Темный рыцарь (Наруто) Глава – 69. Воссоединение На Поле Боя

Бой возобновился примерно за час до рассвета. В ту ночь никто не спал, и драка вновь разразилась случайным взрывом, когда Дейдара поймал разведчика из Конохи, пытавшегося шпионить за ними. Ну, в основном, это была случайность. Окей, единственная реальная случайность заключалась в том, что блондин нашёл этого человека раньше.

Немного нервировало то, что он был Хьюгой. Его белые глаза были затуманены смертью, а на лбу виднелась странная зелёная отметина. Дейдара никогда не видел её раньше, и всё, с чем он мог сравнить эту штуку — это с чистым лбом Хинаты. С другой стороны, Неджи всегда носил свою повязку. Неужели у всех Хьюга, кроме наследников, есть такая же? И какова же её цель?

Тело слегка дёрнулось, отвечая на его последний мысленный вопрос. Затем, внезапно, глаза начали разъедаться и таять в черепной коробке, оставляя зияющие дыры там, где только что был Бьякуган. Дейдара скорчил гримасу отвращения. — Варварский Лист, да…

— Ч-Что случилось? — должно быть, Хината проснулась от взрыва. Протирая глаза, девушка встала и прислонилась к ближайшему дереву, ища отступника в темноте.

— Ничего. Только что нашел шпиона, да. Возвращайся ко сну. — Весело сказал он ей. Парень неохотно понял, что его взгляд устремился к её лбу. Хотя тот и был скрыт чёлкой, он знал, что на нём не было никаких зелёных отметин. Дейдара встал между ней и головой трупа, прикрывая и не позволяя куноичи увидеть по лицу, что это был один из членов её клана.

Должно быть, она узнала тело по одежде, раз так нахмурилась. — Дейдара-кун…

К сожалению, разведчики редко путешествовали в одиночку. И совершенно очевидно, что новый, внезапно атакующий человек понятия не имел, кто такой Дейдара. Блондин не спал в своей униформе, но силы Конохи, должно быть, идиоты, раз не могли опознать членов Акацуки по одному только виду. Особенно учитывая эту войну.

Мужчина был выше Дейдары, так что довольно легко захватил его голову. К сожалению, этот человек был всего лишь чунином или, возможно, АНБУ. Это делало работу Дейдары гораздо легче. Парень ударил локтем в живот шиноби, дав себе достаточно манёвра, чтобы дотянуться и засунуть тому в рот глиняного воробья. А это, в свою очередь, ослабило чужую хватку, так что у блондина хватило времени, дабы увернуться и отступить на несколько шагов, прежде чем поднять руки в своём фирменном знаке. — Катсу.

Последовавший взрыв окропил его и Хинату кровью, и, хотя Дейдара уже привык к этому, ему стало немного не по себе, когда он увидел, как девушка с отвращением вытирает капли с глаз.

Затем оба шиноби уловили неясное движение прямо за кольцом лунного лесного света. Дейдара полностью исчез, когда Хината пересекла поляну и встала ровно на то место, где только что находился отступник. И в тот момент, как она активировала свой Бьякуган, Дейдара и неизвестный ниндзя, имеющий великое несчастье быть преследуемым, уже исчезли.

Куноичи просто смотрела вниз, на тело у своих ног, и старалась не блевать, когда видела разлагающиеся остатки глаз и проклятую печать клана на лбу.

***

Сасори был разбужен тем, что кто-то довольно грациозно споткнулся о него. Сначала он был просто ошеломлён тем, что заснул. Мужчина не мог вспомнить, когда в последний раз нормально спал. Обычно он просто слегка дремал, да и то не так уж часто.

Затем обстоятельства заставили его полностью проснуться, когда человек, который споткнулся о него, понял, что он споткнулся о него.

Сасори резко выпрямился и схватил преступника за ближайшую вещь, до которой только дотянулся — это оказалось воротником бронежилета со стороны затылка. Первое, что кукловод заметил, были серебристые волосы, и его хватка почти ослабла. Лишь на краткий миг ему показалось, что это Кабуто. Но тут кукловод заметил лохматые в сторону локоны и разного цвета глаза, которые внезапно поднялись и уставились на него.

Сасори и Какаши долго смотрели друг на друга. По крайней мере, казалось, что это было долго. Было слышно, как Дейдара пробирается сквозь подлесок, медленно приближаясь. Карие глаза просто спокойно смотрели в ответ, в черноту и Шаринган.

— Копирующий ниндзя.

— Значит, ты и есть Сасори, — тихо сказал Какаши, наконец моргнув и прервав их поединок в гляделки.

— Да.

Сасори не совсем понимал, что заставило его отпустить этого человека. По всем замыслам и намерениям он должен был перерезать ему горло прямо здесь и сейчас, и таким образом уничтожить одного из самых больших врагов, которых они имели на стороне Листа. Но как раз перед тем, как Дейдара окончательно пришёл к двум шиноби, Сасори ослабил свою хватку на жилете Какаши, и Копируюший Ниндзя исчез, не сказав ни слова благодарности.

Напарник нашёл его всё ещё сидящим там, где он проснулся, и вяло глядящим в пространство. Мужчина полностью игнорировал Дейдару, думая о первых отчетах о миссии Кабуто, когда тот находился в Конохе. «Сегодня я встретил очень интересного ниндзя. Его зовут Какаши. Он первый, кто раскусил мои действия, Сасори-сама. Но я не думаю, что это была ошибка с моей стороны; он просто кажется…наблюдательным. Я вылечил его глаз, а он не стал жаловаться на меня "отцу".»

***

Пейн раздражённо проснулся. Конан — по крайней мере, он думал, что это Конан — грубо трясла его за плечи, выкрикивая что-то о разведчиках и Копирующем Ниндзя. Он сел, потёр глаза, тщательно следя за своим пирсингом, и рассеянно огляделся. — …А?

Это была не Конан, а Мидори. — Пейн-сама, мы только что нашли разведчиков Конохи! — сказала она высоким голосом. Но глаза у нее были тёмные, так что мужчина не придал этому особого значения. В отличие от большинства других развитых геномов, основанных на глазах, её геном часто активировался вместе с её настроением. — Дейдара-сама убил двоих из них, но третий… он убежал! Сасори-сама сказал, что это был Копирующий Ниндзя!

— Окей. Иди спать, Мидори. — Пейн плюхнулся обратно. Он был слишком уставшим для этого. Затем её слова, наконец, проникли сквозь туман сна в его сознание. — …Ладно, иди и разбуди всех. С таким же успехом мы могли бы использовать это в своих интересах.

Конечно, у Конохи есть разведчики, которые следят за их местонахождением, хотя это и не секрет. Пейн также послал своего разведчика в деревню, хотя он серьёзно сомневался, что Зецу будет пойман так легко. Этого человека видели только тогда, когда тот сам этого хотел.

Мидори уже ушла, и рыжеволосый мужчина снова сел. Он воспользовался моментом, чтобы с помощью других тел посмотреть, как идут дела у солдат. Большинство из них спали как убитые. Затем он устало встал и огляделся в поисках своей униформы. На ней спала Конан. Она свернулась калачиком вокруг своего большого живота, обхватив его обеими руками. Её волосы уже давно выпали из пучка, и куноичи дошла до того, что ей было всё равно, собраны они в прическу или нет. Её макияж был размазан потом и сном, но Пейн подумал, что она выглядит также прекрасно, как и всегда.

Он положил руку ей на бок, чтобы разбудить. Глаза Конан резко открылись, она втянула ноздрями воздух и съёжилась. Пейн знал эту реакцию. Это была реакция боли. Чтобы скрыть свою оплошность, женщина неуверенно села, откинувшись на руки и откровенно зевая. — Что происходит?

— Ты не ушиблась? — тихо спросил он. Мужчина не промахнулся в своём вопросе, когда она обернула его плащ вокруг талии и скрестила руки на груди.

— Нет. Конечно же нет.

— Где ты ранена?

— Я не ранена.

— Ты получила это от снайпера?

— Эт-Это всего лишь царапина.

— Она отравлена?

— Нет. Конечно же нет.

Пейн попытался пристально посмотреть на неё, хотя это было практически невозможно сделать с беременной женщиной. Особенно такой упрямой, как Конан. — У тебя «царапина» на животе.

— Это не повредит ребёнку.

— Почему ты не сказала мне раньше?

— Это всего лишь царапина.

— Кто-нибудь из медиков осматривал её?

— Это всего лишь царапина.

Он впервые заметил засохшую кровь на её ладонях. Поверхностные раны, как правило, сильно кровоточили, но и самые глубокие тоже. — Теперь ты должна держаться минимум в километре от линии фронта.

— Нет. Я могу держаться в воздухе, вне пределов досягаемости…

— Это приказ. — Пейн вложил в свой голос всю властность, на которую осмелился. Конан сузила глаза, одна рука застыла у её лица, где она только что собралась убрать волосы.

Затем куноичи встала и отряхнула его униформу. Она ясно дала понять, что берёт её с собой. Конан наклонила голову в сторону, стараясь не смотреть на мужчину. — Да. Конечно. Как пожелаешь. — Её тон подразумевал, что это были последние слова, которые женщина скажет ему в течение довольно долгого времени, как бы по-детски это ни было. Даже если и так, Пейн всё равно удивлялся, почему это так больно, смотреть, как она неуклюже уходит.

— И пусть медик проверит рану! — крикнул он вслед. Он знал, что та проигнорировала его.

***

— Я пытался уснуть, Ханако-сан, — сказал Кабуто, садясь. Коллега-медик отстранилась от него, широко раскрыв глаза.

— Где Хьюга-сама?

Кабуто потёр глаза, стараясь не зевать и не огрызаться на девушку. Она занимала свою позицию по отношению к Хинате, что, без сомнения, считалось «милым», но сейчас это просто раздражало. Кроме того, Хината выиграет в честном бою и без её помощи. И всё же, Ханако считала себя кем-то вроде ангела-хранителя. Просто из-за какой-то миссии в Кумо, о которой Кабуто очень жалел. — Ей не нравится, когда её так называют. Её так называли в течение первых десяти лет её жизни, и я держу пари, что это будет очень раздражать.

Ханако молча смотрела на него, ожидая ответа на свой вопрос.

— Я предполагаю, что она спит рядом с Дейдарой. Тем блондином, который тебя не очень любит. — Устало ответил он, поправляя очки на носу. Ниндзя Кумы моргнула, затем покраснела и нахмурилась.

— Ох. Он. — Очевидно, у этой взаимной неприязни были основания, но Кабуто слишком устал, чтобы обращать на это внимание. То, что его разбудили в столь нечестивый час, лишило его большей части любопытства. — Ну, тебе всё равно пора вставать, Кабуто-тайчо. Пейн-сама приказал провести мобилизацию.

Ну конечно, кисло подумал он. Ещё раз зевнув, Кабуто встал и потянулся, слушая, как хрустят его плечи. — Верно. Иди, разбуди других медиков, пожалуйста. — Должно быть, она узнала в его голосе интонацию «оставь меня в покое, чёрт возьми», потому что послушно убежала.

— Не так уж и часто я вижу, как ты глубоко и спокойно спишь в реальной компании. Должно быть, сегодняшний день отнял у тебя много сил. — Кабуто закрыл глаза и стиснул зубы, услышав голос Сасори. Затем, изобразив на лице приятное удивление, он повернулся и вежливо кивнул в сторону своего мастера.

— Не совсем. Я просто не вижу необходимости тратить время на полноценный сон, когда моя чакра уже истощена, — решительно ответил он. Сасори лишь задумчиво кивнул.

— Я только что видел твоего друга, Кабуто. — Значит, именно по этой причине Сасори и пришёл к нему. А его «друг» мог означать только одного человека. К сожалению, «увидеть» кого-то в терминах Сасори было всё равно, что сказать, что он убил его.

— Это… очень мило.

— Дейдара загнал его прямо в меня. В буквальном смысле слова, он споткнулся об меня. Это не признак хорошего шиноби, Кабуто. — Беспечно продолжал Сасори, слегка улыбаясь. Кабуто чуть не ударился головой. Типичный Какаши, слишком занятый заботами об одном враге, чтобы не заметить и полностью наткнуться на другого. Он, к сожалению, склонен делать это довольно часто. И хотя обычно ему удавалось найти хороший выход из нежелательной ситуации, Сасори не был таким уж слабаком. Кабуто рассеянно потёр шею. Он полностью согласился с последним утверждением.

— Дейдара прекрасно отвлекает внимание даже хороших шиноби, Сасори-сама. — Весело сказал медик. Сасори сердито посмотрел на него.

— Я его не убивал.

— …О. — Почему-то было бы легче, если бы он это сделал. Без Какаши было бы намного меньше вещей в списке Кабуто «сделать до того, как я умру», который надо закончить. Но почему именно Сасори позволил кому-то уйти? Особенно с тех пор, как он узнал, кто такой Копирующий Ниндзя. Он не испытывал к нему большой любви. — А почему нет?

— Потому что. Я просто позволю тебе убить его, Кабуто. Потому что я уверен, что ты бы этого хотел. В конце концов, именно он несёт ответственность за то, что ты оказался в таком затруднительном положении.

Нет, это Орочимару сделал со мной такое, хотел он ответить. Ему очень, очень хотелось ответить именно это. Хотя бы из-за реакции Сасори. Но вместо этого Кабуто просто наклонил голову и сказал: — Что-то вроде того.

Где-то вдалеке завыла собака. Затем ещё одна, а затем и третья, гармонируя в разных тонах. Лидер зовет своих драгоценных Акацуки. Сасори поднял глаза в небо, а затем решительно покачал головой. — Что ж, я ухожу. Будь осторожен с этими ниндзя Конохи, Кабуто.

Он ушёл и впервые за несколько дней оставил Кабуто наедине с собственными мыслями. Медик поднял руку, чтобы провести ею по волосам, но остановился на полпути и вместо этого провёл большим пальцем по нижней губе. Значит, Какаши наконец позволил себе быть замеченным среди врагов…

— Ого, я и не знала, что у тебя такие близкие отношения с членом Акацуки, Кабуто-тайчо.

— Ханако-сан, мне кажется, я велел тебе пойти и разбудить остальных. — Выдохнул Кабуто сквозь стиснутые зубы. Девушка смущённо рассмеялась и спрыгнула с дерева, окончательно исчезнув.

***

Сражение возобновилось в полную силу, как только стало достаточно светло, чтобы видеть всё как следует. Но, даже для ниндзя всё ещё было слишком темно. И всё же, это было похоже на игру в прятки. Зрение было сильно ограничено, большую часть поля боя освещали луна, звёзды и различные дзюцу. Если вы увидели лунный свет, отражённый в чьих-то глазах или на холодном металле, скорее всего, вам следовало бы атаковать.

Итачи был ещё большим инвалидом. Он и так почти ничего не видел, а его чрезмерное использование Шарингана не помогало делу. Темнота сделала его практически слепым. И хотя обычно Кисаме прикрывал ему спину, сейчас у Учихи не было такого прикрытия. Тем не менее, парень не был слишком обеспокоен. Он просто смотрел в темноту, прислушиваясь к звукам битвы, происходящей вокруг, и стоял совершенно неподвижно. Иногда шиноби протягивал руку и хватал какого-нибудь бедолагу, который осмеливался слишком близко подойти к его личному пространству, как какой-нибудь извращённый богомол.

Если бы только он родился с Бьякуганом, у него не было бы этой проблемы. Любой из проблем Шарингана. Но он знал, что никогда добровольно не отдаст свои глаза, какими бы проблемными они порой ни казались. Выгоды Шарингана намного перевешивали его издержки.

Просто временами это раздражало.

Два ниндзя пробежали мимо него, но он узнал их. Хината оглянулась, её белые глаза почти отражали скудный лунный свет. Итачи спокойно смотрел на неё, пока она и Неджи снова не скрылись в темноте. Однако следующий человек, пробежавший мимо, не встретил такой доброй судьбы.

Итак, Итачи просто стоял здесь, совершенно неподвижно, если не считать того, что он протягивал руку в случайном направлении и хватал какую-нибудь несчастную жертву сзади за воротник или бронежилет.

Он знал, что Кисаме ему не нужен, но было интересно сражаться без него, когда они так долго были в паре. Учиха не то чтобы скучал по нему, просто констатировал факт. Это было интересно.

К тому времени, когда взошло солнце, позволив всем впервые увидеть поле боя, Итачи уже окружили двадцать или более трупов. И он добился этого, просто стоя на месте. Когда черноволосый ниндзя моргнул в утреннем свете, то решил прекратить свой реактивный подход к этой войне и выйти на охоту на людей.

Однако Итачи вздохнул, когда заметил тень позади себя. Та вытащила катану, и он нырнул, когда лезвие скользнуло по тому месту, где только что была его шея. Член Акацуки встал и одновременно развернулся, бесстрастно глядя на своего потенциального противника.

Саске спокойно смотрел в ответ. — Я не собираюсь ждать четыре месяца. Твой лидер может идти к чёрту. — Всё также спокойно сказал ему младший Учиха.

— Я занят. — Хотя Итачи не имел этого в виду, всё это просто жутко напоминало все те годы, когда он говорил Саске, что слишком занят и не сможет потренироваться с ним. Судя по тому, как сузились глаза напротив, младшему брату это тоже сильно напомнило о тех временах.

***

— О, ради-может быть, кто-нибудь пойдёт и разнимет этих двоих?!

— Уже бегу.

Конан и Кисаме ничего не могли поделать, кроме как наблюдать, как Хидан бодро взялся за дело разогнать братьев Учиха от их предстоящей битвы. Когда Пейн сказал, что им придётся ждать четыре месяца, он не шутил. Но, очевидно, у Саске не хватило предусмотрительности выслушать этого человека и выждать время.

Так что же сделал этот маленький сопляк? Начал сцену прямо посреди поля боя.

Конан рассеянно потёрла живот, проводя пальцами по царапине на боку. Это была всего лишь царапина. Её тело уже отреагировало бы, если бы она была отравлена, и женщина, вероятно, просто нервничала, потому что эта рана была так близко к её ребенку.

Куноичи тут же застонала. Когда она начала думать об этом, как о своём ребёнке? Кисаме тактично проигнорировал её, вместо этого наблюдая за своим напарником с растущей усмешкой на лице.

— Все это охуеть как тупо. — Прорычал он, постукивая пальцами по колену. Они оба были прикованы к ближайшему травянистому склону холма, обречённые не вступать в бой и лишь наблюдать за всей резнёй внизу. Это было невероятно скучно.

— Да, это так. Но у тебя есть веская причина не вмешиваться в это дело. Мёртвый или нет, но Майто Гай наверняка хорошенько ранил тебя. — Конан не смогла сдержать раздражения в голосе. Не то, чтобы Кисаме заслуживал быть причиной её гнева, но он был ближайшей жертвой под её горячую руку.

Ниндзя Кири, казалось, смирился со своей участью. — Что-то вроде того. Я просто думаю, что Лидер-сама ведёт себя слишком похожим на мать-наседку, а не Бога, которого должен изображать.

— Согласна. — Она кивнула. Его слова были абсолютно и бесповоротно правдивы и, если бы женщина была любой другой куноичи, она могла бы подумать, что это мило или приятно. Вместо этого Конан просто проклинала Пейна и посылала редкие бумажные дзюцу, чтобы досадить ему до чёртиков. Вообще-то, это было довольно забавно. В ту же секунду, как он видел какой-нибудь клочок бумаги, мужчина останавливался и убеждался, что она и Кисаме всё ещё на склоне холма. Не раз, когда он отвлекался, кто-нибудь бил его по голове кулаком или ногой.

— Если бы ты прекратила это делать, он мог бы по-настоящему биться с Джирайей, знаешь ли. — Заметил Кисаме, хотя определённо не возражал, когда седовласый Саннин пнул лидера в затылок.

— Мм, он заслужил это. У него шесть тел против сенсея, и я думаю, что он может немного отвлечься. К тому же, это забавно. Может быть, если бы я была занята битвой, у меня не было бы времени делать такие вещи…

— Не убивай меня из-за защитных инстинктов твоего напарника. Если бы у Итачи-сана был мой ребёнок, я бы тоже не хотел, чтобы он выходил и дрался. — Кисаме с кривой усмешкой ткнул женщину в живот. Конан просто отмахнулась от чужой руки, хмуро глядя на него.

— Я не думаю, что ты сможешь справиться с беременным Итачи. Он сойдёт с ума от нас всех и попытается устроить ещё одну резню.

— Возможно. — Ниндзя Кири задумчиво помолчал. — …На самом деле, я удивлён, что ты до сих пор этого не сделала.

— Иногда я поддаюсь искушению.

Это не было совпадением, что Пейн сказал двум Учихам, чтобы они устроили свою последнюю схватку через четыре месяца. Через четыре месяца у неё должен родиться ребенок, так что она будет вне непосредственной опасности и ребёнка будет легче защищать. А это уже кое о чём говорило. Даже великий лидер Акацуки не знал, сколько вреда могут причинить двое Учих себе и любому человеку в радиусе двадцати километров.

— О, эй, смотри. Суйгецу пошёл за Хинатой. Разве это не мило? — Кисаме засмеялся, указывая на две едва различимые точки на дальнем краю поля боя. Конан только пожала плечами. — Я искренне удивлён, что её до сих пор не убили. Я думал, что даже Дейдара может сделать-о, черт, вмешался другой Хьюга.

— Кажется, его зовут Неджи. Разве он не её новый защитник? Я не могу уследить за ним.

— Не, я думаю, Дейдара всё ещё защищает её. Видишь? Он просто спустился вниз, чтобы забрать её. — Действительно, жёлтая точка цвета Дейдары на крошечной глиняной птичке пролетела над полем боя и подхватила не только Хинату, но и Неджи. Суйгецу, казалось, сердито махал ему своим большим мечом, когда шиноби отлетел в сторону.

— Что ты думаешь о той команде, которую приобрёл Саске? Во всяком случае, ты, кажется, знаешь Суйгецу. — Лениво спросила Конан, подперев рукой подбородок. Боги, ей было скучно почти до слёз.

— Я знал его, когда он был ещё ребенком. Он и парень по имени Хаку тренировались под руководством одного из других Семи Мечников. Момочи Забузы? Потом мы разошлись, и больше я их не видел. Я предполагаю, что Забуза и Хаку умерли, а этот маленький коротышка каким-то образом выбрался, выжил и получил меч. — Кисаме провел рукой по своим тёмным волосам и закатил глаза. — А двух других я никогда раньше не видел. Разве Сасори не сказал, что эта цыпочка — Карин или кто-то в этом роде?

— Кабуто-сан, похоже, знал их обоих. Возможно, когда-то они принадлежали Орочимару. Он казался мне самым странным ниндзя… как Сасори терпел его, я понятия не имею… — Конан вздохнула, отбрасывая прядь волос с глаз.

— Похоже, Сасори мирится со многими странными шиноби. В любом случае, где он? Я не вижу его на поле боя.

— Наверное, где-то прячется и стреляет. — Женщина не была слишком взволнована разговором о кукловоде, но, по крайней мере, это был разговор. Молчание было почти невыносимым. — О-по крайней мере, здесь есть Кабуто. Я узнаю его волосы где угодно.

Кисаме наклонился вперёд, склонив голову набок. — Да… но с кем он сражается? У него седые волосы. Это не Джирайя.

— …Я думаю, это Копирующий Ниндзя.

— …Разве не он убил его в первый раз? — спросил мужчина, приподняв бровь. Конан кивнула. — О. Значит, это месть между ними.

— Что-то вроде того. Ох! Смотри, Саске удалось проскочить мимо Хидана. Итачи не выглядит довольным-ох, дерьмо. — Оба синеволосых ниндзя слегка подпрыгнули, когда Итачи начал массивную огневую атаку на своего брата, почти в упор. Многие другие шиноби поблизости остановились и наблюдали, как Саске поднялся обратно, очевидно, только слегка раненный. Хидана нигде не было видно. Вероятно, его обезглавили, порубили на мелкие кусочки и закопали где-нибудь. Он громко ругался, где бы ни был.

Кисаме с усмешкой покачал головой. — Вот тебе и Итачи-сан. Беспощадный. Даже с собственным братом. Идеальный шиноби.

Конан лишь улыбнулась про себя, наблюдая за разворачивающейся внизу битвой.

***

Кабуто был раздражён. Почему он вообще сражается? Он знал, что не может сражаться. Особенно против кого-то вроде Какаши, который сейчас жёстко держал верх. Парень тяжело дышал, уклоняясь от очередного удара, и продолжал отступать, сражаясь только тогда, когда ему нужно было защищаться или когда он видел предупреждение, радуясь, что очки скрывают то, что выдавали его глаза в данный момент.

Однако даже с таким перевесом он мог сказать, что Какаши сдерживается. Этот человек вёл себя очень осторожно. Копирующий Ниндзя чувствовал, что что-то не так, но никак не мог понять, что именно. Вероятно, потому, что медик никогда раньше не был так откровенно настороже, и, конечно же, ещё несколько лет назад всё дело было в восстании из мёртвых. Какаши знал, что что-то случилось. Он просто не знал, что именно, и пытался это выяснить. Это было очевидно, но Кабуто не стал делать никаких намёков, если это могло привести к разгадке.

Какаши нанёс удар, но в последний момент удержал его. В отместку Кабуто обошёл мужчину стороной и атаковал чакро-шипастым ударом в предплечье. Это было небрежно и совсем не похоже на его обычный уровень силы, но медик уже почти лишился чакры. К тому же, Якуши понял чужую точку зрения: не сдерживайся ради меня.

Какаши прищурился, рассеянно потирая руку. Сейчас это лишь небольшая боль, но через несколько часов он заметит, насколько серьёзно повреждён его бицепс. Кабуто медленно отступил назад, глядя себе под ноги, чтобы убедиться, что ни о что не споткнулся. Это было бы как раз то, что ему нужно: споткнуться, упасть и позволить Какаши прижать себя для надлежащего допроса.

Пока тот ещё двигался, Кабуто не нужно было говорить ему ни слова.

Медик сделал несколько размеренных вдохов и попытался успокоить бешено колотящееся сердце. Чтобы хоть как-то отвлечься, он начал мысленно отсчитывать свой пульс. Прошла минута, пока парень продолжал степенно пятиться назад, и он насчитал по меньшей мере сто тридцать ударов. Слишком быстро для того, чьё сердце работало на сильно истощённом запасе чакры. Его сердце выбивало все оставшиеся связи с жизнью. Прекрасно.

Кабуто продолжал глубоко и медленно дышать, пока его пульс не упал примерно до ста двадцати ударов в минуту. По крайней мере, теперь его сердце не билось, как у испуганного кролика. И всё же, этот показатель был опасно высок для человека в его состоянии.

Короче говоря, он должен был найти способ уйти от Какаши, вернуться к тому, чтобы прятаться по краям боевых действий, и не делать ничего особенного. Лимит времени или нет, но, по крайней мере, может быть, он всё ещё сможет пережить эту войну.

— Кабуто, — тихо сказал Какаши, всё ещё следуя за ним на расстоянии примерно десяти футов. Недостаточно далеко, чтобы Кабуто чувствовал себя комфортно. Но, по крайней мере, тот не был на расстоянии вытянутой руки.

Парень ничего не сказал в ответ. Он просто продолжал пятиться назад, пытаясь успокоить своё тело и уйти от Какаши. Конечно, он был рад, что Сасори не убил его. Но ведь медик вовсе не хотел его видеть…

не так ли?

О нет, он не собирался попадаться в этот поток мыслей. Это привело бы только к катастрофе. Кабуто просто смотрел на Какаши прищуренными глазами, сохраняя расстояние между ними.

— Кабуто… — тихо повторил Какаши, сжимая кулаки. — Скажи что-нибудь. Что угодно. …Пожалуйста.

Кабуто упрямо покачал головой. Он не собирался попадаться в ловушку. Потому что он знал, знал, что если начнёт говорить, то не сможет остановиться. Медик даже не рассказал Хинате всех подробностей, а Сасори знал только по догадкам и угрозам. Никто, кроме него, не знал всей истории, и Какаши был самой большой угрозой для этой тайны. Если бы он сказал хоть одно слово, то не смог бы остановиться, и выплеснул бы свои внутренности на Какаши, как какая-нибудь перепуганная куноичи.

— Что случилось? — Какаши принял более добрый тон, повысив свой голос чуть выше, чем он был на самом деле. Это был детский тон, и тот только раздражал Кабуто. Ему никогда не нравился этот тон.

— Н-Ничего. — Он сплюнул, подняв руки и скрестив их на груди в знак защиты. Это было слабое движение, он знал это, но, по крайней мере, оно ясно показывало, что парень не позволит Какаши приблизиться к нему в ближайшее время.

Копирующий Ниндзя, казалось, воспринял это единственное слово как своего рода жест поражения. Или один из тех самых извращённых способов умолять кого-то спасти его. Какаши часто думал, что Кабуто нуждается в «спасении». Сейчас было единственное время, когда он действительно нуждался в нём, но мужчина не сможет ничего сделать.

Ох-оу. Его сердцебиение снова ускорилось. Его метафорическая проволока врезалась в пальцы ещё глубже. Он начал скользить. Кабуто снова покачал головой и закрыл глаза.

Детский тон или нет, но в первую очередь Какаши был ниндзя. И когда медик закрыл глаза, тот ухватился за представившуюся возможность. Глаза Кабуто снова распахнулись, но только в последнюю секунду. Выпрямив руки, он попытался отбиться от Какаши, но тот лишь перехватил его запястья одной рукой. Кабуто отпрыгнул назад, полагаясь на инстинкты. Он позволил себе упасть на спину, чтобы получить надлежащую опору для удара снизу-вверх.

Какаши предвидел это движение и только подхватил Кабуто, подняв его обратно на ноги. — Сейчас-мы сможем поговорить вежливо или мне придётся быть грубым? — резко спросил джонин.

И снова Кабуто покачал головой. Он уже поговорил с этим человеком, чего ему ещё надо? Он не сможет «спасти» его, как какой-нибудь рыцарь в сверкающих доспехах. Парень был безнадёжен, и он это знал. Медик только избавил Какаши от необходимости выяснять это самому.

Что-то похожее на сожаление мелькнуло на лице Копирующего Ниндзя, и он крепче сжал запястья Кабуто. Медицинская подготовка взяла верх и Кабуто понял, что мужчина пытается растянуть запястья, а не сломать их. Ломать их будет не так больно в краткосрочной перспективе. Какаши стремился к немедленному ответу, и в случае необходимости он действительно применит силу.

Кабуто знал, что не сможет позволить себе залечить запястья, если Какаши сумеет их растянуть. У него не было на это сил. Но парень также знал, что такая мелкая боль не будет больше чем досадой, пока он снова не попытается бороться. Но тогда это сможет стать чем-то большим, чем просто раздражение.

— Кабуто, скажи мне, что случилось. Почему ты так себя ведёшь? — теперь его голос звучал холодно и ясно. Это было требование. Он больше не был добрым, мягким Какаши. Он хотел получить ответы, и он хотел их сейчас.

— Ничего.

Какаши покачал головой и тут же отпустил Кабуто. А после отступил на шаг и поднял руки в безобидном жесте. Тем не менее, медик понял, что одно из его запястий было слегка растянуто, и обе руки позже будут в синяках. Если он доживет до следующего дня, конечно. — Кабуто, разве я когда-нибудь давал тебе повод не доверять мне?

— Хм, даже не знаю. Я думаю, что моё убийство могло бы подорвать доверие к тебе.

Это явно задело мужчину, но тот быстро пришёл в себя. Он безвольно опустил руки и склонил голову набок, почти как одна из тех собак, которых призывал. — Так вот, значит, как обстоят дела? Это то, чего ты хочешь, Кабуто?

Кабуто запнулся. Он уставился на беловолосого джонина перед собой, невольно позволяя своим глазам расшириться, и его собственные руки копировали позу побеждённого. Это был низкий удар со стороны Какаши. И всё же, они были ниндзя… чего ещё он мог ожидать? Парень использовал против него мощное оружие, и такое же можно было использовать только против него самого. Не важно, сколько раз Кабуто яростно отрицал, что хочет чего-то большего, чем просто отношения шиноби, они оба знали, что это была абсолютная ложь.

— Да… — выдохнул он. Это был единственный ответ, которым он мог заставить себя ответить, независимо от того, как сильно он хотел просто сдаться и закричать нет. Какаши ломал его защиту с тех пор, как они впервые встретились, и наконец у него оказалась достаточно большая трещина, чтобы полностью проскользнуть через неё. Она была уже давно. Но только сейчас мужчина осмелился воспользоваться шансом.

— Ты хочешь, чтобы это было именно так? Просто так. Просто мы, только так. Я могу убить тебя прямо сейчас, Кабуто. Я… я не знаю, что случилось, но это плохо повлияло на тебя. Я могу прямо сейчас свернуть твою шею, как прутик.

Медик чувствовал, как с каждым произнесённым словом учащается его сердцебиение. Он снова начал волноваться. Стресс становился таким же смертельным, как и любой инструмент, и Какаши медленно убивал его своими словами. Кабуто посмотрел на свои сандалии. — Каши… ты действительно можешь сделать это снова? — Он посмотрел на своего противника — нет, на своего врага. Вот кем они были. Именно такими они и должны быть. Никем, кроме вражеских шиноби по разные стороны баррикад. — Ты действительно можешь убить меня снова? — это был не вопрос, а скорее требование ответа. Неужели у прославленного Копирующего Ниндзя хватало ума убить одного и того же ниндзя дважды?

Его сердце грохотало в грудной клетке и било по барабанным перепонкам. Он почти сомневался, что сможет услышать ответ Какаши через этот шум. Парень даже не потрудился сосчитать, сколько раз оно бьется в минуту. Так быстро, так опасно, Якуши не мог сосредоточиться на том, как близок был к тому, чтобы окончательно соскользнуть с этой проклятой проволоки. Он хотел услышать от Какаши только одно слово. Одно-единственное слово.

Какаши ничего не ответил. Мужчина просто стоял и смотрел на него, смотрел так, словно только что нанес ему смертельный удар. Кабуто не мог удержаться и смотрел в ответ, слегка задыхаясь от напряжения, которое доставлял ему этот разговор. Просто находиться рядом с ним было невероятно тяжело для его тела. Возможно, сейчас ему нужна была солдатская пилюля, но Кабуто просто слушал биение своего сердца в ушах и смотрел на скрытые губы Какаши, ожидая неизбежного ответа.

Наконец, тот сделал шаг вперёд. Кабуто тоже. Какаши сделал ещё один и отвернулся. Кабуто остался на месте, широко раскрыв глаза за стеклами очков. Они слегка упали ему на нос, но медик не мог заставить себя поправить их обратно. Он словно оцепенел. Действительно ли Какаши выполнит свою угрозу? Умрёт ли он снова, но не от истощения чакры, а от того же самого человека, который убил его в первый раз? Эта ирония была почти невыносима.

— … — Какаши открыл рот, но вместо того, чтобы начать говорить, просто громко выдохнул. Кабуто мог бы поклясться, что его сердце пропустило один или два удара. — …Кабуто…

— О-Ответь мне. — Потребовал Кабуто, закусив губу. Почему у него вдруг закружилась голова? Вероятно, у него была гипервентиляция, но он надеялся, что избыток кислорода будет только поддерживать его учащённое сердцебиение.

— …Нет.

И с этим простым словом грохот в ушах Кабуто наконец прекратился.

***

Хинате было сказано в недвусмысленных выражениях: «оставайся с Кабуто». Как со стороны Неджи, так и со стороны Дейдары. Ей было недвусмысленно сказано остаться с медиком и «прилипнуть к нему, как банный лист». Вероятно, именно из-за этой озабоченности она и застряла в первом же попавшемся месте.

Теперь Ино и Шикамару громко спорили о том, что с ней делать, когда куноичи успешно попала в одно из многочисленных теневых дзюцу. Ино сердито кричала, чтобы они не убивали её, а просто привели в Коноху. Шикамару довольно спокойно указывал, что она уже не предана им, и это их работа — убивать вражеских шиноби.

— У неё нет ни единой царапины на повязке, Шикамару! Её похитили, и ты это прекрасно знаешь!

— Она уже больше года как пропавшая без вести. По умолчанию она просто отступник.

— Тогда приведи её в деревню! Я не думаю, что кому-то очень понравится, если мы её убьём! — Голос Ино становился всё выше и выше и быстро приближался к истерике. Сама Хината была в панике, хотя и не могла подражать диким движениям рук своей белокурой подруги.

— П-Пожалуйста…

— Нет, ты будешь вести себя тихо. — Тихо вмешался Шикамару, не отрывая взгляда от своего товарища по команде. — Вы обе.

— Нара Шикамару, клянусь тебе, если ты только…

— Я не собираюсь её убивать, окей? Мы передадим её Хокаге-сама и Ибики во время следующего затишья, и пусть они разбираются со всем этим делом. Мне никогда не нравились похищения, они слишком грязные…

Ино вздохнула с облегчением, но почти печально. — …Хорошо.

Однако Хинате совсем не хотелось, чтобы её передали для допроса Морино Ибики. Она не хотела предавать Акацуки!

Куноичи понятия не имела, куда делся Неджи, но едва ли могла разглядеть на краю своего Бьякугана Дейдару, сцепившегося в схватке с Кибой и Акамару. Теперь Хьюга была сама по себе, и она это знала. Но не знала, как из этого выбраться. Наследница только нервно сглотнула и изо всех сил попыталась сморгнуть панические слезы, застилавшие глаза. Нельзя ломаться здесь при одной только мысли о захвате! Но она ничего не могла с собой поделать…

— Эй! Шикамару, давненько не виделись, да? Как поживает мой любимый партнёр по сёги? — Хината бы повернулась и посмотрела на обладателя знакомого голоса, если бы могла пошевелиться. Однако Шикамару обернулся, чтобы взглянуть, и девушка была вынуждена повторить это движение.

Дайсуке и Мидори, стоя бок о бок, наблюдали за происходящим с таким интересом, с каким смотрят кино. Мидори пристально смотрела на Ино, оценивая её. Куноичи Конохи повторила движение, прищурившись и глядя на неожиданно прибывших. Конечно, и она, и Шикамару, знают Дайсуке, но Мидори для них чужая. Хината вспомнила, как тяжело ей было сражаться с зеленоглазым Лордом Дождя, и могла лишь эгоистично надеяться, что у Ино будут такие же проблемы.

— Прижился, Дайсуке? — сладко спросила Ино, хлопая глазами.

— Что-то вроде того. Меня скорее принудили. — Небрежно ответил он. Мидори толкнула его локтем в бок. — Итак… что вы тут делаете с бедной маленькой Хинатой-тян?

— Возвращаем её в Лист. То, что любой хороший, преданный ниндзя сделал бы в нашей ситуации. — Как ни в чём не бывало сказала Ино, уперев кулаки в бедра.

— Я не думаю, что её отцу это понравится, как ты думаешь? Я слышал, что он уже назначил Ханаби своей наследницей. — Приветливо сказал Дайсуке, подняв брови. Он даже не потрудился надеть свои солнечные очки. Либо так, либо он потерял их в бою. Никто не ответил, и парень продолжил. — Окей… итак, послушай, я не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь простит меня, если я позволю Хинате-тян уйти и вернуться в Коноху. Итак, вы двое действительно будете винить меня, если я буду драться с вами за неё?

— Нет, я думаю, мы не можем винить тебя. — Шикамару уступил.

Дайсуке бросился бежать, но Шикамару просто отпустил Хинату и его тень почти сразу же присоединилась к тени красноглазого джонина. Мидори изящно отскочила в сторону. Хината поспешно отошла подальше и облегчённо вздохнула. Они будут держать их занятыми. Шикамару не смог бы достать Мидори своим дзюцу с её развитым геномом, а дзюцу Ино не работало, если никто не стоял на месте. И Мидори определённо не испытывала никаких угрызений совести, причиняя вред Дайсуке, если это означало причинить вред врагу.

Хината просто обязана была довериться этим двоим и сделала себе заметку, что в следующий раз, когда ей представится такая возможность, она отблагодарит их сполна. Но теперь, ей нужно было уйти и найти кого-нибудь, за кем куноичи могла бы идти дальше. Хьюга слышала, что Кабуто сражается с Какаши, и ей это не нравилось. Какаши был слишком силен для Кабуто в его нынешнем состоянии. Или, по крайней мере, она так думала.

Девушка пустилась быстрой трусцой сквозь все сражения, не сводя глаз с любого врага, приближающегося прямо к ней. Или кого-либо другого. Дейдара полностью исчез из её поля зрения, хотя она со слезами на глазах заметила остывающий труп Акамару, оставленный там, где ранее был бой. Неджи и Кабуто нигде не было видно.

Ниндзя пробежал мимо неё, слишком занятый, чтобы даже бросить на куноичи мимолётный взгляд. К несчастью, ещё один ниндзя пробежал мимо, но остановился всего в нескольких футах от девушки и обернулся, чтобы приглядеться ещё раз. Хината подпрыгнула от неожиданности, с которой тот появился, и сделала шаг назад, когда узнала его. — …Хината.

— Ш-Шино…

Он настороженно наблюдал за ней из-за солнцезащитных очков, хотя одна из линз была треснута. Она смотрела на него, открыв рот от невероятного количества недосказанных вещей. Хьюга не видела его с того последнего дня, когда ещё была ниндзя Конохи. Без сомнения, он слышал о её положении, но ему наверняка было всё равно. Шино всегда был из тех, кто разбирался с проблемами самостоятельно.

— Ты выросла. — Небрежно заметил парень, кивнув ей. Девушка покраснела и резко закрыла рот. — Без сомнения, ты многому научилась за последний год, Хината.

— …Эм, да… — она не могла не подумать обо всех тех гендзюцу, которым её обучил Итачи. И даже о том, как она научилась создавать тех кривобоких глиняных голубей, которых так любила. И её первый Кайтен…

— Ты собираешься драться со мной?

— М-Мне бы не хотелось, Шино. — Она не могла заставить себя добавить «-кун». Даже при том, что он никогда не причинял ей боли, никогда не предавал ни в малейшей степени, всё равно было просто неправильно называть так её технического врага. В тоже время, Хината не могла не думать о нём как о своём товарище по команде.

Тут вмешалась судьба, избавив их обоих от мучительной борьбы. Она появилась в облике её двоюродного брата, и Хината едва успела пригнуться, когда Неджи спрыгнул с глиняной птицы Дейдары, чья тень пролетела над шиноби как раз в тот момент, когда Шино поднял голову. Неджи аккуратно приземлился между ними двумя, уже низко пригнувшись в традиционной стойке Джукена. — Н-Неджи…

— Хьюга. — Судя по тону голоса Шино, тот не упустил из виду царапину на символе Листа его хитайаты, которую заставил сделать Итачи. — Я вижу, ты всё ещё серьёзно относишься к своим обязанностям. Это…хорошо.

Хината отступила на несколько шагов назад, особенно когда Неджи обернулся и посмотрел на неё таким взглядом, какого она не видела со времён первого экзамена на чунина. — Кажется, я велел тебе остаться с Кабуто.

— Я-Я не могу найти его… — слабо ответила девушка, отступая ещё на несколько шагов. Куноичи предпочла бы встретиться лицом к лицу с Шино, чем так злить Неджи. И всё же, это была не совсем её вина. Она уже уничтожила свою изрядную долю врагов, достаточно окровавив руки. Без Кабуто. Она просто… потеряла его где-то по пути.

— Полкилометра к юго-западу, сражается с Какаши. — Неджи снова повернулся к Шино. Воздух наполнился сердитым жужжанием, и Хината просто не могла видеть, как эти двое дерутся. Она развернулась и побежала, моля Бога, чтобы эти двое не убили друг друга. Отступница или нет, но она по-прежнему заботилась о Шино и Кибе. И уж тем более о Неджи. Даже если это было сделано для того, чтобы защитить её, она не хотела, чтобы он дрался…

Девушка сосредоточила свой Бьякуган впереди, просто чтобы не видеть, как они сражаются позади неё. Вскоре, после долгого бега по кратерам, частям тел и другим вещам, которые куноичи не хотела бы идентифицировать, в поле зрения появились Кабуто и Хатаке Какаши. Она с некоторым беспокойством отметила, что чакра Кабуто была пугающе слабой. Поток почти прекратился, хотя его сердце трепетало в груди, как колибри. Какаши пребывал почти в таком же состоянии лёгкой паники, хотя и лучше контролировал своё тело.

Казалось, они просто разговаривали, но когда Хината приблизилась, то увидела следы битвы на их телах. У Какаши был искалечен правый бицепс, а у Кабуто — оба запястья. На ноге Копирующего Ниндзя так же был длинный порез, и тот всё ещё свободно кровоточил, хотя это, казалось, нисколько не мешало его движениям. Затем, с помощью Бьякугана, она увидела, как чакровая система Кабуто окончательно отказала.

Он упал навзничь в безобидном на вид обмороке, хотя куноичи могла видеть, как его сердце на мгновение остановилось, прежде чем снова начать биться со слабой, лёгкой дрожью. Его тело пыталось остаться в живых, выталкивая последние остатки чакры в жизненно важные органы. Медицинская подготовка. Инстинкт или, может быть, рефлексы.

Какаши выглядел удивлённым, он сделал шаг вперёд, его глаза расширились, когда мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать. Его сердце тоже ускорилось.

Но Хината не желала ничего подобного. Однако, главным образом ей повезло, что она добралась до медика первой. Куноичи метнулась между несколькими редкими футами между двумя шиноби, повернувшись спиной к Кабуто, который слабо шевелился. Хьюга использовала свой лучший взгляд и собрала чакру в ладони. Без сомнения, Какаши довольно легко мог бы пройти мимо Джукена, но она просто бросит на него пару гендзюцу и посмотрит, не сработает ли это как-нибудь. Девушка уже однажды сталкивалась с этим человеком и потерпела ужасную неудачу. Она не собиралась позволить этому случиться снова.

— Ес-Если ты подойдёшь ещё ближе, то я у-убью тебя. — Ей не нравилось заикание в голосе, но, по крайней мере, она казалась достаточно сердитой.

Какаши просто сделал ещё один шаг вперёд, приняв беззаботное выражение лица. Но Хьюга всё ещё видела, как колотится его сердце и напрягаются мышцы, готовясь к какому-то внезапному движению. Он даже близко не был так спокоен, как пытался выглядеть. Время от времени шиноби бросал взгляд на Кабуто, который всё ещё лежал позади неё. Он сделал ещё один шаг вперёд и оказался почти в пределах досягаемости её Джукена.

Затем три вопля разорвали воздух, и оба ниндзя невольно и испуганно посмотрели вверх. Этот звук был уже слишком знакомым. Это был призыв Пейна к отступлению своих войск. Хината почувствовала, как участился её собственный пульс, Какаши тоже начал впадать в панику. Кабуто ведь не может быть перемещён в том состоянии, в котором находился, не так ли?

Поле боя расчищалось с такой поспешностью, что это встревожило их обоих. Не прошло и минуты, как они были практически единственными шиноби в этой местности. Краем глаза она увидела, как Итачи и Хидан покинули поле боя, причем последний всё ещё отбивался от Саске. Итачи на мгновение остановился и посмотрел на неё своим Шаринганом. Это был просто беглый взгляд, верно? Хинате оставалось только гадать, что он увидел.

Затем её Бьякуган заметил нечто такое, что даже Шаринган не мог заметить первее всех. На этот раз будут пленники. Слишком много раненых осталось позади. Эта битва была самой кровопролитной из всех возможных. АНБУ толпами выходили из Конохи, спеша проверить раненых и посмотреть, кто из них стоит того, чтобы вернуться в деревню в качестве пленника. Три шиноби в масках отделились от общей массы и направились прямо к ним.

Ну, конечно же, они это сделают. Если Хатаке Какаши всё ещё был на поле боя, сражаясь с кем-то, и кто-то ещё лежал прямо за этим «кем-то», они, конечно же, бросились бы ему на помощь.

Какаши потянулся вперёд, чтобы удержать куноичи, и та едва успела поднырнуть под руку. Она повернулась и подняла свои наполненные чакрой руки вверх, чтобы ударить его по предплечьям. Будет лишь боль, но оставалось надеяться, что это остановит его от того, чтобы сделать захват снова. Мужчина прижал руки ближе к груди и слегка потряс ими, пытаясь избавиться от ощущения жжения. Хината прищурилась, выпрямилась и попыталась не обращать внимания на приближающихся к ним АНБУ.

Она просто решилась на одну-единственную вещь.

Она не собиралась покидать Кабуто.

Краем глаза Хьюга заметила, как несколько шиноби, которые всё ещё были на поле боя, пытаются подняться и развернуться, чтобы сразиться с АНБУ. Если уж на то пошло, то ещё больше ниндзя выбежало обратно на покрытый результатами битвы ландшафт, чтобы попытаться вернуться в бой и защитить своих раненых. Хината замерла, увидев несколько чёрных плащей вместе с толпой, которая бежала в битву, но Какаши не был так легко отвлечён.

На этот раз он поймал куноичи и заломил ей руки за спину, в то время как она не могла ничего сделать, кроме как попытаться ударить его и закричать. Затем, совершенно неожиданно, кто-то вышел из толпы и ударил Какаши, казалось, очень крепким ударом. Но на самом деле незнакомец просто замахнулся и ударил ногой в живот, на что седовласый джонин тут же отпустил Хьюгу, дабы блокировать удар.

Теперь, когда Какаши был занят, Хината опустилась на колени рядом с Кабуто. Она быстро осмотрела его и увидела, что тот жив, но едва-едва. Медик был не в том состоянии, чтобы есть солдатскую пилюлю, поэтому вместо этого девушка просто попыталась вспомнить некоторые основные медицинские дзюцу, которые выучила от него и Сакуры. Её Бьякуган был выключен, так что она могла сосредоточиться на исцелении всего, чего только могла; достаточно, чтобы снова запустить его сердце должным образом и остановить печень от отказа. Она не знала, что делать с его лёгкими, хотя те снова начали наполняться воздухом, пока сердце требовало больше кислорода.

Куноичи обернулась с благодарной улыбкой, заметив, что Какаши отлетел назад. — Спасибо тебе, Дейдара-кун…

Единственная проблема заключалась в том, что это был не Дейдара.

Чёрные волосы спадали на одно плечо, а красные глаза бесстрастно смотрели на неё сверху вниз. Белые глаза Хинаты расширились, и она просто уставилась на Итачи. — Ну же, пошли отсюда.

Она посмотрела вниз на свои колени, а затем на Кабуто, где его глаза затрепетали, пытаясь прийти в себя. — Н-Нет, я не оставлю Кабуто-куна. — Слабо ответила девушка, не зная, как ему помочь.

Итачи раздражённо взглянул на приближающихся АНБУ, которые, казалось, умножались в числе. — У нас нет на него времени, куноичи. Он всё равно умирает. Оставь его… — Какаши парировал удар, оборвав старшего Учиху. Хината инстинктивно пригнулась, когда один из шиноби чуть не ударил её ногой по голове, и снова повернулась к Кабуто. Если Хьюга сумеет разбудить его до того, как прибудут АНБУ, то они всё ещё смогут уйти.

К сожалению, на данный момент Итачи был занят боем с Какаши, и оба отступника были слишком сильно измотаны, чтобы задержать Копирующего Ниндзя ещё хоть на пару минут.

Первый АНБУ добрался до них и, вместо того, чтобы броситься на Итачи, обошёл эту драку стороной и пошёл в сторону Хинаты и едва шевелящегося Кабуто. Она беспорядочно замахала руками и попала в фарфоровую маску, но ей удалось лишь поранить ладонь. Её руки были грубо отведены назад и заведены за спину, а голова приподнята за волосы, чтобы рассмотреть две потемневшие глазницы.

— …Хьюга Хината. Я так и думал. — В голосе его не было ни радости, ни печали, ни даже злости. Он просто казался… заинтересованным, если уж на то пошло. Девушка не могла узнать голос, но могла только плюнуть на маску волка и попытаться вытащить ноги из-под тела, чтобы начать брыкаться.

Затем ниндзя отпустил её и беззвучно упал. Итачи стоял позади, его Шаринган был таким красным, что почти светился.

Затем к ним присоединились остальные АНБУ.

У них не было ни единого шанса. Акацуки или нет, Итачи и так был измотан, а Какаши уже измотал его ещё больше. Хинату наполовину тащили, наполовину вели обратно к воротам, и куноичи могла только беспомощно кричать и махать руками.

Её бесцеремонно бросили в камеру предварительного заключения, где та побывала лишь однажды, во время экскурсии. Она находилась в здании допроса Морино Ибики. Ниндзя Конохи учили бояться этого места. Хинате завязали глаза, раздели и связали. В довершение всего, на её запястьях защёлкнулись какие-то кандалы, высасывающие чакру, а затем девушка услышала, как хлопнула дверь, и буквально почувствовала темноту вокруг себя.

Хината старалась не поддаваться панике. Ей оставили майку и нижнее бельё, скорее из уважения к её происхождению, чем из настоящей вежливости. А это означало, что она всё ещё может иметь какое-то влияние как Хьюга. Насколько куноичи могла судить, её повязка была всего лишь тканью, так что если бы она смогла удержать свою чакру подальше от кандалов, то, возможно, смогла бы восстановить зрение. Пускай и временно. Но это уже было хорошо.

Однако, Итачи… она могла только надеяться, что у него хватит предусмотрительности спасти себя. Потому что, честно говоря, если бы Листу удалось поймать бродячего Учиху, они никогда бы его не отпустили. А это означало, что Коноха вообще не захочет торговать пленными с Аме, а значит, никаких дальнейших переговоров не будет. …Что, к слову, довольно плохо кончится.

А Кабуто… это было хуже всего. Точно также Лист не хотел бы торговать им, особенно после того, как он выставил их дураками — теперь уже дважды — и так долго ускользал от них. Но её беспокоило не это. Её беспокоил один-единственный факт, одна-единственная предосторожность, одна-единственная вещь, которая была у любого ниндзя, входящего в это здание в качестве пленника…

И это были оковы, высасывающие чакру из её запястий.

Окончание главы