НивиН Глава 38. Новая жизнь после бури

Мечи медленно покинули тело, со звоном упав на холодный пол. Цепи натянулись и с лязгом опустились. Висевший пленник упал на колени, но боли так и не почувствовал. Чьи-то руки перевернули его на спину, и в грудь поместили нечто тяжелое, горячее и часто бьющееся. Лишь спустя секунду Мей понял, что ему вернули сердце. Слабое тепло разлилось по окоченевшему телу, заставляя застывшую кровь вновь брызнуть по венам, а раны противно заныть.

– …осторожнее… не так… – сквозь дымку сознания доносились глухие голоса. Небожитель едва понимал, что они говорят. Голоса то приближались, то отдалялись. Они мешали ему снова погрузиться в себя, буквально вырывая из сознания и принося чуть ли не физическую боль.

Чьи-то сильные руки подхватили Мейнива и осторожно подняли. Сквозь ужасный смрад крови и гнили тот почувствовал слабый аромат жженой травы и красок.

– …сюда… да, так…

– …как он?..

Теплые пальцы на миг коснулись лба и тут же исчезли. Раздался сокрушенный вздох над головой.

– …плохо… очень плохо… стой…

Мейнив поморщился. Почему его тревожат? Чем он заслужил все это? Он уже свыкся с болью от мечей и своим безвыходным положением, так почему его снова тревожат? Почему не дают в какой раз спокойно умереть?

– …срежем здесь…

– …плохо… он снова на грани…

Вновь теплые пальцы коснулись лба, принеся на этот раз облегчение и приятное забвение. Мейнив тут же погрузился в него, ощущая, как восстанавливаются силы и тяжесть спадает с тела. Он готов был проспать так вечность, но в конечном итоге снова раскрыл тяжелые веки, пытаясь сфокусировать взгляд. Легкие заполнил легкий аромат воска и целебных трав, витающих в воздухе. Под головой была мягкая подушка, а тело укрывало практически невесомое одеяло, но сейчас даже оно казалось в разы сильнее Мейнива.

Несколько раз моргнув, небожитель наконец-то сфокусировал взгляд, смотря на низко нависший балочный потолок с расписанными фонариками, в которых горели свечи. Это место разительно отличалось от того зала «суда» – все было каким-то легким, уютным и почему-то призрачно знакомым.

Слегка повернув голову, Мейнив наткнулся на легкий голубой тюль. Протянув дрожащую руку, он слегка приподнял занавеску. Его взгляду предстала весьма необычная двухъярусная комната. На втором этаже, где и находилась кровать с лежащим на ней небожителем, стоял так же шкаф из пепельного дерева с черными прожилками и аккуратная ширма, расписанная журавлями и лотосами. Вниз вела легкая лестница, подступая к небольшому квадратному пруду посередине комнаты первого этажа, в которой плавали рыбы длинной с ладонь. Там же стояли столы со свитками, письменными принадлежностями, баночками с красками, а также шкафы с ячейками, в которых гнездились кисти и чистый пергамент.

Мейнив понял, почему обстановка показалась ему знакомой. Это были покои Диндиры, но как он тут оказался? Неужели его наказание так быстро закончилось?

Попытка сесть лишь отдалась тупой, режущей болью во всем теле. Однако спустя пару минут небожитель все же сделал это, аккуратно заглянув под верхнюю рубаху. Шею, грудь и талию стягивали бинты. Коснувшись их, Мейнив ощутил выпирающие шрамы, вздрогнув от неожиданности и тревоги. Конечно, теперь раны не будут так же быстро заживать на нем, как прежде, но все равно это будет происходить быстрее, нежели чем у обычных людях.

Мейнив все еще бог, даже несмотря на то, что сам владыка Небес лишил его этого статуса и запечатал божественную защиту. Однако, если его убить, он так же переродится. Но, кто знает, с печатью или без? Проверять это Мей не собирался.

Протянув руку, небожитель сосредоточился, и на его пальцах заиграло изумрудное пламя, обратившись в Огонька. От облегчения с губ сорвался вздох. Хоть спутника у него не отобрали. Духовная сила все еще при нем, но теперь, когда с него сняли клеймо божества, она не зависит от поклонения верующих в него. Школа Изумрудного Феникса больше не имеет права поклоняться ему. А значит, если не поддерживать духовную силу, то она будет падать, пока не упадет до своего минимума. Чтобы этого избежать, Мейниву придется постоянно к ней обращаться, даже для того, чтобы просто провести несколько дней без еды и сна. Так она не потухнет, пусть и уставать он будет быстрее.

В комнате раздались шаги, и кто-то поднялся по лестнице. Мейнив разглядел невысокий силуэт за тканью, сжав в руке Огонька и едва не выпустив его, когда тюль всколыхнулся и поднялся. Спустя секунду на пол со звоном упал поднос с разбившимся стаканом воды.

У кровати, широко раскрыв глаза, стояла Диндира. Ее губы были слегка приоткрыты и дрожали, а в уголках глаз уже собрались слезы.

– Дира?.. – хрипло позвал Мейнив.

Вздрогнув, небожительница резко бросилась к нему, упав на кровать и прижав к себе.

– Боги, ты очнулся! – прошептала она, дрожа всем телом и едва сдерживая всхлипы. – Наконец–то… мы так долго ждали… так боялись, что ты… что все потеряно…

Мейниву было больно от столь сильных объятий, но он промолчал, неуклюже обняв в ответ и поглаживая спину женщины.

– Как ты? Что-то болит? – опомнившись и отпрянув, тут же поинтересовалась она.

– Тупая боль во всем теле, – признался небожитель. – И двигаться сложно…

– Ничего, боль пройдет. Тебе просто надо отлежаться несколько дней в кровати, – облегченно кивнула та. – Самое худшее уже позади: ты очнулся, хотя столько времени прошло…

– Это место…

– Дом на территории моей школы, – тут же ответила Диндира. – Я не нашла более подходящего места, чем это. Тут тихо и никто тебя не потревожит. Бинты не слишком жмут?

– А? Нет, все в порядке, – очнувшись от разглядывания комнаты, качнул головой Мейнив.

– Шрамы будут долго заживать. Возможно, месяц или два…

– Это из-за того, что на мне печать?

– Не только. Мечи оказались зачарованы. Они на всех оставляют шрамы, которые долго не сходят, – мрачно произнесла она. – Вдобавок, твоя кровь еще не полностью отринула ту гадость, которая была наложена на лезвиях. Для очищения нужно время.

– Сколько длилось… – голос небожителя резко охрип, и, прокашлявшись, он продолжил: – Сколько длилось мое наказание?

Взгляд куратора помрачнел, и она сжала пальцы на его ладони, видимо, раздумывая над ответом. Спустя долгие минуты тишины Диндира все же вздохнула и тихо сообщила:

– Шесть недель.

– То есть…

– Шесть лет здесь, – кивнула она.

Сердце Мейнива сжалось, и он опустил взгляд на свои бледные руки. Рукава рубашки чуть задрались, являя тонкие запястья с заживающими шрамами от цепей.

Подумать только… шесть лет он провисел на этих цепях, пронзенный мечами. Мейнив мало что помнил, только боль во всем теле: порой он падал в забвение, порой урывками просыпался, помня страх, когда во тьме начинало что-то двигаться. В одно время небожитель даже молился, чтобы свет, озаряющий его и являющимся спасительным островком, не потух. После Мей начал умолять темноту прийти. Тогда твари, прячущиеся во мраке, наконец-то напали бы на него и сожрали, а не наводили ужас одним своим присутствием. Но этого не произошло. Он вынужден был их терпеть, вздрагивая от каждого доносящегося из-за спины воя и слыша стук костей да жадное хихиканье.

Кого приручил Гайер? Что за твари водятся в зале суда? Вот бы бросить этого подонка к ним, и посмотреть, как владыка Небес корчится от боли и умоляет его спасти. Мей бы и пальцем не пошевелил, как и раньше наслаждаясь чужими страданиями. Боги ведь не обязаны быть добрыми и милосердными, не так ли?

– Гайер больше не заинтересован в тебе, – вдруг произнесла Диндира с заметным облегчением. – Когда с тебя сняли титул небожителя и запечатали божественную защиту, то он автоматически лишился возможности следить за тобой. Теперь ты для него – пустое место.

– Но за вами же он может следить? – растерянно заметил тот.

Диндира впервые за их разговор лукаво улыбнулась, закатав рукав и продемонстрировав браслет из белого камня.

– Хазар создал два таких браслета: для себя и для меня. Благодаря им нас не могут отследить – след показывает совсем другое направление, так что сейчас мы в безопасности.

– Думаешь, Гайер просто так меня отпустит? – с сомнением поинтересовался Мейнив.

– Просто так он бы тебя никогда не отпустил, поэтому сделал всё, что мог, чтобы ты больше не лез на рожон, – заметила та. – Он думает, что ты примешь наказание и следующие пятьдесят лет проведешь тише воды и ниже травы.

– По крайне мере, теперь я точно не скован сюжетом.

– Что верно, то верно, – улыбнулась Диндира, мягко сжав ладонь Мейнива. – Теперь ты можешь делать все, что угодно.

– Как будто я до этого не мог, – попытался слабо усмехнуться небожитель, хотя и понимал, что так и было. Мэй должен был придерживаться сюжета, но сейчас, когда от него уже ничего не зависит, и он не является главным сосредоточением этого мира – ему даже не дали роль главного злодея второй части НивиНа! – можно приступить к поиску информации об оригинальном Мейниве. Не волнуясь о том, что может встретить кое-кого. – Кстати…

Небожительница склонила голову.

– Я кое-что узнал от Гайера.

– Правда? – Диндира взяла в руки тонкую кисточку, нарисовав что-то ею в воздухе и взяв появившийся из ниоткуда стакан с чистой водой. – Что же он рассказал?

– Что Тиар не собирался меня убивать, – тихо произнес Мейнив, и женщина удивленно разжала пальцы. Второй раз за последние десять минут стакан со звоном разбился. – Он пытался спасти меня при помощи моей же крови. Лорды не так все поняли…

– Ох… – тихо выдохнула она, виновато отведя взгляд. – Боюсь, тут уже ничего не исправишь… шесть лет прошло.

А ведь верно. Насколько Мей помнил, между первой и второй частью НивиНа прошло всего два с половиной года – Тиару было восемнадцать. Получается, Мейнив пропустил вторую часть и сейчас находится в третьей.

– И как… он сейчас? – осторожно поинтересовался небожитель.

– Понятия не имеем, – со вздохом призналась Диндира. – Я не интересовалась им, разрываясь между Небесами и школой, чтобы вовремя увести тебя подальше от Гайера. Хазар должен был следить за ним, но быстро потерял след. Тиара часто видели на границе с Преисподней – видимо, он пошел по темному пути.

– Вот оно как… – задумчиво кивнул Мейнив, почесав подбородок. – Плохо, когда ты не осведомлен.

– И не говори, – согласно вздохнула небожительница, снова наколдовав стакан с водой. – Мы можем лишь гадать, какой путь избрал Тиар. Если он пошел по тьме, то уже должен был посетить Город Тысячи Огней…

– Получается, до падения Небес остались какие-то жалкие месяцы?

– Возможно. Нам лучше отстраниться от Небес и не вызывать лишние подозрения. Лично я не хочу стать слепой демоницей, – призналась Диндира, убрав с лица короткие пепельные волосы. – Насколько я знаю, у тебя с Тиаром были весьма хорошие отношения, не считая последних нескольких дней.

Мейнив подавился водой и закашлял. Почему-то вместе со словами женщины ему вспомнились слова мальчишки, сказанные в Малахитовой Лагуне. Возможно, они были сказаны под действием вина и ночи… Нет, Диндира явно не эти отношения имеет в виду.

– Я очень жестоко с ним поступил, – негромко признался небожитель, качнув головой. – Если бы у меня только появилась возможность извиниться…

– Лучше не искушать судьбу лишний раз. Не надо его искать – если нужно, Тиар сам тебя найдет, – заметила небожительница, тихо добавив: – И, надеюсь, не для того, чтобы отомстить.

Мысленно Мей с ней согласился. Он прогнал Тиара, а вместе с ним и Гальира. Прогнал и сильно пожалел об этом, особенно сейчас, когда вся правда вскрылась. Если ему представится шанс… он на коленях будет молить их о прощении. Они заслужили этого больше, чем кто либо.

– Есть еще какие-то новости? – поинтересовался Мейнив.

– Нет, больше ничего такого нет, – даже слишком поспешно произнесла Диндира, поднявшись на ноги и наступив на битое стекло каблуком. – Отдыхай. Если есть еще что-то, что я могу сделать…

– Зеркало. У тебя есть зеркало? – вдруг спросил небожитель – ему почему-то отчаянно хотелось взглянуть на свое лицо.

Женщина помедлила, прежде чем подойти к тумбочке и вытащить из ящика круглое зеркальце размером с блюдце. Вернувшись к кровати, она осторожно протянула ему зеркало и отвела взгляд. Все внутри стянуло в узел, однако Мейнив все же взял его, благодарно кивнув Диндире.

– Отдыхай. Я навещу тебя ближе к вечеру, – тихо попрощалась она, поправив тюль и удалившись.

Дождавшись, когда шаги небожительницы стихнут, Мейнив со вздохом взглянул в зеркало и застыл. Нет, лицо не изменилось, пусть и было бледным с темными кругами под тусклыми глазами. Но нижние пряди волос окрасились серебром. Это смотрелось довольно необычно с его черными волосами, словно небожитель поседел, но не полностью, а частично. По крайне мере, теперь в глаза не бросалась единственная седая прядь.

– Эх, – вздохнул он, отложив зеркало. – Ладно тело, его хоть за одеждой скрыть можно… но с волосами-то что делать? Покрасить? Или, может, просто побриться налысо ?

От собственных предложений губы изогнулись в улыбке. Ладно уж, пускай все пока останется так, как есть.

Откинувшись назад, Мейнив как можно удобнее улегся на подушки и лениво прикрыл глаза. Огонек же устроился в его ладонях, приятно согревая собой кожу.

Подумать только. Шесть лет… как там Клыкастик с Глазастиком? Как Лорд Арин? Наверняка они подумали, что небожителя больше нет в живых… Школа больше не может ему поклоняться. Послушает ли Лорд предупреждение или сделает как всегда назло всем? Мейнив хотел с ним встретиться. Очень хотел. Но что он ему скажет? Явиться отверженным самим владыкой Небес и сидеть на шее у главы школы небожитель не собирался. Ему вообще сейчас лучше не подставлять школу, Лорда, мастеров и адептов. Это самое очевидное место, куда бы Мейнив пошел после своего ухода с Небес. Однако явиться туда он должен. Хотя бы незаметно.

А как там Гальир? Живет ли в шкуре демона или все же ушел на покой, не вынеся этого бремени? Мею вдруг отчаянно захотелось увидеть его. Тоска по другу была слишком сильной, но вспоминал ли тот о нем? Небожителю почему-то казалось, что если полководец и вспоминал о нем, то явно не добрым словом. Мейнив бы сам проклинал того, кто приютил его, а потом так бессовестно выгнал.

Но больше всех его волновала судьба Тиара. Насколько сильно Мей изменил судьбу юноши? Отчасти небожитель ему завидовал: наверняка он уже был в Городе Тысячи Огней, узрел ужасного владыку Преисподней и заключил с ним союз взамен на руку его прекрасной дочери, а также получил одно из своих легендарных оружий, если не собрал их все. Печально, что небожитель не увидел все это собственными глазами, но очень странно, что кураторы ничего не слышали о Тиаре. Он словно… скрывается, или же все не так просто, как кажется. В оригинале чуть ли не каждый второй знал о Тиаре, а тут боги не ведают, что с ним творится. Мей мог лишь надеяться, что с юношей все в порядке, и он напрасно переживает. Но обмануть сердце было труднее. Мей практически привязался к мальчишке, привыкнув постоянно видеть его где-то поблизости. Привык есть его ужасную еду… Интересно, за эти шесть лет Тиар научился готовить? Будет забавно, если он превзойдет своего учителя. Это станет большим ударом по гордости Мейнива.

Строя всевозможные теории и догадки, небожитель вновь погрузился в глубокий сон. Ему снились то знакомые пейзажи школы и храма, то темные, запутанные туннели Запретной горы, кишащие во мраке различными тварями, преследующими его и зовущими голосами родных. Сон больше не приносил облегчения и спокойствие. Мейнив был рад тем коротким часам бодрствования, но стоило слабому телу вновь стать неповоротливым и тяжелым, он снова погружался в свой вечный бред. От плохих снов (даже специально приготовленные настойки Диндиры не особо помогали) небожитель схуднул, а шрамы, по прошествии месяца, лишь немного поблекли. Видимо, он от них так просто не избавится. Диндира винила во всем этом те ужасные мечи, которыми владыка Небес наказал Мейнива. Мей и сам слышал про эту сталь, способную даже на могущественных демонах и небожителях оставлять шрамы. Они будут долго красоваться на коже, напоминая всем, что с хозяином этого оружия лучше не шутить.

Не сказать, что Мей был в ужасе от того, во что превратилось его тело. Скорее, чувствовал себя виноватым перед оригинальным Мейнивом. Он «одолжил» его тело, и вот что с ним стало. Когда Мей оставит эту оболочку, оригинальный небожитель наверняка будет рвать и метать, и выместит всю свою злость на Тиаре, которого так и не забрал на тот свет. Бедный мальчишка: уже познакомился с одним небожителем, а тут, на тебе, совсем другой, который его терпеть не может.

В основном дни сводились к одному и тому же: чтение книг, лежа на кровати, короткие разговоры с Диндирой и неспокойные сны. Но даже от этого Мейнив вскоре устал: он словно пленник по собственному желанию томился здесь, и ничего не пытался сделать, чтобы продолжить жить дальше. От этого бездействия становилось тошно. Теперь в запасе было не так много времени: полгода он провел в школе, шесть провисел на цепях, в итоге у него осталось меньше четырех лет на то, чтобы узнать все об оригинальном Мейниве. Впрочем, Мей собственноручно подстроил для себя эту ловушку. Если кто в этом и виноват, то только он сам.

В очередной из дождливых дней Мейнив наконец встал с кровати. Тело, пусть и слабое после непонятных снов, все же наконец-то восстановилось. Не так успешно, как было бы раньше, да и шрамы никуда не делись, но теперь небожитель мог хотя бы стоять и даже не спеша идти. Не став ждать Диндиру, Мейнив оделся в легкое, зеленое одеяние. Судя по погоде, сейчас была весна. Прохладная, наполненная дождями, весна. И все же небожитель не стал утепляться, спрятав Огонька под рубашку, чтобы тот приятно согревал кожу в районе сердца.

Аккуратно спустившись с лестницы, даже не удосужившись надеть обувь, Мейнив замер в шаге от квадратного пруда. К нему подбегали открытые каналы с перекинутыми через них «мостиками», на воде покачивались маленькие кувшинки с вечно цветущими розовыми лотосами, а свет то и дело ловил мелькающих рыбок.

Это место буквально олицетворяло Диндиру: спокойное, в меру строгое и элегантное. Оно так и подмывало расположиться за одним из столов и, потеряв счет времени, наслаждаться покоем и тишиной в месте, где ничто не потревожит и никто не помешает…

Пройдя дальше, Мейнив коснулся створок раздвижных дверей и вышел на просторную веранду под крышей. Его взгляду предстали крутые, скрывающиеся в низко нависших облаках, темно-синие горы с темными силуэтами сосен и лиственниц. В отличие от школы Изумрудного Феникса, что расположилась на срезанной верхушке горы, это место располагалось на весьма крутом склоне. Если опустить взгляд, то можно было увидеть еще несколько строений и распростершийся внизу лес с вздымающимися холмами и горами. Здания соединялись сетью вырезанных в камне тропинок и лестниц. Напротив дома Диндиры вилась речка с густыми космами ив и стоявшими по колено в воде журавлями.

По покатой крыше и зеленой листве барабанил мелкий дождь. Он задевал висевшие на ветках колокольчики, металлические палочки и бубенчики, отчего в воздухе стоял тихий, мелодичный перезвон.

Закрыв глаза, Мейнив с улыбкой вдохнул прохладный воздух. Он вдруг понял, насколько стал свободным. Иди куда хочешь, делай что хочешь. Правда, лучше пока что побыть в тени, дабы вновь не привлечь внимание владыки Небес.

Рядом послышался шорох, и Мейнив, слегка приоткрыв глаза, заметил двух девушек в темных, закрытых одеждах с серебряными шпильками в волосах. Они несли свитки, испуганно застыв, когда небожитель заметил их.

Поймав его взгляд, девушки застенчиво опустили головы, поднявшись на веранду и аккуратно сложив свитки на столик рядом с дверью. Одна из них, слегка толкнув подругу локтем, вежливо поинтересовалась у Мейнива:

– Вы и есть тот гость, которого принимает наша небожительница?

– Она что-то говорила обо мне? – склонив голову, поинтересовался тот.

Девушки отчего-то покраснели, потупив взгляд.

– Она лишь сказала, что сейчас принимает в данный момент очень важного гостя, и просила лишний раз вас не тревожить… а также готовить для вас только легкую пищу.

– Так вы этим занимаетесь?

– Ну… мы работаем посменно, – ответила вторая.

– Вот оно как… – задумчиво кивнул Мейнив и улыбнулся им. – Тогда большое вам спасибо за то, что заботитесь обо мне.

Лица девушек так и запылали, невольно подняв самооценку Мея. Видимо, он еще не потерял свойственного небожителям очарования.

– Вы не знаете, где сейчас ваша небожительница?

– Скорее всего, она в беседке, – ответила одна из девушек, указав куда-то наверх.

Оглянувшись, небожитель заметил ведущую вверх тропу, обрывающуюся у деревянной беседки с бумажными фонариками. Он заметил Диндиру, которая о чем-то беседовала с высоким рыжеволосым мужчиной, Хазаром. Их голоса были настолько тихими, что даже если бы не было дождя, Мейнив вряд ли бы услышал, о чем они говорили. Но по мрачному виду бога огня и то и дело что заламывающей пальцы небожительницы искусств, Мей почувствовал странную тяжесть в груди. Он замечал, что Диндира что-то от него скрывает, но не думал, что это действительно так…

– Благодарю, – улыбнулся девушкам небожитель.

Вновь покраснев, те поклонились и поспешили уйти, оглядываясь назад и перешептываясь. Вскоре вся школа будет на ушах, и темой дня будет необычный гость Диндиры.

Решившись узнать в чем дело, Мейнив бесшумно ступил на тропу, ведущую к беседке, накрыв голову верхней рубахой с широкими рукавами. Он шел бесшумно: мелкие камешки ни разу не хрустнули под его голыми стопами, лишь травинки пару раз качнулись туда-обратно.

Двое кураторов так и не заметили его, однако Мейнив вскоре услышал их разговор. В голосе Диндиры проскальзывала едва заметная паника и растерянность, когда слова Хазара были тяжелыми и мрачными, словно он говорил через силу.

– …мы можем еще подождать… – чуть ли не с отчаянием заметила женщина, качнув головой. Пепельные волосы слегка растрепались и выбились из кички.

– И сколько ты планируешь тянуть? Еще месяц? Лет десять? – мрачно фыркнул Хазар, массируя переносицу. – Я говорил тебе, что нужно было сразу всё ему рассказать, но ты снова промолчала. И как мы теперь будем выглядеть в его глазах? Лжецами? Теми, кто специально утаил столь важную информацию?

Сердце Мейнива сжалось. На секунду ему показалось, что они говорят о Тиаре.

– Я хотела подготовить почву, чтобы у него не было такой же реакции, как у нас с тобой! – возмутилась Диндира, сердито нахмурившись. – Тебе не кажется, что это будет слишком сильным ударом?

– А тебе не кажется, что это наша обязанность: предупреждать, когда возникает чрезвычайная ситуация? – сухо поинтересовался Хазар, стиснув ладони в кулаки. – Ты же сама мне все уши прожужжала с этими «обязанностями», а теперь увиливаешь от них?

– Что?! – нахмурилась женщина, топнув ногой. – Я не увиливаю от наших обязанностей. Я лишь предлагаю тебе сделать все более мягко, а не ударить в лоб, как ты любишь!

– Тогда что ты предлагаешь? Сделать красивую открыточку и подписать: «Прости, это не наша вина, но мы застряли в игре»?!

– Мы застряли в игре? – переспросил Мейнив.

Кураторы вздрогнули от неожиданности, резко обернувшись и сглотнув. Хазар стиснул челюсти и отвел взгляд, когда Диндира практически до крови закусила бледные губы.

Сердце Мея сжалось.

Случилось нечто ужасное.

Окончание главы