Небесная душа [ЯОЙ] ✅ Глава 55. Неизбежно очарование

Глава 55. Неизбежно очарование.

Хэй Нинъюй посмотрел на выражение лица Чэнь Сяньдэ, наполненное горем и сочувствием, и смог только беспомощно улыбнуться.

Чтобы облегчить беспокойство своей маленькой овечки, он решил рассказать остальную часть истории о своих шрамах.

«Хорошо, я расскажу тебе. Они достались мне от моего предшественника, предыдущего главы секты темных искусств, в которой я состоял давным-давно. В то время демоническая фракция еще не была объединена, и считалось, что чем жесточе человек, тем больше пользы он получит от культивирования демонических искусств. И для того, чтобы стоять на вершине своей секты в то время, мой мастер, естественно, не был тем, кто был бы добр к своим ученикам. Это была одна из главных причин, по которой я боролся против него и вырвал контроль над сектой из его умирающих рук. Но все это было очень давно, я уже и лица того человека не помню, так что можешь не беспокоиться».

Видя, что Чэнь Сяньдэ все еще грустит из-за него, Хэй Нинъюй был одновременно доволен и весел.

Чэнь Сяньдэ проанализировал слова своего возлюбленного и кое-что понял. Нехотя открыв рот, он задал проницательный вопрос. «Ты сказал, что это была одна из главных причин, по которой ты пошел против своего мастера, так... были ли другие причины?»

Улыбка на лице Хэй Нинъюя стала шире. «Да. Мой мастер также использовал меня из-за моих способностей - полагаю, это можно назвать особой конституцией? Я не хотел, чтобы меня и дальше так использовали, поэтому я убил его».

Несмотря на безжалостные слова, Хэй Нинъюй все еще улыбался, его глаза сохраняли тепло, когда он смотрел на свою маленькую овечку. После стольких тысячелетий, проведенных с этими шрамами, он не испытывал никаких колебаний и страха, когда говорил об этом. Лицо его мастера и жестокость, с которой он к нему относился, уже давно перестали преследовать Хэй Нинъюя.

«Особая конституция? Что это за конституция?» с любопытством спросил Чэнь Сяньдэ, пропустив мимо ушей упоминание о смерти мастера Хэй Нинъюя.

Вместо ответа, на губах Хэй Нинъюя появилась игривая ухмылка.

Внимательно наблюдая за реакцией своей маленькой овечки, он поднял руку и слегка провел пальцами по своей щеке, затем медленно и соблазнительно провел кончиками пальцев по изгибу челюсти, горлу, груди и животу.

Забыв о своем вопросе, Чэнь Сяньдэ с жадностью следил за тем, как тонкие пальцы скользили по коже его возлюбленного. И когда рука Хэй Нинъюя резко остановилась, не дойдя до края его брюк, Чэнь Сяньдэ почувствовал необъяснимый прилив разочарования. Он хотел, чтобы пальцы пошли дальше, чтобы они спускались все ниже и ниже, пока не заберутся в штаны и...

Чэнь Сяньдэ остановил себя от дальнейших мыслей и отвернулся, его щеки пылали.

Глядя на реакцию маленькой овечки на него, несмотря на его тело, испещренное шрамами, Хэй Нинъюй был наконец-то удовлетворен. Он был рад, что его возлюбленный не принуждает себя ради него.

Слегка кашлянув, чтобы вернуть внимание ошеломленного Чэнь Сяньдэ, Хэй Нинъюй как ни в чем не бывало ответил на предыдущий вопрос: «Моя способность называется «Очарование», и было обнаружено, что у меня особое телосложение, которое особенно подходит для ее изучения».

Моргнув, Чэнь Сяньдэ повторил: «Очарование? Что это за способность?»

«Это, как и звучит, способность, которая позволяет мне очаровывать других. По нынешним законам Ордена Стражей, есть очень мало шансов, что я смогу использовать ее легально, так как моя способность - это своего рода контроль разума. А контроль разума любого рода считается одним из самых запрещенных демонических искусств».

Хотя его способность звучала одновременно просто и мощно, Чэнь Сяньдэ знал, что такая обширная способность должна иметь свои строгие пределы.

«Каковы же ее ограничения?» - спросил он.

Хэй Нинъюй посмотрел на Чэнь Сяньдэ с неопределенным удивлением, но потом скрыл его. Он не ожидал, что тот задаст такой вопрос после того, как узнал, что он может использовать контроль разума.

Собравшись с мыслями, Хэй Нинъюй ответил: «На данный момент моя способность не имеет особых ограничений. Она позволяет мне управлять разумом, который слабее моего, и после столь долгой жизни осталось не так много тех, кого я не могу контролировать. У тех, кто находится под моими чарами, сознание будет находиться под сильным влиянием моих команд. Иногда они сами могут не понимать, что находятся под моим контролем. Конечно, чем проще команды, тем лучше».

Затем, сделав паузу, Хэй Нинъюй продолжил более сдержанным тоном: «Самый большой недостаток, однако, заключается в том, что когда я использую Очарование, я не могу мобилизовать свою духовную энергию для чего-то другого. Мне приходится тратить большую часть концентрации и силы на поддержание заклинания, поэтому в это время я становлюсь особенно уязвимым. Но поскольку я могу по своему усмотрению заманить в ловушку любого приближающегося ко мне человека, это не представляет особой проблемы для меня нынешнего.

Чэнь Сяньдэ легко прочел между строк.

Значит, когда его любовник был молод и не так силен, мастер заставлял его использовать эту способность без достаточной защиты, из-за чего Хэй Нинъюй снова и снова подвергался нападениям и ранениям, когда был наиболее уязвим.

Сколько раз он должен был пострадать, прежде чем смог собрать достаточно силы, чтобы защитить себя и выступить против своего тиранического мастера? Сколько лет, сколько веков его возлюбленному пришлось терпеть эту боль? Чувствовал ли он когда-нибудь беспомощность и страх? Был ли он одинок?

Когда эти душераздирающие мысли одна за другой проносились в его голове, Чэнь Сяньдэ вдруг почувствовал, как два пальца подняли его лицо за подбородок, оторвав его от размышлений и заставив встретиться с любопытным взглядом Хэй Нинъюя. «Маленькая овечка, почему ты выглядишь таким грустным? Все это уже давно в прошлом. Я теперь один из самых могущественных людей в этом мире, мне нечего бояться. Тебе не нужно так волноваться».

Но сочувствие во взгляде Чэнь Сяньдэ не ослабевало, и он сказал хриплым голосом: «Жаль, что меня не было рядом, чтобы защитить тебя».

Хэй Нинъюй удивленно моргнул.

Чэнь Сяньдэ серьезно продолжил говорить: «Я стану еще сильнее и стану твоим щитом. Всякий раз, когда ты будешь использовать свои способности, я буду оставаться рядом с тобой и заботиться о тебе. Нужен ли я тебе или нет, я всегда буду рядом с тобой. И так же, как ты делаешь это для меня, я никогда не позволю тебе пострадать».

Глядя в искренние глаза своей маленькой овечки, Хэй Нинъюй почувствовал, как его сердце сжалось.

Отвернувшись, Хэй Нинъюй спросил нехарактерно тихим тоном: «Разве ты не подозреваешь, что я использовал чары, чтобы заманить тебя в ловушку? Не думал ли ты, что именно поэтому ты так сильно ко мне привязался?»

Прожив так долго, Хэй Нинъюй видел, как люди по-разному реагировали на разные его аспекты, будь то шрамы, способности, выбор демонического пути, положение главы секты, сила, физическая красота или причудливая личность. И поэтому каждый раз, когда он открывал что-то о себе своей маленькой овечке, он одновременно боялся и ждал его реакции.

И его маленькая овечка ни разу не разочаровала его.

Оправдав ожидания, Чэнь Сяньдэ фыркнул, словно оскорбившись. «Хотя я не гений, когда дело касается мышления, даже я знаю, что если бы ты использовал свою способность на мне в самом начале в лесу, когда я впервые заинтересовался тобой, наша встреча не обернулась бы так нелепо, как это произошло».

Услышав его ответ, Хэй Нинъюй на мгновение только удивленно посмотрел на Чэнь Сяньдэ, облегчение было тщательно скрыто в ее глазах.

Затем Хэй Нинъюй громко рассмеялся. «Ты абсолютно прав! Наша встреча действительно была очень смехотворной. Я бы ни за что не смог даже представить себе такой сценарий, не говоря уже о том, чтобы воплотить его в жизнь».

Видя, что его возлюбленный, несмотря ни на что, продолжает смеяться, Чэнь Сяньдэ почувствовал радость в сердце. Наклонившись вперед, он крепко обнял Хэй Нинъюя и сказал. «Несмотря ни на что, теперь ты мой. Я буду заботиться о тебе».

Хэй Нинъюй улыбнулся с одинаковой нежностью и весельем, но с радостью принял эту клятву, даже кокетливо проговорив: «Маленькая овечка, ты тоже мой, не забывай. Но хотя я получил твое сердце, мне еще предстоит получить твое тело».

В то время как вышеупомянутое сердце бешено билось в груди от этих слов, Чэнь Сяньдэ поднял голову и увидел игривую улыбку на губах Хэй Нинъюя. Его взгляд разгорелся, Чэнь Сяньдэ пристально смотрел на манящий рот своего возлюбленного.

Сильные руки потянулись и начали расстегивать одежду Чэнь Сяньдэ, пока он смотрел в оцепенении. Опомнившись, Чэнь Сяньдэ добавил усилий, помогая Хэй Нинъюю, его одежда падала одна за другой. Затем, не обменявшись ни словом, они принялись снимать друг с друга штаны.

В комнате раздавался шелест одежды, пока пара не осталась без одежды.

Хэй Нинъюй сел на кровать и поднял своего любовника, посадив его к себе на колени так, чтобы они оказались лицом к лицу. Щеки Чэнь Сяньдэ вспыхнули ярче от смущения, так как он чувствовал себя особенно уязвимым в этом положении, когда он лежал на своем любовнике, особенно без каких-либо слоев одежды между их голой кожей. Не зная, что ему делать, Чэнь Сяньдэ решил позволить своему возлюбленному делать с ним все, что он захочет.

Глядя на смущенного и ничего не понимающего Чэнь Сяньдэ, который покорно ждал, когда он начнет, Хэй Нинъюй почувствовал, что его сердце тает.

Поскольку его маленькой овечке, похоже, очень нравилось целовать его, Хэй Нинъюй наклонился вперед и предложил свои губы и рты двух влюбленных слились воедино с легкостью знакомых.

Их губы скользнули друг к другу, жаждущие и теплые. Языки исследовали влажный и горячий рот, облизывая и лаская мягкие пещерки друг друга. Дыхание смешивалось с задыханием, а звук влажного посасывания смешивался со скользкими языками, которые боролись и гладили друг друга.

Откинувшись назад, Чэнь Сяньдэ задыхался, в его глазах скапливалась прозрачная жидкость из-за внезапной нехватки воздуха. Не желая терять контакт с кожей любимого, Хэй Нинъюй скользнул губами вбок, по щеке и челюсти возлюбленного, а затем двинулся вниз.

Чэнь Сяньдэ моргнул слезящимися глазами, почувствовав, как рука накрыла его затылок, а шелковистые черные пряди волос скользнули между длинными бледными пальцами. Губы Хэй Нинъюя прошлись по его шее, ключицам и груди, и наконец остановились на маленьком возбужденном узелочке. Когда горячие губы сомкнулись над чувствительным бутоном, Чэнь Сяньдэ выгнулся назад, уперся головой в теплую ладонь, которая поддерживала его, а грудь подалась вперед, проталкивая маленькую ягодку в жаждущий рот Хэй Нинъюй.

Обжигающе горячий язык коснулся чувствительной точки, посылая поток горячего желания через Чэнь Сяньдэ, он беспомощно вцепился в голову Хэй Нинъюя, не зная, пытается ли он удержать его или подтолкнуть.

Другая рука Хэй Нинъюя легла на гладкую спину Чэнь Сяньдэ и медленно опустилась ниже, подстегивая его настойчивую потребность пульсировать быстрее и сильнее.

Чэнь Сяньдэ почувствовал, что его рассудок ускользает, и в отчаянии выдавил: «...Хватит... этого достаточно... Я хочу тебя... внутри...». Осознав собственную смелость, Чэнь Сяньдэ покраснел еще сильнее, спелый цвет распространился по шее и верхней части груди.

Хэй Нинъюй захихикал, даже когда его взгляд разгорелся от манящей картины, которую создавала его раскрасневшаяся маленькая овечка. «Тогда давай сначала подготовим тебя. Это может быть немного неудобно», - предупредил он.

Почувствовав, как тело его овечки напряглось от этих слов, Хэй Нинъюй смягчил свои прикосновения, а руками уложил Чэнь Сяньдэ на кровать.

Чэнь Сяньдэ нервно позволил своему любовнику направить его, чтобы он лег на колени, слегка раздвинув ноги. Гладкая ладонь легла между лопаток, надавив так, что щека Чэнь Сяньдэ прижалась к поверхности кровати, а руки, свободно сложенные в кулаки, расположились по обе стороны от его головы. Такая поза делала его одновременно невыносимо соблазнительным и восхитительно уязвимым.

Чэнь Сяньдэ почувствовал сильное смущение, когда понял, как он выглядит в такой позе с оттопыренной задницей. Но Хэй Нинъюй намеренно решил расположить его именно так, потому что считал, что так его неопытному любовнику будет легче принять все в себя.

Не давая ему долго раздумывать, рука на спине Чэнь Сяньдэ медленно скользнула вниз по позвоночнику, прочертив линию жара. Чэнь Сяньдэ беспокойно зашевелился, почувствовав прикосновение к расщелине ягодиц, а затем осторожные пальцы медленно скользнули между щеками.

Чэнь Сяньдэ напрягся, когда пальцы провели по его плотно сжатому входу, размазывая что-то прохладное и влажное по маленькому сосочку.

«Постарайся расслабиться, маленькая овечка», - сказал Хэй Нинъюй низким, интимным голосом.

Подергиваясь, Чэнь Сяньдэ кивнул, пытаясь расслабить напряженные мышцы, когда смазанный палец мягко надавил на его отверстие. Чэнь Сяньдэ зажмурил глаза и сжал пальцами простыню, готовясь к боли, но все, что он почувствовал, это легкую боль, когда его вход растянулся, чтобы принять незнакомый палец, медленно проникающий в него.

Для Чэнь Сяньдэ даже этот палец казался слишком большим, когда он двигался в его узком проходе. Раздвигая внутренние стенки и входя в него, этот тонкий палец казался намного больше, чем имел право быть. Но хотя ощущение было несколько странным и дискомфортным, оно было далеко не болезненным, что позволило телу Чэнь Сяньдэ бессознательно расслабиться в облегчении.

Почувствовав, что плотно сжатое отверстие немного ослабло, Хэй Нинъюй ввел палец дальше в теплый канал, стараясь быть как можно нежнее. Когда ему удалось ввести один палец, вместо того чтобы спешить вводить второй, Хэй Нинъюй неторопливо двигал смазанным пальцем, пока внутренние мышцы маленькой овечки не приняли его полностью.

Убрав палец, Хэй Нинъюй налил еще смазки на свои пальцы и ввел два из них внутрь. Он уже давно решил не торопиться с приготовлениями, чтобы его возлюбленный испытывал минимум дискомфорта.

Чувствуя, как осторожно действует Хэй Нинъюй, Чэнь Сяньдэ старался быть как можно более покладистым и не сопротивляться постоянному проникновению, пассивно принимая эти длинные пальцы, проникающие в его тело. Чувствуя, как осторожно действует

Хэй Нинъюй медленно, внимательно подготовил вход Чэнь Сяньдэ, а затем ввел третий палец. Чэнь Сяньдэ почувствовал, как его внутренности еще больше растягиваются, заставляя его чувствовать себя набитым до предела, но он понял, что все еще не чувствует боли.

Его стиснутые руки наконец-то разжались, и он позволил себе расслабиться. Он уже давно привык к незнакомому ощущению, когда что-то неуклонно проникает в него, и уже не чувствовал дискомфорта.

И теперь, когда он отпустил свои опасения, Чэнь Сяньдэ почувствовал, как его желание разгорается, а в животе снова поднимается жар. Ощущение того, как длинные пальцы его любовника толкаются в него и выходят из него, скользят и трутся о его смазанные внутренние стенки, усиливало его возбуждение, разжигая его потребность.

Когда Хэй Нинъюй осторожно вынул пальцы, он с удивлением увидел, что попка его любовника выгнулась дугой, как бы следуя за ними, видимо, желая удержать их внутри.

Хэй Нинъюй ласково положил ладонь на один из этих мягких бугорков и сжал. «Ну что, моя маленькая овечка готова и хочет?» - спросил он дразнящим тоном.

Но к его удивлению, Чэнь Сяньдэ прошептал напряженным голосом: «...Да... так быстро... вставляй...!».

Подняв бровь, Хэй Нинъюй был поражен энтузиазмом своей маленькой овечки, который превзошел все его ожидания.

Нанеся побольше смазки на свой напрягшийся член, Хэй Нинъюй расположился над своим любовником, прикрывая его сзади.

Наклонившись, Хэй Нинъюй прошептал на ухо Чэнь Сяньдэ: «Я буду двигаться медленно, но если будет больно, скажи мне, хорошо?».

Чэнь Сяньдэ кивнул, и слезы беззвучно покатились из его глаз. Он так отчаянно хотел, так нуждался в том, чтобы как-то успокоить бушующий в нем огонь. Его кожа была слишком горячей и тугой, а внутренности - расплавленными и жидкими. Почувствовав прикосновение теплой кожи возлюбленного к своей спине, неистовое желание хлынуло в него бурными волнами, проникая в каждый уголок его тела и побуждая его двигаться дальше и дальше.

Он хотел столкнуть Хэй Нинъюя вниз и эгоистично забрать у него то, что он искал. Он хотел поскорее освободиться, пока эта неистовая потребность не сожгла его, оставив после себя лишь пепел.

Хэй Нинъюй нежно поцеловал своего любовника в щеку, чувствуя, как под его губами напряглась челюсть маленькой овечки. Не желая причинять ему лишних страданий и дискомфорта, Хэй Нинъюй не стал больше затягивать.

Направляя ствол рукой, он прижал его к влажному входу любовника, с которого слегка капала прозрачная жидкость, оставшаяся после предыдущих приготовлений.

Почувствовав, как толстая головка прижимается к его входу, Чэнь Сяньдэ забыл о страхе перед болью, на первый план вышла необходимость удовлетворить настойчивые требования своего возбужденного тела. Он надавил на тупую головку, заставляя ее пробить отверстие и проникнуть внутрь. Его неопытный канал растянулся до предела, пытаясь принять в себя обхват внезапно ворвавшегося в него органа.

От поспешных движений Чэнь Сяньдэ его нежные внутренности пронзила резкая боль, заставившая его резко вскрикнуть.

Хэй Нинъюй, хоть и был удивлен неистовостью действий своего любовника, все же не хотел причинять ему боль. Стремясь помочь ему уменьшить боль, Хэй Нинъюй с беспокойством посоветовал: «Сяньдэ, осторожнее. Толкайся мускулами наружу, это поможет тебе легче принять меня».

Сжавшись от пульсирующей боли, Чэнь Сяньдэ скептически подумал: Толкать наружу? Я же не рожаю через задницу!

Но решив отбросить свои недоброжелательные мысли и послушать любовника, он заставил свои внутренние мышцы тужиться. И, к своему удивлению, он почувствовал, как его проход ослаб и расширился в ответ.

«Видишь?» самодовольно сказал Хэй Нинъюй. «Поскольку я старше и опытнее, ты должен слушаться, когда я говорю тебе что-то делать».

Неужели сейчас самое время для его возлюбленного хвастаться?! Чэнь Сяньдэ в сердцах выругался.

«Хватит болтать... заходи глубже...» напряженно произнес он.

Беспомощно улыбаясь, Хэй Нинъюй протиснулся внутрь, медленно погружаясь в скользкий проход своего любовника, чувствуя, как тугой канал сжимает его, словно кулак. Опасаясь снова причинить боль своему маленькому любимому, он старался двигаться медленно и осторожно, но Чэнь Сяньдэ это не устраивало.

«...Быстрее... еще глубже!» - с рычанием приказал он, отталкиваясь, пытаясь вогнать в себя еще больше Хэй Нинъюя.

После этого перетягивания каната, когда один пытался быть нежным, а другой отказывался от заботы, призывая двигаться быстрее, им каким-то образом удалось полностью ввести в себя член Хэй Нинъюя.

Они оба замерли на некоторое время, влажный пот покрывал их тела, они слегка задыхались от напряжения.

Тело Чэнь Сяньдэ все еще было напряжено от разочарования, когда Хэй Нинъюй небрежно заметил: «Маленькая овечка, ты сегодня такой нетерпеливый, я даже не ожидал. Но тебе лучше позволить мне не торопиться, иначе потом тебе будет гораздо больнее».

«Мне все равно», - выдавил из себя Чэнь Сяньдэ. «Я хочу... двигаться быстрее. Я хочу, чтобы ты вошел сильнее... глубже... этого недостаточно...»

Хэй Нинъюй моргнул. Похоже, этот трехсотлетний девственник был на удивление очень интенсивным в постели.

Усмехнувшись, Хэй Нинъюй, наконец, согласился. «Тогда мне просто придется приготовить много таблеток для восстановления», - весело сказал он, полностью вынимая руку.

Прежде чем Чэнь Сяньдэ успел зарычать на него, чтобы он вернулся обратно, Хэй Нинъюй одним движением вогнал свой член на всю длину.

Тело Чэнь Сяньдэ качнулось вперед от силы, его лицо глубоко вдавилось в кровать. Он задыхался, а его тело содрогалось от ощущений, вспыхивающих под кожей, а Хэй Нинъюй с силой входил в него и выходил из него, снова и снова.

Выгнув спину и наклонив бедра, Чэнь Сяньдэ отвечал на его толчки, неистово двигая телом, его бедра дрожали от напряжения. Чэнь Сяньдэ чувствовал, как его влажные стенки обхватывают и засасывают твердый член любовника, пытаясь удержать его внутри, даже когда его бедра двигались вперед и назад быстрыми, резкими движениями. Постоянное трение толстого органа о нежные внутренние стенки доводило его до безумия, движения становились все более беспомощными и отчаянными.

Под влиянием пылкости своей маленькой овечки, руки и взгляд Хэй Нинъюя с голодом перебирали соблазнительные линии и изгибы напрягшегося под ним тела. Он наблюдал, как стройные конечности Чэнь Сяньдэ беспомощно цеплялись за простыни, словно терпя что-то невыносимое, его лицо искажалось от мучительного удовольствия, а тело быстрыми, жесткими движениями подавалось назад, наталкиваясь на твердый член, и он стонал и кричал.

Тела пары толкались и тянулись друг к другу, все быстрее и быстрее, сталкиваясь в отчаянии, потребность текла через них, как раскаленная магма, горячая и неистовая в своей интенсивности, пока, наконец, они вместе не достигли пика экстаза, когда неконтролируемое удовольствие затопило их, жестоко разрывая их тела.

Чэнь Сяньдэ почувствовал прилив горячей жидкости в свой пульсирующий канал, заполнивший его до отказа. Его пальцы судорожно шарили по простыням в поисках опоры, чего-то, чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться, когда волна за волной ослепительный экстаз накатывал на него, заливая его непрерывно, безжалостно, не давая ни секунды передышки между ними, чтобы перевести дух. Он мог только беспомощно позволять этим ощущениям проникать в него, получая их, его тело содрогалось от неконтролируемой дрожи, он стонал и всхлипывал, не сдерживаясь.

Когда его кульминация, казалось, длилась бесконечно, напряжение в теле сменилось непостижимым блаженством, когда из напряженного ствола вырвались густые струи его освобождения, разбрызгивая белую жидкость по дрожащему животу и смятым простыням.

Затянувшись, жестокий прилив оргазма в конце концов отступил, оставив после себя лишь мягкую и нежную рябь.

Два сплетенных тела оставались неподвижными в своих позах, груди делали глубокие вдохи, пот покрывал их кожу.

Чэнь Сяньдэ не мог даже пошевелиться, не чувствуя, что его кости скрипят и стонут в агонии, а мышцы резко дергаются от боли. На его тело навалилась глубокая усталость, оно казалось тяжелым, словно сделанным из свинца.

Чэнь Сяньдэ почувствовал, как Хэй Нинъюй переместился на него, их влажная кожа скользила друг по другу. Под действием движений Хэй Нинъюя член выскользнул из Чэнь Сяньдэ, и вязкая жидкость беспрепятственно хлынула из онемевшего от боли отверстия.

У Чэнь Сяньдэ не было сил даже заботиться об этом, он был полностью измотан и истощен. Поэтому, опустив бедра, он опустился на кровать, чтобы дать отдых своему бедному, измученному телу.

Он почувствовал, как Хэй Нинъюй встал с кровати, и, достав откуда-то тазик с водой и мягкую ткань, осторожно вытер жидкость, сочившуюся из набухшего входа, после чего принялся тщательно мыть его изнутри.

Не желая встречаться взглядом со своим возлюбленным, Чэнь Сяньдэ еще глубже зарылся головой в кровать. Как у него хватало наглости смотреть на кого-то после этого?

Оставалось надеяться, что его возлюбленный поймет намек и никогда не станет вспоминать о том, как бесстыдно и несдержанно он вел себя сегодня в постели.

После того как Хэй Нинъюй привел его в порядок, Чэнь Сяньдэ почувствовал, что ложится рядом с ним на смятые покрывала.

Руки любовника гладили его по спине, а он с едва скрываемым юмором говорил: «Моя маленькая овечка и впрямь стала голодным волчонком. Я планировал сожрать тебя, но вместо этого меня сожрала эта очаровательная попка».

Чэнь Сяньдэ жалобно застонал от самодовольства Хэй Нинъюя.

Ему захотелось просто стереть себя из реальности и сбежать от нее.

К несчастью для него, его желание так и осталось невыполненным.

Окончание главы