантелеймон, вцепившись в подлокотники кресла своими побелевшими пальцами. – Ты лучше скажи мне, как там Пеон?! Это же он тут пострадал, а вовсе не я!

– Он в порядке, господин. Не тревожьтесь, – ответил спокойно старик, который, зная характер своего подопечного, не был удивлён произошедшей только что сценой. – Рану на его правом глазе успешно заживили при помощи магии света. К сожалению, видеть им он уже никогда не сможет, впрочем, главное, что парень невредим, так что теперь вы и сами можете его навестить.

Услышав это предложение, Пантелеймон опустил голову вниз и грустно прошептал.

– Я... не могу… Только не после того, как его предал… Нет! Предал вас всех! Я не вправе…!

– Кто сказал, что вы нас предали?

– Я! Ты же слышал мои слова тогда! Слова о том, что я готов был позволить вам умереть, лишь бы не использовать свою силу!

– Господин Пантелеймон, чтобы вы не думали о себе сами, я хочу сказать, что ничуть не осуждаю вас за то, как вы вели себя во время допроса

– Неужели? А по твоему гневному лицу, которое я увидел после моего "признания", этого и не скажешь, – мрачно усмехнулся Пан, припомнив учителю его собственное подведение.

– Я лишь хотел подыграть вам, – спокойно возразил тот, добавив. – Думаю, Пеон и Тэсия тоже обо всём догадались. В конце концов, из вас очень плохой лжец, господин Пантелеймон.

– Ты прав. И всё-таки я вам соврал и сделал это не единожды. Я обещал Пеону, что позабочусь о нём и...

– И вы сдержали своё слово, когда смогли переступить через свои страхи и приняли предложение императора.

– Но, если бы я не мешкал…

– Это был нелёгкий выбор. Сомневаюсь, что вы смогли бы поступить иначе.

Вито встал и, положив руку на плечо своего подопечного, мягко произнёс.

– Пойдёмте. Остальные уже давно ждут вас

Спустя несколько минут Вито и Пантелеймон прошли в ту часть дворца, где находилась комната Пеона.

– Мы решили временно собраться здесь и всё обсудить, – объяснил старый солдат, подходя к двери. – Кристиан тоже там, Игнатий отпустил его примерно час назад

– Вот как?

Прежде чем зайти внутрь Пантелеймон ненадолго заколебался, однако, в конце концов, сумел взять себя в руки и решительно толкнул дверь.

Его взору предстала большая комната, которая была почти столь же роскошна, что и у него самого. На кровати, облокотившись спиной об подушку, расположился Пеон Пизайос. Его правый глаз теперь закрывала серая повязка, делавшая его похожим на разбойника или пирата. Рядом же с ним сидели на мягких стульях Тэсия Джуно и Кристиан Рольф.

Присмотревшись к молодому изобретателю повнимательней, Пантелеймон сразу отметил, что тот совсем не выглядел израненным или избитым.

– …Следовательно, раз Игнатий его отпустил, есть только два объяснения, чем закончился их разговор. Либо Кристиан сразу принял его предложение, и теперь добровольно служит Империи, либо же ему каким-то образом удалось надавать на советника, так что до пыток дело так и не дошло.

В любом случае, Пантелеймон решил пока не расспрашивать своего товарища о случившемся, считая, что он просто не имеет на это право, после того как сам оплошал.

Между тем Кристиан уже заметил вошедшего товарища и, переведя на него свой взгляд, недовольно нахмурился. Предвидя неприятный разговор, Пантелеймон мысленно собирался с силами, в то время как юноша уже разразился сердитой тирадой.

– А, Пан! Явился-таки! У меня есть, что тебе сказать!

– Говори, что хочешь. Я ко всему готов, – смиренно ответил он .

– Неужели? Впрочем, это, вполне, на тебя похоже: ты всегда внимательно относился к своим товарищам.

– А?

Пантелеймон озадаченно заморгал, не понимая, с чего это вдруг Кристиан начал его хвалить.

– Итак, слушай! Во-первых, когда в следующий раз будешь говорить с императором, сообщи ему, чтобы мне вернули мой «Рольф 15», а также сумку с компонентами для опытов!

– ….

Недоумение Пантелеймона продолжало расти, поскольку теперь его собеседник вдруг заговорил на совершенно неожиданную тему.

– Во-вторых, сообщи, что мне не нравится комната, в которой меня поместили! – продолжал высказываться юноша.

– Что? Не нравится? – растерянно переспросил Пантелеймон.

– Вот именно! Она слишком большая и роскошная! Я не привык к такому!

Мне нужна грязная и тесная коморка, желательно пахнувшая как...!

"БАМ"

– Ауч!

– Замолчи! Я две недели провела, ночуя в лесу, и не хочу, чтобы из-за тебя нас всех переселили! – закричала между тем Тэсия Джуно, стукнув Кристиана кулаком по голове.

– Да я же только за себя прошу...! – начал с возмущением оправдываться тот.

– Дурак! Разве мы не договорились, что будем держаться вместе? Если уйдёт один, уйдут и все!

Кристиан замолчал и хмуро отвернулся, однако по отсутствию дальнейших возражений с его стороны было понятно, что он признал её правоту.

– Учитель, рада вас видеть, – обратилась к вошедшему Тэсия. – Мы уже давно вас ждали.

Пантелеймон кивнул, после чего перевёл, наконец-то, свой взгляд на Пеона и тихо спросил.

– Ты как?

Увидев своего наставника, мальчик радостно улыбнулся. Его единственный глаз ярко засиял, и Пеон в своей привычной манере вымолвил.

– Я в…в порядке, м-мастер. Вам не… не нужно в-волноваться обо мне.

– Вот видите, господин, – заметил Вито, прошедший в комнату вслед за товарищем. – Пеон совсем не испытывает к вам ненависти, и чувствует себя хорошо.

Пантелеймон кивнул, после чего, пытаясь как-то разрядить обстановку, непринуждённо бросил.

– А тебе идёт повязка.

– П-правда? С ней м-мне легче б-будет, если я ис-использую магическое з-зрение.

– Ха! А вот мне для моего волшебного чутья совсем не нужны глаза! – заявила хвастливо Тэсия, неожиданно встряв в разговор. – Если захочу, то смогу, даже не глядя, ощутить точное местоположение ближайших человеческих душ! Стоит только сосредоточиться…

– Сказала та, кто и сосредотачиваться толком не умеет! – оборвал её Кристиан, и все в комнате кроме Тэсии дружно засмеялись.

– Замолчи! Лучше скажи, какая польза от тебя без твоего хвалёного оружия?!

– У меня по-прежнему есть мой ум, о котором некоторые могут только мечтать, – пожал плечами с усмешкой юноша.

– Ах ты…!

– Похоже, не в удачное время я пришёл на встречу друзей и соратников? – внезапно раздался чей-то голос со стороны двери.

После этих слов присуствующие резко посмотрели в ту сторону и увидели человека, которого меньше всех ожидали здесь встретить.

– Не может быть! Евандер? – воскликнул Пантелеймон, узнав гостя одним из первых.

Священник кивнул и слегка поклонился. Находившимся в комнате сразу бросилось в глаза, что вместо прежней рясы фиолетового цвета, он теперь носил иные одежды, выкрашенные в успокаивающий цвет зелени. Изменилась также и аура жреца. Теперь от его присутствия исходило отчётливое чувство тепла и умиротворения.

– Давно не виделись, Пантелеймон. Похоже, за исключением госпожи Медиа ваша компания так и осталась в прежнем составе.

– Ты прав. Мы расстались с Селеной, когда серые плащи схватили нас в Менелосе, но лучше расскажи, что же произошло с тобой?

– Да, расскажи! Начни с того, почему ты весь в зелёном? Только не говори, что ты снова служишь нашим врагам! – спросила подозрительно Тэсия, и Кристиан согласно с ней кивнул.

Оба хуже всех знали характер священника, поскольку почти не общались с ним во время прошлой встречи.

– Евандер, ты только не подумай, что мы тебе не доверяем, – начал было оправдываться за товарищей Пантелеймон, однако служитель света в ответ лишь весело рассмеялся.

– Ваши беспокойства вполне понятны, однако, можете не беспокоиться. Узрев свет единожды, истинный мыслитель не захочет вернуться в свою пещеру, где до откровения им владели лишь гордыня и заблуждения.

– Это очень ободряет, – неловко улыбнулся Пантелеймон, расценив ответ жреца как знак того, что он всё ещё с ними.

– Понятно мне так же, что у вас много вопросов, однако свою историю я расскажу немного позднее. Что же касается моей одежды, то этот цвет – знак моего нового ордена.

– Ордена? То есть..., – Пантелеймон на мгновение задумался, пытаясь вспомнить, о каком конкретно подразделении церкви может идти речь. – Ордена Зелёных трав? – наконец, догадался он.

– Верно. Для члена такой слабой организации как орден «Фиолетового плюща» подобный переход сродни повышению в чине.

– Тебя наградили? Но, за что?

– Об этом я расскажу по дороге. Пантелеймон, меня послал к тебе его высокопреосвященство Назар. Он бы хотел тебя видеть

Окончание главы