НивиН Глава 63. Нежные объятия приятнее слов

Вернувшись во дворец, когда на улицу уже опустилась кромешная тьма без единой звезды на небе, Мейнив заперся в своей комнате. Фанрир хотел отправить к нему служанок, но небожитель весьма резко отказал, сказав, что хочет побыть в тишине и покое.

Наполнив ванну обжигающей воды, кинув рваную и грязную одежду в угол, небожитель позволил себе расслабиться на ближайший час. Смыв с волос всю краску, попутно расчесав их и смазав маслами, Мейнив облокотился спиной о бортик ванны, запрокинув голову и закрыв отяжелевшие веки. В сон ему не дал провалиться громкий стук за окном. На подоконнике сидела птица, требовательно просясь внутрь и, если нужно, готовясь разбить своим мощным клювом стекло.

Мейнив повел пальцем, и легкий ветерок распахнул окно. Ястреб влетел внутрь, ударившись о пол и выпрямившись уже красивой женщиной с растрепанными волосами.

– Ненавижу птиц, – сухо бросила она, достав изо рта короткое перышко и выбросив его. – Грязные, пернатые твари…

– Неужели тебе не понравилось летать?

– Я больше любитель ощущать твердую землю под ногами, нежели чем пустоту.

Распустив длинные бежевые волосы, рассыпавшиеся по загорелым плечам и спине, демоница медленно прошла вдоль комнаты, разглядывая кровать, шкаф, резные стулья и тумбочку с зеркалом. Взяв в руки несколько несомненно дорогих заколок, она заплела длинную косу, обернув ее несколько раз вокруг своей головы. Запрыгнув на стол и вальяжно положив ногу на ногу, Пожирательница Душ спросила:

– И что теперь? Та Королева весьма серьезно тебя оскорбила, как и ее страж. Нет желания свернуть им головы?

– Есть. Но если я это сделаю, то ситуация ухудшится. Корону на моей голове просто так не снимешь, нужно большое количество энергии, и желательно светлой.

– А тело-то выдержит? – с сомнением спросила демоница. – Ты не владыка, чтобы пропустить через себя Кару и выжить после нее.

– Я и не рассчитываю спастись после Кары, – тихо признался Мейнив, пропуская через пальцы воду.

– А ты оптимист.

– Я реалист.

– Еще хуже.

Мейнив потянулся к полотенцу, с неохотой выбравшись из ванной и насухо вытерев кожу. Накинув на разгоряченное тело халат, выжав из волос всю воду, он не спеша подошел к Пожирательнице. Та и бровью не повела, весьма прохладно взглянув на небожителя и изящно скрестив на груди руки с длинными пальцами без украшений. На ее заостренных ушах покачивались серьги, так же ничем не украшенные. Весь ее облик сейчас внушал трепет и опасность, а позаимствованные у небожителя украшения в светлых волосах усиливали образ жестокой и утонченной особы.

– Давай заключим договор. Ты будешь моими ушами и глазами в этом проклятом месте. Так у нас будет больше шансов выбраться отсюда.

– И как же ты собираешься выбираться отсюда, зная при этом, что умрешь?

– Приближу Кару Небес, сделаю так, что Ух-Оро будет терпеть одну неудачу за другой, пока никого здесь в живых не останется. Аномалия разорвет саму себя, уничтожив всех здесь без остатка. И души Ух-Оро наконец успокоятся. Для тебя это будет славный пир.

Темные губы демоницы растянулись в хитрой, лисьей улыбке, и подавшись к Мейниву, она с интересом поинтересовалась:

– Неужели богу надоело спасать людские жизни?

– Если бы я знал, что их можно спасти, я бы не говорил так. Но судьба всех жителей этого города уже предрешена. Мне не спасти их, даже если я наизнанку вывернусь, так что остается только попытаться вытащить их души из этой временной петли. Вдобавок, я не добрый бог. Я не отвечаю за мир и гармонию. Мне подчиняется ветер, а меч – продолжение моей руки. Это смертельные оружия, которые невозможно остановить, если они уже набрали мощь.

– К чему ты это?

– Королева уверена, что боги – наравне с демонами. Придется показать ей, что мы в разы хуже.

– Не боишься запачкать собственную душу?

– А разве это возможно? Если бы такое могло случиться, то, небожители давно бы пали, а некоторые демоны наоборот вознеслись на Небеса.

Пожирательница тихо засмеялась.

– Тут не стану с тобой спорить. Я видела грозных, ужасающих демонов, которые даже букашку не могли раздавить. И богов, что, не моргнув и глазом, уничтожали целые города от скуки.

– Так мы договорились?

– Пожалуй, да. Ты не даешь мне другого выбора.

– Тогда будь поблизости. Если надо – я позову тебя.

Демоница неодобрительно цыкнула, поманив к себе голову, что послушно запрыгнула на столик.

– Я оставлю ее у тебя. Если надо, голова проникнет туда, куда ни одно божество или крыса не проскользнет. Будет возмущаться – пни как следует. После этого они обычно становятся послушнее.

Пожирательница ушла – ястребом выскользнула в окно, оставив после себя аромат пустыни и сухих цветов. Голова бодро забралась на шкаф, раскрыв рот, откуда тут же показалось тусклое желтое свечение душ градоначальников. Стоило потушить свечи, и комнату наполнил слабый приятный свет.

Устало упав на кровать, Мейнив обнял себя за плечи, сожалея о том, что у него под рукой нет демонических цветов. Ему хотелось поговорить с кем-то знакомым, выговориться ему, но он мог лишь молча лежать на кровати, содрогаясь от событий дня и успокаивая сердце.

С трудом небожитель погрузился в сон, но и там его не встретил покой.

Во сне он снова падал со стены, и сотни рук тянулись к нему, подхватив и тут же впившись. С него срывали одежду, царапали до крови кожу, впивались в нее ногтями и зубами, и отрывали кусок за куском. С него буквально сдирали кожу, сжирали ее в попытках насытиться, ломали кости, вытаскивали их из еще не остывшего тела и вешали на шеи в качестве украшений. И все кричали. Все превозносили Божественного Царя, танцуя на крови небожителя, на его останках, радуясь восходящему солнцу.

Кровь обожгла язык, лицо покрылось холодной, неприятной испариной. Вздрогнув, Мейнив раскрыл глаза, ощутив, как дрожат замерзшие пальцы, хотя в комнате стояла ночная духота.

Над ним кто-то склонился, протянув руку к лицу. Страх забрался в сердце, заставив тело действовать быстрее застывшего в ужасе разума. Схватив незнакомца за руки, небожитель резко повалил его на кровать, сев сверху. В руке сверкнул Лунный Свет, чье острие застыло в жалком сантиметре от шеи противника. Спустя секунду в другой руке полыхнул яркий изумрудный свет Огонька, и его отблеск упал на лицо Мейнива, заострив его, сделав похожим на маску с ярко пылающими безумием глазами.

Стоило свету озарить комнату, как страх немного отпустил. Взгляд тут же выхватил лежащего на его кровати человека с беззащитно раскинутыми руками и откинутой на подушках головой. Он даже не пытался сопротивляться, поймав взгляд небожителя и одними губами произнеся:

– Тише. Это я.

Обезумевший от страха взгляд замер на темно-синих глазах, спокойных, как ночь, и глубоких, как океан. Меч дрогнул и, сверкнув белым светом, скользнул обратно на запястье. Мейнив резко отшатнулся назад, чуть не слетев с кровати, но Тиар вовремя протянул руку, успев его поймать и с тревогой взглянув на смертельно бледное лицо.

– Небожитель? Что с тобой?

Ладонь юноши слегка сжалась на его запястье, до необычайности горячая, в отличие от ледяной кожи Мейнива. Это привело в чувство, заставив сердце немного успокоиться.

– Небо… – вновь позвал Тиар, так и не договорив, когда Мейнив прильнул к нему, обняв за шею и уткнувшись лицом в плечо.

Мелкая дрожь пробила небожителя, а ресницы намокли от слез. Он до последнего держался, говорил себе, что если сломается сейчас, то дальше просто не вытянет, но после этого жуткого сна, что до сих пор сидел в голове, и неожиданного прихода Тиара… что–то в Мее надломилось. И он уже не смог это скрыть.

Ему было невыносимо больно и одиноко. Настолько, что сердце разрывалось на части, а рассказать об этом было некому.

Горячие руки аккуратно обняли Мейнива и прижали ближе, заставив его задохнуться от неожиданности. Тиар прижался щекой к его голове, и ухо обожгло горячее дыхание.

– Я рядом. Можешь снять маску.

Слова юноши задели, но в то же время заставили издать тихий вздох. Стараясь, чтобы хотя бы голос не сбился, небожитель едва слышно прошептал:

– Я хочу убраться отсюда как можно дальше… мне страшно, Тиар. Страшно, что она еще может сделать со мной или с вами. Я боюсь сломаться…

Одна из рук юноши медленно и с особой нежностью погладила дрожащую спину Мейнива, когда сам Тиар закрыл глаза, пытаясь успокоить громкий стук сердца в ушах. Он впервые видел свое божество таким. Испуганным, дрожащим, пытающимся отыскать хоть где-то безопасное место. В ответ Тиар мог лишь обнять его, мысленно карая себя за слабость. Его божество достойно лучшего, а он даже не может ему ничего предложить. Сейчас, по крайне мере.

– Мы уничтожим этот город раз и навсегда, – хрипло пообещал юноша, проведя пальцами по черным с серебром волосам. – Если хочешь, я уничтожу его ради тебя…

Мейнив качнул головой, выпрямившись и взглянув на Тиара. У того перехватило дыхание от вида своего божества, его мокрых ресниц и дорожек слез на бледных щеках. Яркие лазурные глаза были чистыми, но в них была печаль. Несколько прядей прилипло к промокшему от пота лбу, который пересекала ненавистная юноше корона Божественного Царя.

Поддавшись порыву, Тиар аккуратно стер с лица Мейнива слезы, невольно прижав к его щеке ладонь с металлическим пальцем. Небожитель даже не вздрогнул, лишь закрыл глаза и прильнул к ней, постепенно восстанавливая сбившееся дыхание и сбрасывая остатки кошмарного сна. В эти растянувшиеся на часы минуты ему наконец-то стало свободнее дышать, да и аромат юноши успокаивал, обволакивая разум и спасая от тяжелых мыслей.

– Как ты пришел сюда? – тихо поинтересовался Мейнив, приоткрыв глаза.

– Твои покои не особо охраняются, а замок стоит такой, что и ребенок откроет, – пожал тот плечами.

Лицо небожителя стало мрачнее, под глазами залегли глубокие тени. Значит, даже обычные замки не спасут от людей Королевы.

– Ты придумал, с чего начнешь уничтожение Ух-Оро? – поинтересовался Тиар, с неохотой убрав руку с лица своего божества. Надо было отвлечь Мейнива от мрачных мыслей.

Небожитель скрестил на груди руки и задумчиво склонил голову. Он все еще сидел на коленях юноши, но не придавал этому особого значения, чувствуя, как пальцы Тиара переплелись на его спине. Ему было тепло и приятно, так что освобождаться от объятий он не торопился.

– Надо узнать больше про город. Что под дворцом, сколько залов в Библиотеке, есть ли тайные ходы… и про заклинателей. Откуда они берут свою силу? Где расположены их резервы? Если мы завладеем их источником, то даже малейшая искра способна будет подорвать весь Ух-Оро. А если это будет Кара Небес, то от аномалии даже следа не останется. Главное – вовремя унести ноги.

– Мы найдем источник, не переживай, – кивнул Тиар, чуть наклонив голову. – Но что нам делать с Охотником? Он скоро придет, а мы даже не знаем, что это такое. Только то, что это крайне опасный зверь, разрушивший половину города.

– Значит, посадим на цепь.

– Что же это за цепь такая, которая его удержит?

– Пока не знаю, но, может…

Мейнив протянул руку, достав из Огонька кнут Колесницы и проведя по ней пальцами.

– Возможно, нам получится достать такой материал, которым первый владыка Небес и Преисподней пленил коней и создал из них Колесницу.

– Ты знаешь, что это за материал? – удивился Таир.

Мейнив не смог скрыть скользнувшую на его губах улыбку – благодаря форумам он знал все, что было связано с Колесницей: и как владыка сумел пленить коней, и что использовал, чтобы приручить их.

– Нам нужна паутина подземного паука. Она крепче стали, но при этом ничем не отличается от обычной нити. Вплетем ее в обычную веревку – и удержим кого угодно. Но я понятия не имею, где именно искать пауков.

– Тогда я постараюсь найти информацию о них в ближайшие дни, – серьезно кивнул Тиар, с неохотой разжав пальцы.

Мейнив догадался, что тому уже нужно идти, и тоже с неохотой пересел. Юноша перекинул слегка растрепавшийся хвост на спину, мягко улыбнувшись на прощание и поднявшись на ноги. Небожитель с грустью смотрел ему вслед, ощутив вновь нарастающее одиночество и тоску. Он даже стиснул челюсти, чувствуя, как на скулах заходили желваки, и все же не сдержался.

Вскочив на ноги, Мейнив в пару шагов дошел до Тиара и перехватил его руку, с долей отчаяния произнеся:

– Прошу, останься!

Молодой человек удивленно взглянул на него, и Мей понял, насколько жалко прозвучала его фраза. Однако вместо того, чтобы отпустить руку Тиара и уже более спокойно выпроводить его, он тихо продолжил:

– Останься еще немного… хотя бы на час. Я вряд ли снова смогу спокойно уснуть.

Тиар на миг поджал губы, осторожно спросив:

– Это из-за той поездки к стене? Что там было?

Мейнив заметно медлил с ответом, опустив глаза и смотря на начищенные сапоги Тиара с металлическими пряжками.

– Она скинула меня со стены вниз, к людям, которые разорвали бы меня на части, – прошептал небожитель, обняв себя за плечи и стараясь подавить новую волну дрожи.

Подними он глаза на Тиара, увидел бы их пугающую черноту и яркую золотую вспышку в правом, которую тот с трудом подавил. Его кадык дернулся, стоило сглотнуть вязкую слюну, омывшую резко пересохшее горло.

Он действительно не может сейчас убить Королеву? И тех людей, что позарились на его божество? Что хватали его своими грязными руками, пускали кровь и оставляли на этом теле синяки… Желание увидеть, как эта сука, называющая себя Королевой, умирает не лучше самого жалкого существа, едва не перевесило желание остаться. Но Тиар взял себя в руки. Сейчас он нужнее здесь, своему богу, и если уйдет, то сделает лишь хуже.

Протянув руку, чтобы утешить Мейнива, юноша замер, вновь услышав его тихий голос, наполненный такой решимостью и сталью, что самому стало страшно:

– Я не закрою на это глаза. Я устрою ей такую смерть, что все прежние до этого покажутся пустяком. Думая, что выиграла, она будет смотреть, как ее город рушится, и понимать, что уже ничто его не спасет. И никакого перерождения не будет. Она умрет с осознанием этого, и никогда не обретет покой.

Лазурные глаза сверкнули в полумраке настоящим огнем, способным прожечь любые запреты.

Его божество действительно не так просто сломить, и если оно на что-то решится… уже никто его не остановит.

– Я останусь до тех пор, пока ты не уснешь, – предложил Тиар, взяв Мейнива за руку и подведя к кровати. – Если понадобится, то буду стеречь твой сон до самого утра.

Небожитель с особой благодарностью взглянул на него, похлопав по одеялу рядом с собой.

– Ложись и ты. Я уже привык засыпать под твое дыхание. Тем более кровать тут большая, места обоим хватит.

Тиар хотел было возразить, но все же промолчал, сняв ботинки и верхнее одеяние. Он лег рядом со своим божеством, подперев ладонью щеку и смотря, как тот устраивается рядом. Его взгляд зацепился за открытую шею и виднеющиеся из халата тонкие ключицы. Чтобы не искушать самого себя, юноша поспешил закрыть глаза, сделав пару глубоких вдохов.

Устроившись как можно удобнее, Мейнив повернулся на бок, подложив под щеку холодные ладони и взглянув на Тиара, что лежал напротив. Его длинные ресницы практически касались кожи, черные волосы слегка вились от влажного и жаркого воздуха, завязанные голубой атласной лентой. Не выдержав, небожитель протянул руку и провел по ней пальцами.

– Она выглядит знакомо, – негромко признался Мейнив.

Тиар приоткрыл глаза, поняв, о чем тот говорит, и улыбнувшись.

– Она принадлежит тебе.

Мейнив с непониманием взглянул на него.

– Разве забыл? Ты дал мне ее в туннеле во время чистки.

Тиар специально не стал уточнять, в какой именно момент, но Мей и сам его вспомнил, ощутив легкий жар, охвативший шею и уши, и поспешив притянуть руку обратно.

– Я думал, ты ее выкинул…

– Оставил на память о тех событиях. Она помогла мне сохранить рассудок в особенно тяжелые времена, – признался Тиар, проведя пальцами по ленте, выглядевшей так, словно он только что ее приобрел. Ни единой складки, дырочки, лишней нити или потертости. Видимо, на ней было какое-то заклятие.

– Все было так плохо после твоего ухода? – тихо поинтересовался Мейнив. – Куда ты ушел?

– Меня принял один мастер, которого я таковым не считал. Он был ужасно строг, в какой-то мере даже кровожаден. Он не терпел ошибок и наказывал за каждую, даже незначительную. Однако обучил меня многому. Тому, к чему даже Лорды и Старейшины не прибегнут. Запретные техники, подвластные не всем богам и демонам… Он хотел сделать из меня оружие, которым после можно будет сносить головы всем врагам.

Мейнив жадно слушал каждое его слово, пытаясь понять, кем же на самом деле был этот таинственный мастер. В Казарисе было много прославленных заклинателей, но кто из них решился взять на обучение юношу с печатью на душе? А если кто и решит, то явно будет умалчивать этот факт до последнего.

– А что случилось после?

– Я сбежал от него, – признался Тиар без тени раскаяния. – Понял, что зашло все слишком далеко, и, пока он не видел, сбежал. Меня искали, так что пришлось прятаться.

– И так ты оказался здесь?

– Не совсем, – помедлил с ответом юноша. – Здесь я оказался уже после, да и этот материк вряд ли кто выберет для поиска. Даже Князь тут схоронился.

– Это точно… – невольно улыбнулся Мейнив, и его взгляд замер на тонкой полоске ошейника, выглядывающего через воротник рубашки. Пальцы невольно сжались на подушке.

Тиар заметил его взгляд и отдернул воротник, полностью скрыв ошейник.

– Мы от них избавимся, – голосом, в котором скользнула сталь, пообещал юноша, протянув руку и коснувшись металлическим пальцем короны небожителя. – И от твоей оковы тоже. И выберемся отсюда все вместе.

Мейнив заставил себя улыбнуться, хотя и мог поспорить со вторым высказыванием. Может, отсюда выберется всего лишь его душа, и только. А тело окажется захоронено здесь.

Тиар словно прочитал его мысли, осторожно коснувшись пальцев Мейнива. Тот помедлил, прежде чем высвободить руку и головы и сжать его пальцы в ответ, смотря, как они переплетаются. Металлический палец юноши слегка холодил кожу, но небожителю нравилась эта прохлада. Он не видел, как смягчился и потеплел взгляд Тиара, став похожим на теплый порыв ветра зимой, который не ожидаешь почувствовать и думаешь, что тебе всего лишь показалось.

Мейнив закрыл глаза, и вскоре, сам того не осознавая, погрузился в глубокий сон без сновидений. Его пальцы лишь слегка сжались на пальцах Тиара, но так и не отпустили. Тому ничего не оставалось, как с наигранным вздохом придвинуться чуть ближе, ощущая спокойное дыхание божества на своем лице. Бледно-розовые губы Мейнива слегка приоткрылись, словно ему не хватало воздуха, и Тиар понял, что в комнате стало ужасно душно. То ли от ночной духоты, то ли от их дыхания.

С неохотой разжав пальцы, Тиар прошел к окну, распахнув его и взглянув на черное небо без единой звезды, с призрачным силуэтом луны. Ущербный вид. Его божество обожает звезды, оно готово часами рассматривать небо, а тут лишь черное полотно. Словно они внутри красивой клетки, накрытой плотной тканью с дыркой в виде луны.

Тиар раздосадовано цыкнул, заслышав странный стук, словно кто-то барабанил по дереву. Обернувшись, он с прищуром взглянул на шкаф, и что-то тут же спряталось там. В комнате вмиг стало темнее.

Юноша покосился на спящего Мейнива, и с легкой улыбкой сожаления качнул головой. Как это вообще возможно? Практически любое существо, оказавшись вблизи небожителя, подобно ласковому коту начинает крутиться рядом, подставляя бока и мурлыча. Тиар знал, что звери любят его, доверяют, однако впервые слышал, чтобы темные души тянулись к богу, не боясь, что тот одним лишь взглядом испепелит их. Удивительная способность.

Молодой человек вернулся обратно на кровать, склонившись над Мейнивом. Дыхание небожителя стало глубже, спокойнее. Тиар все же не смог удержаться, склонившись и медленно приникнув к его губам, ощутив их сладость и прохладу. С низа живота, до самого сердца, поднялась волнующая, приятная волна, отчасти похожая на крепкое вино, простоявшее на морозе.

Тиар отстранился, убрав с лица небожителя черную прядь и подумав, что было бы прекрасно каждую ночь засыпать вместе и вместе просыпаться. Чувствовать тепло чужого тела, его ровное, глубокое дыхание, аромат волос и бархат кожи… Тиар отдал бы свою душу за возможность каждое утро просыпаться, держа в объятиях Мейнива.

Небожитель вздрогнул и перевернулся на другой бок. Помедлив, Тиар протянул руку и обнял его, осторожно приблизившись и уткнувшись носом в изгиб плеча. Мягкие волосы, пропахшие цветочным мылом и маслами, слабо отдавали жасмином. Прохлада тела приятно остужала, и Тиар не смог скрыть улыбку, потянувшись и оставив на шее Мейнива поцелуй. Тот лишь слегка качнул головой, но так и не проснулся, лишь его рука скользнула на ладонь Тиара на его животе и слабо сжалась.

Не заметив, Тиар и сам задремал, прижавшись к своему божеству и переплетя свои пальцы с его. Ему наконец-то было спокойно на душе, хотя, видят боги, его терпение не безгранично. Но пока Мейнив уверен, что ему все под силу, Тиар будет стоять позади и поддерживать. Как только ситуация ухудшится… станет в разы хуже, чем сейчас, и даже его божество окончательно опустит руки, он выйдет вперед. И никто не спасется от его кары.

До самого утра Мейнив проспал как убитый. Страшные, тревожные сны, наполненные реками крови, оставили его в покое. Даже открывать глаза не хотелось, но настойчивый солнечный луч буквально жег веки. В конечном счете, поморщившись, небожитель с неохотой раскрыл их, слепо уставившись перед собой и с трудом вспоминая, где он. Прошлый день кошмаром накатил на сознание, заставив все мысли одеревенеть, а дыхание сбиться. Мейнив слегка подался назад, с удивлением поняв, что на кровати не он один.

Заставив мысли улечься, а страх спрятать так глубоко, что бы он не мешал здраво мыслить, небожитель медленно опустил взгляд. На его руке лежала чужая рука, и их пальцы переплелись. На миг все внутри Мейнива сжалось, но стоило разглядеть металлический палец, как тревога тут же улеглась. Чуть повернув голову, небожитель скользнув взглядом по лежащему позади него Тиару. Юноша спал, уткнувшись носом в шею Мейнива и согревая ее своим горячим, ровным дыханием. Мурашки пробежали по коже небожителя, и комок встал в горле. С трудом сглотнув его, Мей вдруг понял, насколько странным было их положение. Стоит признать, что оно было весьма комфортным, но в то же время странным, заставляющим неподобающим мыслям лезть в голову.

Это было неправильно. Когда Тиар был на шесть лет младше, Мей мог стерпеть такое поведение, но сейчас… сейчас он не мог – отчасти даже не хотел – порицать юношу. Да, это было неправильно, но Мею же это нравилось. Нравилось находиться в чужих объятиях, нравилось слушать глубокое дыхание и чувствовать слабый, но приятный аромат Тиара, волнами накатывающий на сознание. Нравилась даже тяжесть чужой руки на талии и щекотание волос на шее.

Помедлив, Мейнив аккуратно выскользнул из рук Тиара, сев и с прищуром взглянув на юношу. Тот все также спал, лишь пальцы сжались на одеяле, почувствовав пустоту. Во сне юноша даже умудрился слегка нахмуриться, и Мейнив не смог не взглянуть на его очаровательное лицо, прикрытое распустившимися чернильными волосами, слегка завивающимися на подушках.

Боги, а ведь это настоящая услада для глаз. Мей бы каждый день так просыпался, будь у него такая возможность. Он не мог не признать, что засмотрелся на спящего Тиара. В детстве он часто видел его уснувшим, но не особо придавал этому значения, но сейчас его вид заставлял сердце странно замирать, а в груди растекаться теплой, приятной волне.

Взгляд Мейнива замер на губах Тиара, и сердце так и подскочило в груди. Пришедшая в голову мысль была столь необычной, что Мей сам пришел в истинное изумление. Ему почему-то захотелось коснуться губ юноши, ощутить их вкус, их мягкость, их нежность…

Кажется, с ним действительно что-то не так. Не может же это желание быть вызвано чувством, которое Мей так рьяно отрицал, скидывая все на привязанность?

К сожалению, родители Мея не любили друг друга. Там, в реальности, у него не было друзей, только фанаты, коллеги и соперники. Он имел сотни поклонников, у него было десятки пассий, но дальше двух-трех свиданий и поцелуя с их стороны дело не заходило. Среди них были красивые и не очень, но Мей, так и не поняв, что значит любовь, менял их как перчатки. Он не знал, что подсознательно пытается найти в себе это чувство, но оно никак не возникало. Лишь рядом с сестрой было что-то похожее, но это было другое. Привязанность к родному человеку, который поддерживал, несмотря на все колкие слова, которые Мей отпускал в ее адрес.

Так неужели спустя столько лет поисков и разочарований Мей наконец-то нашел то, в чем уже давно разочаровался? И неужели это действительно…

Тиар пошевелился, и Мей тут же согнал все мысли, настороженно смотря, как юноша лениво открывает глаза. Его сонный взгляд прошелся по сидевшему рядом небожителю, и веки снова закрылись. Понимание, где он находится и кто всего в паре сантиметров от него, пришло лишь спустя полминуты, заставив резко сесть и тут же схватиться за закружившуюся голову. Голубая лента слетела с волос, и те рассыпались до самых лопаток.

– О боги, неужели я уснул?.. – растерянно пробормотал Тиар, не веря своим глазам.

Надо признать, Мея позабавила его реакция.

– Да, ты весьма нагло уснул на моей кровати, – весьма спокойным тоном произнес небожитель, взяв в руки атласную ленту и проведя по ней пальцами. – А ведь говорил, что уйдешь, как только я усну.

Тиар ничего не ответил, лишь страдальчески закрыл глаза. На его скулах заходили желваки, и небожитель догадался, что юноша винит себя за этот огрех. Видимо, проснись он раньше, незамедлительно бы покинул покои Мейнива, чтобы не смущать того.

– Успокойся ты, – не сдержал усмешки небожитель, протянув руки и собрав его волосы в хвост. Тиар удивленно застыл, не двигаясь и не мешая ему. – Боюсь, я на твоем месте поступил бы также… Тем более я действительно выспался. Это твоя заслуга.

Он не спеша заплел густые и гладкие волосы Тиара в косичку, завязав ее голубой лентой. Довольный своей работой, он похлопал юношу по плечу.

– Лучше иди сейчас, пока сюда никто не явился. Нас могут заподозрить.

Юноша взглянул на него своими голубыми, непорочными глазами, и на секунду Мею показалось, что он собирается что-то сделать, но Тиар лишь улыбнулся уголками губ.

– Хорошо.

Он быстро надел сапоги и верхнее одеяние, встав с кровати и перекинув на грудь косицу. Мейнив проводил его до двери, отперев ее и улыбнувшись юноше на прощание. Тот кивнул и скрылся в коридоре.

Закрыв глаза и тяжело вздохнув, Мейнив потер точку между бровями.

И что ему делать теперь?

Окончание главы