Остров зеленой сливы [ЯОЙ?‍❤️‍?] Глава 4. Я не малыш

      Сунь Жуй не находит нужной ей книги, поэтому ей приходится возвращаться обратно. Хотя ее лицо, кажется, наполнено сожалением по этому поводу, ее индекс настроения высок. Она выходит из магазина с пустыми руками, а я же со старым романом уся 90-х.

      — Хозяин магазина как раз сказал мне, что этот кассир очень популярен. Он передал, что ты должна усердно поработать, — сообщаю я ей, листая свою новоприобретенную книгу.

      Герои, спасающие девиц в беде, попадают в разные недоразумения в поисках истины, а затем берутся за руки и уходят в закат. Это немного банально, но почерк неплохой.

      — Тебе удалось поговорить с владельцем? — удивленно спрашивает Сунь Жуй, — А он говорил тебе, что за девушки нравится Вэнь Ину?

      Я закрываю книгу и завожу руки за спину.

      — Давай посмотрим… — я делаю вид, что глубоко задумался, — По-моему… он сказал, что тому парню нравится сдержанный тип. Не слишком напористые…

      Тонкие брови Сунь Жуй сошлись вместе, недоверие с легкой неуверенностью было написано на ее лице.

      — Я не получала от него этих флюидов.

      — Ты не можешь сказать, что он плотоядный человек? — я смеюсь.

      За последние несколько лет Сунь Жуй отрастила длинные волосы. В сочетании со здоровой, загорелой кожей она излучает солнечный свет и жизнерадостность без следа вульгарности. Глядя на нее, можно было подумать, что она звезда кросс-кантри, чирлидерша или нежная и послушная девочка. Никто не поверит ее прямоте, когда речь заходит о ее желаниях, или ее одержимости в размерах мужских пенисов.

      — Люди живут ради того, чтобы следовать своим желаниям, а я просто живу с большим самосознанием, чем другие, — она не только прямолинейна, но порой слишком язвительна, — Нет ничего, что я ненавижу больше, чем ханжей, которые не могут говорить о сексе, которые тявкают весь день о целомудрии, которые увековечивают мусорные стандарты феодальных времен и делают их современным статус-кво. Это отвратительно!

      Несмотря на то, что остров зеленой сливы — небольшое место, его выгодное расположение делает его главным местом отдыха как для китайских, так и для иностранных туристов. За последние несколько столетий иностранцы основали на острове школы, больницы, стадионы для скаковых лошадей и другие средства обогащения. Постоянные смешанные браки из прошлых веков — это то, что дало нынешним местным жителям их расово неоднозначный внешний вид, и давние контакты с людьми всех цветов жизни культивировали на острове культуру открытого мышления.

      Яркий пример — бабушка, у которой в годы расцвета был высокий нос и глубокие океанские глаза. Ходят слухи, что ее мать была иностранкой, которая умерла при рождении второго ребенка. Когда отец бабушки женился во второй раз, мачеха ужасно обращалась с ней и била ее, что привело к потере веры как в семью, так и в супружескую жизнь. И вот в двадцать лет она уложила волосы и переехала в дом старой девы.

      — Да, конечно, супер презренный, — утешительно говорю я Сунь Жуй.

      Мы подходим к фруктовому ларьку, и я покупаю себе арбузную кашу. В ту секунду, когда сладкая, освежающая жидкость попадает мне в рот, кажется, что летняя жара почти исчезла.

      Я глубоко вздыхаю и продолжаю идти. Сунь Жуй, кажется, внезапно поразила какая-то мысль, потому что она подскочила ближе, наклонилась и спросила приглушенным голосом:

      — Юй Мянь, ты девственник?

      Я задыхаюсь, арбузный сок чуть не брызжет у меня изо рта. После долгой паузы, когда я с трудом выдыхаю воздух, я бросаю на нее встревоженный взгляд.

      — Что ты хочешь со мной сделать?

      Я сжимаю свою грудь в страхе, что ее индекс настроения станет желтым и что она захочет покуситься на мою чистую душеньку.

      — Ты никогда ни в кого не влюблялся в старших классах? Я имею в виду, что ты симпатичный и мне трудно поверить, что ни одна девушка не была влюблена в тебя, — она морщит нос, — Как жаль, что ты никогда не испытывал подростковую любовь.

      Так вот к чему она клонит. Я расслабляюсь и предупреждающие звоночки в голове успокаиваются.

      В моем первом классе средней школы была девушка, которая призналась мне, но я отверг ее, потому что мы не были одного пола, и встречаться с ней не было хорошим вариантом.

      На втором классе средней школы я думал, что нравлюсь Фу Вэю, потому что его индекс настроения всегда был розовым, и я по глупости сказал ему, что мы можем «попробовать», а потом… а потом отношение Вэя ко мне перевернулось на 180 градусов и он избегал меня как ядовитую змею. Он даже сказал всем, что я запутался, и избегал меня любой ценой, что положило конец любому шансу на школьный роман, который я мог бы получить.

      — Почему жалко-то? — жуя соломинку, я говорю, — Лучше сосредоточиться на учебе, когда это необходимо. И в любом случае… откуда ты знаешь, что я не найду кого-нибудь этим летом?

      Сунь Жуй на мгновение задумывается.

      — Верно, — соглашается она, — Кто знает, быть может, страстный роман уже тебя где-то поджидает.

      Страстный роман…

      Высокий силуэт бессознательно проплывает у меня в голове. Ветер проносится мимо моих ушей, и мне кажется, что я слышу звук колокольчика.

      Я все еще грызу соломинку во рту, когда мы останавливаемся перед витриной магазина. Помимо пластмассовых манекенов на витрине есть гигантское зеркало в длину тела, и оно просто случайно показывает мне отражение того, как я выгляжу в этот самый момент.

      Улыбка задерживается в уголках моего рта, глаза сверкают, а над головой — пара розовых цифр; мои эмоции взлетают на невообразимую высоту.

      Но цифры похожи на дерзкого маленького кота: когда вы не обращаете внимания, они разрушают все виды хаоса над вашей головой; когда вы обращаете на них внимание, они убегают и избегают вашего внимания. Розовый цвет так быстро переходит в светло-серый, что я задаюсь вопросом, не было ли это просто моим воображением.

      Возможно, я ошибаюсь. В конце концов, как я могу влюбиться в кого-то, кого едва знаю? Я никогда не был из тех, кто влюбляется с первого взгляда.

      Я снова думаю о Янь Куншане, о его больших руках, темных черных глазах, длинных и прямых ногах.…

      Видишь? На этот раз мой индекс настроения не розовеет.

      Вот черт… Он желтый.

      Я молча проклинаю себя и слабо прислоняюсь к оконному стеклу, мои внутренние мысли путаются.

      Может я был так увлечен Янь Куншанем в сексуальном плане, что даже влюбился в него?

      Мое эмоциональное смятение быстро всплывает на поверхность, и рядом стоящая Сунь Жуй понимает, что что-то не так.

      — Что с тобой происходит? — спрашивает она с озабоченным выражением на лице. Понизив голос до шепота, она добавляет, — Ты увлекаешься этим?

      — Что? — я вглядываюсь в витрину. Передо мной стоят две манекенщицы, одетые в сексуальное кружевное белье. Это магазин нижнего белья…

      Я мгновенно исправляюсь в лице и выпрямляюсь.

      — Дело вот в чем, — горячо объясняю я, — Я вспомнил, что у мамы день рождение, а у меня как обычно это вылетело из головы. Я чувствую себя не очень из-за этого.

      Я посылаю Сунь Жуй убедительную улыбку в довершение своей лжи.

      Она падает на это, говоря:

      — О, я поняла, — она клюет на это, — И ты собираешься ей что-нибудь подарить? Если тебе стремно, то я могу пойти и купить такой оригинальный подарок для мамы.

      Я благодарю ее за добрые намерения, но отказываю.

      Мы еще немного погуляем, а потом поедем домой на автобусе. Сунь Жуй оставляет меня на вокзале, напоминая мне поддерживать дружеские отношения с моим соседом, чтобы я мог помочь ей получить больше информации о Вэнь Ин. Я рассеянно соглашаюсь, мой разум работает слишком лихорадочно.

      Ее просьба неприятна, но, думая об этом, я в глубине души знаю, что лгу себе — на самом деле я чрезвычайно доволен этой замечательной возможностью, предоставленной мне Сунь Жуй.

      Мое сердце чувствует себя так, словно воробушек, который яростно бьется крыльями, желая освободиться, и я вот-вот потеряю контроль над ним.

      [Сегодня я купил «Герой грома» в букинистическом магазине на острове, хорошая книга и легко читается.]

      Большинство молодых людей в наши дни имеют один или два аккаунта в социальных сетях, которые они используют, чтобы поделиться своей жизнью и чувствами, и я не исключение.

      Раздел комментариев быстро начинает заполняться, некоторые люди спрашивают о книге, некоторые спрашивают о книжном магазине.

      Нетизен А: Я уже бывал на острове зеленой сливы и понял, что это действительно расслабляющее место, идеально подходящее для уединения.

      Нетизен Б: Я ходил в тот магазин на острове, там действительно есть все виды книг, но внутри беспорядок. Нужно иметь хорошее терпение терпение, чтобы все там просмотреть и через многое проскочить.

      Нетизен В: Эта книга уже старая. Для современных читателей это уже обычный клише, но в свое время книга была очень даже уникальна.

      Я отвечаю на несколько комментариев, затем выхожу из приложения и ложусь спать.

      Прежде чем лечь в постель, я закрываю окно — ночной воздух горячий и душный, а электрический вентилятор ничего не делает. Я весь в поту и всю ночь ворочался с боку на бок, не в силах заснуть, поэтому встаю, чтобы снова открыть окно.

      Как только я его открываю, из дома моего соседа выходит элегантная молодая женщина в белом платье, с длинными волосами, ниспадающими на спину.

      Янь Куншань появляется позади нее, сопровождая ее, пока она не покидает его двор.

      — Ты уверен… — женщина оборачивается и что-то говорит ему.

      Янь Куншань качает головой.

      Женщина, кажется, сожалеет, и их разговор на этом заканчивается заканчивается. Она уходит вдаль, а он запирает за ней калитку.

      Я ожидаю, что Янь Куншань сразу же вернется обратно в дом, но вместо этого он садится на длинную скамейку во дворе и закуривает сигарету.

      Он слишком далеко, чтобы я мог бы разглядеть его лицо. Все, что видно — это рука с сигаретой, лежащая на деревянном столе, и его взгляд, устремленный прямо в никуда. Не знаю, какие мысли вертятся у него в голове.

      Я упираюсь локтями в подоконник и складываю руки под подбородком, держа голову высоко. Он смотрит куда-то перед собой, я смотрю на него.

      Я достаю телефон, делаю снимок луны над головой и загружаю его, чтобы обновить свой статус.

      [Это долгая и бессонная ночь.]

      В этот час большинство людей спит, поэтому комментарии приходят медленно. Через некоторое время появляются только три комментатора.

      Нетизен А: Думаю, что мы все страдаем бессонницей.

      Нетизен Б: Я — нет. Я устал от смены часовых поясов.

      Нетизен В: Луна такая большая! Сегодня совсем не облачно, похоже, завтра будет отличная погода!

      Положив телефон, я снова перевожу взгляд на Янь Куншаня. Он встает с места и, кажется, докурил сигарету.

      Воздух снаружи прохладнее, чем в комнате. Прислонившись к окну, сон начинает притуплять мои чувства.

      В этот момент Янь Куншань без предупреждения оглядывается и смотрит прямо на меня. Прятаться уже поздно, и я неуклюже, как собака, присаживаюсь на корточки. Хвала богам, у этого человека не было сверхзрения, и он не знал, что я все это время смотрел на него.

      Наши два дома не расположены аккуратно рядом; вернее, один лежит перед другим, так что мое окно выходит на его двор, а между нами узкая дорожка.

      — Уже так поздно, ты чего не спишь? — Янь Куншань подходит к цветочной изгороди и смотрит вверх.

      Цикады громко стрекочут, но его голос отчетливо звучит в ночи.

      Я слегка приподнимаю голову.

      — Слишком жарко, не могу уснуть, а ты почему не спишь?

      Я знаю почему, но все равно спрашиваю его.

      Он смотрит на меня несколько секунд, а затем намеренно уклоняется от ответа:

      — Слишком жарко, не могу уснуть.

      Прежде чем наш разговор может продолжиться, он протягивает руку, чтобы помассировать виски, видно, как усталость охватывает его.

      — Уже поздно, я возвращаюсь спать, — он поворачивается и, не оглядываясь, машет рукой, — Тебе бы тоже не помешало, малыш.

      Я поджимаю губы, борясь с желанием крикнуть ему в спину, чтобы он забрал свое слово «малыш».

      Я не малыш. Ни по возрасту и ни там, внизу.

      В ту ночь перезвон ветра не звучит; Янь Куншань убрал колокольчик. На следующее утро я сплю до одиннадцати, и всю ночь мне снятся кошмары, но когда я просыпаюсь, я не уже помню ни одного из них. Однако чувствую себя ужасно вяло.

      Умывшись, я спускаюсь вниз и иду через гостиную на кухню, чтобы наполнить пустой желудок, но внезапно останавливаюсь, кое-что понимая. Я возвращаюсь к нашему древнему дивану из грушевого дерева. На нем сидит маленькая девочка и смотрит телевизор. Она оборачивается.

      — Сегодня выходные, у меня нет занятий.

      — А как же твой отец?

      — Шань поехал в город за книгами, он не мог взять меня с собой и поэтому оставил здесь.

      — А дедушка где?

      — Готовит на кухне, — она поджимает губы, указывая в сторону.

      И я направляюсь к дедушке.

      Увидев, что я проснулся, он протягивает мне большую миску и жестом предлагает сесть и съесть лапшу, прежде чем позвать Янь Ваньцю.

      — Я собираюсь пойти продавать чайные яйца, так что оставайся дома и позаботься о Цю Цю.

      — А? — мои палочки застывают у рта, лапша скользит обратно в миску.

      — В городе много туристов, чайные яйца продаются очень хорошо, — продолжает дедушка, ничего не подозревая, — Я могу продать все всего за один день.

      И несмотря на то, что Янь Ваньцю запихивает лапшу в рот палочками для еды, размазывая масло по лицу, ей удается добавить в разговор:

      — Шань говорит, что книжный магазин тоже отлично работает, потому что сейчас лето.

      После обеда дедушка уезжает со своей тележкой, оставив нас с Янь Ваньцю смотреть друг на друга через обеденный стол. Проходит несколько долгих мгновений; я понятия не имею, как вести себя с пятилетней или шестилетней девочкой.

      — Ты читаешь мангу?

      — Я не умею читать.

      — Тогда давай посмотрим телевизор.

      — Губка Боб уже закончился.

      — …Мобильные игры играешь?

      — Шань говорит, что это вредно для глаз.

      Я сдаюсь…

      — И чем бы ты хотела заняться?

      Круглые глаза маленькой девочки моргают несколько раз, затем она одаривает меня сладкой улыбкой, на ее щеках появляются ямочки.

      — Пойдем ко мне домой играть в Марио.

      По выражению ее лица ясно, что она этого и ждала.

Окончание главы