Король классической музыки [ЯОЙ?‍❤️‍?] Глава 4

Все было так, как сказал Чжэн Вэйцяо. У человека, который был второй скрипкой симфонического оркестра города В, действительно были свои сильные стороны. Он сыграл вторую часть ре-мажорной симфонии Дворжака, 6-й симфонии в нежном адажио.

Звук был легким и освежающим, как нежная рука, ласкающая сердце человека. Даже Ци Му оценил это звучание по достоинству. Жаль только, что в последней части он явно проявил нетерпение и не закончил ее с должным спокойствием.

Ци Му услышал это и нахмурился.

Если бы это исполнялось на европейском концерте, он мог бы получить предупреждение, или его имя даже могли бы вычеркнуть из списка оркестра. Но для нынешнего прослушивания он выступил достаточно хорошо, по крайней мере, чтобы другие могли наблюдать и наслаждаться.

— Ребенок семьи Ци, даже если у кого-то нет таланта, он все равно может сделать все, что угодно. Твои родители умерли рано, поэтому я буду наставлять тебя вместо них. Ты должен следить за тем, что говоришь, и быть осторожным, — закончив свое прослушивание, господин Лу намеренно подошел к Ци Му и сказал это с насмешкой.

Ци Му услышал это и неожиданно улыбнулся. Очевидно, этот парень... Неужели он думал, что он мягкая хурма, которую можно беспрепятственно кусать?

— Господин Лу, знаете ли вы, кто еще говорил это до вас?

— Кто?

Тонкие брови Ци Му слегка приподнялись, он сделал вид, что некоторое время размышляет над этим вопросом. Затем он сказал:

— Господин Тан, главный дирижер симфонического оркестра города В. А также господин Сюй, председатель музыкальной ассоциации Хуася и музыкальный руководитель симфонического оркестра города С... ах, и господин Верона, концертмейстер Мюнхенского филармонического оркестра, и господин Дерек, музыкальный руководитель Венского симфонического оркестра. Это те, кого я могу вспомнить с ходу.

Тон Ци Му был ровным и спокойным, но люди вокруг, услышавшие это предложение, уставились на него изумленными глазами. Воцарилась неловкая тишина.

Чем больше он слушал перечисленные имена, тем мрачнее становилось лицо господина Лу. Если забыть о музыкальном руководителе Венского симфонического оркестра, то даже главный дирижер симфонического оркестра города B, который был ближе всех к нему, был все еще далеко за пределами его досягаемости.

Поначалу мужчина думал, что поскольку Ци Му теперь сирота и не имеет поддержки семьи, он сможет насмехаться и издеваться над юным вундеркиндом и убрать его со своего пути. Он не ожидал, что в итоге поднимет камень и уронит его себе на ногу, да еще и выставит себя в плохом свете. Нужно знать, что даже мертвый верблюд все равно больше лошади. Эти старики, ради покойных родителей Ци Му, не позволили бы никому унизить его.

Что ж, никто не приказывал этому старикашке издеваться над ним, так что он сам виноват.

В сердцах старшего поколения всегда было чувство предвзятости.

Лицо мужчины средних лет покрылось красными пятнами, и он неловко сказал:

— Ты можешь так говорить только после того, как получишь эту работу. Если сможешь, — сказав это, он торопливо пошел прочь.

Человек, ослепленный ненавистью и завистью, не сможет далеко уйти по своей тропе.

Ци Му пришел поздно, поэтому его номер был одним из последних. Когда подошла его очередь, осталось всего человека три. Но мужчина средних лет все еще находился неподалеку и смотрел на него, словно ожидая увидеть шутку.

— Хех, мальчишка, который несколько лет даже не прикасался к скрипке, думает, что он может сравниться с нами?

Ци Му не обратил внимания на эту очевидную провокацию. После того как назвали его номер, он отложил канифоль в сторону и встал, чтобы пройти к сцене.

Сцена для прослушивания представляла собой небольшой зал, а в первом ряду сидело несколько знаменитостей симфонического оркестра города B.

Ци Му спокойно шел размеренным шагом.

— Ци Му...? — ведущий скрипач Симфонического оркестра города В удивленно произнес его имя. Затем он повернулся, чтобы посмотреть на старика рядом с ним и неуверенно спросил: — Господин Тан, он… Ци Му? Действительно тот Ци Му?

Старичок хмыкнул и холодно ответил:

— Просто послушай его выступление.

Ведущий скрипач улыбнулся и больше не задавал вопросов.

— Номер 36, Ци Му, играет вторую часть ре-мажорной симфонии Дворжака, прошу наставлений.

Как только он услышал это, лицо господина Лу сразу же помрачнело. Другие конкурсанты также ехидно ухмылялись и подтрунивали, указывая на него. Судьи тоже заметили это. Ду Шэн, главный скрипач, с любопытством спросил:

 — Разве изначально ты не решил играть четвертую часть?

Дворжак был легендарной личностью в истории музыки, за свою жизнь он написал девять великих симфоний. Эти девять симфоний были распространены по всему миру и были известны как «Из Нового Света», а эта «Симфония ре мажор» была шестой из девяти.

Главной композицией, которую исполнял Симфонический оркестр города B, была «Золотая прялка» Дворжака, а также «Симфония № 6 ре мажор» Дворжака. Поэтому все 40 участников, которые пришли сюда сегодня, выступали на прослушивании с одним из этих двух произведений.

Ци Му улыбнулся и сказал:

— Господин Ду, я подумал, что в последней части не хватает троекратного повтора, который есть в первой части, поэтому я хотел перейти на вторую часть, — сказав это, Ци Му посмотрел на мужчину средних лет, который уже скрипел зубами, и ехидство в его глазах только усилилось.

Ду Шэн заметил это движение и с улыбкой кивнул:

— Хорошо, тогда можешь начинать.

Ци Му вежливо поклонился, поднял скрипку и положил ее на левое плечо. Сделав глубокий вдох, он поднял свой смычок. В следующую секунду из его скрипки полилась мягкая, воздушная и изящная мелодия.

С самого начала все присутствующие были очарованы, их мысли унеслись в прекрасную сказочную страну. Трепещущее вибрато, то, как были проведены аккорды, заставили скрипку издавать нежный и изысканный звук. Они чувствовали себя так, будто находятся в теплой воде или мирно гуляют по облакам.

П.р. Вибра́то (итал. vibrato из лат. vibratio – колебание) — периодические изменения высоты, силы (громкости) или тембра музыкального звука или пения. В струнных инструментах вызывается колебаниями пальца, в духовых инструментах и у вокалистов – пульсацией воздушного давления. 

Вторая часть «Симфонии № 6 ре мажор» была самой обычной частью песни. В ней не было ни жизненной силы первой части, ни остроты третьей части, ни волнительности четвертой части. Тем не менее, руки Ци Му смогли оживить это произведение. Казалось бы, обыденное и незатейливое произведение могло заставить людей почувствовать безмятежность и успокоить их душу.

Если раньше выступление господина Лу достигало уровня национального Большого театра Хуася, то теперь Ци Му превзошел его. Даже если это происходило бы в Европе, его уровень был непревзойденным.

Особенно последний номер, с затяжным звуком, он имел долгоиграющее очарование. Судьи не могли прийти в себя от музыки, не говоря уже о других скрипачах, которые слушали с замиранием сердца.

— Мое выступление окончено, спасибо, что слушали.

Мягкий и приятный голос юноши вернул всех обратно, разрушив сказочную атмосферу и приведя мысли в порядок. Ду Шэн откинул свое расслабленное выражение лица и серьезно посмотрел на Ци Му на сцене.

Под ярким светом прожектора красивое лицо юноши и его прямая осанка, казалось, соперничали с солнцем. Особенно когда он закрывал глаза. Казалось, что из-за его спины светится невидимый свет, из-за которого невозможно смотреть прямо на него.

Втайне он подумал про себя: «Если это та самая черная овца, о которой всегда говорил Лао Тань... тогда вся его семья – отбросы!»

В стороне от сцены лицо мужчины в возрасте уже было красным от негодования и гнева.

Судьям не нужно было комментировать, разница между ним и Ци Му была очевидна для всех. Он сыграл только вторую часть из «Симфонии ре мажор», но уже было ощущение, что он играет все произведение. Живость прелюдии, юмор в заключительной части – все это вызывало у слушателей желание услышать все произведение целиком.

Подумав об этом, мужчина средних лет не мог больше оставаться здесь. Он отдернул рукав и ушел, вид его спины свидетельствовал о том, что он убегает.

Ци Му, естественно, заметил его уход. Он слегка улыбнулся, но ничего не сказал.

Тань Чжэнхуэй, главный дирижер оркестра, сидел в центре судейской коллегии и долго смотрел на Ци Му со сложным выражением лица. Наконец, он глубоко вздохнул и медленно разжал сжатый кулак и сказал:

— Это было отличное выступление, ты можешь спуститься и подождать результатов.

Услышав это, присутствующие были шокированы. Ци Му тоже был немного удивлен, но он быстро улыбнулся, вежливо поклонился и покинул сцену.

Ду Шэн посмотрел на удаляющуюся спину Ци Му и с сомнениями нахмурился. Он шепотом спросил:

— Лао Тань, почему ты отпустил его, ничего не сказав? Разве это не... не противоречит правилам?

Внезапно Тань Чжэнхуэй поднял брови и спросил:

— Чьим правилам?

Ду Шэн сделал небольшую паузу и ответил:

— Твоим.

— Ну что ж, я думаю, теперь правила изменены.

«...»

«Хорошо, хорошо. Ты дирижер, ты можешь делать все, что захочешь!»

Чжэн Вэйцяо уже некоторое время ждал у входа в театр. Увидев Ци Му, он сразу же подошел к нему и утешил:

— Ты не прикасался к скрипке несколько лет, а практиковаться начал только в последние несколько дней, так что эта неудача вполне объяснима. Не переживай об этом. В следующем месяце в городе B пройдет набор на духовые и струнные инструменты, тогда ты сможешь попробовать еще раз.

Ци Му широко раскрыл глаза и весело посмотрел на Чжэн Вэйцяо.

Чжэн Вэйцяо принял его молчание за подтверждение и поспешно продолжил:

— Если ты не хочешь, мы также можем поехать в город S. Там много друзей твоих родителей, их студентов и коллег. Если ты будешь стараться и усердно работать, я уверен, что ты сможешь присоединиться к их группе первой скрипки.

Солнечный свет придал золотистый оттенок волосам Ци Му. Он улыбнулся и уверенно спросил:

— Брат Чжэн, ты беспокоишься... что меня не выберут?

Чжэн Вэйцяо был немного удивлен и осторожно спросил:

— А может быть иначе? — через мгновение он вспомнил, что не может открыто говорить об этом, поэтому сдержанно сказал: — Мой друг сказал мне, что господин Тань не прокомментировал твое выступление и просто отпустил тебя после его окончания… Но не принимай это близко к сердцу, господин Тань видел, как росла твоя мать, поэтому у него должны быть свои причины так поступить. Даже если тебя не выбрали в этот раз, есть много других оркестров, которые набирают участников.

По мере того, как он слушал слова Чжэн Вэйцяо, улыбка Ци Му становилась все светлее и светлее. Он поднял глаза к небу и посмотрел на золотые лучи солнца. Он резко спросил:

— Брат Чжэн, симфонический оркестр города B... какой это оркестр?

Чжэн Вэйцяо рассеянно ответил:

— Это лучший оркестр в Хуася, ему нет равных.

— Тогда... о чем ты беспокоишься?

Чжэн Вэйцяо нахмурился, не понимая смысла его слов, а Ци Му продолжил:

— Если они не выберут меня, то... Симфонический оркестр города B соответствует только своему уровню, вот и все.

В спокойном голосе юноши звучала улыбка, но Чжэн Вэйцяо был потрясен его словами. Он тупо уставился на Ци Му, который уходил, неся в руках футляр со скрипкой. Заметив, что мужчина отстает, Ци Му просто улыбнулся и подождал, пока он его догонит.

Несмотря на пустоту в голове, Чжэн Вэйцяо подумал, что, возможно, он был свидетелем какой-то иллюзии.

Он никогда не видел такого уверенного в себе Ци Му, обладающего стойкостью короля. Как будто ему место не в Хуася, неразвитой стране классической музыки, а в Европе, где живут гении.

Внезапно в его голове промелькнула мысль.

Человек, который должен стоять в Golden Hall с Берлинским филармоническим оркестром, демонстрируя миру бесконечное очарование музыки! Но в этом мире такого не существовало…

Нет!

Он был!

Вначале он только аккомпанировал Берлинскому филармоническому оркестру, но стал сенсацией, и его прозвали королем фортепиано.

При мысли об этом у Чжэн Вэйцяо закипела кровь. За 30 лет жизни он никогда не испытывал такого волнения. Ему очень хотелось встать рядом с этим юношей и посмотреть, как далеко он сможет зайти.

Вечером на улицах города B было многолюдно. На бескрайних просторах неба пылал красноватый отблеск заката – словно раскаленные облака. Они окутывали город, заставляя прохожих останавливаться и любоваться ими.

Восточное солнце начинало ярко гореть.

А Запад был в полном неведении.

Окончание главы