Владыки Оал Гоун Глава 48

Пунитто Моэ моргнул и подвигал вокруг цветочными ростками, служившими ему многочисленными глазами. Он обнаружил, что стоит на зелёном поле. Минуту назад Пожиратель Мозгов, назвавшийся Табулой, попросил его сделать выбор.

Его решение было очевидным. На Земле его тело начало сдавать, и жить ему оставалось год или два. К счастью, Пожиратель Мозгов с радостью ответил на все его вопросы и предоставил достаточно информации о том, что его ожидает после "перерождения".

'Так это и есть мир, которым правит наша старая гильдия? Как странно. Где все?'

Его внимание тут же переключилось на появившиеся вдалеке врата. Он замер, стараясь быть незаметным в высокой траве. Через них прошли две фигуры. Первым был мальчик от среднего до позднего подросткового возраста, одетый в дорогую мантию, рядом с ним парила книга. Следом за ним через врата прошла девушка в частично пластинчатой кольчуге.

Пунитто удивился, что смог так легко разглядеть эту пару, которая ещё не заметила его, издалека. Не зная, где он находится, он решил пока не телепортироваться наугад. Этот вариант был прибережён на случай, если эти двое окажутся враждебными, хотя, как объяснил Табула, в их Империи было много людей.

Его попытки остаться незамеченным не увенчались успехом. Мальчик повернул голову в его сторону и пристально смотрел на него.

'Я могу либо бежать, либо попробовать дипломатию. Как я понимаю, даже если я буду без снаряжения, в этом мире не должно быть человека, который смог бы легко меня победить. Мальчик - заклинатель десятого уровня. Хм, интересно, что я могу чувствовать это инстинктивно. Неважно, я попробую поговорить с ними, если ничего другого не остаётся, я могу отступить после этого. Моё оглушение всё ещё должно работать как надо.'

Пунитто принял более подходящую позу, когда мальчик осторожно приблизился к нему. Внимательно осмотрев приближающуюся фигуру, он понял, кто это.

"Скажи, ты ученик Табулы?"

"Да, Лорд Пунитто Моэ."

"Как ты так быстро меня нашёл?" - спросил Пунито. 'Они разработали новый вид заклинания слежения? Я сомневаюсь, что пользовательский интерфейс с функцией отображения и списком друзей всё ещё существует.'

"Мы не следили за Вами. У нас с женой здесь другое задание. Если я прав, Император Айнз прибудет за Вами лично."

'Значит, Момонга всё-таки попросил меня. Я должен буду отблагодарить его. Но сначала мне нужно посмотреть, как у них обстоят дела в военном отношении.'

Энфиреа махнул рукой, чтобы Энри подошла ближе. Она осторожно приблизилась к Лозе Смерти и поклонилась: "Для меня честь познакомиться с Вами, Лорд Пунитто Моэ."

"Взаимно, юная леди. Но Пунитто вполне подойдёт. Я ещё официально не являюсь частью Империи, так что нет необходимости в надлежащем протоколе общения."

Рядом с ними открылись ещё одни врата. Пунито повернул голову, готовясь снова слиться с окружающий средой, но довольно непринуждённая реакция двух молодых людей означала, что они не ожидали враждебности.

Первой появилась ангел с металлическими крыльями, заставив Пунито замереть.

'Рубедо! Что за чёрт!? Блокиратор телепортации ещё не активирован, я могу... О, она не враждебна.' Пунито выдохнул, когда Рубедо поклонилась и появилась следующая фигура.

'Чёртов ангел-метатрон. Они что, просто издеваются надо мной? Я выпорю лозой его костлявую задницу.'

Наконец, после минутного напряжения, знакомый игрок-скелет тоже шагнул через врата.

"Пунитто..."

"Ты думаешь, это чертовски смешно!?" - крикнул Пунитто, замахиваясь на двух ангелов своей рукой, похожей на виноградную лозу.

"А?"

"Сначала ты посылаешь Рубедо, из всех возможных NPC, а затем метатрона! Кто тебя подставил? Перо?! Ульберт!? Держу пари, это был тот козломордый ублюдок!" - Смертельная Лоза яростно набросился на очень растерянного Айнза: "У меня чуть не случился сердечный приступ!"

"Прости... Рубедо и Элелет - мои телохранители," - сказал Айнз, настороженно наблюдая за своим разъярённым другом.

"Телохранители, ага. У тебя что, мозги сгнили? Я могу понять Рубедо, как бы это не было тактически это неразумно, но ангел рядом с тобой? У тебя есть желание умереть?"

"Элелет доказала свою преданность большими усилиями и жертвами со своей стороны. Кроме того, именно она помогла мне обрести почти иммунитет к святой магии," - сказал Айнз, заметив, что Элелет на мгновение нахмурилась на его друга.

Реакция ангела не прошла мимо внимания Пунито. Он быстро поклонился ей, сказав: "Я прошу прощения за свою реакцию, мисс Элелет."

Наживать врагов в первый же день было, по меньшей мере, неразумно. К его облегчению, ангел, казалось, приняла его извинения: "Я понимаю Вашу реакцию, Лорд Пунитто Моэ. Но будьте уверены, у меня нет ничего, кроме преданности и верности Моему Господину," - Элелет ответила поклоном.

"Я тоже должен извиниться перед тобой за то, что слишком остро отреагировал, Айнз."

"Не беспокойся об этом. Твоя реакция была понятна. Если ты готов, мы можем стать свидетелями кое-чего интересного," - сказал Айнз и жестом приказал молодой паре подняться, так как всё это время они стояли на коленях.

"Что ты задумал?" - с любопытством спросил Пунитто.

"Увидишь," - Айнз ответил со знающей усмешкой: "Энри, ты можешь начинать."

"Конечно, Император Айнз," - ответила Энри и быстро взяла у мужа Рог Гоблинского Генерала.

"Мо... Айнз, это ведь предмет низкого уровня?" - спросил Пунито.

"Просто смотри."

Энри поднесла рог к губам и осторожно подула в него. Со знакомым звуком дуновения рога появилась армия гоблинов. Чисто выбритый гоблин в роскошном халате вышел вперёд и сказал: "Достопочтенная Генерал Энри, мы ждём Ваших приказов."

Даже то, что она была одной из первых гражданок Империи и замужем за одним из Апостолов, не уменьшило её страха перед сценой. В конце концов, на неё смотрел сам Император. Сглотнув, она выпрямилась и сказала самым авторитетным голосом, на который только была способна: "Это место стратегически важно для Империи. Я поручаю вам построить укрепление и охранять эту территорию. Схемы и материалы будут предоставлены."

"Мы будем защищать Империю во имя Вас, почтенная Генерал Энри," - ответил гоблин.

Пунитто, придя в себя после шокирующего поворота событий, повернулся к Айнзу и спросил: "Что только что произошло?"

"У Энри либо особый талант, либо она выполнила какие-то скрытые требования, необходимые для использования всего потенциала рога. Вместо дюжины низкоуровневых гоблинов призвана армия в пять тысяч, причем часть её переходит в средний уровень."

Он никак не мог допросить Айнза в присутствии этой девушки, поэтому проверить, работает ли приватный обмен сообщениями, было абсолютной необходимостью.

{ Это работает? }

{ Да. Полагаю, тебе есть что сказать о её работе? }

{ Ты уверен в её преданности? Возможно, эта армия не так сильна, но может доставить неприятности, если её не контролировать. }

{ Да, она верна. Энри даже не считала себя достаточно достойной, чтобы занять ту должность, которую она занимает. }

{ Ты пытался дать ей предметы вызова более высокого уровня? }

{ Пока нет, но скоро мы проведём несколько тестов. Пока что мы можем вызывать достаточно большие армии самостоятельно. }

{ Тесты нужно проводить как можно быстрее. Ты же не хочешь заниматься тестами, когда враг дышит нам в затылок! }

{ Я знаю, знаю. Хорошо, что наш главный стратег вернулся. Мы обсудим это с остальными присутствующими. }

{ Типично, без меня вы бы все пропали. } Пунито отправил сообщение, после чего раздался взрыв смеха.

Айнз хихикнул, а затем обратил своё внимание на молодую пару: "Хорошая работа Энри, Энфиреа. Продолжайте."

Закончив дела, Момонга повёл Пунито обратно в императорский замок через врата. Время было важно, и чем быстрее Пунито и остальные будут в курсе дела, тем больше времени они смогут потратить на разработку стратегии победы над врагом.

=×=×=×=

Когда все друзья были успешно вызваны и приведены в порядок, они собрались в большой пещере под императорским замком, чтобы провести ещё один важный ритуал. Весь последний день Табула чертил магический круг, подобного которому не было ни у кого. Его сложность намного превосходила все, что он делал раньше. Ведь призыв части Инфернального Лорда в физическое царство - это не тот подвиг, к которому стоит относиться легкомысленно.

Круг шириной в десять метров имел двенадцать мест, в которых должны были стоять вызывающие, с линиями, идущими к центру. Учитывая важность ритуала, все до единого участники должны были воздержаться от предварительной траты маны, а все резервуары маны были доведены до предела с помощью заряженных кристаллов маны.

Айнз занял центральное место, слева от него расположился Табула, а справа - Альбедо. Остальные игроки тоже заняли свои места. Кроме них, только двое наблюдателей стояли в отдалении. Рубедо держала Сплендору на руках, чтобы подстраховаться, стоя на безопасном расстоянии. Принцесса была слишком любопытна, чтобы оставлять её где-либо ещё, и, несмотря на многочисленные разговоры и угрозы сурового наказания, они были уверены, что она прервёт ритуал, если её оставить где-либо ещё, кроме комнаты призыва.

Айнз кивнул, подавая знак Табуле начинать, и стал вливать магическую энергию в круг, и все остальные последовали его примеру. Табула парил в полуметре над своим местом в круге и громко скандировал на забытом языке.

В центре круга начала скапливаться тёмная, похожая на смолу субстанция, медленно принимая смутно человекоподобную форму. По мере того как в ритуал вливалось всё больше энергии, фигура в центре обретала всё больше черт, приобретая женские пропорции. Вскоре на ней появилась бледная кожа, а затем и чёрное платье. Затем появились роскошные чёрные волосы, а из головы проросли шесть рогов, напоминающих корону.

Впервые за долгое время даже Айнз начал чувствовать усталость от того, что потратил слишком много маны. К счастью, ритуал закончился до того, как были израсходованы последние запасы маны. Лилит открыла свои чёрные, как смоль, глаза и сделала неслышный вдох: "Давненько я не ходила по царству смертных."

Айнз отвесил лёгкий поклон и сказал: "Позвольте мне первым поприветствовать вас в Империи Назарик, Леди Лилит."

Лилит подошла к Айнзу грациозным, почти соблазнительным движением и остановилась в двух метрах от него, имитируя его поклон: "Благодарю тебя, Император Айнз. Я буду на твоём попечении. Если ты не возражаешь, я бы предпочла более неформальное отношение ко мне со стороны тех, кто достиг божественности, и тех, кого ты называешь игроками."

"Я совсем не возражаю. Если я правильно понимаю, ты превосходишь нас в космическом масштабе," - сказал Айнз.

Лилит улыбнулась: "Ты хорошо разбираешься в рангах и порядке. Есть несколько моих союзников, которые были бы заинтересованы в том, чтобы обучать тебя как главу нового пантеона. Взаимовыгодные отношения, уверяю тебя."

"Я буду иметь это в виду. Есть ли что-нибудь, о чём нам следует знать немедленно?"

"Да. Прежде всего, я уверена, что ты уже знаешь, кто открыл путь к божественности для тебя и твоих друзей."

"Мы знаем о путешественнике," - сказал Айнз, его голос выдавал слабое раздражение: "Возникает вопрос, должны ли мы связаться с ним, чтобы возвысить четырёх друзей, которых мы призвали последними?"

"Он уже достаточно вмешивался," - Лилит практически выплюнула эти слова: "То, как он навязал роли тебе и другим, противоречит всем известным правилам. Возвышение любого человека - это большая ответственность. Если кто-то выберет неподготовленное сознание, это приведёт к ужасным последствиям. Если кто-то решит создать нового Бога, первородная искра должна сделать выбор, а не тот, кто указывает путь. Тот, кто указывает кому-то путь, обязан также наставлять начинающего Бога. Регоз игнорировал всё это ради своих... игр."

Лилит закрыла глаза, выпустив длинный вдох. Более спокойным тоном она продолжила: "В связи с тяжёлыми обстоятельствами я могу взять на себя это бремя и позволить четырём новичкам сделать выбор. Я не буду их наставлять, если только их путь не похож на мой, но я могу помочь им найти союзников, которые могли бы взять эту задачу на себя."

Чем больше он узнавал о путешественниках, тем больше понимал, почему все их избегают. Его и его друзей сделали Богами по прихоти, не обращая внимания на последствия. Не зная, как продолжить разговор, Айнз тонко намекнул Табуле, чтобы тот взял на себя ответственность, поскольку он лучше разбирается в данной теме.

"Я бы предложил оставить это на индивидуальный выбор," - сказал Табула. Как бы он ни верил в то, что стать Богом Знания - это правильный путь для него, но это назойливое чувство, какой бы он сделал выбор, если бы ему представилась такая возможность, находилось в глубине его души.

"Тогда, с позволения всех, я хотела бы обратиться к каждому из вас," - сказала Лилит. Поскольку никто не возражал, она начала с лидера.

"Айнз Оал Гоун, как лидер нового пантеона, обязанность держать остальных Богов в узде ляжет на тебя. Если они собьются с выбранного пути, ты должен стать тем, кто направит их обратно. Многие будут готовы наставлять тебя, но только ты сможешь решить, принять их мудрость или нет."

Она сверкнула знающей улыбкой, а затем переместилась к Альбедо. Суккуб посмотрела на неё с подозрением.

"Альбедо, если бы не навязанный тебе путь, думаю, ты бы пошла по моим стопам. Увы, этому не суждено было случиться. Как только твой муж примет мантию лидера, ты должна стать его опорой, на которую можно положиться. Позволь мне дать тебе этот дар," - сказала Лилит, положив два пальца на её сердце.

Альбедо мгновенно почувствовал связь с демонической армией, которая будет принадлежать ей и только ей. Бесчисленные суккубы и инкубы были готовы служить ей как своей Богине. Альбедо наклонила голову в лёгком замешательстве, не совсем понимая, зачем ей дарован легион демонических последователей, но всё же приняла дар с лёгким поклоном.

Лилит тем временем перешла к следующей фигуре и остановилась перед Ульбертом. С усмешкой она молча наблюдала за ним.

Демон-козёл проглотил её взгляд. 'Почему она смотрит на меня, как мать, чью дочь я осквернил?'

"Ульберт Оал Гоун. Ты забрал многих моих более глупых детей. Ты не относился к ним с уважением! Если ты хочешь, чтобы в будущем между нами не было вражды, ты не будешь обращаться с ними жестоко!"

"Погоди-ка. Все они согласны..."

"Может быть, они и действовали по твоему призыву добровольно, но у них есть своя воля, и некоторые были наказаны несправедливо жестоко!"

"Е-если возникнут проблемы, мы сможем обсудить их позже и разрешить все разногласия," - Ульберт немного заикнулся. Тёмный, гневный взгляд существа был слишком тяжёл даже для него.

"Пусть будет так. Учитывая твою неопытность как Бога, твои проступки могут быть прощены, но обиженные будут освобождены от твоей службы после того, как получат должное вознаграждение."

Получив в ответ слабый кивок Ульберта, она продолжила: "Букума Оал Гоун, ты с преданностью прошла путь, который тебе навязали. Не позволяй ему поглотить тебя, те, кто олицетворяет войну, всегда должны помнить, что их внутренний мир должен оставаться в мире."

Следующей перед Лилит предстала Анкоро, которая опустила глаза, когда Инфернальная Лорд взглянула на неё: "Не позволяй своим страхам овладеть тобой, девушка. Даже путешественники не смогут навязать тебе иной путь. Твой путь - тот, по которому ты будешь готова идти, когда твоя воля победит твои сомнения. Позволь мне сделать тебе подарок."

Как и в случае с Альбедо, Лилит коснулась сердца Анкоро. Молодая оборотень напряглась, чувствуя, как тают все её сомнения.

Такеми нервно переминался с ноги на ногу, зная, что ему предстоит встретиться с прекрасным созданием, которое практически захватило комнату. Все эти эзотерические вещи были ему не по зубам, и он не мог не испытывать всё большее беспокойство по поводу выбора, который ему придётся сделать.

С каждым мгновением, казавшимся часами, Лилит наконец предстала перед ним. Два глаза, похожие на тёмные чёрные дыры, заглянули в самую его душу: "Воин Такемиказучи, тот, кто всегда готов ринуться в бой, невзирая на шансы, сделай свой выбор."

"Послушайте, леди, я не знаю, что делать," - сказал он, ещё раз переминувшись на месте.

"Загляни в своё сердце, ответ уже там. Скажи мне, хочешь ли ты встать на путь Бога?"

'Заглянуть в своё сердце. Что это за сказочный бред? Хотя стать Богом было бы здорово. Эх, какого чёрта, если другие смогли это сделать, то и я смогу.'

"Да, давайте сделаем это."

Лилит вытянула руку вверх, едва доставая до лба Нигилима, и приложила к нему ладонь: "Почувствуй путь, по которому ты хочешь пойти, произнеси его вслух."

Немного неуверенный, Такеми попытался судорожно сообразить, что он должен сказать.

"Не раздумывай, почувствуй ответ и следуй своей интуиции," - сказала Лилит, одарив его материнской улыбкой.

Стараясь следовать совету, он сделал глубокий вдох и опустошил свой разум. Сначала он хотел сказать, что живёт ради битв и завоеваний, но более глубокое, сырое чувство пересилило его. Независимо от противника и обстоятельств, он всегда ценил одно превыше всего. Честь. Битва, выигранная трусливыми методами, ничего для него не значила. Победа над гораздо более слабым противником была пустой.

"Честь," - Такеми наконец произнёс вслух.

"Будь Такемиказучи, Воином-Богом Чести."

Все присутствующие с беспокойством смотрели, как Такеми опустился на одно колено, тяжело дыша и силясь сохранить хоть какое-то самообладание. Через мгновение он снова встал и заметил: "Это, конечно, было очень напряжённо."

"Как и все перемены," - сказала Лилит и перешла к следующему игроку.

"Блу Планет. Мне нечего сказать, поскольку ты уже знаешь свой путь и знаешь его хорошо. Есть дар от другого, который пожелал передать его тебе, примешь ли ты его?"

То немногое, что он слышал о Лилит из различных земных мифологий, заставило его настороженно отнестись к "дару", который он получит. Ведь её называли Матерью Демонов, Царицей Ада, первой женой Адама. Однако инстинкты подсказывали ему, что нужно довериться ей и принять дар с благодатью.

Она протянула ладонь, и в её руке появилось маленькое коричневое семя: "Бог природы должен хранить в себе первородное семя природы."

Блу Планет осторожно взял семя и положил его в свою каменную ладонь. Семя погрузилось внутрь, став его частью. Ему потребовалось мгновение, чтобы полностью осознать важность дара, но когда он понял, что теперь у него есть ключ к созданию жизни везде, даже в таком разрушенном, адском месте, как Земля, он поклонился и сказал: "Спасибо."

"Твоя благодарность должна быть адресована Церунносу, Обитателю Диких Мест. Ты будешь знать, как найти его, когда тебе понадобится его совет."

Следующим был Тач Ми. Лилит подошла к нему с мрачным выражением лица: "Ты уже знаешь. Та искра в тебе всё ещё горит. Даже тяготы твоей жизни не смогли погасить её. Всё, что тебе нужно сделать, это принять её."

Конечно, он знал, о чём она говорит. 'Справедливость. После всего, что я сделал, как я могу стать воплощением справедливости?'

"Но я... Я закрывал глаза на чудовищные преступления, наслаждался роскошной жизнью, поддерживая власть, которая не заботилась о людях, и всё же ты говоришь мне, что я могу стать воплощением справедливости?"

"Беспомощность - это то, что убивает душу, убивает самость. Видишь ли ты себя беспомощным сейчас?" - спросила Лилит, положив два пальца на его сердце: "Сдался ли ты, готов ли утонуть в потоках небытия? Следует ли освободить это пламя?"

Был ли он готов сдаться? Теперь, когда у него была сила чемпиона мира, он мог добиваться справедливости для тех, кто в ней нуждался. Тач Ми выпрямился и сказал: "Я не сдался. Я буду стоять за справедливость."

"Тогда будь, Тач, Богом Справедливости," - сказала Лилит. Тач поклонился. Имя, которое он выбрал в Иггдрасиле, было немного глупым, но то, как Лилит сократила и произнесла его, было как нельзя кстати. Как и Такеми, он тоже был ошеломлён на мгновение, почувствовав связь с чем-то высшим.

Рядом с Тачем стоял другой игрок, которому ещё предстояло получить свой титул. Пунитто наблюдал за тем, как Лилит общается с его друзьями. Табула заверил их, что она - союзник, причём очень могущественный. Её поведение было дружелюбным, но она вела себя с определённой долей властности, как королева, дающая советы своим вассалам. Двуличие, конечно, было возможно, и с ней нужно было быть осторожным.

Лилит одарила его знающей улыбкой и сказала: "Пунитто Моэ, ты готов?"

Его выбор не был трудным. Если ему предстояло вступить на высший путь, то он готовился к этому всю свою жизнь: "Планирую."

"Ах да, ты тот, кто продумывает все возможности и готовится к ним. Ты подозреваешь меня, но готов работать со мной. Пожимаешь руку одной рукой, а в другой держишь нож на всякий случай. Пунитто Моэ, будь Богом Стратегии и Планирования."

Как и остальные, он прошёл через изменения, едва сохраняя хоть какое-то подобие самообладания. Через мгновение к нему вернулась ясность ума, острее, чем когда-либо.

'Она видит меня насквозь... Хитрая женщина, несомненно.'

Лилит шагнула к Перосу, оглядывая его с ног до головы: "Ты интересный человек. Идёшь по такому тёмному пути с такой непринуждённой лёгкостью. Мои дочери, оставленные на твоё попечение, отзываются о тебе очень хорошо. Если бы только тебе дали шанс выбрать самому."

Затем она прошла мимо Люцифера и остановилась перед Табулой. Люцифер на мгновение растерянно посмотрел на неё и опустил взгляд.

'Неужели я как-то обидел её? Почему она проигнорировала меня? Неужели это из-за имени, которое я взял?' Множество различных мыслей вторглись в его разум.

"Табула Оал Гоун, благодаря тебе я стою здесь сейчас. Как ты вырос, так выросла и Марипоса. Ты узнаешь, когда она будет готова занять равное с тобой место, и когда она это сделает, вы оба будете искать меня."

Лилит повернула голову и резко посмотрела на Люцифера, который уже сделал шаг назад, собираясь уходить. Падший ангел застыл на месте, когда Лилит подошла к нему. Внезапно выражение её лица изменилось. Она одарила его тёплой, любящей улыбкой и сказала: "Ты носишь очень дорогое для меня имя."

Лилит подошла ближе и коснулась щеки Люцифера: "Скажи мне, действительно ли ты хочешь пройти по его пути?"

'Что я должен сказать? Она прикасается ко мне. Её рука такая мягкая!' Ему удалось немного успокоиться, чтобы выговорить: "Что... что это... значит?"

"Твой разум так возбуждён. Всегда стремится разгадать загадки жизни. Жажда знаний и свободы привела его на путь независимости. Тот, кто освещает путь другим, тот, кто сам является гордостью самодостаточности."

"Я... да. Я... я... хочу этого."

Лилит взяла его лицо обеими руками и притянула к себе, соединив его гнилые губы со своими в поцелуе. Из его тёмной гниющей формы начал пробиваться слабый свет. Тёмная, похожая на смолу субстанция начала подниматься вверх, начиная с его ног, обнажая светлую кожу. Его форма медленно менялась, превращаясь в светлокожее, точёное мужское тело. Сломанное крыло вытянулось, увеличиваясь в размерах, а из верхней части спины медленно проросло ещё одно. Спустя мгновение оба крыла обросли угольно-чёрными перьями.

Смола достигла его лица, продолжая двигаться вверх и образуя тёмный ореол над головой. Когда лицо стало видно, он действительно оправдал репутацию Люцифера как самого прекрасного ангела. На некогда лысой голове быстро выросли длинные золотистые волосы.

Лилит отпрянула назад, глядя в его сияющие золотые глаза: "Люцифер, Бог Гордости, тот, кто показывает путь к самореализации. Займи своё законное место среди равных тебе в этом новом пантеоне."

Его первый настоящий поцелуй. Люцифер почувствовал, что его сердце бьётся так быстро, что грозит вырваться из груди. Часть его изменившегося сознания ощущала глубокую связь этой женщины с ним и теми, кто носил то же имя и играл ту же роль. Он знал, что в нём что-то изменилось, но не был уверен, что именно. Он всё ещё не мог сформулировать, что хотел сказать ей, но она лишь одарила его ещё одной любящей улыбкой и, слегка коснувшись его щеки, снова повернулась лицом к Айнзу.

"Я сделала всё, что могла. Ещё будет время спланировать наши дальнейшие действия, а пока я хотела бы отдохнуть. Работа в этом царстве отнимает много сил, и моё новое тело ещё не полностью сформировалось."

"Конечно. Я уже приготовил для тебя слуг и покои."

"Я благодарна тебе," - Лилит слегка склонила голову и протянула руку.

Айнз на мгновение замешкался, но затем вложила в протянутую ладонь кольцо Айнз Оал Гоун. Как объяснил Табула, при формировании её тела было заключено соглашение о том, что она не сможет действовать против Назарика, пока будет в нём.

Она быстро надела кольцо и куда-то телепортировалась.

Не успел Айнз перевести дух, как Перо уже был рядом с Люцифером и со смехом хлопал его по плечу: "Кто бы мог подумать, что ты окажешься вором дамских сердец."

Падший ангел посмотрел на него в замешательстве: "Что я сделал?"

"О, ничего," - Перо снова захихикал и тоже куда-то телепортировался.

Люцифер огляделся, надеясь, что кто-нибудь даст ответ на вопрос, что произошло. Возможно, он изменился физически и даже ментально, но он всё ещё оставался самим собой, а социальные взаимодействия были запутанными и трудными для понимания. И всё же ответ пришёл в виде вновь обретённого понимания изнутри.

Лилит была близка с Люцифером, но не с ним непосредственно. Он был лишь одним из многих, кто носил это имя и играл эту роль. Её поцелуй был обещанием, что он сможет черпать из великого целого, когда в этом возникнет необходимость.

Остальные уходили один за другим, пока Табула начинал снимать магический круг. Чувствуя усталость от всего пережитого, он телепортировался в свои поки, чтобы отдохнуть.

=×=×=×=

Сегодняшняя трапеза была особенно вкусной. Ремедиос энергично поглощала кусочки сушёных мяса и фруктов вместе с щедрой порцией свежего хлеба. Она догадывалась, что сестра потянула за какие-то ниточки и обеспечила ей обращение получше.

Доев последний кусочек, она поставила тарелку на маленький порог посреди двери камеры. Несмотря на то, что в упражнениях не было никакого смысла, она села на пол и начала отжиматься. Не имело значения, что она останется в тюрьме, тренировки облегчали её душу. Чувство вины грызло её каждый миг бодрствования и даже во сне, и это был её способ почувствовать покой.

Она не успела сделать и половину упражнений после обеда, как дверь камеры открылась и вошёл молодой человек в доспехах паладина, за которым следовали четверо обычных стражников. Она смутно вспомнила лицо. Молодой человек был одним из оруженосцев, который собирался стать паладином, когда она ещё возглавляла орден.

Ремедиос встала, ожидая услышать, что он скажет. Юноша быстро просмотрел длинный список имен: "Ремедиос Кустодио. Преступление: государственная измена. Приговор: пожизненное заключение."

Прежде чем она успела спросить, почему молодой паладин говорит то, что она и так знала, он отложил список в сторону и повернулся к ней лицом.

"По приказу королевы Кальки, все заключенные имеют возможность искупить свою вину, вступив в специальное подразделение армии Королевства."

"Тебя послала моя сестра? Или это попытка моей любимой Королевы вытащить меня из тюрьмы без отбывания наказания?" - резко спросила Ремедиос.

"Королевство находится в опасности. Мы не только страдаем от участившихся нападений морских чудовищ, но несколько дней назад войска Теократии Слейн вторглись в страну с невиданной жестокостью."

Ремедиос уставился на паладина, ожидая, что за этой неудачной попыткой пошутить последует какая-нибудь колкость, но тот лишь продолжал: "Большинство наших братьев и сестёр, стоявших на стене, были убиты. Те немногие, кто выжил, сообщили, что Теократия Слейн работает вместе с культистами Зуррернорна и превращает павших паладинов в нежить. Они не щадят никого. Всех, кто остался в живых, клеймят как рабов, даже детей."

"Это... Как они могли опуститься до такой ереси!?"

'Эти монстры Назарика! Это из-за них это случилось! С тех пор, как они появились, мир стал намного хуже," - её первым побуждением было схватить оружие и просто направиться в сторону восточной границы Королевства. Стражники не стали бы её останавливать.

"Вот почему даже таким преступникам, как ты, даётся второй шанс. Мы не можем полагаться только на помощь Назарика. Мы должны проявить собственную решимость."

"Эти монстры помогают нам?" - воскликнула она с отвращением.

"Следи за своим языком пленница! Добровольцы из Империи Назарик доблестно сражались рядом с нами, защищая наш дом от морских чудовищ."

Ремедиос фыркнула и прикусила язык, чтобы не сделать ещё одно замечание. В её сердце больше не было сомнений, что Робл был продан Империи Монстров и их Монстробогам. Её долг по-прежнему заключался в защите своего народа, несмотря ни на что. Если это был её шанс спасти хоть одну душу, она не собиралась его упускать.

"Я прошу прощения за свою выходку," - сказала она сквозь стиснутые зубы: "Я снова буду служить своей стране."

Паладин кивнул и отметил её имя в списке: "Завтра ты будешь отправлена в казармы. Любая попытка побега будет считаться изменой и караться смертью."

"Понятно."

Оставшийся день пролетел быстро. С новой решимостью она снова доводила своё тело до предела, тренируясь до тех пор, пока не отказали мышцы. От усталости ей не снились кошмары, и на следующий день Ремедиос обнаружила себя стоящей среди других женщин-заключённых во внутреннем дворе тюрьмы.

Зрелище было не из приятных. Собравшиеся здесь женщины были худыми, слабыми и побитыми; большинство выглядели так, словно просто воспользовались шансом выбраться из ада, в котором они жили.

Мужчины-заключённые были не намного лучше. Лишь у немногих из них было достаточно мускулов, чтобы сравняться с обычным солдатом.

Она могла с лёгкостью предположить, что большинство из них не переживёт первой встречи с врагом. Многие, скорее всего, попытаются бежать, как только их перестанут охранять.

Тот же паладин, которого она видела вчера, прошёл перед обеими группами: "С сегодняшнего дня вы - солдаты на службе Священного Королевства Робл. Любой, кто будет пойман за нарушением закона или попыткой покинуть свой пост, будет судим как еретик. Вы получите одно питание и стандартное снаряжение. Двигайтесь!"

Вместе с остальными она встала в строй и стала ждать, пока ей принесут еду. Жалкие души, не приспособленные ни к какой военной жизни, были не более чем жертвенными агнцами, отправленными против фанатиков.

'Должно быть, это работа моей сестры. Королева слишком мягка, чтобы принять такое решение.'

Быстро получив свою порцию, она оказалась среди группы молодых женщин, которые ели так, будто это их последняя порция. Ремедиос ела в своём обычном быстром темпе, чтобы не терять времени, не обращая внимания на их тихую болтовню.

Покончив с едой, она вернула тарелку и пошла за доспехами и оружием. Довольно простой доспех из толстой кожи с основными пластинами не представлял собой ничего особенного, но, по крайней мере, обеспечивал некоторую защиту, не нарушая её подвижности. Она заранее знала, что ей не дадут ни гроссмейстерских доспехов, ни даже полностью экипированных доспехов паладина.

Как и в случае с доспехами, копьё и меч были вполне пригодны. Робл, как правило, давал своим солдатам достойное снаряжение.

Закончив свои дела, она стояла на следующем плацдарме в одиночестве, ожидая, пока остальные догонят её.

"Как и ожидалось. Приятно видеть, что твоя легендарная дисциплина всё ещё на высоте, Ремедиос Кустодио."

Этот голос! Она быстро повернулась, чтобы встретиться взглядом со своим бывшим вторым командиром: "Густав! Что тебе нужно?"

"Поскольку ты больше не являешься частью ордена. На этот раз я пропущу твоё неуважение," - сказал он безразличным тоном: "И Королева, и Верховная Жрица считают, что твои таланты будут растрачены впустую среди обычных преступных отбросов."

"Я и есть преступный отброс! Вы таскали меня по улицам в цепях, как одного из них!"

"И сделали бы это снова. На мой взгляд, ты слишком легко отделалась, но не мне тебя судить. Это твой шанс вернуться в орден в качестве оруженосца под моим непосредственным руководством."

"Паладин, запятнавший доброе имя ордена, больше никогда не будет принят в него. Как гроссмейстер, вы должны знать это правило наизусть!" - сказала Ремедиос.

"Времена меняются. Если ты хочешь идти и нести на своих плечах бригаду обычных преступников, то будь добра. Я буду только рад," - сказал Густав с ухмылкой.

'Ублюдок хочет, чтобы я отказалась от предложения. Да пошёл он.'

"Я согласна. Я снова вступлю в орден и ещё раз докажу свою состоятельность!"

"Тогда следуй за мной, оруженосец Кустодио."

'Из-за её упрямства ею слишком легко манипулировать.' Отказаться от своего бывшего начальника было невозможно, так как между Роблом и Назариком была заключена какая-то сделка.

С неохотой Ремедиос последовала за Густавом. Если они хотели унизить её, то так тому и быть. Она снова станет лучшим оруженосцем, которого когда-либо видел орден.

Путешествие по городу напомнило ей о свободе, которую она потеряла из-за собственного высокомерия. Даже на первый взгляд было ясно как день, что Королевство находится в состоянии войны. На улицах ощущалась тревожная нехватка молодых мужчин. Женщины были защищены от призыва, но многие всё равно присоединялись. Пролить кровь за свою любимую родину считалось почётным поступком, независимо от пола.

Наконец, они прибыли во двор королевского замка. Густав отправил её присоединиться к другим оруженосцам, а сам вошёл в замок. Когда она только вступила в орден, ей было всего четырнадцать лет, и она выделялась среди сверстников своими заслугами, теперь же это был её возраст. Если оруженосец не успевает к определённому сроку, его изгоняют из ордена, поэтому двадцатилетний оруженосец выделялся на фоне остальных.

Мучительное ожидание закончилось довольно скоро, двор заполнился дворянами и паладинами. Последними пришли Густав, Келарт и Королева Калька со своими ангельскими телохранителями, заняв свои места на небольшой сцене.

Как только шум утих, Калька заговорила: "Мои верные подданные, на наш дом напали две силы, желающие нашего уничтожения. До сих пор мы стояли в одиночестве, гордясь своей мощью, но это время должно закончиться. С сегодняшнего дня мы официально вступаем в союз с новыми Богами и их Империей."

Она сделала паузу, чтобы посмотреть на реакцию толпы. Большинство уже знали или, по крайней мере, частично знали, что это произойдёт, шокированные лица были только у оруженосцев и некоторых паладинов низшего ранга: "Давайте поприветствуем Апостолов наших новых союзников!"

Позади Королевы появилась тёмная пустота, через которую первыми шагнули знакомые фигуры. Нэя прошла через врата, за ней следовал её отец. За ней вышла Асилия вместе с другими паладинами, отправленными в паломничество в Назарик. Густав объявлял их по очереди.

"Леди Нэя Бараха, Апостол Жизни и Смерти. Леди Асилия Бараха, Апостол Любви и Семьи. Леди Зесши Зецумей, Апостол Войны."

'Асилия присоединилась к ним!' Колени Ремедиос почти подкосились от этого откровения. Её наставница, на которую она больше всего равнялась, перешла на другую сторону и, тем не менее, стала Апостолом.

Следом за ними появилась фигура, облачённая в платиново-белые доспехи, с красным плащом через одно плечо.

"Лорд Тач, Бог Справедливости."

'Бог!' Чувство, не похожее ни на какое другое, наполнило её сердце. Всё её существо знало, что это настоящий Бог. Все на маленькой сцене преклонили колени, даже Королева. Толпа вскоре последовала их примеру.

Бог или нет, но она не собиралась преклонять колено перед монстром. Ремедиос осталась стоять, бросая вызов Богу, хотя всё её тело требовало выразить этому существу своё глубочайшее уважение. Только когда сестра повернулась и посмотрела на неё таким убийственным взглядом, что кровь застыла в жилах, Ремедиос неохотно опустилась на колени.

"Вы все можете встать," - сказал Тач.

Калька поднялась и сказала: "Добро пожаловать в Святое Королевство Робл, Лорд Тач. Мы благодарны за Ваше предложение помочь."

"Это естественно - помогать тем, кто нуждается в помощи," - ответил Тач.

Как она уже знала, Ремедиос была назначена оруженосцем непосредственно под началом Густава, которому, в свою очередь, было поручено помогать Богу. Как бы она ни пыталась отрицать это, в белом рыцаре, который должен был быть воплощением справедливости, было что-то внушающее благоговение.

Окончание главы