Тот, кто нас воскресил Глава 1. Император

Глава 1. Император (вторая редакция).

        На большом богато-украшенном троне, в дальнем конце парадного зала, восседал молодой светловолосый мужчина с тёмно-золотистыми глазами. Этот человек носил чёрно-красную узорчатую мантию, а поверх неё огромный медальон с выгравированным на нём рисунком ястреба. На его безымянном пальце правой руки было надето серебряное кольцо с красным самоцветом, а на его коленях покоился зубчатый обруч, носить который мог лишь титулованный правитель одного из четырёх великих государств Этны.

   Имя монарха, восседавшего на троне, было Бонифатий Ксэнтус I. Он был властителем огромной и могущественной Империи Аврелия. Данная страна простиралась на равнинах центрального континента Этны и была единственной державой, которая граничила сразу со всеми остальными государствами.

Северные земли империи заканчивались суровыми морями. Население в них было невелико, однако именно там располагались самые защищённые порты страны. Главная причина этого заключалась в опасности со стороны грозного северного соседа – Республики Хальдар.

  На востоке Аврелии находилось ещё одно крупное государство – Тирания Пэнов. Между двумя великими державами никогда не было крупных стычек на суше, поскольку их земли разделяла труднопроходимая гряда Алектийских гор. С другой стороны, большой флот Тирании постоянно угрожал спокойствию Империи, и это вынуждало правителей страны всегда оставаться настороже.

   Земли на западе Аврелии являлись самыми богатыми и процветающими. Данный факт объяснялся их активным товарообменом с индустриальной Республикой Хальдар и Королевством Патрициев. Королевство являлось третьим соседом Империи, граничащим с ней на юге, и земли, находившиеся там, считались самыми неспокойными в стране. Между Аврелией и Королевством Патрициев часто шли войны, так что жить в этих местах было также опасно, как спать на краю обрыва.

     Итак, монарха, восседавшего на троне, звали Бонифатий I. Он был императором из династии Ксэнтусов и получил свой титул в девятнадцать лет. В период первых лет своего царствования молодой правитель сделал очень многое для развития Аврелии: завершил формирование единой регулярной армии, отменил рабство и иные формы подневольного труда, открыл школы для простолюдинов и академии для дворян. Помимо этого Бонифатий также снизил основной прямой налог на душу населения, введя вместо него несколько новых косвенных. Другим его важным решение стало строительство первых заводов и фабрик с целью начать промышленное производство в стране. Были также осторожные попытки посягнуть на целостность церковных земель, однако из-за сопротивления первосвященника, который в своё время был воспитателем молодого императора, данные действия пока ещё не привели ни к какому результату.

    В послеобеденные часы Бонифатий и его наставник, первосвященник Назар, как всегда коротали время в компании друг друга. Воспитателю и близкому другу императора уже давно миновало семьдесят лет. Это был лысый старик с глубокими морщинами и короткой серебристо-белой бородой, чьё грустное лицо было украшено густыми бровями и янтарными глазами. С другой стороны, несмотря на поздние годы Назара, его вовсе нельзя было назвать слабой развалиной. Даже находясь в преклонном возрасте, этот человек по-прежнему оставался высоким и широкоплечим мужчиной с прямой осанкой и могучими телосложением. В свои молодые годы он был гораздо сильнее, чем многие солдаты из имперской гвардии, ныне же это был лишь облачённый в белоснежную робу старик, длинный посох рядом с которым мог, в любой момент, стать единственной опорой для его увядающего тела.

      Император Бонифатий и первосвященник Назар были заняты тем, что играли друг с другом в «Полководцев и стратегов». Это была очень недолгая партия, в ходе которой молодой монарх очень быстро начал сдавать свои позиции. Сначала он по неосторожности потерял двух пехотинцев, затем отдал жреца и осадную машину, получив в обмен лишь рыцаря, в результате чего левый фланг императора оказался полностью открыт, и по негласному соглашению обе стороны решили на этом прекратить. Бонифатий – чтобы не уронить лицо, будучи первым венценосным лицом в стране. Назар – дабы избежать греха и не искушать ещё больше свою гордыню, чью усладу уже предвещала замаячившая на горизонте победа.

    Отказавшись от игры, две верховные особы вновь почувствовали витавшее в воздухе напряжённое ожидание, вследствие чего император и первосвященник решили отвлечь себя, завязав дружеский разговор.

– Поделись своими знаниями, Назар, каково мнение у твоих прихожан о моём текущем правлении? – в очередной раз спросил полусонным голосом Бонифатий, слегка наклонив свою аккуратно стриженую голову в сторону друга.

Пожилой первосвященник слабо улыбнулся и, глядя куда-то в потолок, нарочито громко произнёс.

– Что же именно вы хотите услышать, о солнце Аврелии?! Народ ропщет и будет роптать всегда, покуда мысли его будут заняты бездельем, а не праведным делом! Конечно, недовольные есть и часть из них молятся, чтобы старые добрые дни к нам однажды вернулись! Вот только, куда больше тех, кто молчаливо и стойко принимают ваши дары! Наша Церковь света всячески поддерживает таких смиренных людей! Жаль только, что не все умы открыты для наших проповедей, и среди паствы вашей есть те неверные, кто скорее посягнут на высшую власть, чем лишатся былых привилегий! Бонифатий улыбнулся. За те годы, что он рос под опекой Назара, молодой правитель давно привык к временами абстрактным и витиеватым речам старика. Тем менее пренебрегать словами наставника император не мог, поскольку тот служил советником ещё при его отце и деде, а, следовательно, опыт первосвященника был столь огромен, что любая кроющаяся в его словах мелочь могла стоить потраченного в беседах с ним времени.

– Благодарю, Назар. Как и всегда, очень честный ответ, – благосклонно произнёс Бонифатий, в то же время мысленно гадая, кто именно из его слуг может покушаться на его жизнь.

Между тем Назар внезапно убрал проповеднический тон, после чего уже серьёзно спросил.

– Ваше Величество, видели ли вы мой письменный запрос по поводу выделения из казны средств на строительство нового храма света на окраинах Дэрии?

Император нахмурился. Тема, о которой завёл речь первосвященник, была одним из главных поводов для дискуссий, происходивших между ними в течение последних двух месяцев.

– Мои собственные планы на этот участок всё ещё в силе, мой друг, – наконец ответил Бонифатий. – Сейчас строительство первой фабрики по созданию огнекарателей является гораздо более важной задачей, отвечающей текущим нуждам Империи.

– Разве вы не помните моё предупреждение о том, что грядут тёмные времена?! Как может быть хоть что-то важнее, чем укрепление веры перед лицом такой угрозы? – воскликнул взволнованным голосом первосвященник.

– Хватит, Назар! Я уже не мальчик и не боюсь всяких сказок про магию тьмы! Ты же в свою очередь пойми, что сейчас не время жить, опираясь на всякие предрассудки! Взгляни, например, на республику Хальдар! Именно порох и железо, а не вера сделали из неё самой грозной силой в мире, или вы считаете иначе, господин первосвященник? – спросил насмешливо Бонифатий, внезапно перейдя на официальный тон.

– Не только оружием можно предопределить судьбу мира! Если бы вы только знали, на что порой способен свет! – изрёк фанатично Назар, окружив себя при этих словах ярким сиянием, которое придало ему внешний ореол святого.

– Не обижайтесь, отец! Ваша собственная сила нисколько не вызывает у меня сомнений! – поспешил успокоить старика император, ласково положив свою правую руку тому на плечо. – Проблема в том, что таких жрецов, как вы, во всей Империи всего пару десятков, и при таком количестве мы не сможем вести войну с могучей Республикой! Королевство Патрициев нам также не по зубам, поскольку у этой страны есть свои собственные священники! Тирания же Пэнов отделена от нас горами! Следовательно, для получения скорейшего военного преимущества нам нужна новая сила, и эту силу я намерен отыскать, во чтобы то ни стало!

– Будь, по-вашему, о солнце Аврелии! Вот только поиски эти могут изрядно затянуться! – усмехнулся Назар, погасив вокруг себя свет и вновь подняв свои глаза кверху.

Теперь пришёл черёд улыбнуться императору, который явно знал гораздо больше, чем казалось. Тем не менее он так и не успел ничего сказать, потому что в этот момент двери тронного зала внезапно отворились. После этого в помещение вошёл чуть сгорбленный мужчина лет сорока, одетый в старый дорожный костюм, за которым тянулся длинный шлейф пыли.

Это был слегка полноватый человек низкого роста с тёмными волосами и небольшой лысиной в районе макушки. Его подслеповатые глаза были чёрными, словно уголь. Толстые же губы застыли в вечной ироничной улыбке, которая словно хотела собою сказать: «Ну-ну, посмотрим, сможете ли вы меня ещё хоть чем-то удивить!».

– А, Игнатий, – непринужденно улыбнулся император, даже не смутившись из-за внешнего вида новоприбывшего. – Рад тебя видеть. Надеюсь, сегодня моя стража не сильно тебя задержала?

     Человека, к которому были адресованы эти слова, звали Игнатий Петрониус. Восемь лет назад он был простым подневольным рабочим на каменоломне. В течение данного периода своей жизни он только и делал, что целыми днями добывал камень и носил его на своей спине. Его жизнь изменилась после выхода указа Бонифатия. Согласно нему, все виды рабства в Империи отныне запрещались, в результате чего Игнатий и его товарищи получили свободу. Ценой совместных усилий они смогли наладить собственное предприятие, управлять которым новоиспечённый начальник стал ещё более умело, чем любой из высокомерных, но абсолютно не знающих нужд своих слуг аристократов.

   По прошествии ещё двух лет бывший рабочий накопил достаточно денег, чтобы скупить часть других горнодобывающих компаний в восточных районах Аврелии. В результате этого он стал одним из первых богачей страны, чем сильно заинтересовал самого императора и его супругу. Узнав о низком происхождении Игнатия, Бонифатий предложил ему поступить на государственную службу. Последний же, считая себя обязанным монарху своей свободой, немедленно на это согласился.

    За шесть лет усердной деятельности Игнатий проявил себя как очень добросовестный и трудолюбивый исполнитель. Он не чурался грязной работы, мог свободно общаться с нижестоящими людьми. Недостаток же образования был восполнен смекалкой и усердием Игнатия, в результате чего он очень быстро вобрал в себя все необходимые умения для служения своему государю.

   Будучи довольный его успехами, Бонифатий даровал своему верному слуге титул герцога Менелосского, а заодно назначил его на должность своего тайного советника. Этот пост был одним из ключевых для управления внутренними делами страны. Должность совмещала роль начальника тайной полиции и де факто подразумевала собой слежку за гражданами Аврелии. Именно от тайного советника Бонифатий узнавал о фактически всех ключевых событиях внутри страны.

     Игнатий получил свою должность не просто так. Будучи от рождения простолюдином он хорошо понимал народные массы. В случае необходимости советник мог даже вырядиться простым бедняком и отправиться самолично собирать нужные ему сведения. Другим же достоинством советника была его готовность запачкать руки. Он не боялся применять самые жестокие меры для добычи информации, и его методы включали как подкуп с шантажом, так и пытки с убийствами.

    Услышав вопрос своего повелителя, коленопреклоненный Игнатий даже не изменился в лице и как можно более невозмутимо ответил.

– Не стоит беспокоиться, мой император.

После чего, получив разрешение встать, тайный советник слегка отряхнул рукава своего дорожного плаща и с неизменной ухмылкой добавил.

– Сегодня на посту были новенькие, так что мне пришлось слегка подучить этих юнцов манерам. Впрочем, нет нужды волноваться. В другой раз эти молокососы точно меня узнают.

После этих недвусмысленных слов император тут же расхохотался. Назар с готовностью его поддержал, и лишь только Игнатий продолжил хранить своё стоическое молчание.

     Из-за низкого происхождения советника и его небрежного отношения к внешнему виду, подобного рода недоразумения уже давно вошли в привычку при дворе Аврелии. Те, кто знали о том, кем является Игнатий, были очень осторожны и почтительны в разговорах с ним. Репутация советника была пугающей до жути, и ни один человек после столкновения с ним больше не смел смотреть на него свысока. Остальные же дворяне, кто временами могли по каким-то причинам попытаться его оскорбить, тут же оказывались вовлечены в примерно следующую беседу:

"Слушай сюда, наглое отродье! Я знаю, кто ты! Знаю, где ты живёшь, где живут близкие тебе люди и как вас найти, так что, если не хочешь неприятностей на свою голову за препятствия властям империи, лучше отойди в сторону и будь паинькой!".

Ну, или же на крайний случай при Игнатии всегда был медальон с гербом Аврелии, которых в империи было всего семь, так что стоило его показать, и все проблемы тут же сами собой разрешались.

     Едва веселье стихло, Бонифатий вопросительно посмотрел на советника, и тот, вновь преклонив колено, начал излагать свой отчёт.

– Мой император. По поводу дела, с которым вы меня отправили на восток страны. Я готов с уверенностью заявить, что моя поездка оказалась весьма плодотворной. На этот раз я сам проверил ходившие в деревнях слухи, и часть из них, действительно, оказалась правдой. Вы позволите продолжить?

После этих слов Игнатий внезапно прервался и вопросительно посмотрел на правителя, ожидая, когда тот разрешит ему говорить дальше. Не понимая причину его колебаний, Бонифатий внезапно вспомнил о Назаре. Лишний раз поразившись, как священнослужитель может так легко оставаться незамеченным, монарх вежливо обратился к старому наставнику.

– Отец, мы с Игнатием должны обсудить одно очень важное государственное дело, в которое мне бы не хотелось посвящать больше лиц, чем необходимо. В связи с этим я надеюсь, ты меня простишь, если я попрошу ….

– Солнце Аврелии может не продолжать! Ваш покорный слуга всё понял и готов смиренно удалиться! – отозвался всё тем же нарочито громким голосом первосвященник, вслед за чем быстро взял свой посох и величественно двинулся к выходу, при этом сильно стуча концом палки о мраморный пол.

     Прошло несколько минут после ухода Назара. Тем не менее, прежде чем вернуться к важному разговору император дал знак одному из своих телохранителей, чтобы тот проверил, не подслушивает ли их кто-то снаружи. Когда же гвардеец дал понять, что не обнаружил никакой слежки, Бонифатий разрешил Игнатию продолжить свой отчёт.

– Ну, так вот, мой император. Человек, о котором ходит столько слухов и который по рассказам некоторых людей может даже воскрешать мёртвых, несомненно, существует!

– Ты в этом уверен?! – требовательно спросил Бонифатий, с силой ударив кулаком об подлокотник трона. – Ты же знаешь, что я итак пригласил сюда слишком много шарлатанов и мошенников! Все они пытались меня надуть, заверяя в их колдовской мощи, однако, в конце концов, каждый из них навсегда пожалел о своей попытке заработать известность и богатство нечестным путем! Твоими стараниями теперь их останки разлагаются где-то в казематах! Мне же надоело тратить время на этих прохвостов! Да и Назар никогда не одобрял мои увлечения мистикой! Вот почему наш разговор сейчас проходит от него в тайне!

– Мой император, осмелюсь заметить, что на этот раз всё по-другому.

– Почему?

– Во-первых, его чудеса, наверняка, подлинные. Очевидцев слишком много, чтобы сомневаться в этом. Ну, а, во-вторых, что, на мой взгляд, ещё важнее, этот целитель не ищет богатства или известности.

– Откуда такие выводы?

– Всё просто. Спасая других, он никому не показывается на глаза кроме тех, кому он помогает. Целитель никогда не требует награды и очень часто меняет свой внешний вид, например, бывает, он может одеться как торговец или крестьянин. Главное, этот человек делает всё, чтобы никто не узнал о его существовании.

– Неужели? – заинтересованно спросил Бонифатий, после чего наклонился вперёд, словно для того, чтобы не упустить ни единой полезной детали.

– Однако раз он так осторожен, как же вышло, что о нём стали ходить подобные слухи?

После этого вопроса вечная ухмылка тайного советника стала ещё шире.

– Дело в том, что, несмотря на меры предосторожности целителя, спасенные им люди временами успевали прийти в себя еще до того, как он скроется! Вследствие этого из рассказов таких людей и возникали истории, которые и заставили нас обратить на это дело внимание.

– Верно, это всё объясняет. Однако вот, что меня ещё интересует, – произнёс император, после чего его лицо особенно сильно напряглось. – Насколько обоснованы слова о том, что этот целитель может также воскрешать мёртвых?

Игнатий нахмурился. Ему не хотелось разочаровывать своего господина, однако ещё больше он не желал ему давать ложных надежд.

– Это трудный вопрос, мой император, – развёл руками тайный советник. – Почти все, с кем мне довелось общаться, были в своё время смертельно больны или ранены, однако до того, как их спас тот человек, никого из них не видели мертвыми.

– Хочешь сказать, что слухи о воскрешении ложь?

– Ну, сами спасённые так не считают. Однако, чем об этом гадать, не хотите ли сами всё узнать у нашего целителя? – вновь ухмыльнулся советник.

– Хорошая идея. В таком случае поиски чудотворца я оставляю на тебя! Найди и приведи ко мне этого человека! Можешь использовать любые средства и тратить любые суммы, однако не забывай присылать мне еженедельные отчеты о своих действиях!

– Слушаюсь, мой император, – поклонился Игнатий, и, без лишних слов развернувшись, вышел из тронного зала.

     Оставшись практически в одиночестве, Бонифатий, наконец-то, позволил себе встать со своего трона. Сделав это, император первым делом тщательно размял свои затёкшие части рук и ног, после чего удовлетворённо вздохнул и начал прогуливаться по залу.

     Это было большое помещение метров двадцать в длину, От двери до подножья трона расстилались красные ковры. Сам пол был сделан из мрамора, а по бокам стояли несколько больших колон. Стены зала были украшены прекрасными картинами, а неподалёку от них стоял ряд статуй, которые изображали предыдущих правителей. Некоторые из них, в первую очередь, те, которые были посвящены императорам из нынешней династии Ксэнтусов, были в куда лучшем состоянии, чем остальные.

    Мерно шагая вдоль огромных колонн, император словно измерял ногами мраморные плиты. Прямо в процессе своей прогулки Бонифатий провожал взгляд каждую из статуй, пока не подошёл к последней из них. Скульптура изображала молодую и красивую женщину в царственных одеяниях с умными глазами и ровными чертами лица. Взглянув на неё, Бонифатий с тоской посмотрел на кольцо своей правой руки, вслед за чем грустно произнёс.

– Что же, Минерва, похоже, наконец-то, отыскался человек, который сможет восстановить наше утраченное счастье! Пожалуйста, подожди ещё совсем немного, любовь моя! Уверяю тебя, что, если этот чудотворец, правда, столь могуч, как о нём говорят, то я сделаю всё, чтобы он вернул тебя ко мне назад, и когда это случится, мы непременно осуществим нашу мечту, ради которой ты не пожалела своей жизни!

После этих слов горькие слезы оросили мраморные плиты поблизости от статуи. Благо сейчас монарх стоял именно в том месте, где даже его телохранители не могли его видеть.

– Мне тебя не хватает! Лишь благодаря тебе я смог направить Аврелию на путь процветания, и затронь то покушение лишь меня, ты бы нашла себе нового мужа, и вы вместе смогли бы без труда сделать то, на что моих собственных сил, увы, не достаёт!

Сказав это, Бонифатий мягко коснулся лица статуи, и когда холод камня передался его сердцу, печально прошептал.

– Жаль, я больше не могут получать от тебя советов! Трудно управлять страной, когда все постоянно чем-то недовольны, а стоит сделать что-то не так, как тебя тут же пытаются убить! Теперь же я должен думать ещё и над странными пророчествами Назара! Надеюсь, старик не станет делать никаких глупостей! Впрочем, для таких дел у меня как раз есть Игнатий! Наш дорогой друг как всегда меня радует, и если его поиски увенчаются успехом, то скоро всё вновь вернётся на круги своя!

Окончание главы