Темный рыцарь (Наруто) Глава – 43. Сказка О Двух Принцессах

Синеволосая куноичи изящно присела на край кровати, сложив руки на коленях. Образ идеальной леди. Хината слишком хорошо знала, как это должно выглядеть. Она холодно оглядела Хьюгу с полуприкрытыми глазами, и на её губах появилась едва заметная тень улыбки. Хината просто стояла, неуклюжая и растерянная.

— …Так. — Наконец сказала женщина. Хината даже не подпрыгнула, хотя её голос всё равно заставил вздрогнуть.

— Э-Эм… — через некоторое время наследница склонилась в поклоне, и её длинные волосы рассыпались по плечам. — Ме-Меня зовут Хьюга Хината, и я очень рада наконец-то по-познакомиться с вами, Куноичи-сан.

— Это то, что я есть, а не то, кто я есть. — Она ответила просто, хотя и не назвала своего имени в ответ. Женщина подняла руку, чтобы нежно коснуться белого цветка в своих волосах, а затем заправила прядь за ухо. Остальная часть её лазурных волос была собрана в беспорядочный пучок, ключевое слово было беспорядочный; несколько локонов и прядей свисали в рандомном порядке. Но общий вид только делал её ещё более элегантной. — И, также, я единственная женщина в Акацуки на данный момент. Но я полагаю, что Вы уже знаете это, Хьюга-сан? — женщина держалась вежливо и официально, хотя Хината понятия не имела почему, то ли потому, что они впервые встретились, то ли потому, что она точно знала, кто такая Хината.

— Д-Да. Я имею в виду… я не знала, что есть женский член, пока однажды не увидела Вас в коридоре… — запинаясь, закончила Хьюга, понимая теперь, что в этой ситуации только поставила себя в неловкое положение. Она была готова ударить себя за это.

Член Акацуки вежливо улыбнулась. — Есть ли какие-то конкретные вопросы, которые Вы хотели бы задать мне, Хьюга-сан? При условии, что мне позволено проинформировать Вас, не являющуюся членом организации. — Она намеренно произнесла эту последнюю фразу, давая им обоим совершенно ясно понять, что любая информация, сказанная в этой комнате, в ней же и останется.

— Я… я просто… не знаю. — Белоглазая девушка нервно отвела взгляд, стараясь не сжимать пальцы вместе. Это была плохая привычка, Хината это знала, и Итачи намекнул, что в следующий раз, когда увидит её за этим занятием, то сломает ей пальцы. Она решила пойти на риск и спросила: — М-Могу я узнать Ваше имя…?

— Я думаю, Вы можете это сделать. — Затуманенный взгляд женщины и мягкая улыбка делали это заявление ещё более загадочным, чем оно, вероятно, было.

Но когда она не продолжила, Хината была вынуждена спросить: — Так ка-как Вас зовут…?

— Можете звать меня Конан, Хьюга-сан.

Хината расслабилась, наконец-то получив имя. Она села на пол перед кроватью, её рамен остыл и уже не был объектом интереса. После такого простого объяснения Конан, казалось, что все двери стали открытыми. Наследница Хьюга не разговаривала ни с кем, кроме мужчин, с тех пор, как она ненадолго осталась с Усуки, и то, это было не совсем приятное времяпровождение, до той последней ночи, конечно. Было приятно иметь возможность поговорить с другой женщиной, даже если эта женщина была намного старше и опытней, чем она сама.

— А как здесь, в Акацуки? Жизнь со всеми этими шиноби, все эти риски…?

— Я полагаю, что Вы уже достаточно хорошо знаете, на что похожа эта жизнь, Хьюга-сан. Вы здесь уже месяц и познакомились с большинством членов организации. Вы знаете, какие они. — Приветливо ответила она.

— А-Ах. — Хината смущённо опустила голову и сжала указательные пальцы. — П-Простите… эм… Могу я спросить, кто Ваш напарник…? Эт-Это кто-то, кого я не знаю?

— Я работаю в паре с человеком по имени Пейн. — Конан загадочно улыбнулась, убирая ещё одну прядь волос с её накрашенных тушью глаз. Хината не знала, кто это был, и серьезно сомневалась, что может даже предположить. Насколько ей было известно, у Акацуки было ещё двадцать членов, а наличие всего лишь десяти было фасадом для невежественных деревенских жителей вроде неё.

— Я понимаю. Ммм… А какая у Вас родная деревня… если позволите спросить? — кротко спросила Хината, всё ещё опасаясь обидеть её.

Синеволосая ответила с безмятежной улыбкой на лице: — Амегакуре — это самое близкое, что у меня когда-либо было в качестве настоящей родной деревни. — У Хинаты было такое чувство, что женщина уклонилась от ответа или что-то скрывает, но было бы невежливо — не говоря уже о глупости — докапываться до правды.

С течением времени вопросы становились все более и более небрежными. Хината заметила, что ей нравится Конан, хотя женщина и отвечала с некоторым подобием формальности. Однако она уже начала называть её «Хината-сан». По правде говоря, Хината раздумывала, называть ли её «Конан-сан» или «Конан-семпай». Она всё ещё нервничала, обращаясь к другим членам организации. Они даже дошли до того, что девушка задавала простые вопросы, такие как её любимый цвет или еда.

У Хьюги было такое чувство, что даже если Конан и держится отстранённо и официально, она, возможно, начинает налаживать новую дружбу.

***

Когда-то, давным-давно, принцесса думала, что она одна в этом мире. Её белый рыцарь не обращал на неё внимания, её отец — король, смотрел на неё сверху вниз, и все остальные, кто мог бы дружить с ней, были холодны к ней из-за этикета и формальностей. Принцесса была очень одинокой душой, и это знание делало её грустной.

Но первый луч солнца, упавший на лицо принцессы, появился довольно скоро. Она получила трёх драгоценных людей, которые вскоре почти заменили ей семью. У принцессы было два брата, женщина, которая могла бы быть её матерью, и игривый маленький щенок, которого она обожала. Это взбодрило принцессу, и к ней вернулся её позитивный настрой. Вскоре, с большим счастьем, ранее уединённая принцесса начала заводить всё больше и больше друзей. Её рыцари стали её друзьями, особенно белый рыцарь. Принцесса была счастлива.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.

Цикл повторился, когда дракон похитил её, унося прочь от всех тех уз, которые она выковала и тщательно оберегала в своем сердце. Одна за другой эти путы были разрушены и сожжены в драконьем огне, пока принцесса не уцепилась за свою оставшуюся ниточку — ту, что вела к её рыцарю, тому, кто поклялся защищать её. Принцесса защищала эту связь, сохраняя её живой и теплой в своем разуме и душе; она поклялась никогда не позволить ей порваться. Тем не менее, она снова попала в тиски одиночества, видя, что все отношения, которые принцесса не успела спасти, увядают и умирают у неё на глазах.

Принцесса почти ревниво оберегала свою последнюю связь, словно дракон хранил своё драгоценное сокровище.

Но довольно скоро на смену старым узым стали приходить новые. Дракон оказался гораздо добрее, чем она думала вначале, и они подружились. Принцесса встречала всё больше и больше персонажей в своей сказке, всё больше драконов и рыцарей и всевозможных других интересных существ. Она обнаружила, что драконы не так уж плохи, как она наивно полагала. Свобода от своего королевства поначалу вызывала у неё волнение, но теперь она привыкла и была несколько напугана некоторыми старыми законами и традициями, которым когда-то слепо следовала.

Всё новые и новые узы возникали в её сердце, но принцесса всё ещё жадно укрывала их от остальных. Она и так потеряла слишком много, она не хотела терять ещё больше.

Постепенно к ней возвращалось прежнее счастье. Это было похоже на настоящее счастье, поскольку она больше не была привязана к своему королевству и своим представлениям о «добре и зле». Её дух становился всё сильнее, она училась постоять за себя, вне своей обычной рыцарской защиты.

Но тут принцесса обнаружила нечто поразительное. Та последняя связь, которая сохранилась, та, что была с её дорогим рыцарем, превратилась в нечто… большее. Больше, чем привязанность, больше, чем уважение, возможно, даже больше, чем доверие. Это очень смутило принцессу. Она поймала себя на том, что каждый день надеется снова увидеть этого отважного рыцаря, поговорить с ним, выслушать его и… она не знала. Она просто понимала, что ей очень хочется снова увидеть этого не-совсем-белого рыцаря.

Что также смущало принцессу, так это поведение некоторых других драконов. Они были также безжалостны и коварны, как изображали легенды, но у них также были свои собственные мораль и правила. Она училась у драконов, приспосабливалась. Драконы приняли её в свои ряды. Это было странно — вписываться в ряды драконов, злодеев из сказки, но принцесса была слишком рада новым узам, чтобы сомневаться в этом. Это озадачивало, но делало её счастливой.

Принцессе предстояло преодолеть множество испытаний и невзгод, но пока ей это удавалось. Она гордилась тем, как далеко зашла. Она могла сказать, что это заставляло гордиться и её дракона, и, возможно, ещё некоторых других. Это ей очень нравилось; её ценили за то, кто она есть, а не за то, что в ней течет королевская кровь.

А потом принцесса встретила другую принцессу.

Это была принцесса — или, возможно, даже королева — драконов. Она прекрасно вписывалась в их компанию, даже, возможно, сама была драконом. Однако наша принцесса была вне себя от радости, увидев её, и, мало-помалу, эти двое нашли между собой сходство и общие интересы. Между двумя принцессами одной и той же сказки возникла новая связь.

Принцесса из Леса возвращала себе прежнее счастье и создавала новые узы со своими новыми друзьями. Возможно, даже приобрела одного или двух драконьих рыцарей. Она была совершенно довольна.

И именно тогда главный дракон дал им всем миссию.

Окончание главы