RWBY Зеро Глава 23

Мордред было скучно.

Серьёзно, это нападение Гримм стало самым значительным событием, произошедшим на маршруте между убежищами, и эти штуковины едва ли даже сопротивлялись. Почему они вообще прячутся от других Слуг? Она могла бы прикрыть задницы всем пятерым, даже не вспотев!

Вместо этого она лежала у дерева посреди ночи, безо всякой еды. У них что, кончились деньги? Она спасла всю эту деревню. Это должно было быть зачтено как своего рода скидка.

— Аргх, — фыркнула она. Она зевнула, готовясь уснуть, чтобы просто скоротать время. — Почему я должен был застрять с трусливым самозванцем в качестве Мастера?

— Хорошо, Жон. Так же, как мы тренировались.

Мордред резко открыла глаза. Она не узнала этот голос.

Рыцарь, одетая в коричневую куртку, поднялась и пошла на звук голоса в лес. Она вышла на небольшую поляну, сияющую в лунном свете.

В центре стоял Жон, его щит поднят, а меч — наготове. Казалось, он находился в одиночестве.

— Какого чёрта? — пробурчала Мордред. — Кого же я тогда…

— Следуй этим инструкциям.

Мордред окинула взглядом область, определяя источник звука. Им оказался свиток Жона, лежавший на ближайшем пне.

Устройство показывало изображение какой-то девушки с рыжими волосами.

— Щит вверх, — проинструктировала девушка.

Жон поднял свой щит вверх.

— Держи крепче.

Жон усилил свою хватку.

— Не забудь выставить вперёд ведущую ногу.

Передняя нога Жона слегка шаркнула по траве.

— Ты готов?

Глаза юноши сузились на какого-то невидимого врага.

— Вперёд.

Жон вскрикнул, делая выпад вперёд.

— Ещё разок.

Он резко повернулся, нанося удар, и его клинок засветился мягким золотом.

— И ещё.

Он резко обернулся, поражая ещё более крупного воображаемого врага. Когда он атаковал, золотое сияние вокруг его меча, казалось, закручивалось в каскадную спираль, мощный тайфун только и ждал того, чтобы оказаться выпущенным.

— Молот Короля Ветров, — пробормотала Мордред из-за своего укрытия. — Как он может сделать это?

Жон тяжело дышал после завершения своей очередности. Это явно не было первым разом, когда он делал её сегодня вечером. Он повернулся к свитку и уставился на него с болью в глазах.

— Ладно, если ты не жульничаешь, мы можем сделать перерыв, — хихикнула девушка на видео. — Я знаю, это может расстраивать. И может показаться, что стоит огромных усилий просто немного продвинуться. Но я хочу, чтобы ты знал, что я горжусь тобой. Я никогда не встречала кого-то настолько решимого улучшить себя. Ты так вырос с тех пор, как мы начали тренироваться, и я знаю, что это только начало.

Рыжая нервно замялась на видео.

— Жон, я, я…, — она снова повернулась к камере и вымучила убедительную улыбку на своем лице. — Я хочу, чтобы ты знал, что я просто счастлива быть частью твоей жизни. Я всегда буду рядом с тобой, Жон.

Видео наполнилось помехами, когда он перемотал назад.

Мордред бросилась на поляну.

— Как ты это сделал? — затребовала она.

Жон резко обернулся к ней.

— Мордред? — он подошёл к своему свитку и остановил видеозапись с девушкой. — Что ты тут делаешь?

Мордред подошла к нему и приподняла за ворот толстовки.

— Не играй со мной в игры, самозванец. Как ты это сделал?

— Сделал что?

— Молот Короля Ветра, дубина ты этакий! Только отец может использовать эту технику!

— Молот Короля Ветра? — глаза Жона зажглись, несмотря на опасность, в которой он находился. — Постой, постой. Молот Короля Ветра Артура? Умение, которое он использовал, чтобы выиграть битву на Камланне?

—Что? — Мордред бросила Жона на землю. Когда он с трудом принял сидячее положение, она уставилась на него так, будто у него выросла вторая голова. — Отец не использовал Удар Воздуха на Камланне. Кто сказал тебе такую чушь?

— Хмм, мама. Это было одной из её сказок на ночь, — объяснил Жон. — Она рассказывала мне, как король Артур, или она, я полагаю, победили злого короля Лота в битве при Камланне и спасли королевство Камелот.

Мордред сжала кулак и затряслась от ярости.

— Лота?

Жон съёжился.

— Я так понимаю, всё было не так?

— Лота даже не было при Камланне! — взорвалась Мордред. Она отошла от Жона и зашагала в конец поляны. — Смешно, просто смешно, кем он себя возомнил? Лот? Лот! Он заменил меня…

— Значит, она не победила короля Лота? — робко спросил Жон.

Мордред снова обратилась к нему.

— Что? О, нет, он победил короля Лота. Только не в битве при Камланне. Он действительно имел с ним дело за несколько лет до этого, в битве при Астолате.

— О, Астолат, — Жон задумчиво потёр подбородок. — Мне кажется, я помню. Но мама сказала, что он тогда сбежал.

— Сбежал? — недоверчиво воскликнула Мордред. — Будто. Тристан, быть может, и оказался нытиком-дезертиром, но в Камелоте не имелось лучшего лучника. Он бы ни за что не профукал этот выстрел, особенно, после всего того, что мы устроили для него.

— Правда? Что же случилось? — вопросил Жон со вполне оправданным любопытством.

Мордред гордо ухмыльнулась.

— Ну, мне поначалу казалось, что всё идет к чертям собачьим. Лот привлёк к работе такое количество магов, что с помощью матери они смогли воздвигнуть мистический барьер, защищающий Лота и его армию от лобового нападения. Никто не мог прорваться, и они окружили нас со всех сторон.

— Да, я помню эту часть, — взволнованно вспомнил Жон. — Мерлин не смог помочь, потому что прикусил язык во время своего ответного заклинания.

— Э, нет. Он был с похмелья, — поправила Мордред. — Накануне вечером у него был день рождения, и он посетил все бордели королевства.

Жон удивился.

— Мерлин, величайший волшебник всех времен, ходил по борделям?

— Конечно, он же был наполовину инкуб. Не было ни одного заседания королевского двора, на который он бы не опоздал. На самом деле, однажды, когда он пришёл к Круглому Столу и сказал: «Сир, у меня ужасные новости», Гвейн пошутил: «Наконец-то одна из них забеременела?»

Мордред и Жон дружно расхохотались. Мастер и Слуга упали на землю и катались по траве, как брат и сестра, каковыми они и были.

Над ними мягко светила разбитая луна. Передышка для детей, которыми они могли быть.

В конце концов, Жон взял себя в руки и приподнялся, усевшись со своим щитом.

— Так, а без Мерлина, как вы, ребята, победили Лота?

Мордред уселась на свои колени.

— О, это самая лучшая часть, — её руки дико порхали, рисуя картину этой сцены. — Мы оказались прижаты к реке, нас превосходили в числе вдвое. Ни одна из наших атак не могла причинить им вреда. Казалось, вся надежда утрачена. Затем, внезапно, с востока с восходом солнца раздался звук рога, который каждый рыцарь Камелота знал наизусть. Это был сэр Ланселот!

— Сэр Ланселот! — проскандировал Жон.

— Сэр Ланселот, — с готовностью подтвердила Мордред. — Только что окрестив свой меч Арондайт в крови дракона, он спустился с холмов с отрядом из трёхсот всадников и разбил фланг короля Лота. Моя мать так отчаянно пыталась остановить крах, что слишком тонко растянула щит.

— И тогда вы бросились в атаку, — догадался Жон.

— Вот тогда мы и бросились в атаку. Отец, Гавейн, Бедивер, Гвейн и, конечно же, я обрушили ярость Круглого Стола на всех, кто угрожал гражданам короля. В тот день я убил по меньшей мере тысячу варваров, — поведала Мордред с широкой улыбкой на лице. — В конце концов, Лот так перепугался, что послал всех своих магов в бой, только чтобы сдержать нас. Но оставшись безо всяких заклинателей, чтобы защитить его; Тристан натянул тетиву лука и пустил стрелу ему в глаз.

— Это просто удивительно! — закричал Жон, вскинув руки в воздух.

— Я знаю! — взвизгнула Мордред. Она поняла, что наделала. Она кашлянула в кулак. Визг не являлся поступком, подобающим королю.

Она встала и отвернулась от Жона, но не смогла сдержать мягкую улыбку, появившуюся на её губах.

— Я уже сто лет не думал об этой битве. Грустно, да? Наверное, это был лучший момент в моей жизни.

— Нет, в этом есть смысл, — заверил Жон с оттенком сожаления в голосе. — Лучшие моменты нашей жизни прекрасны, но за ними очень часто следуют худшие.

Он не знал, насколько оказался прав. Всего через несколько дней после битвы при Астолате её мать пришла к ней в залы замка и рассказала ей правду. Она оказалась не просто гомункулом какой-то случайной ведьмы, а сыном самого короля Артура!

Конечно, ненависть отца к Моргане лишила её всяческого счастья после этого откровения. Оттуда всё пошло под откос.

Почему отец не мог просто признать её наследником?

Почему он ненавидел её так сильно, что даже отказал ей в месте злодея в их истории?

Камланн был её битвой, её последним пристанищем.

Неужели в его глазах она даже не стоила того, чтобы с ней бороться?

Мордред повернулась, чтобы задать те же самые вопросы Жону, но остановилась, увидев, что он смотрит на свой свиток.

Устройство остановилось на кадре с рыжеволосой девушкой, дававшей ему указания.

Теперь, приглядевшись внимательнее, Мордред подумала, что та производит впечатление. Правда, она была видна только по грудь, но её мускулы были чётко очерчены строгими тренировками, а доспехи показывали наличие хорошего нрава.

Из глаза Жона скатилась слеза.

— Кем она была?

— А? — Жон поднял глаза на свою Слугу. Он вытер слезу с лица. — О, Пирра. Её звали Пирра Никос.

— Она выглядит, как прекрасный воин.

— Она им была, — улыбнулся Жон. — Она была лучшей. Мама не хотела, чтобы я стал Охотником, поэтому я был совершенно бесполезен, когда добрался до Бикона. Но Пирра, она верила в меня. Она научила меня всему, что я знаю, заставила меня чего-то стоить и никогда ничего не просила взамен.

Мордред лукаво улыбнулась.

— Правда? Даже поцелуя?

Жон усмехнулся.

— Неужели это так очевидно?

— Да, — сказала ему Мордред. Она видела конец видео только один раз, и даже она могла сказать. — Только идиот не заметит этого.

Жон вздохнул.

— О боже, ты никогда не замечал, не так ли?

— Я понял это, когда она поцеловала меня, — мрачно рассуждал он. — Но затем, она запихнула меня в ракетный шкафчик и ушла сражаться в битве, которую она не могла выиграть.

Мордред подняла бровь.

— Зачем ей это понадобилось?

— Потому что она была единственной, кто мог это сделать, — прошептал Жон. — Пирра считала, что если у неё есть хоть малейший шанс кому-то помочь, то она должна это сделать. Даже если это означало столкнуться лицом к лицу с невозможным, — мягкая улыбка украсила его губы. — Она была настоящим героем.

— Она была дурой, — подытожила Мордред.

Жон пристально посмотрел на неё.

— Прошу прощения?

— Она была дурой, — повторила Мордред. — Только глупец может пожертвовать своей жизнью ради чего-то настолько туманного, как их вера.

Жон вскочил на ноги.

— Она сделала это, чтобы остановить психопатку! Она сделала это, чтобы спасти всех!

— И насколько хорошо это вышло? Что на самом деле изменилось к лучшему? — усмехнулась Мордред. Она не пыталась быть жестокой с этим идиотом, но он боготворил кого-то, кто пытался сделать невозможное, только приведшее его к смерти. Если вы не можете что-то сделать, значит, вы не можете этого сделать. Пытаться всё равно было глупо. — Кто-то, кого она пыталась убить, выжил и убил её, не так ли?

Жон отвёл глаза.

— Я попросил маму помочь ей, и из-за этого они обе погибли.

Бровь Мордред дёрнулась. Она не могла расслышать его правильно. Она подозревала, но он на самом деле не мог…

— Ты убил отца?

— Вот почему я должен добыть Грааль! — воскликнул Жон. — Я должен вернуть их обратно! Это моя ответственность…

Мордред сбила его кулаком на землю. Этот идиот-самозванец! Неужели он правда думает…

— Из-за тебя убили отца, — прорычала она. — А также девушку, о которой ты якобы заботишься. И теперь ты имеешь наглость оскорблять их смерть своим эгоистичным желанием?

— Эгоистичным? — огрызнулся Жон, поднимаясь на колени. — Как желание спасти их может быть эгоистичным?

— Каждый воин под солнцем живёт своей жизнью, зная, что она может оборваться в любой момент! — выпалила Мордред. — Отец не был исключением, да и твоя напарница тоже. Они сделали свой выбор, каким бы глупым он ни был, осознавая, что он может привести к их смерти. Они приняли это как избранный ими путь. Ты хочешь отрицать их влияние на историю, только ради успокоения своей собственной вины!

— Они не собирались умирать! — выкрикнул в ответ Жон, вскакивая на ноги. — Мама хотела спасти Пирру, но не смогла, а Ру…, человек, убивший маму, даже не хотел этого. Вернуть их обратно — вовсе не эгоистично!

— Ты собираешься спросить их, хотят ли они вернуться? Хотят ли они, чтобы их жизни оказались ненаписанными? — требовательно вопросила Мордред.

Она прекрасно знала, что такое — когда за тебя твой выбор совершают другие. Вся её жизнь была спланирована её матерью. Всё, чем она когда-либо была, являлось частью плана мести Морганы её отцу. У неё никогда не имелось выбора, кроме как быть вовлеченной в этот план, составленный ещё до её рождения, проникнуть в Круглый Стол. До тех пор, пока не придёт время нанести удар. Пока Моргана не раскрыла её происхождение, и она не решила быть сыном короля Артура. Она не будет разрушать королевство. Она станет его наследницей и поведёт его в новую и славную эпоху.

Отказ отца принять этот выбор привёл к её собственному восстанию. Всё пошло не так, как планировалось, но, по крайней мере, она смогла уйти на своих собственных условиях. Она ни о чем не жалела.

Жон открыл было рот, чтобы ответить, но закрыл его, не проронив ни слова. Мордред ничуть не удивилась. Возможно, он и был идиотом, но вряд ли кто-то мог оспорить правду.

Она отвернулась, сделав свое дело.

— Что у тебя за желание?

Она обернулась и изогнула бровь.

— Что?

— Ну, ты высказал свои мысли о том, что я планирую сделать, если мы победим, достаточно ясно. Итак, чего же ты хочешь? Чего такого важного, что ты решил стать частью этой Войны?

Мордред вздохнула. Правда? Он только сейчас задумался об её желании? Они путешествовали вместе уже несколько месяцев, и ему даже в голову не пришло узнать, ради чего она сражается? Жалкий.

И всё же, не было ничего плохого в том, чтобы ответить на его вопрос.

— Моё желание — вытянуть Калибурн из камня. Когда я выиграю, то использую Грааль, чтобы прибыть до того, как отец когда-либо услышит о мече выбора, и я возьму его для самой себя. Отныне я буду править как законный король Камелота.

Это было единственным, о чём она мечтала. Доказать всем, что она, вне всякого сомнения, была достойной наследницей Короля Рыцарей.

Жон пристально смотрел на неё. Очевидно, глупец оказался ошеломлён возвышенностью настоящего желания для всемогущей чаши.

А затем он расхохотался.

— Что тут смешного?! — завопила Мордред.

— И это твое желание? — хихикнул Жон. — Ты просто потратил столько времени, говоря мне, что это эгоистично — хотеть вернуть людей из мёртвых? И твоё желание — украсть мамин трон? Насколько же лицемерным ты можешь быть?

— Моё желание не эгоистично, — горячо возразила Мордред. — Я достану Калибурн, потому что я — достоин. И при моем правлении Камелот будет процветать больше, чем когда-либо при моем отце.

Она ощущала, что есть какая-то другая причина, из-за которой она не хочет, чтобы отец был королем, но в тот момент, она начисто вылетела у неё из головы.

Жон не разделил её настрой.

— О. Конечно, это будет здорово. «Да здравствует король Мордред, а не то она закатит истерику и врежет нам всем по морде»!

Руки Мордред сжались в кулаки.

— Не смей насмехаться надо мной.

Жон улыбнулся ей, хотя улыбка была какой угодно, но не приятной.

— Насмехаться? Я бы не посмел, Ваше Величество. Пожалуйста, не рубите мне голову!

Мордред снова ударила его кулаком по лицу. Она тяжело дышала, когда нависла над ним, едва сдерживая свой гнев.

Жон с трудом принял сидячее положение, выглядя гораздо менее взволнованным, чем во время её прошлых атак. Он вызывающе глянул на её возвышающуюся фигуру.

— Ты — придурок, — заявил он, с жёсткими и неумолимыми глазами. — Я не знаю, что произошло между тобой и мамой, что заставило тебя так себя вести, и сейчас мне всё равно. Я напортачил больше, чем когда-либо смогу восполнить, и я на этой самоубийственной миссии, потому что, это — мой единственный шанс, чтобы всё исправить. Так что, если не собираешься помогать мне, отвали, твоё высочество. У меня тоже нет времени прибирать твой беспорядок.

Он встал и посмотрел Мордред прямо в глаза.

— Я сам выиграю эту войну, если потребуется.

Он вернулся на середину поляны и снова принял боевую стойку.

Мордред вскипела. Во вспышке красной молнии Кларент оказался в её руке, и она бросилась бежать по траве, коричневый пыльник развевался за её спиной.

Жон сделал тренировочный взмах, ожидая рассечь воздух, и обнаружил, что его меч скрестился с её мечом. Он поднял щит на левой руке, одновременно вкладывая всю свою силу в клинок, что находился в правой.

Мордред не нужно было прикладывать много сил в её хватку одной рукой, чтобы сдержать его. Все они вошли в её сердитый взгляд.

— Какое право ты имеешь судить меня? Отец вырастил тебя, приютил, любил. Дал тебе всё, в чем отказал мне, его законному наследнику! Что ты вообще можешь знать обо мне?

Жон не скорчил рожу от её слов. Он не улыбнулся, чтобы вывести её из себя, и не нахмурился от её тирады. Он просто стоял здесь. Почти скучающий.

— Ты был бы ужасным королем.

Лунный свет сам собой замер от его слов.

Мордред отшатнулась, чувствуя себя так, словно Ронгоминиад ударил её во второй раз. Слова отца эхом отдавались в её голове.

"Ты не имел способности быть королём".

Жон прервал их взгляд глаза-в-глаза и отвернулся. Он вернулся к своим движениям, как будто ничего не случилось.

Мордред стояла на краю поляны. Она взглянула вниз, на Кларент. Она украла его из-под сводов Камелота вскоре после того, как стала регентом. Когда-то он был прекрасен, и, по её мнению, таковым и остался, но нельзя было отрицать, что её владение им притупило его величие. Сверкающий и сияющий белый клинок, про который говорили, что он ослепительнее любого серебра, превратился в покорный серый.

Этот клинок считался одним из символов королевской власти, но в её руках он был просто ещё одним священным мечом, навсегда оставшимся в тени Экскалибура. Точно так же, как она оказалась заточённой в тенях своего отца.

Как она могла не оказаться, однако? Отец был таким же бесчеловечным, как и она, но он был совершенен. Идеальный король, справедливый и честный, и всегда спасающий своих людей прежде себя.

Она была единственным рыцарем, когда-либо превзошедшим его (Ланселот был предателем-обманщиком, он не считался). Она была единственной, кто потряс его королевство до самого основания и заставила его рухнуть. Кто сталкивался с его полной силой и отказывал ему в победе.

Она превзошла его как рыцарь. Она бы превзошла его как короля. Ей просто нужен был этот шанс.

Самозванцу нужна помощь? Хорошо.

Она поможет ему так, как никогда не поможет отец.

— Доставай свой клеймор! — рявкнула она.

Жон в замешательстве повернулся к ней.

— Что?

— Ты умеешь драться со щитом, ты просто тратишь на него силы прямо сейчас. Кузнец сказал, что у тебя есть трансформация клеймора для этой штуки. Со временем, ты усвоишь, как им пользоваться, — провозгласила она.

— Ты собираешься учить меня? — в неверии спросил он.

Мордред ухмыльнулась.

— Ни один сын короля Артура, даже такой самозванец, как ты, не может позволить себе так плохо сражаться. Если ты и будешь учиться, то только у самого лучшего. Так что, доставай свою фиговину наружу.

Жон пожал плечами и обратил свой щит обратно в ножны. Мгновением позже он соединил его со своим мечом, добавив добрых четыре дюйма к ширине лезвия.

Мордред кивнула и подняла Кларент одной рукой.

— Двуручный меч с широким лезвием — оружие истинного рыцаря. Клинок длиннее и тяжелее обычного меча, требует большего мастерства, чем может обладать обычный разбойник, — она усмехнулась. — Какая ирония. Эта трансформирующаяся штуковина имеет много общего со старой фразой из Круглого Стола.

— Какой? — с искренним любопытством спросил Жон.

— «Меч крепче как щит», — с почтением произнесла Мордред. — По природе своей двуручник не позволяет тебе пользоваться щитом в бою. Это снижает твою универсальность, но, также, увеличивает твою силу.

— Я понял, — кивнул Жон. — Я сильнее, но могу использовать эту силу для меньшего числа вещей.

— Не меньше, для одной, — продекламировала Мордред. — У рыцарского меча есть только одна цель. Защищать своих товарищей и людей, которых они поклялись защищать. Это сосредоточение, более чем дополнительные дюймы стали является тем, что отделяет истинного рыцаря от черни.

Она положила вторую руку на Кларент, демонстрируя выправку, к которой должен стремиться её Мастер. Он, вероятно, никогда не достигнет этого, но она потащит его так далеко, как он только сможет. И под конец этого, они смогут просто присвоить себе Святой Грааль.

Она оскалилась.

— А вот и я, самозванец!

Жон закатил глаза, но на его лице присутствовала едва заметная улыбка.

— Ты собираешься болтать всю ночь?

Мордред бросилась в атаку.

Кларент и Кроцеа Морс тихо звенели под разбитой луной.

***

Руби со слезами на глазах смотрела, как сталкивались мечи Мордред и Жона. Она пошла прочь, когда звуки их тренировочного поединка эхом отозвались в ночи.

“Как я уже и говорил, Мастер, всё идет прекрасно”, — успокоил её Арчер.

Руби вытерла лицо рукавом и улыбнулась. Она проснулась от звука голоса Пирры. Она проследовала за ним до поляны и увидела, как тренируется Жон. Она хотела было что-то сказать, но тут появилась Мордред. А потом всё пошло очень странно.

Они начали рассказывать друг другу всякие истории, а затем смеялись, как, она помнила, они делали с Янг, когда были маленькими. Затем Мордред завопила как обычно и ударом сбила Жона на землю. Но этот раз, он закричал в ответ, и она затряслась от гнева.

Руби заволновалась о сохранности своего друга, но тут появился Арчер и посоветовал ей оставить всё как есть. Она согласилась, но только тогда, когда он пообещал, что вмешается, если Мордред станет слишком буйной. Он сказал ей, что всё будет хорошо.

И действительно, уже через несколько минут Мордред помогала Жону тренироваться.

— Ладно, я признаю, ты оказался прав, — произнесла Руби. — Откуда ты знал, что она не станет причинять ему вреда?

"Если Жон и Сэйбер собираются стать полезными союзниками для нас, то они должны быть в состоянии объединиться в пару без вашей поддержки".

Руби вскинула бровь.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Назовём это предчувствием, — Арчер замерцал, появляясь, лучи лунного света пробивались сквозь полог леса, освещая его неземным сиянием.

Это напомнило Руби её самый последний сон, один из самых сбивающих с толку. Артурия стояла в дверном проёме, блики луны на её сверкающих доспехах. Она глянула вниз, на рыжеволосого мальчика и спросила:

«Ты ли — достойный быть моим Мастером?»

В отличие от других, Руби была почти уверена, что знает, о чём этот сон. В конечном счете, все утверждали, что Артурия была Сэйбер Четвертой Войны. Значит, юноша с рыжими волосами, должно быть, был её Мастером. Он смотрел на Короля Рыцарей в некотором замешательстве, но так же и с безграничным удивлением.

Она могла понять. Если бы он всё еще находился в живых, она бы с удовольствием встретилась бы с этим парнем.

— Мастер, — сказал Арчер, — могу ли я спросить, то, что мы подслушали, изменило ли ваше желание к Граалю?

— Что? Ну… я не знаю, — призналась Руби. Желание Жона оказалось именно таким, как она и ожидала, но реакция Мордред была совершенно иной. — Я никогда по-настоящему не думала о спасении каждого как об отнятии у них выбора. Я имею в виду, Пирра мертва только потому, что Артурия решила спасти меня, а Артурия мертва только потому, что я не могу контролировать свои глупые серебряные глаза.

Если Арчер и удивился известию о том, что она убила мать Жона, то он никак не показал этого. Зная его, он, вероятно, понял это, когда она впервые подняла на него серебряные глаза в Патче. Он просто никогда ничего не говорил, потому что был весь из себя такой таинственный.

Обычно Руби считала, что это круто, но это в самом деле не помогало, когда он не давал ей знать, что она может поговорить с ним о вещах, гложущих её изнутри.

И всё же, Руби чувствовала себя обязанной объясниться подробнее. Ей нужно было, чтобы он понял.

— Мы только что упали с башни. Дядя Кроу помогал мне подняться, Вайсс стояла на страже, а Жон… Жон плакал над телом Пирры. Артурия попыталась помочь ему, но тут появились Гильгамеш и Кирей.

Бровь Арчера взлетела вверх.

— Кирей? Кирей Котомине?

— Да, — подтвердила Руби, сжимая кулачок от ненависти. — Он притворялся моим другом, а потом чуть не убил Янг, потому что думал, что это будет весело. Он дрался с Вайсс и дядей Кроу, тогда как Гильгамеш угрожал Артурии и Жону. Все так выдохлись, и им было больно, и Пирра умерла, а он стоял там, улыбаясь, пока наводил на них оружие, а потом… Потом всё побелело.

Слезы покатились по лицу Руби.

— Я узнала, что случилось, только когда очнулась. Артурия умерла из-за меня.

Арчер несколько мгновений молчал, просто позволяя ей выплакаться. Наконец, он спросил:

— Ваши глаза прогнали Гильгамеша?

— Наверное, — прохныкала Руби.

— Тогда это был лучшим исход, на который вы могли надеяться, — утешил её Арчер. — Сэйбер сильна, но Король Героев находится в своей собственной лиге. Он убил бы вас всех. Одна смерть — это небольшая цена, чтобы платить за неё всю оставшуюся часть вашей жизни.

— Нет, — признала Руби. Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. — Но это моя ответственность.

— Это не так, — прорычал Арчер.

Руби в изумлении отступила на шаг. Он никогда не выказывал настоящего гнева за всё то время, что она его знала.

— Никто не несет ответственности за всеобщее спасение, — продолжил Арчер, — думать иначе — значит претендовать на право, не предназначенное для человека.

— Но ведь именно это и делает герой, — возразила Руби. — Моя мама говорила, что задача героя — спасти всех, кого он может спасти. И если я смогу использовать Грааль, чтобы спасти всех, то как это эгоистично?

— Искать Грааль, даже по самым бескорыстным причинам, по самой природе поисков, эгоистично, — заявил Арчер. — Стремление к всемогущему устройству для удовлетворения желаний является свидетельством отказа или неспособности человека достичь своих целей естественным путём.

— Аааа! — взвыла Руби. — Ну и что? Это не имеет значения, что я желаю, если это будет в любом случае ужасно? Тогда же в чем смысл этого?

Арчер вздохнул. Он недовольно провёл рукой по лицу.

— Вы неправильно меня поняли. Ваше желание, не смотря ни на что, будет эгоистичным, а не злым. Здесь есть разница. Но желание спасти всех, изменить прошлое из-за своего желания сделать настоящее более совершенным, оскорбительно для тех, кто погиб ради тебя. Не позволяйте своему высокомерному чувству вины ослеплять вас. Быть героем — значит стать причиной невыразимой трагедии.

"Каждому герою нужна трагедия".

Руби затрясла головой, отгоняя воспоминание о Кирее. Арчер бил по тем же точкам, что и её фальшивый друг, когда умерла Пенни, и сейчас это оказалось не более привлекательным, чем и раньше.

Она не хотела, чтобы её друзья умирали. Она не хотела, чтобы хоть кто-нибудь умер. Особенно, не для того, чтобы она могла их спасти.

Должно было быть что-то ещё. Должна же быть ещё одна причина стать героем. Способ, не бывший эгоистичным.

То, как это делала мама.

— Герой не может стать причиной трагедии, — в отчаянии прошептала Руби. — Герой не эгоистичен.

Арчер рассмеялся.

— Вы в этом уверены? Хорошо, Мастер. Ответьте мне вот на что. До всего этого, до того, как ваши друзья погибли, и ваш мир оказался в неминуемой опасности, почему вы хотели стать героем?

— Чтобы помогать людям, — моментально ответила Руби.

— Вы хотели это сделать, — опроверг Арчер. — И вы могли бы этого добиться, став офицером полиции или врачом. Но ваш выбор — стать Охотницей.

— Он был более романтичен.

— Это всего лишь отговорка! — взревел Арчер. — Вам нравилось оружие? Я видел, как вы обнимали свою косу. Или вы жаждали власти, силы, которую раскрытая Аура даст маленькой девочке? А, быть может, это была месть? Возможно, вы ненавидели свою мать, не вернувшуюся домой, так сильно, что решили следовать её пути только для того, чтобы смочь превзойти её?

— Нет! — завопила Руби. — Я хотела быть рядом с ней!

Арчер отступил на шаг назад, застигнутый врасплох силой её вспышки.

Жница в красном рухнула на колени, слёзы текли по её лицу. Она наконец-то призналась в этом. Она никому не рассказывала. Ни папе, ни дяде Кроу, ни даже Янг. Они знали, что история о Саммер Роуз вдохновляла её, заставляла мечтать о том, чтобы стать запредельной Охотницей, спасающей город за городом от Гримм. И они не ошиблись. Она действительно хотела помогать людям, делать правильные вещи, потому что они были правильными вещами.

Но она также хотела к своей матери.

Она почти не помнила её. Её длинный белый плащ был более отличительным, чем любое лицо. Она даже не помнила её серебряных глаз. Она была совсем маленькой, когда дядя Кроу сообщил ей ту новость.

Её мать умерла героем.

Она хотела почувствовать её, как-то её вспомнить.

Так что ей тоже нужно быть героем.

Сейчас она поняла насколько это глупо.

— Какой смысл быть героем? — хныкала она, её дух был сломлен. — Мордред — психопатка. Гильгамеш — чудовище. Даже Артурия делала всё, чтобы Жон не стал одним из них. Какой смысл пытаться помочь людям, если это только причиняет всем боль?

Неожиданно она почувствовала тёплую руку на своём плече. Руби осторожно посмотрела вверх, оказавшись лицом к лицу с Арчером. Слуга в красном помог ей подняться на ноги. Выражение его лица было почти жалостливым.

— Тебе нужен Святой Грааль? — мягко спросил он.

— Что?

— Тебе нужен Святой Грааль? — снова спросил он всё ещё тихим голосом.

Руби сморгнула слёзы с глаз.

— Я не знаю.

Арчер вздохнул.

— Это возможно, спасти кого-то, способом, не причиняя боли всем вокруг. Однако, это не благой путь. Это своего рода эквивалентный обмен. Чтобы спасти чью-то жизнь, надо забрать другую. Один умрет, а другой будет жить так, как ты изберёшь.

— Я не хочу никого обижать, — запротестовала Руби.

— Ты обижаешь. Тебе просто не нравиться думать об этом таким образом, — продолжил Арчер. — Ты избрала профессию Охотницы, главная цель которой — убивать чудовищ Гримм. Бездушны они или нет, но они — живые существа. Ты была довольна, что покончила с их жизнями, чтобы спасти тех людей, которых они могли убить в будущем.

Теперь она всё поняла.

— Ты думаешь, я должна сделать то, что ты сказал тогда на Патче. Загадать стереть Гримм с лица Ремнанта.

Арчер кивнул.

— Я не буду притворяться, что это будет лёгкой задачей. Конкуренция за Грааль жестока, и у всех остальных Мастеров будут свои причины желать его. Возможно, тебе придется пролить ту кровь, чью тебе не хочется, чтобы притязать на него.

Перевод. Ей придется предать Жона.

Но этого не должно было произойти. Он был её другом, и даже если это было самолюбиво, она чувствовала себя виновной в смерти Пирры и его матери. Она никогда не отвернется от него. Когда они одолеют всех остальных Слуг, они сядут и поговорят о том, что произойдет между ними двумя. Они что-нибудь придумают.

Им придется.

— Мастер, — она подняла глаза на Арчера. — Чтобы совершить это, вы не должны служить никакой иной цели, кроме как своей собственной. Приложите всю свою энергию и силы в создание этой реальности. Итак, я спрошу вас в последний раз. Вы хотите заполучить Святой Грааль?

Тысячи мыслей пронеслись в её голове. Тысячи разных вещей, вероятно, бывших правильными. Она больше не могла быть героем. Она не могла спасти всех.

Так что ей придется спасти как можно больше людей.

С этим единственным стремлением Руби кивнула.

Окончание главы