НивиН Глава 35. Суд над душой

Мейнив проснулся в холодном поту, отчаянно втянув теплый воздух и стараясь успокоить бешено бьющееся в груди сердце. Виски прострелила боль, заставив поморщиться и старательно перевести дыхание.

Он умер? Нет? Но боль была настолько сильной, что он потерял сознание и был уверен, что вновь оказался в реальности. Однако потолок с затейливой фреской подсказал, что он все еще находится в НивиНе. И мало того, лежит на кровати под одеялом, промокший от пота и с тупой болью во всем теле.

Кое-как успокоив сердце, Мейнив осторожно оглянулся. Рядом с его кроватью стояло кресло, в котором, склонив голову, сидел уснувший Лорд Арин. Под глазами залегли тени, в руке был зажат веер, и даже во сне он умудрялся хмуриться и выглядеть серьезным. Одежда Лорда была потрепанной, а волосы спешно собраны в пучок.

Небожитель с трудом поднял руку, стараясь дотянуться до Лорда, как в горле заклокотало. Хриплый, неприятный кашель сорвался с губ, заставив содрогнуться и сжать пальцы на груди. Лорд Арин вздрогнул, раскрыв глаза и тут же поднявшись с места.

– Лежи, пока хуже не стало, – встревоженно произнес он, пересев на кровать Мейнива и с силой уложив его на подушки. – И так едва живой.

Небожитель не стал возражать. Его тело было на удивление легким и в то же время неуправляемым. Он не мог нормально поднять руку, а когда все же сделал это, вздрогнул от неожиданности. Кожа просвечивала насквозь, словно его тело было эфемерным, белым сгустком тумана.

– Как самочувствие? – негромко поинтересовался Лорд Арин, и в его голосе скользнули нотки тревоги.

Мейнив раскрыл рот, но так ничего и не сказал. Тот понял это и кивнул.

– Ты еще не полностью восстановился. Госпожа Диндира сказала, что голос вернется только через несколько часов. Мы влили в тебя все зелья, которые только нашли, и все же…

– Процесс восстановления займет дольше времени, чем мы рассчитывали, – закончил женский голос бесшумно вошедшей в комнату небожительницы. Под ее глазами были темные синяки, скулы заострились, да и сама она в целом выглядела не лучше того же Лорда. – Остальное зависит от того, насколько быстро вы восстановитесь.

Они помогли Мейниву сесть, облокотившись на большие и мягкие подушки.

– Раны на вашем теле… весьма серьезные. Я бы даже сказала, несопоставимые с жизнью, – призналась Диндира. – Обычный человек давно бы умер… Не знаю, уместно ли это говорить в данной ситуации, но вам повезло. Тело пусть и ослабло, но душа осталась целой, даже не повредилась. Осталось только подождать, когда подействуют наши зелья. Возможно, к вечеру вы уже сможете подняться на ноги.

Мейнив повернулся к Лорду, взяв его за руку и написав на ладони свой вопрос.

– Два дня, – ответил тот, хмуро взглянув на окно. – Мы не ожидали, что ты так быстро очнешься.

Неужели все эти два дня Лорд Арин просидел у его кровати? Если это так, то Мей еще сильнее проникся уважением к нему. Он мог бы спокойно оставить небожителя умирать на кровати и заняться своими делами, как сделал бы раньше, но сейчас… что это, как не преданность?

Осторожно дернув главу школы за рукав, привлекая к себе внимание, Мейнив снова написал на его ладони вопрос. Лорд Арин нахмурился, стиснув пальцы.

– Я не могу точно сказать, что тогда произошло, – сухо признался он, с силой сжав веер. Будь это самый обычный веер, он давно бы треснул. – Когда мы пришли, то встретили одного из Князей. Ради безопасности соревнования отменили, а в Малахитовой Лагуне увеличили количество стражников и дозорных. Пока все тихо, но мы не можем ослабить бдительность. От Князей не знаешь, что ожидать.

Мейнив согласно кивнул: по сравнению с Вархарисом, Лейвнир самый настоящий ангел. Впрочем, наверное, поэтому его и считают самым слабым Князем.

И все же Мея сейчас волновал другой вопрос. Он даже взглянул на Диндиру, которая, поняв все без слов, вздохнула.

– Тиар в темнице.

Небожитель вздрогнул от неожиданности, и Лорд Арин положил ладонь на его плечо, хмуро смотря в глаза.

– Я говорил тебе, что это не ребенок, а дикий зверь. Когда мы пришли, то увидели Князя и мальчишку, который собственноручно пронзил тебя мечом. Сейчас он в темнице на нижних уровнях, и в ближайшее время над ним будет суд. Покушение на жизнь небожителей – не просто кощунство, а самое тяжкое преступление, особенно для адептов школы, которой покровительствует божество.

Мейнив закачал головой, не веря словам Лорда и пытаясь хоть как-то разъяснить ситуацию, но тот, даже не став слушать, вырвал руку из его пальцев.

– Лучше не защищай этого мальчишку, а скажи, что сам помнишь. Что-то мне не верится, что ты лично попросил его пронзить свое сердце мечом. Даже дурак на это не согласится.

Мейнив поджал губы. У него не было голоса, чтобы оспорить слова Лорда Арина, да и подозрения начали крутиться в голове. Неужели Тиар действительно его предал? Последнее, что помнил небожитель: дьявольский блеск глаз Вархариса и жуткая боль в шее, а после – всепоглощающая темнота, умудряющаяся даже там приносить ему боль.

– Не помнишь, верно? – кивнул Лорд Арин. – Я расскажу тебе, что увидел я и остальные: одного из сильнейших демонов Казариса, который, мало того, что не убил мальчишку, так явно им руководил. Я проверил всех мастеров на связь с демоном, но проверять надо было еще и учеников. Ты не заметил, как пригрел змею на груди, и та напала на тебя. Не удивлюсь, если Тиар с Князем были в сговоре с самого начала, и тот следил за тобой, пытаясь подкрасться как можно ближе.

Слова Лорда ударили по больному. Но, хуже всего то, что они очень сильно казались правдой. Но когда Тиар успел так сблизиться с Вархарисом? До того, как объявился Мейнив? Или позже?

Мейнив взглянул на Диндиру, пытаясь хоть в ее глазах отыскать отголоски правды, но та и сама казалась опустошенной и разочарованной. Никто не знал точных подробностей, за исключением самого Тиара. Но кто поверит его словам и насколько убедительны они будут?

– Мы не можем сказать на все сто процентов, но этот юноша… несет в себе опасность. И в первую очередь вам, – призналась Диндира.

Небожитель поджал губы, с особой ясностью вспомнив слова Клыкастика. Неужели дикого зверя и вправду никто не способен приручить?

– Вечером мы планировали произвести суд, – продолжил Лорд Арин, скрестив на груди руки. – Будет чудом, если он закончится помилованием, а не казнью.

Мейнив вздрогнул, схватив руку главы школы и уверенно выведя на мозолистой ладони слова: «Я пойду на суд».

– Ты с кровати вряд ли встанешь, – заметил Лорд, но столкнувшись со взглядом небожителя, вздохнул. – Как знаешь. Госпожа Диндира, присмотрите за ним, пока он новых глупостей не натворил.

– Не беспокойтесь, Лорд.

Проводив его до двери и закрыв её, небожительница издала тяжелый вздох, вернувшись обратно к кровати и обессиленно опустившись на нее.

– Вы изрядно напугали нас. Понятия не имею, как с такими ужасными ранами вы выжили и смогли так быстро очнуться, – поразилась она, сжав пальцы Мейнива. – Это чудо, которое вы явно недооцениваете.

Тот лишь качнул головой, выведя на ладони Диндиры вопрос: «Неужели Тиар действительно хотел убить меня?»

Женщина помедлила с ответом, отведя взгляд.

– Я не знаю… не могу сказать… но все выглядело именно так, – честно призналась она. – Все изменилось. Я уже сама не знаю, чему мне верить и стоит ли теперь опираться на наши знания. Да еще и эта встреча с одним из Князей!.. Почему он заявился так рано?! Самый могущественный демон пришел самым первым…

Мейнив качнул головой, но Диндира не поняла его жеста. Тот так и не рассказал ей о встрече с Лейвниром, Господином Неудач.

– Вы уверены, что хотите присутствовать на суде? – осторожно поинтересовалась она, с тревогой смотря на небожителя. – После всего, что случилось… Все поймут, если вы не придете.

Небожитель коснулся горла, нащупав плотно прилегающий к коже бинт. Вся его грудь скрывалась под бинтами, не давая нормально вдохнуть. Однако пропустить суд над тем, кому практически доверился за эти полгода, кто видел все взлеты и падения Мейнива… Нет, так нельзя. Мей лично хочет спросить у Тиара, почему тот так поступил. Почему предал его. Он примет ответ, каким бы болезненным он ни был.

Диндира так никуда и не ушла. Она кратко рассказала о том, что Тиара уже обвинили предателем и союзником демона, тем, кто посмел покуситься на жизнь самого бога. Юноша сидел в темнице, ни слова не сказав с тех пор, как они ушли из ущелья Бедствий. Даже когда его пытали, он молчал. Это лишь укрепило веру в то, что мальчишка в сговоре с Князем, а его первоначальной целью было втереться в доверие к Мейниву, инсценировать собственное похищение, тем самым заманив того в ловушку. Если так подумать, то чуть ли не каждое второе действие Тиара могло убить небожителя. Неужели тот так хорошо притворялся, что даже у Гальира и цветов не возникло подозрений? Но как сам Мей мог оказаться настолько слеп?

До самого вечера Мейнив терзался этими вопросами, придя к выводу, что лучше будет спросить у самого Тиара, нежели искать ответы в своей голове.

Диндира помогла уложить волосы и одеться в простую рубаху со штанами, накинув сверху черно-изумрудный халат, столь длинный, что рукава дотягивали до колен, а подол стелился по полу. Поправив его воротник, женщина печально улыбнулась.

– Чтобы не произошло… держитесь.

– Все в порядке, – едва слышно прошептал Мейнив. – Идемте.

Небожительница придерживала Мейнива за руку: пусть восстановление и было весьма быстрым, но самому ходить получалось с невероятным трудом. Мей даже поразился, сколько терпения у женщины. Он буквально опирался на нее, но та ни разу не пожаловалась, кивнув поднявшемуся навстречу Хазару. Мрачному, словно грозовая туча, и в полном обмундировании, только шлема и не хватало. Казалось, стоит лишь кому-то сказать или сделать что-то не так, и Хазар от него мокрого места не оставит.

– Дайте мне этого демона, и от него только рога и останутся, – прорычал куратор.

– Успокойся, – шикнула на него Диндира. – Мы не в том положении, чтобы тягаться с самим Князем. Тем более он наверняка далеко отсюда, если уже не в Городе Тысячи Огней.

Хазар мрачно взглянул на них, цыкнув и отвернувшись. Почему-то Мейнив ощутил себя виноватым в сложившейся ситуации.

– Вы бы все равно не смогли ничего сделать… – тихо произнес небожитель.

– Вот тут я готов поспорить. Мы бы смогли много что сделать, даже Дира, – сухо оборвал его Хазар, указав куда–то вниз. – Я никогда не доверял сценаристам – мрачные типы, которые помешаны на загадках и скрытых мотивах. Почему вы оба так уверены, что наш главный герой – пушистый зайка с невинными глазками? Тиара изначально задумывали как зверя, который растерзает любого, кто посягнет на его собственность! И вот только попробуйте сказать, что после всего, что произошло, он не такой!

У небожителей даже не было сил спорить. Диндира только качнула головой, а Мейнив тяжело вздохнул, признавая его правоту.

Молча, сохраняя мрачный настрой, они спустились в главный зал. Тот гудел от напряжения и тихих шепотков, и проникающий внутрь свет был белым и холодным, отчего все казалось серым и черным. В центре, в рваной одежде и в цепях, словно плененное животное или демон, стоял юноша. Черные волосы растрепались, падая на плечи, а губы казались бледными и обкусанными.

– Небожители прибыли, – объявил кто-то.

Голоса мигом смолкли, и под всеобщее молчание божества вошли в зал. При виде Мейнива – живого, стоящего на ногах, но с кожей, которая буквально просвечивала насквозь – раздались ахи и чьи-то всхлипы. Тиар запоздало поднял голову, и его взгляд тут же нашел божество. Сердце сдавило от боли, и ноги подогнулись, заставив со звоном цепей рухнуть на колени. Но небожитель не взглянул на него. Он ни на кого не смотрел, идя медленно и словно через силу, подойдя к центральному креслу на возвышении и опустившись в него. И даже после мимолетный взгляд не скользнул по Тиару, принося еще большую боль и дробя душу на кусочки.

– Начинайте, – кивнула Диндира, заняв место по правую руку от Мейнива.

Вперед вышел старый Лорд, учтиво поклонившись божествам и повернувшись к людям. В его руке был небольшой свиток, который тот, прокашлявшись, начал зачитывать. Голос старика был на удивление громким и мощным, эхом отражаясь от стен и пульсируя в воздухе.

– Мы все сегодня собрались в этом зале, дабы узреть наказание этого молодого человека, адепта школы Изумрудного Феникса под руководством почтенного Лорда Арина, что находится под покровительством бога меча и ветра Мейнива. Этот ученик совершил ужасное преступление: он связался с самим Князем демонов, дабы, обретя поддержку, собственными руками убить божество, которому поклялся служить и никогда не вредить. Многие из присутствующих собственными глазами застали ту ужасную сцену. Они являются свидетелями, готовыми выступить и доказать правоту моих слов.

Многие согласно закивали, а по залу прошлась волна возмущенных голосов.

– Совет Лордов требует объяснить, почему адепт по имени Тиар связался с таким могущественным демоном? От этого зависит степень твоего наказания.

Юноша склонил голову, стиснув челюсти так, что на скулах заходили желваки. Мейнив наконец-то взглянул на него, и сердце сжалось от секундной боли, заставив поморщиться. Теперь даже вид этого мальчишки вызывал боль и странный, неприятный трепет.

Прошла минута, за ней вторая, но Тиар молчал. Со стороны адептов и мастеров послышался шум и возмущения. Они волнами обрушились на юношу: кто-то умолял, кто-то угрожал, кто-то и вовсе закричал, требуя объясниться. От возникшего шума у Мейнива застучало в висках. Он уже собирался вмешаться, как Лорд Арин ударил ладонью по столу, и в зале вмиг воцарилась тишина.

– Адепт моей школы, тебе задали вопрос, который ты посмел проигнорировать, – сквозь зубы произнес Лорд Арин. – Неужели твое преступление еще хуже, чем мы можем себе представить? Ты понимаешь, что если промолчишь сейчас, то твое наказание будет означать верную смерть? И вряд ли она будет быстрой.

Тиар вздрогнул, вновь подняв голову и хрипло, через силу выдавив:

– Я не хотел… этого…

– Конечно, ты ведь добивался смерти небожителя, не так ли? – вставил какой-то Лорд. – Заполучить силу божества и возвыситься над всеми – это истинное желание демона!

– Я не связан с демоном! – отчаянно произнес Тиар.

– Не связан? – насмешливо произнес кто-то, указав на свое лицо. – А это тогда что? Простая татуировка, которая сама по себе появляется?

Тиар застыл: его правый глаз действительно окрасился в золотой во время разговора, а на виске и скуле показалась затейливая татуировка. Мейнив сразу узнал ее: Дьявольский Цветок. Значит, Тиар тогда принял его, но почему он дал знать о себе только сейчас?

– Я не вижу никакого другого объяснения этому, чем то, что ты заключил с демоном сделку в обмен на силу, – мрачно произнес Лорд Арин. – Ты продал душу демону, собираясь предоставить ему небожителя.

И вновь послышались ахи и возбужденные голоса. Со стороны действительно все так и выглядело: взамен на невиданную силу Тиар должен был убить небожителя. Никакого другого объяснения никто не видел и не собирался видеть.

По собственной неосторожности Тиар еще сильнее вырыл себе могилу и даже бросил туда первую горсть земли. Наказание за столь ужасное преступление: смерть, и вряд ли она будет быстрой и безболезненной.

Зал вновь наполнился шумом сотни голосов, но теперь еще и Лорды присоединись, активно обсуждая новую теорию. Мейнив поморщился, желая сейчас только тишины и покоя. Не выдержав, он поднял руку, и вновь в зале воцарилась напряженная, готовая взорваться в любой момент, тишина.

Впервые за собрание небожитель посмотрел в глаза Тиару, ощущая нарастающее с каждой секундой разочарование.

– Я задам лишь один вопрос, – тихо произнес он, но голос – пустой и в то же время холодный – волной пробежал по залу, вызвав у присутствующих мурашки. – Ты действительно по собственному желанию вонзил меч в мое сердце?

Тиар открыл рот, но ничего не произнес, лишь в уголках глаз заблестели слезы.

– Ясно, – вздохнул Мейнив, не сумев сдержать разочарование. – Лорд Арин.

Глава школы тут же поднялся на ноги, повернувшись к нему.

– Я слушаю вас.

– Я не хочу, чтобы наша школа омрачала себя убийством несовершеннолетнего ребенка, – продолжил небожитель, откинувшись на спинку кресла и всем своим видом показывая, что больше не имеет ничего общего с этим адептом. – Как только мы прибудем в школу, изгоните его с меткой на духовной силе.

Лорд со вздохом кивнул. Метка на духовной силе и так весьма серьезное наказание – она не даст полностью использовать свои способности, буквально запечатав их, и спадет только после смерти самого человека. Ее никто не способен снять, вряд ли даже владыке Небес это под силу.

– У вас есть еще пожелания, мой небожитель? – поклонившись, поинтересовался Лорд Арин.

Мейнив вновь взглянул на Тиара, встретившись с его взглядом и обессиленно закрыв глаза.

– Я больше не хочу тебя видеть или даже слышать о тебе. Отрекись от меня и больше не смей ни поклоняться, ни даже вспоминать. Я лишаю тебя своего благословения.

Многие адепты содрогнулись от ужаса: благословение небожителя защищало от болезней, даже самых легких, и, что самое главное, от демонов. Многие школы, не имея покровительства, постоянно пускали слюни на даже самые ущербные школы, которым покровительствовал самый жалкий небожитель. Ведь только он мог дать то, что не дали бы те же Лорды. Свое благословение, которое отражается на ауре каждого, кто вступает в школу. Даже когда адепты уходили из школы – по собственному желанию или их выгоняли – благословение не снимали. Но если его снять, да вдобавок запечатать силы заклинателя, то тот вновь станет самым обычным, ни на что не годным человеком. Или даже хуже.

– Лорды согласны с моим наказанием? – поинтересовался Мейнив.

– Да, но мы желаем добавить и со своей стороны, чтобы мальчишка усвоил урок, – ответил старик, который объявлял наказание Тиара.

Мейнив едва заметно нахмурился, но все же кивнул, позволив говорить дальше.

– В качестве наказания за предательство школы, своих собратьев и мастеров, а также потери доверия со стороны Лорда и небожителя, совет принял решение. Помимо того, что этот адепт будет изгнан из школы с запечатанной духовной силой и лишен благословения небожителя, ему также будет нанесено сто ударов прутом…

– Пятьдесят, – негромко произнес небожитель. – Этого будет достаточно.

– Как скажете, – с неохотой произнес старый Лорд. – Где вы желаете исполнить наказание?

– В нашей школе, – ответил Лорд, не получив возражение со стороны Мейнива.

То, что Лорды говорили дальше, небожитель уже не слушал, поймав взгляд Диндиры и качнув головой. Почему-то ему не хотелось, чтобы мальчишка испытал на себе все сто ударов кнута, но снизь он их количество до двадцати, тут возникли бы вопросы и недопонимание. Однако даже пятьдесят слишком много. Если Тиар и вправду его предал… то почему сам Мей чувствует, что все это неправильно? Что все должно быть не так? Словно он сам… сейчас отворачивается Тиара?

Мейнив взглянул на Хазара, который так и не сел в кресло, мрачно смотря на юношу. От столь свирепого взгляда становилось не по себе. Будь на месте Тиара кто-то другой, возможно, казни было бы не избежать. Но Мей специально поступил так, как это было в основном сюжете: тогда небожитель сказал те же самые слова, однако про отречение он добавил уже от себя. Правда, в оригинале это наказание казалось слишком свирепым, и Лорд Арин был им крайне недоволен, впоследствии отрекшись от небожителя. Сейчас же это наказание казалось чересчур мягким, не достойным того, кто покусился на самого бога. Неудивительно, что вдобавок к нему последовало телесное наказание. Если его будет исполнять сам Лорд Арин, то от спины мальчишки ничего не останется.

– …что же касается соревнований, – услышал Мейнив того же старого Лорда. – В связи со сложившейся ситуацией мы присуждаем первое место школе Изумрудного Феникса. Было решено, что в следующем году мы вновь повторно соберемся здесь, дабы завершить соревнования. На этом суд и собрание закончено. После обеда Лорды и мастера соберут всех адептов, чтобы безопасно доставить вас в школы.

Многие были недовольны таким исходом, но лишь послушно кивнули, не собираясь спорить. Пусть очки, которые набрал Тиар, были вычтены, школа Изумрудного Феникса все равно занимала лидирующее место. Однако соревнования впервые за всю свою историю не были завершены, и потому перенесены на второй год. Мей не знал, получится ли у него снова присутствовать на них, но надеялся, что Лорд Арин, приметив ошибки адептов, сделает упор на них и также выиграет следующие соревнования.

Пока все были заняты предстоящими сборами и обсуждениями, как все лучше сделать, заклинатели рывком поставили Тиара на ноги. Ноги практически не держали юношу, в голове царила пустота, а перед взглядом все еще стояло лицо его божества. Бледное, с тоской и разочарованием в глазах цвета лазури. Больше всего на свете Тиар боялся разочаровать свое божество, и ненароком сделал это. Хотел спасти его жизнь и в итоге сломал свою.

Взглянув в последний раз на возвышение, Тиар натолкнулся на мрачный и тяжелый взгляд рыжеволосого бога, от которого внутри все скрутило. Мейнив лишь два раза взглянул в его глаза за всю церемонию, и от этого сердце юноши болезненно сжималось. Он был не против сотни ударов. Да хоть две сотни! Но если бы только после этого небожитель выслушал его и все понял…

Правый глаз болезненно пульсировал, лишний раз напоминая, что так или иначе Тиар связан с демонами. Он заключил договор с Цветком, а после с самим Князем. Чудо, что его не казнили после этого, и что его в последний раз прикрыл небожитель. Не вмешайся он… Тиар, в лучшем случае, лишился бы головы. А в худшем… он уже боялся и думать, что было бы в худшем случае. На что мог пойти Лорд Арин, вновь выявив «предателя» в своей школе?

Тиара вели по специальным, отдельным коридорам, чтобы лишний раз не пересекаться с адептами или мастерами. В тяжелых цепях, что временно запечатывали его силу, юноша едва мог идти, с трудом переставляя ноги и стараясь сдержать рвущиеся на волю рыдания. Он совсем не этого хотел. Он не хотел, чтобы Мейнив запомнил его как предателя и, что самое худшее, как убийцу.

Заклинатели вдруг остановились, и Тиар вместе с ними, видимо, пропуская кого-то. До ушей долетели чьи-то быстрые шаги и нарастающий шум голосов. Заклинателей и юношу обдало горячим сухим воздухом, заставив удивленно поднять голову и испуганно застыть. К ним навстречу, буквально источая волны жара, шел небожитель с огненно-рыжими волосами и изумрудной серьгой в ухе. За ним, стараясь не отставать, бежали заклинатели школы Безжалостного Меча.

Остановившись в паре метров от Тиара, небожитель взглянул на него сверху вниз своими глазами цвета меда. От мужчины исходили волны сухого жара, от которого неприятно стягивало кожу. Словно они находились не в едва отапливаемом коридоре, а в самой настоящей пустыне, когда солнце нещадно светит в затылок.

– Отойдите, – своим громким, властным голосом приказал небожитель заклинателям, караулящим Тиара.

– Но…

– Отошли. Живо, – сквозь зубы произнес тот, и заклинатели, испуганно вздрогнув, подчинились. Однако цепи с юноши так и не сняли.

Пришедшие с божеством заклинатели и те, что вели юношу, спешно покинули коридор, оставив их вдвоем. Тиар сглотнул, расправив плечи и стараясь как можно увереннее смотреть на бога меча и огня. Но тот был выше на две с половиной головы и шире в плечах, всем своим видом являя силу и мощь. Свет отражался в его легких и в то же время элегантных доспехах, сверкая на гарде меча.

Встретившись с глазами бога, Тиар отступил назад. Это были не теплые, мягкие глаза Мейнива, способные в один миг разжечь огонь в душе. Если те лазурные глаза можно было сравнить с прохладным, освежающим ветерком, то эти больше походили на огонь из самой Преисподней, и от них становилось душно и некомфортно.

– Я не буду повторять дважды, – произнес Хазар, сощурив глаза. От его голоса задрожали кости, а на лбу выступил холодный пот. – Покуда твое тело и душа смертны, не смей даже приближаться к храмам и забудь про молитвы и наши благословения. Скажи спасибо Мейниву – на его месте я бы не оставил от тебя и мокрого места, но он, мало того, что пощадил тебя, так еще и уменьшил наказание. Лучше бы Лорды содрали с тебя кожу. Ты слишком легко отделался.

Тиар стиснул челюсти, впервые пожалев, что родился человеком, а не могущественным божеством или тем же демоном. Он ощущал себя жалким червем по сравнению с существом перед ним, и, что самое ужасное, вынужден был молчать и терпеть. Две его самые нелюбимые вещи.

– Я не буду спрашивать, понял ты или нет. Следующая наша встреча, так или иначе, закончится твоей смертью.

Меч небожителя слегка выскользнул из ножен, и коридор обдало жаром. На лезвии засверкали алые всполохи огня, заставив Тиара закрыть руками лицо и испуганно отпрянуть назад. Довольный его реакцией, Хазар холодно усмехнулся, со звоном спрятав меч обратно в ножны и развернувшись на пятках, направился туда, откуда только что появился. Рыжим светом вспыхнули волосы, в которых мелькнули мелкие косички со стеклярусами, и мужчина сухо бросил через плечо:

– Ты станешь погибелью для Мейнива. Лучшее решение для тебя – навсегда забыть о его существовании. Если не хочешь, чтобы он снова страдал.

Слова небожителя прозвучали злым пророчеством, легшим на плечи Тиара и сдавившим сердце. И, что самое ужасное, это пророчество уже давно вошло в силу. Не будь Тиар рядом, его божество… его Мейнив… ни разу бы не испытал боли. Большая часть крови, которую он пустил, была именно из-за него, Тиара.

– Вы можете не сомневаться: пока я жив, я буду держаться как можно дальше от моего небожителя, – негромко произнес Тиар.

На последних словах плечи Хазара невольно дернулись, и от услышанного он вновь повернулся к мальчишке.

– Твоего? – насмешливо переспросил он, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Ты им не обладаешь, и никогда не будешь обладать. Божество не может принадлежать человеку, особенно тому, кто связался с демонами. Хочешь изменить порядок вещей – обрети силу, подобную самому владыке. Но вряд ли у человека, павшего так низко, получится вернуть себе свою былую мощь, особенно когда его духовную силу запечатают раз и навсегда.

Небожитель отвернулся, сделав шаг вперед и негромко произнеся:

– Если ты хоть немного уважаешь Мейнива – держись как можно дальше от него. Ты даже хуже Господина Неудач.

Бросив столь острые слова, впившиеся в сердце юноши и раскромсав его на части, Хазар с пылающими от ненависти глазами ушел. После него коридор затопила жуткая прохлада, и Тиар наконец-то смог полной грудью вдохнуть спасительного воздуха, поняв, что все это время не мог нормально дышать.

Его мечту быть рядом с небожителем даже жалкие сто лет только что разрушили и втоптали в грязь. Единственное, на что Тиар может теперь рассчитывать – лишь издали смотреть на храмы своего божества, не имея права даже возносить ему молитвы.

И все из-за Князя, в один миг разрушившего всю его жизнь. Придет время… и Тиар воздаст ему за это.

Окончание главы