Практическое руководство по совершенствованию для демона-лиса Глава 10. От мала до велика

Юноше на вид было лет пятнадцать-шестнадцать. Его лицо было белым, как нефрит, а брови и глаза черными, подобно угольной туши. Его блестящие глаза были полуприкрыты, а в мерцании меж длинными ресницами прослеживалась сонливость.

На первый взгляд подросток был очень красивым молодым человеком, и лишь при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что его очаровательные черты лица напоминают Жун Бая.

– Чего топчитесь на пороге? – голос молодого человека искрился переливами детских ноток, и всё же, как только он заговорил, стало совершенно ясно, что перед ними никто иной как Жун Бай.

Сун Цы тряхнул головой и перешагнул порог комнаты. Он достал жареную курицу и положил её на стол, прежде чем осторожно спросить:

– Господин Жун, почему вы так выглядите?

Жун Бай лишь бросил на него нечитаемый взгляд, не удостоив ответом.

Вэнь Чанчу даже не скрывал того, что побаивается Жун Бая, поэтому всё также стоя на пороге шикнул Сун Цы:

– Ты что, дурак? В Мо Яо могут попасть только ученики не старше определённого возраста. У тебя нет и шанса стать даже прислужником в ордене, даже если ты будешь обивать их пороги целый год.

– Ого, так ты что-то да знаешь? – фыркнул Сун Цы. Подойдя ближе, он схватил волчонка за рукав и потянул внутрь. – Чего торчишь там? Заходи и садись.

Вэнь Чанчу напрягся и попытался сопротивляться, но Сун Цы в конечном итоге удалось втащить его в комнату и усадить в кресло рядом с Жун Баем, который продолжал чинно пить чай.

Не то чтобы Жун Бай был скуп на эмоции: большую часть времени он просто выглядел ленивым и сонным, будто только что проснулся. Только когда он разговаривал с другими, выражение его лица становилось более оживленным. Однако когда он уходил в свои мысли, его лицо становилось абсолютно нечитаемым для других.

Вэнь Чанчу подумал про себя, что этот смертный даос тоже обладает некоторыми способностями, и принял решение не сердить его. Поэтому, как только его зад коснулся кресла, он тут же обернулся маленьким волчонком и юркнул в угол.

Как и полагал Сун Цы, Жун Баю было плевать на личность или внезапное появление этого юноши. Он даже не посмотрел в его сторону, чтобы спросить, кто он и откуда взялся.

Сун Цы сел напротив Жун Бая и спросил:

– Господин Жун, вы действительно собираетесь присоединиться к ордену Мо Яо в качестве ученика?

Жун Бай слегка кивнул.

– Если я хочу получить доступ, это единственный способ.

– Тогда... – осторожно спросил Сун Цы. – А как насчет меня?

Если слова Вэнь Чанчу – правда, то у Сун Цы в самом деле нет и шанса на присоединение к ордену даже в качестве прислужника. Исходя из этого, неужели ему придётся ждать своего провожатого у подножия горы? 

Это никуда не годится!

Жун Бай посмотрел на него, и его прекрасные глаза на секунду озарились теплом, когда он сказал:

– Протяни руку.

Сун Цы на миг растерялся, но уже в следующий сделал как велено. Жун Бай вытянул указательный палец и слегка ткнул им в центр ладони Сун Цы.

Мягкая и теплая подушечка пальца коснулась влажной кожи Сун Цы, и слабая волна энергии вошла в его тело, после чего она разветвилась и потекла по его конечностям и костям.

Чувство было таким, словно все меридианы разом огладило нечто теплое, что стало для Сун Цы неожиданностью. Тем не менее, чувство было столь приятным, что даос невольно потянулся к ней навстречу. Но прежде чем он успел ухватиться за эту энергию, Жун Бай резко отдернул палец.

Сразу же после этого Сун Цы заметил, что его тело и одежда становятся меньше. Посмотрев на свои руки, он увидел, как те принимают нежный детский вид. В несколько мгновений ока он превратился в подростка.

Радостно вскочив, Сун Цы волчком покрутился вокруг себя, словно пытаясь охватить взглядом новое тело. Теперь он был намного ниже ростом. Вытащив из-за пазухи изящное бронзовое зеркальце, он посмотрел на себя со всех ракурсов и осторожно потыкал щеку.

На вид ему было лет одиннадцать-двенадцать. Его глаза были круглыми и большими, а кожа казалась тонкой и нежной. Сун Цы выглядел таким хрупким и изящным, что на мгновение не мог понять, мальчик он или девочка.

Увидев его радостный взгляд, Вэнь Чанчу не смог удержаться и дважды звонко тявкнул.

Подумать только, этот парень даже носит с собой зеркало! Какое тщеславие!

Сун Цы не мог понять его волчьего тявканья, но подумал, что Вэнь Чанчу и раньше не говорил ему ничего хорошего, поэтому проигнорировал его и вернул зеркало в нагрудный карман, после чего поклонился Жун Баю.

Бессмертный лишь по обыкновению беспечно махнул рукой:

– Не за что.

Сун Цы пододвинул к нему жареного цыпленка, услужливо говоря:

– Я купил его для вас. Пожалуйста, попробуйте.

Когда Жун Бай увидел жареного цыпленка, у него был такой вид, словно у него пропал аппетит.

Он отпил глоток чая и прохладно сказал:

– Нет, спасибо.

Он поставил чашку и встал, желая снова плюхнуться на кровать.

Сун Цы уже понял, что этот бессмертный был большим любителем поспать. Всё время, пока он следовал за Жун Баем, тот то и дело зевал, выглядя ленивым и сонным, словно не мог дождаться момента, чтобы где-нибудь прикорнуть.

Сун Цы вспомнил, что ещё ни разу не видел его оживленным и задался вопросом: может быть, все великие бессмертные любят поспать?

Придя к такому выводу, он кивнул и пододвинул к себе жареного цыплёнка, решив, что не пропадать же еде, раз бессмертный от неё отказался. Вэнь Чанчу, съежившийся в углу, уловил аромат и запрыгнул на стол, желая получить свою долю лакомства.

Сун Цы понял, что один не съест всю курицу, поэтому щедро отдал Вэнь Чанчу больше половины. Уже через каких-то пару минут они расправились с тушкой, хотя ещё недавно вышли из-за стола.  

После плотного ужина Вэнь Чанчу плюхнулся у стола и начал вылизывать шерстку, а Сун Цы вымыл руки, снял с себя верхнюю одежду и забрался в импровизированную постель на полу.

С наступлением ночи весь город Хэнси затих, сбросив с себя оживленную дневную маску. Казалось, что в этом древнем городе, окутанным мягким свечением огней, лишь с наступлением ночи проявлялась невидимая ранее красота.  

Два человека и волчонок мирно улеглись на своих местах, каждый думая о своём.

Вэнь Чанчу осмотрел всю комнату своими светло-голубыми глазками, и лишь убедившись, что никто не собирается прерывать тишину, обернул свой пушистый хвост, накрыл им передние лапки и закрыл глаза.

***

Репутация бессмертного ордена Мо Яо в Дунване была сравнима с императорским кланом.

А всё потому, что однажды этот орден выпустил из своих дверей совершенствующего, который вознёсся и обрёл бессмертие. Только старики знали правду об этом совершенствующимся, но после сотни лет слухов орден Мо Яо стал самым известным орденом в Дунване. Любой, кто имел даже незначительные связи с этим орденом, мгновенно возносился перед всеми остальными людьми, вызывая зависть даже соседей. А уж те, чьи дети были удостоены чести вступить в орден Мо Яо и вовсе становились для простых смертных объектом для поклонения.

Набор учеников открывался только раз в двадцать лет, поэтому было бесчисленное множество людей во всей империи, которые с нетерпением ждали этого момента. А те, кто уже не подходил по возрасту, кусали локти и винили судьбу за то, что родились не в то время.

Все в Дунване знали, что любая семья, чей ребенок будет принят в орден Мо Яо, получит благословение от предков и удачу на сотни лет вперед.

Поэтому люди то и дело пускали в ход всё своё золото и дергали за ниточки, чтобы попасть на отбор, расшибаясь в лепёшку и слетаясь со всей страны.

Когда рано утром пик Юй Ши открыл вход, вереница из желающих переступить ворота ордена растянулась по всей горе к её подножию.

Сун Цы посмотрела на восток, где только что солнце показало свои первые лучи.

Небо всё ещё было затянуто предрассветной дымкой, а люди на горе уже изнемогали от нетерпения, сияя возбуждением на раскрасневшихся лицах.

В этой длинной очереди встречались самые различные люди. Здесь были и богатые молодые господа в паланкинах, окруженные слугами, и нищие, одетые в мешковину из грубого льна, и даже толстяки средних лет, похожие на мясников. Здесь были и ученые мужи в синих и зеленых одеждах, выглядевшие так, словно пришли сдавать императорский экзамен, или даже те, кто облачился в даосские одеяния, чтобы напустить на себя возвышенный вид.

Здесь собрались самые разные люди от мала до велика. Эту разношерстную толпу, казалось, вовсе не волнуют возрастные ограничения, поскольку тут также были и совсем маленькие дети и старики.

Сун Цы осторожно подошел к Жун Баю и тихонько спросил на ухо:

– Господин Жун, что здесь происходит? Разве вы не говорили, что орден принимает людей лишь до определенного возраста?

Жун Бай бросил взгляд в сторону очереди и также тихо ответил:

– Пока есть шанс, они хотят попытаться, независимо от того, насколько он мал.

Эти люди, вероятно, надеялись, что кусок пирога упадёт им прямо с неба.

Глядя на вереницу людей, Сун Цы задавался вопросом, что же такого хорошего было в этом бессмертном ордене, что люди жертвовали последним, чтобы попасть на отбор даже зная, что их не примут? Ученики из ордена, которых он повстречал, были суровыми и жестокими; они говорили о справедливости, но сами не обладали способностью отличать хорошее от плохого. 

Если бы не Жун Бай, Сун Цы бы никогда и помыслить не мог, чтобы сделать шаг на порог этого ордена!

Солнце ещё не до конца поднялось из-за горизонта, и туманная дымка окутывала пик Юй Ши. Чем выше они поднимались, тем сильнее становился холодный ветерок, пробиравшийся под одежду.

Сун Цы не боялся холода из-за своей демонической природы, но многие люди вокруг него то и дело перетаптывались на месте, разгоняя кровь, и дули на руки, чтобы согреть их. Были даже те, кто сдавался и поворачивал назад на половине пути. 

Пройдя около трех часов, Сун Цы и остальные, наконец, увидели хвост очереди. Все трое неторопливо заняли свои места в конце, медленно продвигаясь вперед шаг за шагом.

К тому времени, когда они прибыли в место регистрации, небо уже посветлело. Солнечный свет рассеял белый туман вокруг вершины и принес с собой тепло.

Впереди виднелись огромные ворота с белыми колоннами шириной в пять чжанов. Они были такими высокими, что Сун Цы пришлось задрать голову, чтобы увидеть внушительный и впечатляющий вид вершины.

Два извивающихся дракона змеились вокруг крепких колонн. Сун Цы посмотрел вверх вдоль длинных тел и увидел, что их головы с раскрытыми пастями образуют арку над воротами. Оскаленные друг на друга, в клыках драконы сжимали меж собой прозрачный шар, который светился насыщенным голубым светом в солнечных лучах.

– Как тебя зовут? – резкий вопрос выдернул Сун Цы из любования открывшимся видом. Повернув голову, он увидел сидящего за столом ученика Мо Яо в синем халате, уставившегося на Жун Бая, стоящего перед ним.

Вероятно, делая записи в такой длинной очереди, ученик притомился, отчего выражение его лица было изможденным и нетерпеливым.

Человек, сидевший перед Сун Цы за таким же столом, задал тот же вопрос, но гораздо мягче:

– Могу я узнать ваше имя? Откуда вы прибыли?

Сун Цы одним глазом следил за происходящим в соседней очереди, и быстро ответил: 

– Моя фамилия Сун, а имя Цы. Цы, как в «прощание». Я из города Иян.

– Я тоже из города Иян. Я его сосед, – Вэнь Чанчу встал рядом и указал большим пальцем на Сун Цы.

– …

Сун Цы только что выдумал это место.

Тем временем Жун Бай вежливо назвал ученику своё имя и место рождения, но ученик внезапно задал вопрос о членах семьи, и бессмертный ненадолго задумался.

 Кто же знал, что ученик выйдет из себя из-за такого пустяка?

– Ты что, не знаешь даже, сколько человек в твоей семье? И почему ты прибыл один без сопровождения в таком юном возрасте? Может ты сирота? А может нищий, что украл одежду? Мо Яо не принимает воришек, так что лучше убирайся!..

– Шиди, не надо, – циничные слова молодого ученика привлекли внимание окружающих его людей. Ученик, который регистрировал Сун Цы, был явно на порядок добрее своего товарища и попытался сгладить ситуацию.

Он сказал Жун Баю:

– Подойди сюда. Я сам внесу твои данные в книгу.

– Я не сказал ничего плохого! Шисюн, ты снова строишь из себя хорошего парня, давая войти каждой бродячей собаке и кошке, что непременно вызовет гнев учителя! – возразил молодой ученик. Должно быть, он слишком долго скрывал своё негодование, и всё утро возился с неподходящими по отбору, но жаждущими войти в орден, вот и разозлился.

Однако Сун Цы не волновали причины его злости и поведения. Он почувствовал, что у него появился шанс показать свою храбрость, поэтому он обошел Жун Бая и мягко сказал ученику:

– Я не думаю, что количество членов семьи имеет такое уж большое значение. Если кто-то вроде тебя смог войти в орден Мо Яо, то почему кошкам и собакам нельзя?

– Ты!.. – ученик покраснел от гнева и отбросил кисть. – Да как ты смеешь!

– А что я? Я не сказал ничего плохого, – Сун Цы с невинным видом развел руками. – Ты, должно быть, долго занимался самосовершенствованием, иначе как ты можешь быть так похож на человека? Если бы ты сейчас не заговорил, я бы подумал, что ты действительно человек!

– Да вы только гляньте на него! Как смеет ублюдок, выползший из какой-то канавы, так говорить со мной! – младший ученик окончательно вышел из себя и ткнул пальцем в сторону Сун Цы, выкрикнув: – Я научу тебя манерам, раз уж твои родители не смогли!

Сказав это, он опустил руки под стол с намерением перевернуть его. Но Жун Бай внезапно протянул руку и мягко надавил на столешницу. Ученик Мо Яо с силой дернул стол вверх, а тот в ответ даже не дрогнул!

Ученик поднял яростный взгляд, и тут же встретился с парой прекрасных, но холодных как лёд глаз.

Окончание главы