Стратегия Бандита [яой] Глава 8. Да он же сектант!/ Привередливый книжный червь

Как показали факты, литературный талант господина Вэня не имеет себе равных. Вдобавок, все эти годы он углублялся в изучение простого народа, поэтому по сравнению с тем временем, когда он сдавал экзамен на танхуа, его талант литератора вновь проявил себя как взрыв фейерверка. Его история была чрезвычайно простой и яркой, он знал, что именно простые люди захотят в ней увидеть.

Му Цин Шань помогал ему высушить чернила, заодно сортируя истории по порядку.

 "Сотни лет назад в городе со всех сторон поднялся нечистый ветер, злые духи бесчинствовали днями напролет, приводя в ужас простых людей. Запираясь по домам, они не смели и носа показать на улицу, голод грозил всему городу, их жизнь превратилось в сплошное бедствие. К счастью, божественные войска, во главе с главнокомандующим Чжао Юэ из мира бессмертных Сюань У, неожиданно спустились с небес, сияя золотыми одеждами, дабы избавить простой народ от бедствий. Однако, несмотря на то, что демоны были повержены, в городе уже давно воцарился хаос, и людям пришлось даже в самый палящий зной работать в полях. Главнокомандующий Чжао чувствовал сострадание к попавшим в беду людям, поэтому с небесного царства он позвал божеств: бога Очага, Цай Шэня — бога Богатства, семерых святых дев, Лун-вана — Короля Драконов, Юй-ши — бога Дождя, Фэн Бо — бога Ветров, Лу Бан-е, Чжун Куя, Короля Тота и других небожителей. Тотчас же, повсюду в городе появился аромат цветов, на полях закачались рисовые колосья, в городе выросли прекрасные высокие дома, все были хорошо одеты, а в каждом доме было полно коробов с рисом и серебром."

Конечно, из-за неуверенности, является ли Чжао Юэ действительно хорошим человеком, господин Вэнь не стал раскрывать его настоящее имя, но, как и прежде, заменил его на «Чжао гун-цзы».

 — Что думает советник об истории? — спросил Вэнь Лю Нянь помощника.

 Му Цин Шань немного помолчал: — Господин хочет услышать правду?

— Конечно, — кивнул Вэнь Лю Нянь.

— Какой-то абсурд.

— Абсурд, конечно! Чем больше абсурда, тем больше история понравится людям. Иначе можно просто написать историю о честном земледельце, который обрабатывает поля и спокойно женился. Такое никого не заинтересует.

 — Я все еще думаю, что господин сильно рискует. Мы полагаемся на слова Ван Тянь Ху, о том, что Чжао Юэ не бандит, но кто знает, кем он на самом деле является.

— Не только слова Ван Тянь Ху.

Му Цин Шань немного поразмыслил, затем кивнул: — Ну да, еще маньтоу.

Вэнь Лю Нянь кивнул: — Советник, прошу, продолжай.

— Даже если учитывать ту маньтоу, это еще ничего не значит. Может Чжао Юэ на самом деле великий злодей. Господин создал ему такой положительный образ, и если он в будущем спустится с горы, после таких историй людям будет трудно рассматривать его в качестве главаря разбойников.

Между прочим, учитывая степень популярности этих портретов, Му Цин Шань чувствовал, что стоит Чжао Юэ отдать приказ, и может случится такое, что бесчисленное множество фанатиков навестит ямэнь.

— Советник слишком много думает, — улыбнулся Вэнь Лю Нянь. — Я уже все обдумал.

— Нельзя же во всем полагаться на крепость Тэн Юнь.

— Я бы предпочел, чтобы вы все-таки полагались, — с миской каши из белых грибов в кабинет вошел Шан Юнь Цзэ. — О чем разговор?

— Глава Шан Бао, — Вэнь Лю Нянь кинул взгляд на миску с кашей. — Мы обсуждаем Чжао Юэ.

— На кухне еще много осталось, господин может послать человека, — Шан Юнь Цзэ передал чашу Му Цин Шаню и сказал: — Поешь, чтобы согреться. Ранняя зима холодная, а ты такой тощий, того и гляди ветром сдует.

— Премного благодарен, — Му Цин Шаня похоже не сильно интересовала каша, он продолжил: — Господин не ответил на мой вопрос. Влияние Чжао Юэ в городе уже довольно велико, даже больше, чем у официального правительства. Если он действительно злодей, что господин собирается делать?

— Так вы об этом болтаете? — улыбнулся Шан Юнь Цзэ. — Не нужно беспокоиться, правительство удержит его, если он действительно нехороший человек. Плевое дело без всякого труда, все равно что на ногу наступить.

— О чем ты говоришь? — поинтересовался Му Цин Шань.

— Даже если повсюду в городе развешаны портреты, никто не знает его имени, только «Чжао гун-цзы» вместо него. Так что люди будут искать того человека, который написан рукой художника Цао, а не лидера горных бандитов.

— Точно, — кивнул Вэнь Лю Нянь. — Если Чжао Юэ в один прекрасный день действительно появится в городе, и вывесит объявление о том, что он ведьма с горы, он только введет людей в заблуждение, и они, естественно, поспешат поставить его на пылающие дрова. В конце концов, он просто бандит, но посмел притвориться мягким, дружелюбным, храбрым, непобедимым, прекрасным, как нефритовое дерево, выдающимся Чжао гун-цзы.

***

— Апчхи! — в горах Цан Ман спина Чжао Юэ покрылась холодным потом.

***

— Вон оно что, — прозрел Му Цин Шань.

— Я пойду искать книготорговцев, — поднялся Вэнь Лю Нянь. — Завтра нужно начинать печатать.

— Я пойду, — остановил его Му Цин Шань. — Господин писал целый день и наверное устал.

— Все в порядке, — вышел за дверь префект. — Я все равно собирался пойти на кухню и съесть миску каши.

Му Цин Шань принялся аккуратно складывать рукописи на столе.

— Еще теплая, — протянул чашу Шан Юнь Цзэ. — Поешь.

— Премного благодарен главе Шан Бао, — Му Цин Шань принял миску с кашей, сел за стол, и принялся медленно-медленно есть.

Ну то есть, очень медленно…

Книжный червь так медленно ел, что было вполне естественно, поэтому Шан Юнь Цзэ с энтузиазмом сел напротив и уставился на него.

Му Цин Шань сидел как на иголках:

— У главы Шан Бао какое-то дело?

— Да ничего, — Юнь Цзэ постучал по столу. — Занят завтра?

— Да.

— Как насчет послезавтра? — снова спросил воин.

— Тоже. Недавно было захвачено более ста бандитов, нужно отправить человека наверх. В городе строится много укреплений, и есть множество срочных дел.

— Маленький книжный червь, — пристально посмотрел на него Шан Юнь Цзэ.

— Что такое? — Му Цин Шань отложил ложку.

— Как насчет поужинать завтра?

— Пойти вместе поесть? — недоуменно уточнил Му Цин Шань.

— В этом городе нет хороших ресторанов, но есть несколько небольших лавочек, — сказал Юнь Цзэ. — Отведу тебя поесть рыбки.

 — Я не ем рыбу, — покачал головой Му Цин Шань.

— Тогда поедим пряной жареной курицы, — снова предложил воин.

— Никакой острой пищи.

— Суп из баранины.

 — Не ем зелень и чеснок.

 Шан Юнь Цзэ уставился на него, согнул пальцы и постучал ему по голове:

— Специально меня злишь?

 — Конечно, нет, — советник прикрыл голову. — Я просто не ем, даже сладкого.

 Шан Юнь Цзэ наконец понял. Ничего удивительного в том, что он ел кашу с белыми грибами как лекарство.

Известно, что у большинства ученых есть некоторые проблемы, однако такие считаются редкостью. Видя его обиженное лицо, Шан Юнь Цзэ забрал оставшуюся половину каши и в несколько ложек сам доел ее.

Му Цин Шань: "…"

— Пойдем, — воин поднял его на ноги.

— Что ты собираешься делать? — спросил Му Цин Шань.

— Выйти поужинать, — По дороге Юнь Цзэ решил уточнить: — Что еще ты не ешь?

— Морковь.

— Еще?

— Жирное мясо.

— Еще!

— Вареный картофель.

Шан Юнь Цзэ: "..."

"Неудивительно, что он такой тощий." — Шан Юнь Цзэ до скрежета стиснул зубы и подсадил его на лошадь. — Почему так много проблем?

Книжный червь слишком привередливый!

 Му Цин Шань потер руки, ему было немного холодно.

 Шан Юнь Цзэ снял свой плащ, плотно укутал в него парня, и повел его на ночной рынок, где он съел миску легкой куриной лапши без моркови, жирного мяса, и определенно не острую.

 — Где советник? — в ямэне Вэнь Лю Нянь огляделся в поисках своего помощника.

 — Ушел с главой Шан Бао, — ответил слуга, подметавший пол. — Они вместе уехали на лошади в хорошем настроении, сказали, вернутся позже.

— Очень хорошо, очень хорошо, — префект казался довольным. Развернувшись, он отправился в кабинет.

 ***

 — Почему глава еще не отдыхает? — на Сумеречной скале Лу Чжуй запрыгнул на крышу дома.

 — Я чувствую себя немного слабым, — повернул голову Чжао Юэ. — Посмотри, мой Инь-Тан не почернел?

 *П/п: точка между бровями

 Лу Чжуй не мог удержаться от смеха:

— Не только Инь-Тан, но и все лицо почернело.

 — Я уже раскаиваюсь, — слегка нахмурился Чжао Юэ.

 Лу Чжуй задумался, затем осторожно поинтересовался:

— Великий глава сожалеет, что прибыл на Сумеречную скалу?

 Чжао Юэ смотрел вдаль, о чем-то размышляя.

 — Если сожалеешь, можно уйти с горы хоть прямо сейчас, — улыбнулся Лу Чжуй. — Независимо от решения главы, братья поклялись умереть вместе.

 — Я не жалею о том, что пришел на Сумеречную скалу, — покачал головой Чжао Юэ.

 — Тогда о чем же? — озадаченно спросил помощник.

 — Я жалею, что в тот день дал маньтоу.

Лу Чжуй: «…»

 Вспомнив праведное лицо маленького ученого, Чжао Юэ ощутил разрывающую головную боль.

Да какой это префект, он же явно сектант.

Окончание главы