Вверх Тормашками Глава 01– Кто это?

[Пятница, 3 мая 2058 года]

Когда я просыпаюсь, я нахожусь в незнакомой комнате. Хотя одежда у меня лавандовая, все остальное белое. Мне кажется, что я нахожусь в больничной палате. Основные вопросы, которые у меня есть, - почему я здесь и как я сюда попал? Я смотрю направо и вижу, что мой друг детства Чинацу спит, держа меня за руку. Интересно, как долго я здесь нахожусь? Когда я двигаюсь, чтобы сесть, это будит Чинацу. Она открывает глаза и прыгает мне на грудь, крепко обнимая меня.

- Сора! Я думала, ты тоже умрешь! - восклицает она, плача и утыкаясь лицом мне в грудь.

- Оу! Чи, не так сильно, было больно!

- О, Мне очень жаль, Сора. Я и сама этого не понимала, - она говорит мне, неловко улыбаясь, когда я вытираю ее слезы.

- Ммм, Чи, где я?

- Ты находишься в медицинском центре НТИ.

- Ладно, следующий вопрос: почему я здесь?

- Ты что, не помнишь?

- Конечно, я ничего не помню! Зачем мне бы мне спрашивать, если бы я знал?!

- Ладно, ладно, успокойся, Сора. Когда я пришла за тобой на ужин, то обнаружила тебя без сознания на полу в коридоре. Я побежала за мамой, и она вызвала скорую помощь.

Пока она объясняла мне, что произошло, я все время убирал с лица свою рыжую челку. Так раздражает, что мне нужно подстричься... Подожди секунду ... рыжие волосы? А? Я протягиваю руку, касаюсь своих волос и провожу по ним пальцами вниз. Я продолжаю идти, пока не достигаю конца волос на моей талии. Что за чертовщина!! Как долго я спал и кто, черт возьми, покрасил мне волосы?!

Я снова поворачиваюсь к Чинацу, сердитый и немного смущенный. – «Чи, как долго я здесь нахожусь?»

- Э-э... Прости, Сора, но я не могу ответить на этот вопрос.

- Что значит, ты не можешь ответить на него, Чи?

- Я имею в виду, что мне велели ничего тебе не говорить. Только так они могли позволить мне остаться здесь.

- А?! Почему тебе пришлось обещать что-то подобное?!

- Бака! Ахо! Потому что я хотела быть рядом с тобой, когда ты проснешься!

- Ладно, успокойся, Чи, мне очень жаль. Я знаю, что ты сделала это для меня. Прошу прощения.

Кто-то стучит в дверь и открывает ее. Дядя Эйдзи и тетя Харука входят и улыбаются, когда видят, что я сижу в постели.

- Самое время тебе проснуться, соня!

- Ты хорошо себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?

- Если не считать того, что моя грудь очень чувствительна, я чувствую себя прекрасно. Тетя Харука, спасибо тебе за помощь. Не могли бы вы сказать мне, как долго я здесь нахожусь и кто покрасил мои волосы? - Я спрашиваю ее, а она смотрит на дядю Эйдзи.

Он берет стул, пододвигает его к кровати и садится. – «Сора, ты можешь рассказать мне последние события, которые ты помнишь?»

- Конечно, дядя Эйдзи. Ну ... ну, меня преследовали домой какие-то мальчишки, которые в последнее время часто ко мне приставали. Мне пришлось запереться в подвале, когда они последовали за мной в дом. Я пробыл там некоторое время, а когда они ушли, вернулся наверх. Я собирался идти к тебе домой, когда у меня закружилась голова и сильно заболел живот. А потом я проснулся здесь.

- А больше ты ничего не делал? Ты ничего не трогал внизу?

- Ну, я воспользовался ванной и выпил немного воды, но это все, обещаю!

Дядя Эйдзи печально улыбается и качает головой. – «Сора, мне нужно тебе кое-что сказать, и я хочу, чтобы ты постарался сохранять спокойствие, хорошо?»

Когда он говорит, что у меня кровь стынет в жилах, я не знаю, почему мне страшно, но я боюсь и совершенно уверен, что не захочу слушать то, что он мне скажет. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Чинацу, но она не смотрит на меня.

- Хорошо, я попробую, но вы меня пугаете.

- Ты знаешь, что твои родители были исследователями?

Я киваю в знак того, что знаю, убеждая его продолжать в том же духе.

- Ты также знаешь, что они также изучали проблему населения, верно?

Я отрицательно качаю головой. – «Нет, они никогда ничего не рассказывали мне о своей работе, кроме того, что они были исследователями. А какое отношение ко всему этому имеет работа моих родителей?»

- Твои родители работали над тем, как решить проблему бесплодия среди населения. Ты помнишь, что большинство женщин бесплодны? - Спрашивает он, глядя на меня в ожидании ответа. Хотя все это еще больше сбивает меня с толку, я снова киваю и жестом прошу его продолжать.

- Ну, они выяснили, что нет никакого способа исправить фертильность женщины, если она потеряла ее из-за вируса. Хотя это был несчастный случай, они обнаружили, что метод, который они использовали, чтобы попытаться снова сделать женщин фертильными, может превратить мужчин в женщин. Я имею в виду, полностью превратить в женщин, которые имеют иммунитет к вирусу и способны иметь детей. Ты все еще слушаешь меня?

- Да, дядя Эйдзи, я понимаю. Хотя, если они нашли решение, почему его не объявили?

- Сора, это единственный вопрос, на который я не могу тебе ответить. Зная твоих родителей, я могу сделать хорошее предположение, но это все, что может быть.

- Окей. Ну, тогда не могли бы вы сказать мне, какое это имеет отношение к тому, что я здесь нахожусь?

Когда я задаю этот вопрос, он смотрит на тетю Харуку, и она подходит к другой стороне кровати, берет меня за руку и улыбается мне.

Когда я снова смотрю на дядю Эйдзи, он продолжает: - «Ну, Сора, твои родители использовали "наниты", чтобы попытаться решить эту проблему. Ты знаешь, что такое наниты?»

Я просто киваю, ничего не говоря.

- О'кей, это немного облегчает дело. То, что ты пила в подвале, содержало наниты. Эти наниты переписали часть твоего генетического кода, пока ты был в коме. Ты понимаешь, что это значит?

Когда я качаю своей рукой из стороны в сторону, показывая что-то, он вздыхает и смотрит на тетю Харуку, прося помощи.

- Сора, ты же говорила, что у тебя такая чувствительная грудь, правда? - спрашивает она меня, улыбаясь. Я снова киваю. – «Ладно, сделай мне одолжение. Посмотри на свою грудь».

Я немного смущен, но я знаю, что тетя Харука не попросила бы меня сделать что-то настолько странное без веской причины. Я расстегиваю ворот своего халата и заглядываю внутрь…

Что... черт…  возьми ...  это… такое?!?! Э-э-это сиськи! Какого черта у меня есть сиськи?!

Яростно краснея, смотрю на тетю Харуку, смущенную и совершенно растерянную. Я просовываю одну руку под одеяло, чтобы проверить кое-что еще... е-его там нет!  Ладно, теперь я окончательно запутался. Я в ужасе и панике! Что, черт возьми, со мной случилось?! Слезы потекли из моих глаз.

Она садится на кровать рядом со мной, обнимает меня крепко-крепко, и тихо шепчет мне: «Все хорошо. Все в порядке. Успокойся. Не волнуйся, мы здесь ради тебя. Теперь ты в безопасности и не спишь. Все будет хорошо. Постарайся расслабиться, мы тебе все объясним».

После того, как она успокаивает меня, она ослабляет свою хватку, протягивает руку, чтобы нежно коснуться моего лица, и вытирает мои слезы, улыбаясь.

Честно говоря, я совершенно выбит из колеи, но ее мягкий голос и нежные прикосновения всегда могли меня успокоить. Она поворачивается к Эйдзи и говорит: «Дорогой, почему бы тебе не пойти выпить чаю в кафе. Я приду за тобой, когда мы закончим разговор».

Когда дядя Эйдзи выходит из комнаты и закрывает за собой дверь, она снова поворачивается ко мне.

- Сора, это будет немного трудно принять, но ты уже видел доказательство. Ты девушка, и притом очень милая. Ты был в коме почти месяц, и мы все очень волновались, особенно Чинацу, она никогда не хотела покидать тебя».

- Конечно же не хотела, он мой лучший друг!

- Чинацу, ты хотела сказать “она”, верно? Теперь тебе придется говорить так, и чем скорее ты к этому привыкнешь, тем лучше.

- В любом случае, Сора, тебе не стоит беспокоиться, директор здесь - друг семьи, так что ничего из этого не просочится наружу. Ах да, не хочешь взглянуть на себя?

Сейчас я не очень доверяю своему голосу, чтобы ответить тете Харуке, поэтому просто снова киваю.

Она берет меня за руку и ведет к зеркалу на двери ванной комнаты.

Когда я смотрю в зеркало, то вижу, что там стоит девушка и смотрит на меня. Все, о чем я могу думать, это: «Ух ты! А это еще кто? Она такая красивая!»

У нее длинные, до пояса, рыжие волосы, которые водопадом струятся по спине. Большие изумрудно-зеленые глаза с золотыми искорками. Маленький задорный носик, розовые полные мягкие губы, тонкая талия, тонкие руки, длинные стройные ноги, маленькая, но пухлая попка и слегка загорелая кожа. У нее нет больших грудей, но они, кажется, идеально подходят к ее довольно миниатюрной фигуре.

Я ошеломлен, все, что я могу сделать, это смотреть на красивую девушку в зеркале.

- Сора?... Сора, ты в порядке? - озабоченно спрашивает меня Чинацу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она говорила со мной.

Когда мне удается оторвать взгляд от изображения девушки, я смотрю на Чинацу. - «Д-да, ~кхм~ я в порядке. А кто эта девушка?»

У Чинацу отвисает челюсть, и она начинает смеяться. – «Ты такая глупая, это ты, конечно!»

- А? Конечно, это не так, я же мальчик.

Когда я это говорю, Чинацу перестает смеяться и смотрит на меня со странным выражением лица. Потом она протягивает руку, берет мою грудь в ладони и говорит с ухмылкой: - «с каких это пор у мальчиков такие сиськи?»

Во второй раз за последние пять минут я остолбенел. Хотя я хочу поспорить с ней, но у нее есть доказательство прямо в ее маленьких руках.

Я вздыхаю: «Можешь ли ты их отпустить? Мне действительно нужно прилечь».

Они вдвоем ведут меня обратно к кровати и помогают устроиться поудобнее.

Когда кто-то стучит в дверь, тетя Харука, которая села рядом со мной, чтобы снова начать говорить, смотрит на дверь с раздраженным выражением.

- Простите меня за вторжение, - говорит врач-мужчина, входя в комнату, улыбаясь и кивая всем присутствующим.

- Я рад видеть, что вы наконец проснулись, мисс Ито. Как вы себя чувствуете? Что-нибудь болит?

Мисс? Ах, да, наверное, теперь я уже девочка. Одна только мысль об этом угнетает меня.

- Эм... наверное, все в порядке, кроме того, что моя грудь немного чувствительная, нигде не болит.

- Хм... Хорошо, хорошо... ладно, распахни свой халат, чтобы я мог взглянуть, пожалуйста.

- А?! - Тетя Харука никогда не даст мне закончить то, что я пытаюсь сказать, потому что она закрывает мне рот рукой и качает головой: «Чем скорее мы покончим со всем этим и убедимся, что ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы уехать, тем скорее ты сможешь вернуться домой».

Затем она наклоняется и начинает расстегивать мой халат, но я не даю ей этого сделать.

- Сора, прекрати это. Доктор - хороший человек, он не пытается быть извращенцем. Ему нужно убедиться, что никаких проблем нет, ведь твоя грудь развилась меньше чем за месяц, - строго говорит она.

Все, что я знаю, это то, что я не хочу, чтобы кто-то видел, что у меня теперь есть грудь, но я отпускаю свою мертвую хватку на передней части моего халата и закрываю глаза. Наверное, я думаю “если я этого не вижу, значит, этого не происходит”.

Он нежно щупает мою грудь, но все равно это немного неудобно. Сунув мне под мышку термометр, он проверяет мое кровяное давление, прислушивается к сердцу, заглядывает в уши и заставляет меня открыть глаза, чтобы проверить и их тоже. Затем он жестом показывает, что я могу застегнуть платье.

- Хотя я не чувствую никаких отклонений в ее груди, мы можем сделать сканирование груди, если вы хотите. Тем не менее, я не считаю, что это необходимо в данный момент. Ее кровяное давление, температура, глаза, уши и сердце в полном порядке. Если все останется так же, она сможет вернуться домой завтра. Ах, да, она будет слабой и легко уставать некоторое время, так что вы можете рассмотреть физиотерапию, чтобы помочь восстановить часть мышечной силы, которую она потеряла. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

После того, как мы отрицательно качаем головами, он улыбается, кивает нам головой и выходит из комнаты.

Я посмотрел на тетю Харуку, чувствуя себя немного растерянным и потерянным, поэтому она ободряюще улыбнулась мне.

- Не волнуйся, Сора. Мы все здесь ради тебя. Мне неприятно говорить об этом в такой момент, но мы с Эйдзи теперь твои опекуны. Мы планировали спросить тебя об этом в тот день, когда все это произошло, но... Ну, в любом случае, нам нужно было сделать что-то, чтобы юридически иметь возможность заботиться о тебе, и если бы мы этого не сделали, правительство поместило бы тебя в сиротский приют или кто-то из твоих родственников получил бы опеку. Мы не хотели, чтобы это произошло. Мне жаль, что мы сделали это без спроса.

Она сожалеет, что так обо мне заботится, что удочерила меня? Как она может сожалеть о чем-то подобном? Просто мысль об этом делает мое сердце немного легче. Краем глаза я замечаю Чинацу и поворачиваюсь к ней. Почему у нее такой вид, будто она вот-вот снова расплачется? Я не понимаю. Я думаю, что это хорошая вещь. Я протягиваю руку, нежно глажу ее волосы и улыбаюсь ей. Хотя ее глаза все еще влажны от слез, она улыбается мне. Я снова обращаю свое внимание на тетю Харуку.

- Спасибо, тетя Харука, ты права, я бы этого не хотел. Я бы согласился с тем, что ты удочерила меня, если бы мне дали такую возможность, но в любом случае я рад, что ты это сделала.

Мне все еще больно, что я потерял маму и папу, но, по крайней мере, мне больше не нужно об этом беспокоиться, и я действительно люблю тетю Харуку и дядю Эйдзи.

- Сора, нам скоро нужно идти, часы посещений почти закончились. Мы вернемся завтра утром, чтобы забрать тебя, хорошо?

- Хорошо, тогда увидимся. А как мне теперь тебя называть? Я все еще называю тебя тетей Харукой? Или...

Лицо тети Харуки озаряется улыбкой, которая могла бы соперничать с полуденным солнцем. Она говорит мне – «Сора, ты можешь продолжать называть меня тетей Харукой или называть мамой. Зови, как тебе кажется правильным».

Я думал об этом минуту или две, но я почти уверен, что уже знал, что хочу сделать, прежде чем даже спросил. – «Спасибо, мама, увидимся завтра».

Она наклоняется, целует меня в щеку и встает, жестом приглашая Чинацу тоже встать.

- Пойдем, Чинацу, нам нужно купить кое-что на завтра, прежде чем мы вернемся домой.

Чинацу наклоняется, обнимает меня и тихо говорит: «Увидимся завтра утром, онее-тян».

----

От команды перевода: в русском языке, в отличие от английского, скрывать пол говорящего сложно, почти невозможно (между прочим, сложнее, чем в японском тоже). Поэтому в переводе Соре придется чуть меньше раскачиваться между мужским и женским полом и сразу говорить и думать в женском роде. =) В воспоминаниях о бытии мальчиком, впрочем, по-прежнему остается мужской род. Еще в переводе часто будут встречаться различные обращения из японского, сносок не будет, поскольку их достаточно просто найти в гугле.

Окончание главы