Вверх Тормашками Глава 50– Маюми

[Пятница, 1 июня]

Сейчас 7:30, когда девочки уходят, что не оставляет много времени до того, как Митти появится на нашей вечерней прогулке.

Прежде чем он это сделает, я хочу переодеться во что-то, с чем я могу носить свою спортивную обувь, так как я серьезно сомневаюсь, что смогу сделать это на каблуках сегодня вечером. Итак, лавандовые горячие брюки и желтая, без рукавов кукольная блузка плюс длинные носки. На случай, если вам интересно, да, у меня есть несколько штук фиолетовых и желтых для разных нарядов. Это отличные цвета для меня. Тем не менее, вариации оранжевого цвета-это огромное НЕТ для меня. - «Привет! Рыжая, помнишь?» - Эти цвета заставляют меня выглядеть больной.

В 7: 55 раздается звонок домофона. Чинацу и я направляемся вниз, чтобы пойти на нашу прогулку, но обнаруживаем, что у входной двери никого нет. Сбитая с толку, я заглядываю в гостиную, чтобы спросить о двери, и вижу маму, папу, Хоноку и Митти, сидящих там.

- Хорошо, как раз вовремя Сора. Митти хочет тебе кое-что сказать, - сказала мне Хонока.

- Пожалуйста, больше никаких плохих новостей. Я уже выпила все, что могла выдержать, это проходит у меня в голове. Кивнув, мы с Чинацу входим в гостиную. Как только мы садимся на подушку на полу, Митти смотрит на меня так, словно пытается придумать, как мне что-то сказать.

- Митти, ты хочешь мне что-то сказать? - Подсказываю я ему, когда он сидит и смотрит на меня пару минут.

Он вздыхает. - «Сора, это хорошие и, возможно, плохие новости. Я получил визит от нескольких человек. Один из министерства юстиции и один из общественной безопасности. Они взяли на себя весь судебный процесс. Хорошие новости, суд над Акиямой начинается в четверг. Возможно, плохие новости, которые на самом деле не так уж плохи, я полагаю, правительство подало дополнительные обвинения против Акиямы. Теперь это закрытое судебное разбирательство, и не будет никаких мирских судей. Они приглашают на свое место еще шестерых судей. Его все еще будут судить по двум пунктам обвинения в убийстве, нападении на плодовитую женщину, двух пунктах обвинения в заговоре с целью нападения на плодовитую женщину, попытке похищения, растрате, мошенничестве и ряде других обвинений».

Он делает глубокий вдох и затем продолжает: - «Обвинения, которые правительство добавило, являются изменой, шпионажем и преступлениями против человечности. Преступления против человечности исходят от того, что Дайки и Ай были убиты. Они считались ценным приобретением для всего мира и лучшей надеждой на решение проблемы рождаемости. Они закрыли суд, чтобы защитить вас и сохранить ваши наниты и трансформацию в секрете».

Он снова останавливается и пристально смотрит на меня. - «Сора, тебе придется дать показания, которые ты уже делала, но это совершенно новая игра. Есть шанс, что главный судья просто выбросит обвинение в нападении. Я не знаю, если быть честным».

- Митти, было бы неплохо, если бы его обвинили в нападении на меня, когда мне было шесть лет, но, честно говоря, пока его вешают за убийство моих родителей, мне все равно.

- В любом случае его обвинят в заговоре, поскольку он приказал напасть на дом и похитить вас. Поскольку на твою мать тоже напали, это два пункта обвинения, и они несут одно и то же наказание. Шесть из выдвинутых против него обвинений предусматривают смертную казнь.

- Спасибо, что сказал мне об этом, Митти, но, как я уже сказала, если его повесят за убийство моих родителей, то все остальное для меня-просто глазурь на торте. Я не расстраиваюсь, и ты тоже не должен. Судя по всему, он получит по заслугам, так что я довольна. Это все?»

- Да, это все.

- Хорошо, тогда что ты скажешь, если мы прогуляемся?

- Сора, как ты можешь быть такой пресыщенной по этому поводу? - он спрашивает меня с озадаченным выражением лица.

Я вздыхаю и слегка качаю головой. - «Митти, я вовсе не пресыщаюсь этим. Я очень беспокоюсь обо всем этом, потому что я знаю, что если он каким-то образом выкарабкается из этого, он придет за мной. Он не остановится, пока не поймает меня или не умрет. Айри поручила мне разобраться со всем этим. Она дала мне способы работать через это. Первый шаг-это всегда признавать, что вы встревожены и обеспокоены. Я просто отказываюсь позволить этим чувствам управлять моей жизнью. Да, я обеспокоена, но он был арестован, и вы помешали ему приказать еще нескольким людям прийти за мной. Папа также усилил охрану вокруг меня. У меня так же есть сестра, чтобы защитить меня».

Он смотрит на Хоноку. - Сестра?

Хонока хихикает. - «Да, сестра. Чинацу и Сора теперь мои младшие сестры. Меня зовут Хонока Кобаяши, и я внесена в семейный реестр Кобаяши. Я расскажу тебе обо всем этом позже. Как сказала Сора, может быть, мы пойдем погулять?»

* Напомню, по документам ей теперь 14 лет, но даже если она будет гулять с Митти, это не вызовет проблем с педофилией, так как в Японии возраст сексуального согласия 14 лет. Вполне возможно ей и делали такой возраст, чтобы не ограничивать ее личную жизнь.

◇ ◆ ◇ ◆ ◇ ◆ ◇

[Суббота, 30 мая]

Мой будильник звонит в 6:00, пробуждая меня от сна. Застонав, я шлепаю его, чтобы выключить. Я не хочу вставать и ничего делать сегодня. Я бы лучше прижалась к Чинацу в своей мягкой постели и еще немного поспала. Конечно, у меня снова болят ноги. Прогулка прошлой ночью, должно быть, была немного чересчур, особенно после ФТ. Слава богу, я не надела каблуки для нашей прогулки, как обычно.

Я протягиваю руку и трясу Чинацу. - «Чинацу? Просыпайся».

- Она зевает и трет глаза. - «Доброе утро, Сора».

- Доброе утро, Чинацу, не могла бы ты помассировать мне ноги? Они снова болят.

- Она улыбается мне. - «Я была бы счастлива это сделать».

Сон в обнаженном виде имеет свои преимущества. В данном случае это означает, что мне не нужно двигаться, чтобы раздеться, чтобы она могла это сделать. Она садится и кладет мои ноги себе на колени, чтобы начать массировать их. Это занимает у нее двадцать минут, но, к счастью, она расслабляет их, и они больше не болят.

Потом я целую ее с добрым утром и говорю, что люблю ее, так что мы можем начать этот день. Она идет в свою комнату, чтобы взять какую-нибудь одежду на день, в то время как я делаю то же самое здесь, а затем направляюсь к ней, чтобы мы могли искупаться.

Через сорок минут мы купаемся и одеваемся, и я помогаю маме готовить завтрак на кухне. Сегодня утром мама опять немного побледнела. Я знаю, что она не может быть больна, наниты не допускают этого.

Обеспокоенная, я спрашиваю: - «Мама, с тобой все в порядке?»

- Я в порядке, милая, просто немного тошнит. Утренняя тошнота-это все, что есть. Видимо это скоро пройдет.

- Если ты плохо себя чувствуешь, почему бы тебе не прилечь? Я могу здесь все закончить.

- Ты уверена? - спрашивает она меня. Когда я киваю, она говорит: - «Хорошо. Я так и сделаю, спасибо».

- Мама, я уже говорила тебе, что не возражаю помогать по дому. Если ты плохо себя чувствуешь, то я сделаю все, что смогу. Я не так хорошо готовлю, как ты, но я умею готовить. Я тоже могу помочь с уборкой и стиркой. Чинацу тоже поможет. Так что ты просто немного отдохни. Я зайду за тобой, когда нам надо будет уходить.

- Спасибо, милая.

После того, как я заканчиваю готовить, мы едим, а затем убераемся. В 9:20 я бужу маму, чтобы мы могли пойти на прием к доктору Сато. Чтобы ей было легче, я позвонила водителю, которого нанял папа, и мы позволим ему отвезти нас.

Я дам вам самую яркую версию нашей встречи с ним. У всех нас взяли кровь на анализ. Мы также сделали 3D-УЗИ. Доктор Сато появился примерно через двадцать минут. Он протянул маме фотографию наших маленьких сестренок и сказал, что они совершенно здоровы. УЗИ Чинацу и мое не выявило никаких проблем, хотя я и не ожидала их обнаружить. У Чинацу и у меня был высокий уровень гормонов, и он не мог объяснить почему. Кроме того, он сказал, что мы все в отличном здравии. (Да, мы не акцентируем некоторые мои проблемы, но, надеюсь, я туда доберусь)

Одна хорошая вещь, которую нам сказал доктор Сато, это то, что мои наниты ломаются через час после того, как их забирают у меня. Вот почему они так мало продвинулись в выяснении того, на что они запрограммированы. Час-это долгое время, когда вы говорите о потенциальном заражении кого-то, но очень мало времени, чтобы сделать многое, когда вы изучаете их.

Между прочим, папа велел мне никогда не говорить никому, кроме членов семьи, о докладе, копию которого он мне дал. - «На данный момент», - сказал он, - «будет лучше, если мы сохраним это в тайне». Я совсем не возражаю. Если он думает, что так будет лучше, то так оно и есть. Возможно, ему интересно, кому мы можем доверить эту информацию. Мы вернемся туда сегодня вечером, чтобы сделать копии со всех компьютеров и стереть их там. Мы также будем уничтожать хранящиеся там наниты. Папа считает их опасными, и я с ним согласна. У меня будет копия того, что сделали мои родители и как они это сделали, так что уничтожение всего не беспокоит меня. Я даже не хочу представлять себе тот хаос, который может быть создан, если кто-то вроде Акиямы наложит свои руки на эти наниты.

Хорошо, что это не затянулось, как раньше, и мы возвращаемся домой к 12:30. Я прошу Чинацу помочь мне, и мы делаем немного куриного Альфредо с пастой Пенне на обед. Это на самом деле довольно легко сделать, и это очень вкусно. Мама сказала, что с ней все в порядке, но я ничего не слышала и заставила ее сесть и отдохнуть. Да, я знаю, я слишком тебя опекаю. Женщины делали такие вещи во время беременности на протяжении всей истории. Ну ладно, мы поедим и приведем себя в порядок.

Я спросила маму, могу ли я встретиться с Маюми сегодня днем, и она сказала да. И вот я здесь, звоню Маюми.

- Привет, Сора.

- Привет, Маюми, ты занята?

- Нет. Я просто сижу дома и расслабляюсь.

- Ты хочешь что-нибудь сделать? Я бы хотела поговорить с тобой.

- Конечно, что ты имеешь в виду?

- Я никогда не думала о чем-то большем, чем желание увидеть тебя. Я не уверена, что смогу сделать много физической активности. У меня есть физиотерапевт садюга.

Она хихикает. - «Тогда не хочешь сходить в кафе? Мы можем поговорить и выпить чаю со сладостями».

- Ммм… Нет. Мы не можем говорить о том, что мне нужно. Вокруг слишком много других людей. Мне неприятно спрашивать, но ты можешь приехать? Наверное, так будет лучше всего. Мы можем выпить здесь немного чая с тортом.

- Это вообще не проблема. Я буду там примерно через час.

- Маюми?

- Что?

- Спасибо. До скорой встречи. Люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, Сора.

Я заканчиваю разговор. А теперь, чтобы купить какой-нибудь торт. Я направляюсь в комнату Хоноки и стучу в дверь. Она кричит: - «войдите».

- Сестренка, мы можем пойти и купить торт? Маюми едет сюда. Я бы сама его испекла, но выпечка-это пока для меня несколько сложно.

- Конечно, Сора. Сейчас?

- Да, пожалуйста. Она будет здесь в течение часа.

- Окей. Пойдем.

◇ ◆ ◇ ◆ ◇ ◆ ◇

Не прошло и десяти минут, как раздался звонок домофона. Это едва ли достаточно времени, чтобы начать нагрев воды для чая и установить торт на сервировочном блюде.

Направляясь к двери, я открываю ее. Я тут же заключаю ее в объятия. - «Привет. Я скучала по тебе».

- И тебе привет, Сора. Сегодня никаких заплывов?

Я улыбаюсь. - «Нет. Входи».

Я беру ее за руку и веду в гостиную, чтобы она села и устроилась поудобнее.

- Привет, Маюми, рада снова тебя видеть, - говорит ей Хонока.

- Привет, Хонока. И я тебя, тоже.

- Привет, Маюми. Не хочешь ли чаю с тортом прямо сейчас? - Чинацу спрашивает из кухни.

- Привет, Чинацу. Если все остальные будут, то конечно.

Я киваю и иду на кухню, чтобы помочь. Как только мы возвращаемся, мы раздаем их всем, и в течение следующего часа Маюми догоняет нас о том, что она делала с тех пор, как мы в последний раз видели ее.

- Итак, Сора, ты хотела меня кое о чем спросить.

Я киваю. - «Да. Маюми, ты все еще хочешь детей?»

Она улыбается. - «Только не говори мне, что ты волонтер?»

Я хихикаю и качаю головой. - «Нет. Нет, дело не в этом, но я бы не возражала, если бы ты была моей матерью. Хотя ты и не ответила на мой вопрос. Ты хочешь иметь детей?»

Она грустно улыбается. - «Каждый раз, когда я вижу мать и дочь вместе, я начинаю ревновать. Так что, да, я знаю, лучше бы я этого не делала».

- Ладно, Ммм… ты же знаешь, что я приемная дочь, - Она кивает. - «Мои биологические родители были исследователями. Я не буду вдаваться во все это, потому что это не имеет значения, но мои родители разработали способ помочь сделать бесплодных женщин снова фертильными», - Она начинает что-то говорить, и я поднимаю руку, чтобы остановить ее. - «Дай мне закончить первой, ладно?»

Она кивает мне. - «Это работает, но только в 30% случаев. Теперь генеральный директор ТГР ожидает суда, и поскольку он больше не может законно управлять ТГР, я генеральный директор», - Ее глаза удивленно расширяются, и я улыбаюсь ей. - «Маюми, я могу обеспечить тебе лечение, если ты этого хочешь».

- Как же так? Хм~ как это случилось?

- Мои родители владели 47% ТГР, что сделало их вторыми по величине акционерами. Теперь я владею их акциями, что делает меня генеральным директором в соответствии с уставом. Ну и как?

- Сора, я никогда не смогу заплатить за лечение. Я зарабатываю приличные деньги как медсестра, но что-то вроде этого… я никогда не заработаю достаточно, чтобы заплатить за это.

- Маюми, ты мой друг, и я люблю тебя. Ты заботилась обо мне, оставалась со мной, обнимала меня, когда я плакала в слезах несколько раз, прижималась ко мне, когда я спала, и принимала ванну вместе со мной. Я бы никогда не попросила тебя заплатить за что-то подобное. Если потребуются деньги, я оплачу твое лечение.

Я наклоняюсь вперед и беру ее за руки. - «Я хочу сделать это для тебя. Насколько я понимаю, деньги - это средство для достижения цели. Они должны быть использованы, чтобы сделать тебя и людей, которых ты любишь счастливыми. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и помощь тебе сделает меня счастливой. Как я уже сказала, есть только 30% шанс, что это сработает, но я готова, если ты хочешь».

Она вдруг начинает плакать, и я прижимаю ее к себе. - «Должна ли я считать это согласием?» - Тихо спрашиваю я ее. Она кивает мне на плечо, продолжая плакать.

Окончание главы