Король классической музыки [ЯОЙ?‍❤️‍?] Глава 94

На бескрайних просторах Африки обитала нелетающая птица. Из-за того, что она не могла летать и, следовательно, не могла убежать в небо, всякий раз, когда ей угрожала опасность, эта птица прятала голову в песок и делала вид, что ничего не произошло.

Это был страус.

За свою карьеру Фаррелл много путешествовал по миру, поэтому, конечно, видел страуса раньше. Но в настоящий момент он был удивлен: "Ангел, почему ты больше похож на страуса, чем сам страус . . ."

Ци Му: ". . .”

Ци Му последовал за Фарреллом в Дрезден через три дня после этого "неожиданного заявления".

За эти три дня Ци Му ни словом не обмолвился об этом. Он даже игнорировал текстовые сообщения и телефонные звонки от определенного человека. Если бы не тот факт, что Фаррелл тоже слышал это, и его слух не подводит его, даже он сомневался бы, что правильно расслышал признание.

К счастью, он не распустил групповой чат "Комната практики маленького ангела", судя по продолжающимся проклятиям, которые Рид посылал туда ежедневно!

Хотя Фаррелл не был британским джентльменом, который не стал бы говорить о чем-либо увиденном, рожденный как романтический и открытый француз, Фаррелл ни в коем случае не был гомофобом. Хотя гомосексуалистов в классической музыкальной индустрии было немного, они не были редкостью. И если бы он действительно был гомофобом, то в его оркестре не было бы ни одного.

Глядя на красные щеки юноши, Фаррелл улыбнулся, думая о том, как приятно быть молодым, и произнес: “Забудь об этом, дело молодое. Я не против. Ангел, ты самый застенчивый ребенок, которого я когда-либо видел. Это так мило!”

Ци Му не поднял головы и продолжал молча собирать свою скрипку.

"К счастью, Рид так занят в последнее время, что у него нет времени заниматься этим. В противном случае, я уверен. . . он действительно не будет сидеть сложа руки." - Фаррелл поставил чашку с кофе и улыбнулся молодому человеку, сидевшему напротив него. - "Но, Ангел, мои мысли отличаются от мыслей Рида, и хотя Остон немного холодноват, он достойный человек. Он очень предан, так что если у тебя есть какие-то чувства к нему. . . не позволяй шансу проскользнуть мимо.”

Ци Му опустил голову еще ниже, позволив Фарреллу увидеть только часть его подбородка через стол.

Маэстро рассмеялся и больше ничего не сказал.

Вскоре вошла миссис Льюис с несколькими тарелками яичницы и ветчины и поставила их на стол. Хотя она и не знала, что произошло, это не помешало ей влюбиться в этого красивого, милого ребенка с первого взгляда.

"Ангел, хочешь еще ветчины? Ты такой худой, так не пойдет!”

Ци Му кивнул, все еще низко опустив голову, и сказал: “Спасибо, Миссис Одри." - Затем он пересел на другую сторону стола и приступил к завтраку.

Поскольку Фаррелл сам пригласил Ци Му в Дрезден, он ни за что не оставил бы его в отеле.

Будучи одним из четырех лучших дирижеров мира, Фаррелл Льюис, безусловно, не испытывал недостатка в деньгах. Но его дом нельзя было назвать роскошным. Он жил в доме, где было около сотни квартир.

Когда Ци Му приехал, Миссис Одри так полюбила его, что часто готовила вкусные блюда и была очень внимательна к нему. В такой обстановке жизнь Ци Му стала очень рутинной: каждый день они с Фарреллом отправлялись осматривать достопримечательности и возвращались ночью.

А вчера вечером Фаррелл пригласил его на очередной концерт Дрезденского симфонического оркестра. Это заставило Ци Му почувствовать себя польщенным, но в то же время воспламенило его.

В общем, поездка в Дрезден была приятной. Конечно, если бы Фаррелл не говорил об этом каждый день. . . Ци Му может был бы даже счастливее.

В Европе черноволосые и черноглазые азиаты были заметны. Особенно те, что были великолепны.

Самым долгим преследователем Ци Му в его прошлой жизни, был Ло Юй Сен. Ему потребовалось три года, чтобы обратить на себя внимание Ци Му, и в то время он решил жить в гармонии с ним до конца своей жизни.

Однако среди всех признаний, которые Ци Му слышал, этот человек просто . . .

"Ты мне нравишься" ... он покраснел так сильно, и его сердце забилось так часто, что он не мог игнорировать это.

Ци Му объяснил себе: "Ну, это должно быть потому, что это Мин Чен. Должно быть, так оно и есть. . . Да, я поклонялся Мин Чену больше десяти лет, так что, должно быть, именно поэтому. . .”

С этой стороны Сяо Ци продолжал вести себя как страус, в то время как. . . Берлинский филармонический оркестр был в самом разгаре.

Было неизвестно, кто слил эту новость, но в течение двух-трех дней почти все в Бай Ай знали ...

"Дирижеру кто-то нравится!”

Слух быстро распространился, и вскоре превратился в. . .

"Дирижер любит Маленькую Семерку с того самого дня!"

Несколько часов спустя . . .

“Каждый раз, когда он говорил по телефону, это был Маленькая Семерка!”

Утро третьего дня . . .

"Боже мой! Дирижер на самом деле уже сделал ему предложение!!!”

Хотя оркестранты обсуждали это в частном порядке и даже заключали пари о том, когда их великий Мистер Бертрам положит конец своему бриллиантовому холостяцкому статусу, внешне они все еще усердно тренировались каждый день, готовясь к выступлению в следующем сезоне.

А теперь их конференц-зал превратился в ледяной Тихий океан.

Красивый, равнодушный мужчина сидел в черном кресле, тупо глядя перед собой. В правой руке у него была перьевая ручка с серым самоцветом. Он повертел красивую ручку между тонкими пальцами, и остаточное изображение закружилось, как цветок.

В дополнение к игре на пианино, эти руки могли заставить даже самый простой поворот ручки казаться изящным.

Сидевший напротив него за столом переговоров Даниель поднял руки в знак капитуляции и сказал: "Мин! Ты должен мне поверить! Я действительно никому не рассказывал о тебе и маленьком Ангеле! Ты должен мне поверить! Я действительно никому не говорил! Если я действительно знал. . . Тогда пусть я облысею в будущем! Нет! Пусть завтра я буду лысым!!!”

Кристоль, стоявшая рядом с ним, не смогла удержаться от смеха.

Мин Чен небрежно взглянул на Даниеля, но это заставило блондина задрожать, похолодеть и испуганно сжать шею.

После долгого молчания Мин Чен сказал ровным голосом: "Ты действительно хочешь побрить голову?”

Даниэль помедлил с ответом на мгновение: “ ... Э? Что?”

Кристоль любезно объяснила: "Я думаю, Остон имел в виду, что теперь ты действительно будешь лысым. В конце концов. . . если не ты, то кто же?”

Даниель тут же почувствовал недовольство: “Мин! Мы знаем друг друга больше десяти лет, неужели ты действительно думаешь, что я такой человек? Наблюдая за тем, как мой добрый брат, который, как ожидалось, будет холостяком всю свою жизнь, наконец нашел человека, который ему нравится, я помешал бы тебе? Это абсолютно невозможно! Это был не я!”

Мин Чен взглянул на Даниеля, и Кристоль воспользовалась случаем, чтобы сказать: "Даниель, ты мог бы не говорить людям прямо, но как насчет, например. . . Ты говорил об этом по телефону где-то в общественном месте?”

Даниель тут же возразил: “С кем я могу поговорить об этом? Только Ангел, Мин, Мистер Фаррелл и профессор Аккад знают это. Это невозможно. . . Ах. . .”

Даниель поперхнулся и замолчал. Кристоль только улыбнулась и спросила: “Так кому ты звонил?”

Через мгновение Даниель разрыдался: "Мин! Я действительно не хотел. . . Если бы я не заблокировал телефон профессора Аккада, как бы ты мог счастливо болтать с Ангелом каждый день? Хотя не похоже, чтобы он тебе отвечает. . . Но я сделал это для тебя!!!”

Мин Чен: ". . ."

Кристоль: ". . ."

После неоднократных клятв и раскаяний, Мин Чен был слишком ленив, чтобы слушать этого идиота с дырявым ртом. По знаку его взгляда Кристоль улыбнулась и вышла из комнаты, предоставив им самим решать их конфликт. Даниелю инстинктивно захотелось убежать.

Но не успели его ноги сделать и шага, как дверь со щелчком захлопнулась. Он услышал низкий голос мужчины: "Встань.”

Спина Даниеля стала мокрой от пота, и он повернул голову с сухой улыбкой: "Хаха . . . Мин. . .”

Мин Чен смотрел на Даниеля, стоявшего неподалеку, и выражение его лица становилось все более и более серьезным. Через некоторое время он вздохнул и спросил: “Ло Юй Сен . . . ты что-нибудь нашел?”

Даниель сразу же выпрямился, его лицо ничего не выражало. Он торжественно кивнул и сел на ближайший к Мин Чену стул: “Он немного скользкий. Кто-то там, в Вене, прислал мне сообщение только сегодня утром. Я думаю. . . это очень важно.”

В глазах Мин Чена мелькнул слабый огонек, и он кивнул, показывая Даниелю, чтобы тот продолжал.

За окном было ярко-голубое Берлинское небо, а в Дрездене, в нескольких сотнях миль, Ци Му нес свой скрипичный футляр в репетиционный зал Дрезденского симфонического оркестра.

Это первый раз, когда он будет работать со старейшим в мире симфоническим оркестром.

Последние два дня он был просто наблюдателем, но сегодня он действительно будет . . .

Участником.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

Окончание главы